Среди спектаклей, которые театры страны посвящают 60-летию Великой
Победы, этот займет (уже занял!) особенное место. Сам выбор пьесы
меня восхитил. «Годы странствий», написанные Алексеем Арбузовым почти
десять лет спустя после войны, по разряду военных пьес вроде бы никогда
не проходили. Один из тончайших и самых лирических советских драматургов,
продолжавший чеховскую традицию, исследовал здесь проблемы вечные,
а война... Что ж, действие двух актов из четырех происходит в военные
годы. Но, думаю, первыми постановщиками пьесы тогда, в годы 50-е,
когда война во времени была еще совсем недалека, воспринималось это
более как фон и часть сюжета, нежели как стержень основных философских
размышлений, волновавших автора.
Теперь — иначе. То есть, конечно же, остается вечное, что обозначил
драматург в эпиграфе пьесы, взяв его «из вопросов детей»: «Куда уходят
все дни?» О нравственной ответственности за прожитое время и за каждый
поступок в нем. Об ответственности перед собой и перед другими людьми.
О том, что значит быть в этой жизни, весьма короткой, — хорошим человеком.
Однако теперь, по прошествии уже не десяти, а шестидесяти лет после
той великой войны, мы все больше задумываемся и над тем, какие же
были люди, победившие тогда, и почему они победили.
Новый спектакль на сцене Московского художественного академического
театра имени М.Горького помогает глубже это осмыслить и понять.
Наверное, необыкновенно острое эмоциональное ощущение того времени,
свойственное Татьяне Васильевне Дорониной, вывело ее на «Годы странствий».
Говоря «то время», я имею в виду и предвоенное, и собственно военное,
и первое время после войны. Все эти годы неразрывно связаны, поскольку
одни из других вытекают. И чтобы лучше почувствовать, какие ребята
насмерть стояли перед лютым врагом, надо увидеть и услышать их накануне.
А чтобы вместе с ними прийти к осознанию высочайшей цены жизни и постыдности
суетного, мелкого, недостойного размена ее, надо пережить ту войну.
Вот мы и переживаем все это вместе с героями спектакля, талантливо
поставленного заслуженным деятелем искусств России и Украины Юрием
Аксеновым. Переживаем, начиная с такого мирного и прекрасного августовского
вечера на подмосковной даче, полного юной радости и светлых надежд,
когда до самой страшной войны еще неведомо сколько (окажется, четыре
года), а потом — через тревожную Москву в декабре 41-го, через сибирский
городок, где женщины милыми и неопытными своими руками делают танки,
через полуразрушенный вокзал немецкого города, у переправы на чужой
реке, — к цветущему маю 45-го, чтобы теперь, после всего невероятно
тяжелого, ужасного, жестокого, взглянуть на тех, кто из выпавших на
их долю странствий возвращается домой, кому оставлена жизнь. Всем
нам должно стать ясно: это были странствия и испытания не только тел,
но и душ. Они выдержали. Мало того, они стали еще лучше.
Если сказать о главном в работе режиссера, то это главное, с моей
точки зрения, — соединение очень точно переданного чувства времени
и основных смысловых акцентов, заданных автором пьесы. Причем звучат
они не риторически и не пафосно, а возникают, как и в пьесе у Арбузова,
из какой-то обыденной, совсем бытовой, но психологически абсолютно
достоверной ситуации.
Нужна, например, эта добрая и сердечная атмосфера товарищества в чудесный
вечер под теплым августовским небом (великолепный по настроению пейзаж
создал художник Владимир Серебровский — один из лучших театральных
художников!), нужно, чтобы юные души совсем естественно, а не натужно
раскрывались навстречу друг другу, потому что им по-настоящему хорошо,
и тогда вырвавшийся вдруг возглас маленького очкарика Кузи вы воспримете
тоже как нечто вполне естественное: «Ох, братцы, милые вы мои, до
чего же хорошим человеком быть хочется!»
А ведь в этих словах немного смешной, но предельно искренней студентки
в очках и модной тогда тюбетейке (замечательна здесь актриса Мария
Янко) — ключ к той исходной мысли, которая и ведет драматурга, а вслед
за ним, как мне представляется, режиссера спектакля и весь творческий
коллектив.
