Хотелось бы через газету выразить слова признательности
создателям фильма «Последний бой майора Пугачева», показанного на
НТВ в последнюю неделю апреля. Впервые откровенно и честно показана
правда о так называемых «сталинских репрессиях» по отношению к военнопленным.
Авторы в резкой форме развенчивают миф о незаслуженных страданиях
защитников Родины, случайно попавших в плен. Одновременно дезавуируются
и все заявления и стоны записных правозащитников и потомков репрессированных
по поводу «зверств режима».
Несомненной актерской удачей мне представляется игра И. Лифанова,
сыгравшего главную роль — предателя, труса и шкурника. Чего стоит
хотя бы тот монолог, который мог бы претендовать на роль ключевого
(«Я смерти не боялся, потому что лучше умереть свободным»), произнесенный
бесцветно и невыразительно. А как иначе — тезис (сформулированный,
кстати, Долорес Ибаррури — лучше умереть стоя, чем жить на коленях)
самим же майором и опровергается, причем дважды. Если так дорожишь
свободой, то почему в плену оказался? Сказки о тяжелой контузии (потерял
сознание — очнулся в плену) давно уже никого не убеждают. Немцам больше
делать было нечего в ходе наступления (в обороне пленных почти не
берут) как собирать контуженных, грузить их в транспорты и развозить
по лагерям. Для большей убедительности (в том, что майор сдался в
плен добровольно) авторы представляют весь лагерь в форме советских
военнослужащих. Напомню, лагерь — на территории Польши. Значит, стационарный.
Значит, форма, в которой противник попал в плен, может сохраниться
на них только по одной из двух причин — либо в плен попали недавно
и их не успели переодеть, либо форма сохранена умышленно — для выполнения
тех заданий, в которых позднее беглецов подозревает армейский особист.
Если верна первая причина — все обитатели лагеря — вульгарные трусы,
решившие пересидеть окончание войны в немецком или советском лагере.
В фильме показан 1945 год (начало), а в это время немцы уже забыли
о наступлении и пленные могли появляться только по собственной воле.
Если верна вторая, то действия смершевского офицера более чем оправданны.
Поставьте себя на его место — в полосе наступления откуда-то появляется
группа подозрительных лиц в форме солдат Советской Армии, которые
утверждают, что бежали из лагеря. Показания проверить невозможно,
так как в лагере (который скорее всего был освобожден той же частью
и в самое ближайшее время) живых не осталось. Плюс беседа майора с
Власовым, которую никто не скрывает. Так что справедливость наказания
(всего-то 10 лет), по-моему, очевидна. Кстати, не исключается и другая
версия — в плену они не были, элементарно дезертировали, а потом сознались
в шпионаже, чтобы получить законные 10 лет вместо расстрела (за дезертирство
расстреливали). Немаловажна и такая деталь — по данным военных историков,
далеко не все бывшие военнопленные попадали в советские лагеря — из
более чем 1,8 млн. бывших военнопленных осуждено было только 233,4
тыс. чел. (бывших военнослужащих) — те, чья вина в сотрудничестве
с фашистами была доказана.
Что мы имеем в сухом остатке? Трусливый подонок, волею судеб дослужившийся
до майора, в конце войны, не желая рисковать жизнью и здоровьем, сдается
в плен или добровольно признается в преступлении, которого не совершал.
Попав в колымский лагерь, вынашивает идею побега в Америку (где, кстати,
уже готов план ядерной бомбардировки советских городов), которой запудривает
мозги товарищам по несчастью (мысль о побеге из немецкого плена у
него, кстати, возникает только тогда, когда его начинают поджаривать
в прямом смысле слова). Как позже выясняется, массовость побега нужна
ему для того, чтобы кто-то мог прикрыть его отход к аэродрому. По
пути группа власовцев и предателей безжалостно уничтожает более 50
охранников, подавляющее большинство которых просто выполняет свои
обязанности, причем в условиях, которые мало отличаются от условий
тех, кого они охраняют. Значительная часть погибших — необстрелянные
пацаны, которые не имеют практически ни одно шанса в боестолкновении
с бывшими фронтовиками (пусть и трусами, но воевать научившимися).
А в самом конце, когда выясняется, что «органы» его — майора Пугачева
— все-таки переиграли, аэродрома нет, а территория, куда заманили
остатки отряда беглецов, оцеплена и блокирована, этот любитель свободы
НЕ СТРЕЛЯЕТ. Он снова надеется на милосердие власти...
Хорошо и то, что фильм показан перед самым праздником Победы. Тем
величественнее подвиг настоящих фронтовиков и ветеранов, честно прошедших
путь до Берлина. Когда понимаешь, какая нечисть была рядом, как, наверное,
трудно было не реагировать на антисоветчину и пораженчество этой нечисти,
чего стоило не «сдать» трусов и шкурников куда положено, значение
подвига народа-победителя поднимается на новую — уже недосягаемую
для обывательского понимания — высоту.
