Мне не очень нравится слово «участник» по отношению
к тем, кого затронула Великая Отечественная война — какое-то оно расплывчатое,
неопределенное, туманное. Людей, победивших фашизм, надо называть
фронтовиками, партизанами, подпольщиками, тыловиками. И дело не только
в названии. В канун 60-летия Победы мы, то есть общество, власть,
должны обратить особое внимание на доживающих свой век людей, отстоявших
честь, свободу и независимость нашей Родины. Грустно, но в современном
обществе стали все реже и реже вспоминать тех солдат, офицеров и генералов,
которые отдали жизни за Победу над фашистской Германией, 60-летие
которой мы готовимся отметить 9 мая 2005 года. О партизанах и подпольщиках
вообще перестали вспоминать, словно не они в тылу «перегрызали горло
врагу» на оккупированных территориях. Негоже проявлять такую забывчивость.
Например, о том, что тот же народ Белоруссии первым принял на себя
огромную боль войны, потеряв лучших сынов и дочерей. А напрасно —
в народе и поныне живет замечательная песня «Белоруссия» на стихи
Н. Добронравова и музыку А. Пахмутовой. Когда ее слушаешь, сердце
сжимается.
Наша память идет по лесной партизанской тропе.
Не смогли зарасти эти тропы в народной судьбе.
Боль тех давних годин
в каждом сердце живет и поныне,
В каждой нашей семье плачут малые дети Хатыни.
Молодость моя, Белоруссия.
Песни партизан, сосны да туман...
Песни партизан, алая заря...
Молодость моя, Белоруссия!
О защитниках Брестской крепости вспоминаем все реже.
А русская Смоленщина! Кто не помнит песню «Шумел сурово Брянский лес»?..
Выскажу свое сомнение: на волне демократии первой волны (у нас она
происходит как прилив—отлив) получилось так, что почти всех, кого
привезли на Колыму в те сложные и трагические годы, оказались «незаконно
репрессированными». Таких было много, но ведь некоторые из них пытались
свергнуть законную власть, но ничего у них не вышло. После нашествия
фашистов на Советский Союз и захвата части страны эти затаившиеся
люди исправно служили оккупантам, живота не жалея. Ведь это было,
и мы должны помнить о них и теперь, накануне 60-й годовщины Победы
советского народа над фашистской Германией.
Мать уже после войны мне рассказывала, как издевался односельчанин
у нас на Украине во время оккупации над солдатками, чьи мужья воевали
против немцев. «Хоромы» себе возводил руками многодетных женщин. Не
разрешал даже покормить малышей. Меня в том числе. И все же я выжил
и уже в зрелые годы неоднозначно отношусь к реабилитированным полицаям,
осевшим и на Колыме, и на Украине. Как наши органы реабилитировали
этих предателей, общественности мало известно — при Ельцине все было
можно. И к «Маске скорби» на сопке Крутой у меня двоякое отношение.
В изваянии вижу Королева и соседа-полицая, а также старика из Будыгычага:
«Был бы у меня пулемет, я бы вас всех — тра-та-та...». Где здесь правда
— не знаю.
«Твой Михаил за Родину, за Сталина воюет, а ты у меня вот здесь, с
ребеночком, захочу тебя стрельну, а его в речку выброшу — все равно
он не жилец», — кричал на маму полицай. И велел его паном называть.
Пана, который хотел меня в речку выбросить, немцы же и стрельнули
после отступления красных. Через село линия фронта проходила, красноармейцев
немцы оттеснили. За рекой Орель, где обширные луга, много убитых осталось.
Пан полицай, сняв с погибшего нашего командира шинель, на себя надел
и дома у окна стал трапезничать. А тут немецкий патруль на мотоциклетках
— красный командир самогон пьет! Вывели и шлепнули во дворе. Я с сыном
этого пана в первом классе учился сразу после войны.
И другой был случай в нашем селе Алексеевка, что на Харьковщине. И
тоже за речкой Орель. Суровая была зима — сугробы под соломенные крыши
намело. Красные, как рассказывала мать, в наступление пошли, бой был
жуткий, но немцы хорошо обустроили оборону, и на заснеженном лугу
остались десятки бойцов и командиров, одетых в белые полушубки. К
ночи стрельба стихла, а метель продолжалась. Даже немцы, отразив неудачную
атаку, пили шнапс.
