327-я серия.
«Плоды просвещения»
Рублево-Успенское шоссе, поселок «$анта-Варвары».
Вечер в особняке Сторублевых. Из комнаты
в комнату бродит Сын с тетрадкой под мышкой.
Сынок: Мама, у нас в колледже спрашивают — кто были по национальности
Адам и Ева?
Мамаша: Конечно, «новые русские», сынок!
Сынок: А па-ачемуу?
Мамаша: Потому, что жили то ли на Сейшелах, то ли на Канарах, объедались
экзотическими фруктами и целый день развлекались.
Дочь: И целую ночь тусовались-тусовались-тусовались. Верно, милый?
Зять: Верно-верно.
Сынок: А чего ж их из рая изгнали?
Мамаша: С чего ты взял, что изгнали? На вот, скушай лучше ананасик.
Сынок: А чего ж, если они «новые русские», они голые?
Зять (берет его за плечо и отводит в сторонку): — Понимаешь, братуха,
хочу перетереть с тобой как мужик с мужиком. Дело в том, что Адам
конкретно был «новый русский».
Сынок: А Ева?
Зять: А Ева — по ходу типа его личной секретаршей.
Сынок: Папа, папа, помоги задачку решить: из бассейна по трубе А вытекает
100 литров в час, а по трубе Б втекает 200. Сколько времени понадобится...
Папаша: (перебивает, окунаясь в воспоминания): Да, Сынок, когда через
наше министерство прокачивали нефть в Европу, я купил вот этот особняк.
А когда оттуда пришел контракт на «Кремлевскую», он вылился в наш
старый добрый «шестисотый». И все это меньше чем за полгода. Кстати,
что там у тебя за жидкость?
Сынок: Вода.
Папаша: Ну, Сынок, извини. Вода — это не по мне. Сделай запрос в Государственную
думу.
На следующий день. Сын приходит из колледжа,
сияя, как стодолларовая банкнота.
Сынок: Папа! Мама! Я пятерку получил! Нам задали задачку: у меня 6
ананасов, а у Пети и Васи совсем нет. Спрашивается: сколько ананасов
останется у меня, если я с ними поделюсь?
Дед (из угла): Во-от! Вы слышали? Недаром у тебя Дед работал в колхозе-миллионере!
Слышали — по-де-лить-ся!
Зять: Дед, отстань ты со своим трехсотдолларовым колхозом. Сколько
у тебя получилось, брателло?
Сынок: 6 ананасов и 12 баксов.
Дед (подпрыгивая в углу): Как т-так?
Сынок: 6 ананасов я продам Васе за 6 баксов. Потом заплачу 6 баксов
Пете за то, что он наедет на Васю с тем, чтобы тот заплатил ему за
«крышу» 6 баксов, которые Петя, естественно, отдаст мне за наводку.
Потом утешу Васю, сказав, что если он отдаст мне те самые 6 ананасов,
то я помогу ему возместить убытки. Мы вдвоем наедем на Петю и сдерем
с него 12 баксов — 6 баксов, которые тот взял за «крышу», и 6 за моральный
ущерб, которые поделим между собой. Вот так у меня и останется 6 ананасов
и 12 долларов.
Зять (восхищенно): Ну-у, развел!
Папаша: Растешь, Сынок! У тебя, прям, не голова, а Госкомитет по приватизации.
328-я серия.
«Свободная пресса»
Рублево-Успенское шоссе, поселок «$анта-Варвары».
В каминном зале — семья Сторублевых: Мамаша, Дочь,
Зять в красном пиджаке, Дед в таком же пиджаке
с медалью «Ветеран труда». Входит Папаша:
Папаша: По какому случаю презентация?
Мамаша: Младшенький сюрприз приготовил.
В зал влетает Сынок, размахивая газетой.
Сынок: Покупайте «Независимый голос»! Новости! Реклама! Информация!
Папаша: Издательским бизнесом занялся, Сынок? Одобряю, дай почитать!
Сынок: 5 баксов.
Папаша: Так-с, реклама: «Незабываемый вечер с очаровательными фотомоделями.
Досуг. Сауна». Ого, сколько телефонов!
Сынок: Одноклассницы подрабатывают!
Папаша: Надо познакомиться с настроениями молодежи. Постой, а почему
здесь номер нашего сотового?
Дочь: Но, Пап, ты же не дал мне денег на новую «Шанель»!
Зять: Совсем ошанелела, девка! Ты у меня добазаришься: процент не
отстегнешь, пеняй на себя, путана.
Папаша: «Продам ум, честь и совесть нашей эпохи» А-а, Дед, доконал
тебя Пенсионный фонд, достал-таки из закромов партбилет?
Дед: Ты дальше читай, разоблачитель.
Папаша: «Вчера наша Мама целый день таскала из комнаты красно-коричневые
тряпки» Что-о?! Мусик, у тебя же муж в Кремле бывает!
Мамаша: Я только подшила твой старый пиджак коричневой подкладкой.
Для Деда. Там все написано.
Папаша: А-а, вот: «Распродажа малиновых пиджаков по сверхвысоким ценам
— в поддержку «новых русских» беженцев на Запад».
Зять: Что-о?! Ах ты, старая грымза, значит, я 3 штуки баксов за эту
рухлядь выложил?
Папаша: Молчи, крохобор, тут и про тебя написано: «Вчера муж сестры
— это ведь ты, верно? — проиграл в казино 7 своих ларьков и, украв
из детской свинью-копилку, продул и ее».
Дочь: Подлец! Кутила! Значит, мы не едем на Рождество в Париж?!
Зять (в сторону Сынка): Братан, за что другана заложил? Я ж тебе Рыгли,
извиняюсь за базар, спермин, Дабл-мент и Джусси-фрукт ящиками таскал?!
Сынок: Таскал-таскал. И по ходу все без сахара!
Папаша: Мо-ло-децл! Всех уделал. Ай да Сынок, ай да Минкин, ай да
сукин сын!
Дед: Ты дальше читай, разоблачитель.
Папаша: «Глава семейства». Это обо мне, заметьте, очень уважительно.
«Пришел домой поздно весь в губной помаде и еще целую ночь по его
трубке эсэмэски пищали: «Лысик! Люблю-люблю-люблю! Целую-целую-целую!
Твоя Розовая Попка!»
Мамаша: Пусик! Лысик — эт-то кто? И что еще за попка?!
Папаша: Мусик, видишь ли, гм-гм, это мой последний контракт по памперсам
для малолетних, гм-гм, правонарушителей, м-да... А ты иди сюда, мерзавец,
Херст, понимаешь! Я тебе мобилу зачем давал?
Сынок: Азбуку учить.
Папаша: Шта-а? Выучил, щелкопер? Гусинский—Березовский в одном флаконе,
понимаешь. Дед, тащи портупею.
Дед: 5 баксов.
Папаша (разводя руками): Совсем распустились, коммуняки. На тебе пятерку,
только быстрее. Мы щас газету в «Громкий голос» переименовывать будем!
(За кадром крики): «Ой, больно! Ой, больно!»
Сынок (застегивая штаны): И все равно нечестно! Это цензура!
Дед: Скажу тебе как старый партиец, внучек. Свобода — это осознанная
задом необходимость.
Папаша: Тут я согласен с господином Марксом. Поэтому через три дня,
Сынок, когда сможешь сесть за компьютер, выпусти новую газету. Но
— правдивую, но — честную, но — смелую! Назовешь ее просто — «Папин
голос». Тогда я тебе телекамеру куплю. Понял? А пока на вот, возьми,
33 серебряных доллара и купи себе мороженого.