В НАШЕЙ газете «Кулебакский металлист» не так давно
— месяца два назад — нашел я объявление, что наше сельское мурзицкое
хозяйство СПК Кулебакский (в прошлом совхоз) предлагает купить деревянный
коровник на 100 голов. Я сто раз проходил мимо него прежде — в баню
ходил, некогда бегал по десятикилометровому кругу кроссы по утрам,
когда был помоложе, навоз покупал на этой ферме и увозил в тракторной
тележке себе на участок. А однажды меня даже зоотехник хорошенько
обматерил, когда я порывался войти в коровник — «Что вы, с ума сошли?
Без халата, черт знает откуда явились! А если у меня коровы заразятся?
Ну-ка, ну-ка, за забор, за ограду!»
Была прекрасная ферма. Была — и не стало. Спрашиваю — «Почему?» Мне
есть у кого узнать. С директором кооператива Паранюшкиным Александром
Васильевичем я часто бываю в одной уютной баньке, поэтому мне нетрудно
было узнать, отчего продается прочная постройка (правда, теперь кирпичные
столбы, что держат крышу над крыльцом, покосились).
Выяснилось следующее — на ферме некому работать. Село Мурзицы очень
большое — несколько тысяч жителей, а вот нескольких доярок найти невозможно,
поэтому ужалось товарищество в очередной раз, и осенью, когда пошло
стойловое содержание, коров перегнали в Саваслейку. Там еще есть кому
ухаживать за скотом. А почему здесь нет?
А платят мало, очень мало. Сказать московским дамам и барышням — и
не поверят. 2000 рублей доярка не получает в месяц, скотник тоже.
Это притом, что на работу являются в шестом часу утра, инструмент
— подойник, тяжелые фляги и их руки. И все без выходных, по сути,
без отпусков, до вечера, правда, днем дважды приходят домой со своим
хозяйством управляться — огород неподъемный, та же корова, может быть,
или свинья (хотя сейчас и свинью невыгодно держать дома и корову —
комбикорм дорогой, сено дорогое). А из Мурзиц, кто только может, полноценные
работники, едут в Москву на калым, в том числе и женщины. Зная, что
делают наши люди в Москве, задаешься вопросом — «А что же в Москве
делают сами москвичи?» Резонный вопрос, если торгуют там в магазинах
и ларьках наши бабенки, в том числе и из Мурзиц, кондукторши наши
на автобусах и троллейбусах, шоферы наши (лично мне знакомы и те,
и другие, и третьи), наши овощеводы в московских совхозах, наши швеи
на московских фабриках. А какие же рабочие места остаются москвичам?
А нерабочие! Что можно с маникюром, с накладками на ногтях, с пирсингом
на пупе? Очень красиво пить вино и пиво и бойко болтать на искаженном
родном русском языке! Вот, в частности, из-за этого и утекли доярки
в наших Мурзицах, точно так же механизаторы.
Эх, знали бы большие российские руководители, как исхитряется Паранюшкин
Александр Васильевич заготовлять корма — это посеять, обработать,
скосить и привезти травы, вику с горохом или подсолнечник. Теперь
же нет у него постоянных, как прежде, бригад полеводческих. Разовые
работники, только что окончившие школу, ребята. Причина та же — уходят
или ушли стабильные кадры. А почему? Платить надо хорошо! А с чего
платить, когда сельхозпроизводителю за молоко, за картошку платят
в несколько раз меньше перекупщики, чем будут уже сами получать. Ну
и каковы же результаты «реформ» за 15 лет в сельском хозяйстве нашего
района?
У нас было 3 совхоза — Кулебакский, Тепловский и Серебрянский. Но
в Кулебакском были отделения в деревнях — в Шилокше, Ломовке, Молочной
Ферме, Саваслейке, Мурзицах. Где они теперь? Их нет. Ни ферм, ни полеводства,
ни садоводства. А прежде было и садоводство — удивительный сад был
перед Мурзицами. Их нет, нет и скота.
