Визит Путина на Ближний Восток подходит к концу.
А изначальное недоумение («зачем поехал?») не спадает. Едут-то ведь
обычно главы государств не просто покататься (в Египте и Израиле горнолыжных
курортов нет), а за определенным результатом. Так вот в случае с поездкой
на Ближний Восток никакого результата как не просматривалось, так
и до сих пор не видно. Конечно, довольны египтяне, которые уже несколько
лет зазывали Путина к себе (снега у них нет, но вот подводная охота
в Шарм-Эль-Шейхе отменная). Но тот все уворачивался, мол, условия
не созрели.
В созревании условий ничего не переменилось. Но Путин египтян все-таки
уважил. Однако не потому, что издавна мечтал посмотреть на пирамиды
и поговорить по-нашенски, по-русски с выпускником советской академии
ВВС президентом Мубараком (например, о том, как тот удерживает власть
уже почти 20 лет, а Мадлен Олбрайт и Кондолиза Райс ему до сих пор
голову не свернули). Визит в Египет был, скорее всего, элементом стратегической
маскировки. Главным был, конечно, визит в Израиль.
Симпатии к «малому народу» Путин не раз подчеркнуто выражал и раньше,
в Москве. Но вот визит в Израиль, который находится в состоянии негласной
дипломатической изоляции со стороны не только арабов, но и европейцев,
— это крупный шаг. Между тем в Израиле, похоже, в такой поддержке
не особенно нуждались. Во всяком случае, поскольку визит Путина пришелся
на Песах (праздник ухода евреев из Египта, из-под власти фараонов),
то израильская пресса с удовольствием изображала президента РФ в виде
фараона. Намек, естественно, был на преследования Ходорковского.
Но укусы прессы — это издержки, так сказать, естественные. В ходе
визита Путин получил удар и побольнее. Понимая, что визит получается
пустоватым, он выступил с инициативой проведения в Москве конференции
по Ближнему Востоку, чтобы сдвинуть с места забуксовавшее мирное урегулирование
и возобновить движение по «Дорожной карте» этого урегулирования. По-видимому,
эта идея была подсказана сопровождающими Путина «крупными экспертами»
по Ближнему Востоку,
Идея, однако, оказалась провальной (что само по себе вызывает сомнения
в квалификации «экспертов»). Дело в том, что главные игроки в ближневосточном
преферансе — США и Израиль — немедленно воспротивились. Причем с выражением
неудовольствия самим фактом ее выдвижения. Смысл их комментариев был
примерно таков: не по чину, мол, Путин берет. Тут другу Блэру не позволили
аналогичную инициативу выдвинуть. А уж Москве и подавно не разрешат
тянуть одеяло на себя.
Подсуропил себе и сам Путин. Приехав в Израиль, он резко сменил пластинку
своих высказываний. В Каире он сделал ряд громких заявлений, рассчитанных
прежде всего на уши американцев. В частности, там было сказано, что
в России не одобряют идею «демократизации Большого Ближнего Востока»
и что мир в Ираке наступит только после вывода оттуда иностранных
войск, и что на Сирию и Ливан давить не нужно. Этим он чуток сквитался
с США за обиды последних недель (грубости Кондолизы Райс в Москве,
Грузии, Украине).
А вот в Тель-Авиве он, наоборот, сделал ряд замечаний, рассчитанные
на то, чтобы ублажить все тех же американцев и израильтян. Например,
что он лично запретил продажу Сирии оперативно-тактических ракет «Искандер-Э.
(Хотя у Израиля аналогичные системы имеются). Он заявил также, что
Иран, дескать, что-то темнит с ядерными отходами, а мы им это не позволим,
и вообще, мол, надо лишить Иран всяких возможностей использования
урановых технологий даже в мирных целях. То есть он сказал именно
то, что говорят США и Евросоюз.
Так вот, по оценке знающих людей, если у Путина и был шанс провести
в Москве конференцию по Ближнему Востоку, то именно потому, что Запад
и Израиль были бы вынуждены на это пойти, поскольку сближение России
с арабами и Ираном в последнее время вызвали у США и ЕС некое уважение
к России и признание роли РФ в ближневосточных делах.
Но как только Путин в Тель-Авиве «слил воду», то и отношение к его
инициативам у США и Израиля сразу стало наплевательским. Раз исчезли
появившиеся было «стимулы» (в виде возможной продажи Сирии современных
ракетных систем и расширения ядерного сотрудничества с Ираном), то
и серьезно обсуждать с Россией ближневосточные дела стало ни к чему.
Тем более, что Тель-Авиву проведение международной конференции по
Ближнему Востоку совершенно не нужно. И делая неподготовленный шаг,
Путин фактически ухудшил возможность ее проведения.
Так что осталось «в сухом остатке» от визита в Израиль? Только посещение
Гроба Господня, где он, к общему изумлению, дважды постоял на коленях?
Может, Путин только затем туда и ездил? Ну это его личное дело! Но
зачем же путать Божий дар с яичницей?