Неужели вам не ударит прямо в сердце: через два года всего умерла
милая Кузя. От воспаления легких, в далеком Нарьян-Маре, куда поехала
работать вместе с мужем, тоже недавним студентом-медиком. Умерла,
не дожив до войны и до многого-многого другого, что предстоит испытать
ее товарищам, с которыми познакомились мы в тот памятный летний вечер.
«Куда уходят дни?» Зачем уходят люди? Что они оставляют после себя
в своих делах и в чувствах других людей?..
Все это у вас в голове должно возникнуть, если сказанное о смерти
бедной Кузи отзовется в сердце. А потом, уже годы спустя, когда под
уклон будет катиться большая война, вот так же неожиданно уйдет веселая,
озорная и бесшабашная медсестра Зойка Толоконцева, с которой вы тоже
едва успеете познакомиться. Опять всего лишь эпизод, но тоже какая
запоминающаяся работа актрисы Натальи Пироговой.
«Кому смерть, кому жизнь», — раздумчиво скажет бывалый старший сержант
Солдатенков, только что безмятежно балагуривший с задорной девчушкой
в гимнастерке. Заслуженный артист России Владимир Ровинский всегда
наиболее интересен в такого рода «раздумчивых», с философией, ролях.
Пусть на сей раз роль небольшая, но это ему вкладывает автор пьесы
ответ на вопрос, мучающий главного героя: куда уходят дни? «А куда
им уходить? — опять-таки без пафоса, а из глубин души, от себя, такого
обыкновенного и простого, рядового русского воина, а в прошлом, наверное,
пахаря, негромко говорит Солдатенков — Владимир Ровинский. — Они тут,
при нас. Хорошо прожитый день и после нашей смерти остается».
* * *
Но надо же человеку прийти к такой мысли как к убеждению естественному
и совершенно непререкаемому! А если остается только хорошо прожитый
день, то так, значит, и нужно каждый день стремиться жить. Хорошо.
Быть хорошим человеком. Об этом — пьеса и спектакль.
Интересно следующее. В пьесе Арбузова и спектакле Аксенова, собственно,
и нет плохих людей. Кто плохой? Шурка Ведерников? Но разве сложный
и неустоявшийся — уже плохой? Нет, артист Максим Дахненко, очень выросший
творчески за последние годы, нисколько не сглаживает углов в этом
непростом характере. Подчас герой его срывается круто и неприятно,
как, скажем, в «сцене зависти». Однако все время в нем бьется привлекающий
нас нерв неуспокоенности и поиска, нерв, без которого, видимо, невозможен
талант. Любовь к радостям молодой жизни то кажется ему гораздо больше
ремесла, ставшего профессией, а то неуемное стремление «иметь успех
у самого себя» оборачивается индивидуализмом не только в отношениях
с матерью и любящими женщинами, но и в главном деле жизни.
Многое, как на поверку выясняется, нужно в себе преодолевать! Через
увлечения, серьезные ошибки, срывы. Через войну. Ведь война — и это
здесь очень существенно — идет не только с врагами, напавшими на твою
Родину, но и в самом себе. Тот самый «вечный бой», когда «покой нам
только снится». И победа в спектакле — не только фронтовая, но и не
менее, а может, даже еще более трудная — нравственная.
В этом смысле очень сильный получился финал. Сильный режиссерски и
актерски. Для всех главных героев он в высшей степени драматичен.
И здесь, как, впрочем, на протяжении всего спектакля, у Максима Дахненко
достойные партнеры. Заслуженный артист России Валентин Клементьев,
создавший характер цельный, волевой, чистый, передает драму безответной
любви с мужской сдержанностью, но и рвущейся изнутри пронзительностью.
А заслуженная артистка России Татьяна Шалковская в роли Ольги на наших
глазах переживает еще большую, можно сказать, двойную драму. Каково
это — по своей воле уйти от любимого и любящего, видя одновременно
страдания другого замечательного человека, который тоже любит тебя!