То же с совхозом Серебрянским. Его нет. Малюсенькие частные предприятия
есть в Теплове, например, еле дышат. Было больше 12 фермерских хозяйств,
когда Ю.Черниченко, Башмачников горячо убеждали, что фермер накормит
Россию. Помнится, Ю.Черниченко все спрашивал, какой Мамай прошел по
России, опустошив ее поля и фермы? Это было в последние годы Советской
власти социалистического способа производства. Разорили совхозы, создали
фермерские хозяйства, весьма маломощные — на 10—20 га пашни и лугов.
Что, процветают фермеры? Увы. Разорились. Диспаритет цен на их продукцию
и на те материалы, машины и топливо, что им самим нужны, задушил этих
фермеров столь же успешно, как и крупные хозяйства. Если они даже
доломитовой муки (в нашем же районе гремячевский карьер ее продавал)
не смогут купить, потому что дорого. И карьер тоже обанкрочен, потому
что не берут его продукцию — дорого. А дорого, потому что топливо
по мировым ценам и электроэнергию Чубайс дает весьма недешево. То
есть и поля наши закисленные нечем разкислить — зарастают поля березняком
уже.
Да что там наши кулебакские совхозы бывшие. Рядом, в Выксунском районе,
есть поселок Дружба. Там не то что ферма, а огромное птицеводческое
предприятие. И есть в Выксунском районе свинооткормочный комплекс.
Что я пишу — есть! Был такой. Был. Нет его — огромного, на 100 000
голов в год.
Вот Мамай когда прошел по России.
ПОМНЮ журнал «Огонек» Виталия Коротича той поры — серию статей опубликовал
прекрасной свинарки из Западной Украины с ее рисунками. Она, видимо,
читала роман «Прекрасная свинарка» финского писателя-юмориста, всемирно
известного Мартти Ларни, которым в 1958—1960 гг. зачитывалась читающая
публика СССР, и эта женщина, очевидно, тоже. Поэтому ее описание своей
собственной фермочки напоминает мне гобеленовские коврики с пасторальными
сюжетами: опрятный пастушок в шляпе с пером, в зеленом шелковом камзоле
под вязом играет на свирели; рядом сидит на изумрудных травах красавица-пастушка
с огромными зелеными глазами; жаркий полдень, ни одной мухи рядом,
что очень неправдоподобно — обычно рой кровососущих, — а чтоб не докучали,
коровы где-то за 50—100 метров на лужайке сами пасутся. Идиллия.
Но со свинками чуточку не так.
Хрюкают, нет музыкального лада, нет гармонии, землю роют, уши в земляных
корках, и трудно вообразить, что с ними можно рядом столь поэтично
сидеть под дубом и петь песни — они, очевидно, будут забиты визгом
свиноматки и поросят, а уж повизжать они точно мастера. Поэтому и
не видать гобеленов на рынках, развивающих эту свиноводческую тему.
Но Коротич в свое время рискнул и месяца два вешал сельскохозяйственный
продукт-лапшу на уши городскому обывателю — сельскому не повесишь.
А кто тогда «Огонек» читал? Все городские. Доверчивые вы наши! Внимали
каждому слову оракулов капиталистической перестройки, что социализм,
например, с сельским хозяйством несовместим. И вот процветающее хозяйство
(на 20 голов свиней, что ли?) этой прекрасной свинарочки тоже разорили,
когда Советы пришли на Украину — ее отправили в Сибирь, в ГУЛАГ. И
при трепетном свете лучины в ледяном бараке в окрестностях Магадана,
где-то за 1500 км от него по трассе, куда ее определили за поразительные
успехи в свиноводстве злые коммуняки, обломком кирпича да обуглившимся
березовым сучком из потухшего костра написала она, очевидно, на бересте
(там же есть полярная стелющаяся береза) свою печальную повесть, снабдив
ее мастерски исполненными акварелями, навек запечатлев в памяти благодарных
читателей Коротичевского журнала. Где теперь та свинарка? Где Коротич?