Заслуживает внимания и заключительный титр — посвящение погибшим по
вине режима. Не уточнено, какой режим имеется в виду, и посвящение
выглядит даже не двусмысленно — фильм посвящен тем, кто сегодня предан
властями и той частью интеллигенции, которую недолюбливал Ленин.
Конечно, нельзя было обойтись и без дежурных фраз — о сталинизме и
т.п. Но сейчас без этого, наверное, нельзя — новый Главлит не пропустит.
Впрочем, актеры делают все, чтобы эти фразы всерьез не воспринимались
— произносят их блекло, равнодушно, как бы зачитывая по бумажке...
Авторы фильма продолжают дело, начатое «Штрафбатом». Сейчас, по прошествии
более полугода после демонстрации этого фильма, кому-то может показаться
странным, что картина, вызвавшая бурю эмоций и споров среди интеллектуального
и культурного истэблишмента, почти не критиковалась в оппозиционных
(прежде всего левых) СМИ. На самом же деле все просто — широкие народные
массы и выразители их мнения (в лице наиболее прогрессивных журналистов)
все правильно поняли уже сразу — с первых кадров. Фильм не является
образцом очернения нашего прошлого, пасквилем на тему войны и т.п.
«Штрафбат» — это великолепно сделанная пародия именно на подобные
пасквили и очернения. Пародия, в которой доведены до абсурда все домыслы
современных псевдоисториков и правдокопателей.
«Штрафбат» я просмотрел от начала до конца. И постоянно удивлялся
смелости создателей фильма, филигранной игре актеров, на словах осуждающих
советскую действительность, а на деле открыто издевающихся над клеветунами
и пасквилянтами.
Сигналы о том, что это именно пародия, разбросаны авторами по всей
ткани фильма и обращены практически ко всем категориям зрителей —
посредством красноречивых и однозначно воспринимаемых деталей. О несостоятельности
военных решений, а также о неправдоподобности формирования и существования
показанного штрафбата сказано немало, и повторяться смысла не имеет.
А вот детали...
Для профессиональных военных (кроме совершенной глупости командования
дивизией) дополнительно — чтобы не сомневались — введены такие детали,
как, например, сапер-особист (это все равно как если бы завклубом
поручили параллельно с основной деятельностью строить мост, да еще
и отчитываться не только по срокам, но и по технологии строительства),
а также форма одежды. Не касаясь очевидных ляпов собственно в форме,
обращу внимание только на такую деталь — командир дивизии постоянно
ходит в полевой форме, а начальник штаба (заместитель) — в повседневной.
Для гражданских поясняю — это, как если бы директор школы пришел на
субботник в сапогах, а завхоз — в стильных ботинках от импортного
производителя.
Для сельских жителей — не менее четкий сигнал о неестественности происходящего:
женщина приводит из леса корову, приговаривая, что та гуляла две недели
неизвестно где, и уже через 10 минут приглашает новых знакомых попить
молочка. Ну всем же ясно, что, во-первых, таким молоком можно угощать
только врага, а во-вторых, корову надо еще с неделю раздаивать.
Для верующих — Д. Назаров великолепно сыграл попа-халявщика, который
вместо привычного общения с паствой читает по бумажке конспект Нагорной
проповеди (причем без каких-либо авторских комментариев), в общем,
ведет себя так, как плохой замполит на политинформации.
Для сотрудников всех правоохранительных органов — один из главных
героев после двух убийств (в том числе одного милиционера) не только
не был расстрелян, но и получил срок меньше 10 лет (с большим на фронт
не брали).
Для представителей «пятой колонны», умиляющейся по поводу «цветных
революций», очень колоритно смотрится сохранившаяся вывеска на стене
сельсовета в освобожденном западноукраинском селе (где немцы стояли
вдвое дольше, чем существовала Советская власть).
Даже для картежников и лиц, имевших нелады с законом, у авторов нашлись
свои символы. Как убедителен Баширов в качестве банкомета, прикупающий
(после многозначительной паузы и словесного дублирования действий)
короля к 17!
А чего стоит сцена, в которой матерый уголовник поучает вновь назначенного
комбата особенностям поведения в данном подразделении. Рекомендации
сформулированы столь общо, что могут быть истолкованы как угодно.
А уголовник еще так тщательно выговаривает слово «подполковник», что
ассоциации становятся вовсе не приличными.
Это только небольшая часть примеров — что-то забылось, что-то, наверное,
просто не заметил (не зная особенностей тех или иных ситуаций и обстоятельств).
Но главный вывод — авторам удалось достичь поставленной цели: показать,
что все разговоры критиков советского периода — не более чем экзальтированный
бред неадекватных и недалеких горлопанов.
В качестве же вывода считаю необходимым отметить — не вся интеллигенция
(в том числе и из числа постоянных участников телевизионных проектов)
одинакова. Она борется. Всеми известными и доступными ей методами.
От нас же требуется только одно — учиться смотреть, не поддаваться
поверхностным эмоциям, а искать скрытый смысл и правильно его воспринимать
и оценивать...