Немало сложных и тонких психологических перепадов приходится на долю
актрисы по всему ходу спектакля. Она одолевает их в основном достаточно
убедительно, хотя некоторое однообразие интонации пока сказывается.
Оксана Соломяная в роли Люси... Знаете, когда она произносит свой
финальный монолог, я не мог сдержать слез. Да и вся ее работа, от
первого появления на даче до вот этого финала-катарсиса, весь созданный
ею трогательный, искренний, самоотверженный образ, так органично живущий
на сцене, словно в самой жизни, — по-настоящему большое творческое
достижение одаренной актрисы. С успехом можно поздравить и другую
молодую исполнительницу этой роли — Елену Коробейникову, которую я
увидел несколько позже.
Особенность пьесы и спектакля в том, что как нет здесь отрицательных
персонажей, так нет и незначащих, «проходных» ролей. Даже самые маленькие,
называемые эпизодическими, врезаются в память. Это и прохожий — артист
Станислав Курач, и шофер Бочкин — заслуженный артист России Борис
Бачурин, и безымянная девушка из цеха, сообщающая, что «наши в Донбасс
вышли», — артистка Екатерина Катюхина, и мрачный, молчаливый артиллерист,
вынужденный прощаться с фронтом, совсем немного не дойдя до Берлина,
— артист Павел Ордин.
Обаятельны и достоверны также в небольших ролях Юрий Болохов и Андрей
Погодин. Видишь черты поколения в этих молодых врачах, друзьях Ведерникова
и Лаврухина. Из того же поколения — скромная и скрупулезно честная
Нина в исполнении Ирины Фадиной, пожалуй, даже слишком скованная для
публичной профессии актрисы, которую она выбрала. А вот тетя Тася,
в прошлом тоже актриса, да еще опереточная, которую блистательно играет
народная артистка России Любовь Стриженова, добрым юмором по-своему
«подсвечивает» этот застенчивый характер опекаемой ею племянницы.
Радует возникающий в спектакле дуэт Галины и парторга Архипова. Эти
два человека, неожиданно для самих себя находящие друг друга и боящиеся
даже признаться в этом самим себе, в исполнении Елены Катышевой и
Александра Дмитриева несут опять-таки замечательную душевную чистоту
и целомудрие людей того времени — качества, которые как бы не пришлось
нам вскорости заносить в какую-нибудь «красную книгу», подобно исчезающим
видам...
* * *
То время — и сегодняшнее. Люди тогдашние — и нынешние. Не уйти от
сравнений. Конечно, разные были тогда, разные и сегодня, но я говорю
о тенденции.
Давайте вернемся к началу спектакля и вспомним, о чем говорят, спорят,
мечтают молодые люди предвоенной поры. Об идеальном человеке. Это
главное, самое главное желание, вырвавшееся как заветная мечта из
самой глубины души: «До чего же хорошим человеком быть хочется!»
Не «Мерседес» иметь, не виллу на Канарах, не счет в швейцарском банке.
Быть хорошим человеком!
А на днях слушаю глубокомысленные рассуждения «высоколобых интеллектуалов»
по телеканалу «Культура», и они, привычно иронизируя над ненавистными
«совками», заявляют, что был тогда «очень низкий уровень потребностей».
Очень низкий? Да что есть на свете более высокое, коли говорить о
потребностях, чем желание и стремление быть хорошим человеком! Не
богатым и даже не счастливым, а хорошим, то есть в высшей степени
нравственным.
Вот таким самым трудным для человека стремлением, коммунистическим
и в сущности православным, жило в массе своей предвоенное и военное
поколение советских молодых людей. Они в массе и были уже хорошими
людьми, но стремились, как в «Годах странствий», быть еще лучше, задавая
себе все более высокую планку нравственных требований. И потому, именно
потому в первую очередь, они тогда победили!
В прекрасном спектакле, о котором мы говорим, очень точно звучат песни
того времени, а также созданные позднее. Но с наибольшей силой — финальная,
голосом великого русского артиста Олега Борисова, словно подытоживающая
весь тот нелегкий, труднейший нравственный бой поколения. От его имени:
И все-таки, и все-таки,
И все-таки
мы победили!