Где журнал? Где свинооткормочные комплексы России? И не один только
Выксунский?
Александр Васильевич Паранюшкин, директор СПК, сказал — «Будет еще
хуже!» Потому что людей теперь нет. Молодежь на трактористов, на механизаторов
не учат. Работать стало некому. Вымирает село.
Правду писали библейские мудрецы — «В Начале было слово». Тысячи журналов,
оплаченных творцами капиталистического производства в России, оплевали
социалистическое сельское хозяйство. А ведь, помнится, в те времена
у СССР была настоящая продовольственная безопасность, хоть по зерну,
хоть по мясу, хоть по картошке, хоть по фруктам (своим яблокам, арбузам,
винограду, а не по бананам и киви).
Теперь у нас есть она, продовольственная безопасность? А? Свое мясо?
Как бы не так! И что же? Демократическая пресса, телевидение пишут
это, говорят это? Стыдно им? Как бы не так!!!
В последние годы правления Горбачева, когда не было ни хлеба на прилавках,
ни сахара (давали по талонам), я в поселке Заселье Николаевской области
Украины слушал стенания работников Засельского сахарного завода —
у них не хотели вывозить, и не вывезли 40000 тонн сахара — не опустошали
огромные-огромные емкости из нержавеющей стали, высокие, метров на
15—20, диаметр тоже метров 20. А сахарный песок там, если его не вывозить,
кристаллизуется, превращается в каменный монолит, потом стальные емкости
надо будет разрезать, а камень сахарный взрывать. Но ведь не вывозили
же, несмотря на те сотни тысяч телеграмм, что слала дирекция сахарного
завода в Минторг СССР, не подгоняли эшелоны на другие 140 сахарных
заводов Украины.
Вот как делалась перестройка. Вот как вызывалось недовольство миллионов
еще пока советских людей социалистическим способом хозяйствования
в СССР. Вот как их подгоняли на митинги в Москве — миллионы, и в Кулебаках
— сотни человек. И наши демократы с пеной у рта хулили советский строй,
коммунизм. Кто они — эти хулители сейчас? У нас они мелкие хозяйчики
— владельцы кондитерских малюсеньких цехов, мастерских по изготовлению
могильных оградок. Размещена такая на территории огромного в прошлом
радиозавода, где работало много тысяч человек, изготовляя телевизоры
«Чайка». Теперь эти несколько тысяч, даже не получив полного расчета
от хозяев завода, выкинуты давно на улицу, и кто может — в Москве,
кто может — везет товары из Москвы, и стоят с ними на рынке. А на
радиозаводе несколько десятков человек изготовляют оконную фурнитуру,
собирают из полуфабрикатов мебель под заказ, короче, выживают кое-как.
Капиталисты, мать их так.
А на месте бывших совхозов развернулось несколько крошечных пилорам
— в Теплове, в тех же Мурзицах, автосервис — тоже, охраняемые стоянки
для большегрузных лесовозов из южных областей, даже из Чехии. А вот
когда лес у нас весь свезут, чем будут заниматься новоявленные предприниматели?
Новый лес вырастит через 150 лет. Кто из вас дождется? А ведь он вывозится
хищнически.
Итак, возникает несколько вопросов — к прессе, например, к СМИ. Не
надоело врать, что социалистический способ хозяйствования малорентабелен,
неэффективен. Для кого? Для этих новых русских, налетевших, как вороны
на падаль, на останки могучего когда-то хозяйства страны?
Вот опять вешают объявления на все заборы и столбы в Кулебаках, скупают
акции Металлургического завода. Зачем? А затем, чтобы его можно было
разделить на 2 части — одну рентабельную — титановые кольца, а вторую
— нерентабельную — обанкротить. А то, что завод тогда покинут несколько
тысяч человек, их хозяев (они живут за тысячи километров от Кулебак)
не волнует нисколько. И было это предприятие градообразующее, а теперь
— нет. Это им, хозяевам новым (кстати, кажется, это уже третьи хозяева),
никак не интересно.