Одна из бабенок, дочь раскулаченного отца, в метель поползла раздевать
наших погибших бойцов. Снимала белые полушубки, сапоги... Наткнулась
на командира, а он ранен был. «Мамаша, — говорит, — помоги, осколок
в животе...». Эта «мамаша» ответила ему, что, дескать, тебе уже все
равно, и содрала с него полушубок и сапоги. Оставила полураздетым
офицера и уползла с добычей.
Раненого притащила в село другая женщина, выходила, и он потом пробрался
к своим. Так случилось, что после, при более подготовленном наступлении,
он оказался именно на этом участке фронта. Выбив немцев, бойцы вошли
в село. Командир нервно ходил по улицам, вглядываясь в лица женщин,
и вдруг одну из них остановил — это была та, которая его, раненного,
в прошлом году раздела на снегу, оставив помирать.
Время было военное, и он приказал бойцам взять мародершу и увести
подальше. Сельчане запомнили ее последние слова: «Выжил, окаянный».
Не будь военного времени, где все решалось тут же, эта дама могла
тоже оказаться на Колыме, а сегодня бы числилась как незаконно репрессированная?
И таких здесь немало — сейчас это их дети... Мы должны разборчивее
относиться и к такой категории граждан, а не бить поклоны перед их
легендами о борьбе с тоталитаризмом. Убивали-то они не мехлисов, а
простых советских граждан.
В недавние годы в начале пещерного антикоммунизма меня, инструктора
сектора печати обкома КПСС, направили в командировку в Тенькинский
район — шла отчетно-выборная кампания. «Черные камни» Шаламова были
тогда на слуху, и вместе с товарищами мы решили заехать на Будыгычаг.
У дороги, ведущей к развалинам лагеря, был шлагбаум, а рядом — неказистый
домик. Из него навстречу вышел заросший мужчина, а за ним, как позже
выяснилось, его жена. Мы представились, что, дескать, работники обкома
и хотели бы посмотреть бывший лагерь. И напрасно это сделали. Мужик,
а по акценту нетрудно было определить выходца из Западной Украины,
начал кричать и махать руками: «Коммунисты, я бы вас, если был бы
пулемет, тра-та-та... Всех, без раздумий!». Когда из «уазика» вышли
еще двое мужчин-партийцев, старик как-то сник и открыл шлагбаум.
В годы армейской службы в Прибалтике, а я тогда имел возможность бывать
в населенных пунктах Литвы, Латвии, Эстонии, Белоруссии, и позже,
работая в газетах, беседовал со многими людьми старшего поколения
в Казахстане, на Украине, в России, пережившими ту ужасную войну на
оккупированных фашистами территориях СССР. По их рассказам-воспоминаниям
доморощенные полицаи и иные «зеленые братья» во многом превосходили
в жестокости и изуверстве гестаповцев. Шеф этого ведомства, штурмбаннфюрер
Мюллер, мог бы им позавидовать.
Легендарного советского разведчика Н.И.Кузнецова, добывавшего ценнейшую
информацию, уничтожившего несколько видных гитлеровцев и похитившего
немецкого генерала, в 1944 году в г. Ровно убили украинские националисты.
Николаю Ивановичу было посмертно присвоено звание Героя Советского
Союза. Такие люди — гордость нации. А его убили те, чьи отпрыски сегодня
раздирают Украину, пытаясь помягче лечь под Дядю Сэма.
В своих раздумьях о прошлом и будущем я вовсе не хочу кого-то убедить,
что в колымских лагерях не было незаконно репрессированных советских
людей. Их было, к сожалению, немало. Но никто же не сможет отрицать
и то, что среди зэков были и убийцы Героя Советского Союза Н.И.Кузнецова,
и тысячи других фашистских прихвостней. Сегодня некоторые из них бьют
себя в грудь, доказывая свои права на льготы, положенные фронтовикам
и работникам тыла. Дескать, мы тоже стреляли, а в какую сторону —
не помнят по старости.
Бывшего министра обороны Чили, а затем после военно-фашистского переворота
в сентябре 1973 года Пиночета в довольно преклонном возрасте пытается
сегодня судить Международный трибунал в Гааге. Бывшего президента
Югославии Милошевича тоже. А вот на Буша, президента США, за бомбардировки
Югославии, за уничтожение Ирака и прочие нарушения международного
права в этом мире как бы не существует никаких международных законов.