И от всех этих еле теплящихся предприятий не поступают налоги в бюджет
Кулебакского района. Поэтому, наверное, не зарыты траншеи наших тепловых
сетей на улицах, есть некоторые задержки зарплаты. А когда говорят,
что наши бюджетники получили 20% прибавки, они с горечью говорят,
что лучше бы оставили такую, какая была, потому что экономисты бюджетных
учреждений все делают, чтобы зарплату своим работникам не только не
прибавить, а даже и убавить по сравнению с 2004 годом. Например, в
больничных отделениях не платятся ночные, за вызовы, сокращают коечность,
искусственно в том числе.
Поэтому, когда В.В.Путин с гордостью заявляет, что бюджетники получили
20% прибавку, эти люди думают, ну как же ему не стыдно говорить неправду?
Инфляция больше за эти годы, чем 20% со времени последней прибавки.
И не только это. Возьмем такую статью — командировочные в моей родной
больнице: несколько десятков человек — врачей, медсестер, шоферов,
инженеров — уже ряд лет не могут получить командировочные — двести
с лишним тысяч рублей. Где деньги? А их у больницы нет. Почему? В
бюджет района не пришли налоги — от Металлургического завода, например.
А почему должны прийти, когда он только небольшую долю дает от того,
что производил прежде, при Советской власти, и несколько тысяч его
работников уволились по сокращению. Болтали, что при социализме воровали
здорово. Как бы не так. Один из хозяев завода — Мулин украл несколько
лет назад $52 млн., согласно материалам газеты «Совершенно секретно».
ТАК МЫ ЖИВЕМ, недалеко от Москвы. 300 км всего. Совсем близко от
Горького — 200 км. Раньше 5 раз в день в Горький летали самолетами
Аэрофлота за 5 рублей. Был Аэрофлот государственной компанией — разделили
его примерно на 400 частных. И что? А то, что тысячи и тысячи аэропортов
России заросли травой и березняком, как наша бетонная полоса. А она
стоила очень много миллионов долларов. Много лет демократического
правления на примере Аэрофлота нас до ужаса пугают обещанием реформ
в РАО «Железные дороги». Не придется ли мне в Тюмень и в Ульяновск
ездить на попутных грузовиках? Было это, было, в 1999 году, помнится.
А еще обещают РАО «ЕЭС» отдать в частные руки. Чубайс обещал — точно
быть России во мгле. Помните, Уэллс написал такое?
Так какой способ эффективнее? Господа журналисты, вас спрашиваем.
Неэффективный социалистический способ, говорите? Вот неправда. Уже
сто раз сказано.
Дело другое, что капиталистический способ позволяет эффективнее воровать,
наживаться на труде многих и многих миллионов людей, маленькой кучке
Колупаевых и Разуваевых, Кубышкиных тоже. Социалистический строй для
них был неэффективным, для них лично. Их сажали в тюрьму прежде, чем
они начинали переваривать украденное.
А ответ, почему журналисты, как пресса, так и СМИ, столь славословны
к капиталистам, можно найти у Салтыкова-Щедрина в «Современной идиллии».
Помните его бессмертных газетчиков Очищенного, Глумова? Балалайкин
тоже пописывал, помнится, в газетках «Краса Дермидрона», «Удобрение»,
«Навоз» тоже. Кто их купил? Фабрикант ситценабивной фабрики Кубышкин
таких в трактире «Ерш» находил, нетрезвых, за пятачок. Сажал их за
конторку, и в 2 часа они ему любую нужную передовицу стряпали. Помните
Тряпичкина из «Ревизора»? Да и сам Хлестаков, помнится, баловался
журналистикой — как же, с Пушкиным на короткой ноге, и у него тоже
весьма бойкое перо. Что их объединяло, было, так сказать, общим знаменателем?
Все они жили-были, творили «Без Стыда». По Салтыкову-Щедрину. Без
стыда.
Как живете, так и пишите.
Без стыда...