После развала СССР Америка правит бал. Правит, к сожалению, очень
плохо, инициируя конфликты в разных регионах мира. К бывшему пространству
Советского Союза уже зубы наточила. Порядки в Белоруссии американцев
не устраивают, теперь события на Украине... Россия уже близко. Путинская
политика по укреплению вертикали власти Буша тоже не устраивает —
демократия, видите ли, в России его беспокоит. А мы все еще хватаемся
за их падающий в мировой экономике доллар.
Но вернемся к началу разговора на деликатную тему. Отловленных и осужденных
после войны предателей и изменников Родины отправляли в лагеря, в
том числе и на Колыму. Ну не на Канары же надо было увозить фашистских
прихвостней. Хотя я, например, не считаю такое решение справедливым
— с ними надо было поступить по законам военного времени. Ведь они
на оккупированной немцами территории без суда и следствия расстреливали,
вешали, живыми закапывали в землю партизан, подпольщиков, военнопленных,
глумились над беззащитными женами фронтовиков лишь за то, что их мужья,
отцы, сыновья воевали против фашистов.
Теперь многие из них реабилитированы — ведь они боролись, оказывается,
не со своим народом, а с «большевизмом и тоталитаризмом». Как сегодня
к таким старикам-реабилитантам относиться — не знаю.
По первому снегу мы на «уазике» поехали по валунам к бывшему лагерю
Будыгычаг. Покосившиеся деревянные сторожевые вышки, металлические
прутья на окнах полуразрушенных казарм, стены из булыжника обогатительной
фабрики, кое-где поржавевшая колючая проволока... Груды черепов и
костей, которые часто печатались в то время в некоторых газетах, не
увидели. Может, фотографы привозили их с собой или человеческие останки
уже убрали. Но иностранные журналисты тогда валом валили в Будыгычаг.
И некоторые наши колымские музейщики-писатели до сих пор изображают
из Колымы некий жупел страха. Их вовсе не интересует, что в Магаданской
области живет и работает поколение романтиков Севера. Они не говорят,
что не американцы с англичанами-французами, а советские солдаты и
офицеры водрузили над рейхстагом Красное знамя Победы. Прислужникам
фашистов, тем же отщепенцам-полицаям, которые предали Родину в самый
трудный для нее час, Советская власть воздала по заслугам. И не надо
сегодня, накануне 60-летия Победы, возносить или даже упоминать об
их «борьбе» с тоталитаризмом, со сталинским режимом. Иначе это плевок
в миллионы погибших фронтовиков и в оставшихся пока в живых солдат
Великой Отечественной войны, партизан и подпольщиков. А также работников
тыла, которые кормили, лечили и обеспечивали боеприпасами Красную
Армию, освободившую от коричневой чумы свою страну и народы Европы.
Сегодняшняя ситуация на Украине напомнила мне того старика с западноукраинским
акцентом и его слова: «Если был бы пулемет, я бы всех вас без раздумий:
тра-та-та...». Тогда, в той обстановке, фамилию у него не спрашивал,
но, думаю, что приехал он на Колыму не добровольно. Перевоспитали?
Может, и его тогда реабилитировали как борца против Советов? И один
ли этот «тра-та-та» у нас на Колыме? Он же и детей своих воспитывал
в такой же «любви» к нашей Родине. А у нас властные структуры никак
не поймут, почему в последние годы патриотическое воспитание практически
на нуле.
Те, кто погиб в годы Великой Отечественной войны на фронтах, в партизанах,
в фашистских концлагерях, ценою своей жизни дали возможность дойти
до 9 мая 1945-го оставшимся в живых. Это очень трагическая история
в жизни нашей страны, тогда многонационального Советского Союза. Не
штрафные роты и батальоны, а общая ненависть к захватчикам помогла
переломить хребет фашизму. Может быть, накануне 60-летия Победы опубликовать
списки оставшихся в живых фронтовиков Магаданской области, но вначале
фамилии тех колымчан, кто пал смертью храбрых в Великой Отечественной
войне. Пожелаем здравия живущим, отдадим долг памяти погибшим фронтовикам.
Другого юбилея — 70-летия Великой Победы, мы это понимаем, уже не
будет.