Иногда задумываешься, почему власти предержащие
в преддверии 60-летия Победы, в праздник неожиданно преисполнились
такой отечественной любовью к нам, бывшим фронтовикам? Почести, ценные
подарки, надбавки к пенсии. Почему вдруг мы оказались «востребованными»
нынешней антинародной властью? Благодарность или простой животный
страх перед нашей уникальной памятью? В прошлом один из бывших политиков
сказал мне: «Уйдет старшее поколение в небытие, и не будет у нашего
государства трудных проблем!». Кабы так, но государство продолжает
все дальше разваливаться, а вершители Великих Побед — фронтовики —
все еще живы. Для власти это проблема!
Сумела же администрация президента скупить губернаторов, большинство
депутатов всех уровней, журналистов, не жалея на это уворованных у
народа денег. Очередь за ветеранами, деньги-то небольшие. Сколько
их осталось 80—90-летних ветеранов? Бросим, мол, кость — вот и решение
проблемы. Заласкать, задобрить нас в канун праздника и «забалаганить»
Великую нашу Победу. А затем заплевать и забыть ее окончательно —
во веки веков.
Дорогие фронтовики! Я взываю к вашей памяти. Это сегодня грозное оружие,
которое должно быть востребовано. Настали трудные времена для нашей
многострадальной Родины. А что, разве легче было в Ленинграде осенью
сорок первого? Город в кольце окружения, запасы продовольствия на
исходе, фронтовые сводки не утешают. Но ни у кого из нас, солдат,
сидящих в окопах у стен Ленинграда, сомнений не было: немцу в городе
не бывать! Победа окончательно будет за нами. Что придавало в те годы
эту уверенность в Победе?
Об этом я подумал, оказавшись свидетелем одного из стихийных «мини-митингов»,
сплошь и рядом возникающих в очередях, трамваях и других местах скопления
людей. Явление для нашего города новое и необычное, порожденное Законом
№122 об отмене льгот.
Возмущались не отдельные пассажиры трамвая — гудел весь вагон: мизерные
пенсии, инфляция, платная медицина... Досталось и депутатам Госдумы,
и Фрадкову, и Путину. Однако, как это бывает, нашлась некая моложавая
дама, которая «популярно» всем разъяснила: «В России всегда жили плохо:
и при царе, и при Советской власти, и сейчас плохо. Не власть виновата
— такой уж мы русский народ: лентяи и пьяницы, деньги зарабатывать
не умеем. С голоду-то пока не умираем. Главное — чтобы не было потрясений
и революций». Ей возразил мужчина раннего пенсионного возраста: «Вы
не правы, народ тут ни при чем, это воры и бандиты захватили власть,
жируют в правительстве и Государственной думе. На их стороне — сила,
а мы — что пыль дорожная. Ходить на выборы и на митинги бесполезно.
Поздно спохватились...» Трамвай подошел к станции метро «Проспект
Просвещения». Пар был выпущен, народ вышел, каждый продолжал выживать
в одиночку.
Я задумался: почему так? Почему мы, 18-летние мальчишки, в сорок первом
ни на минуту не сомневались, что одолеем фашистскую военную машину?
И почему седовласый мужчина в 2005-м убежден, что 140-миллионный народ
никогда не сможет скинуть со своих плеч кучку проходимцев, ограбивших
целый народ?
В моем понимании любой поступок человека напрямую зависит от его мироощущения.
Кто ты? Случайный пришелец в огромный чужой для тебя мир, в котором
тебе необходимо подыскать удобную нишу и брать, брать для себя по
максимуму, пока не уйдешь в небытие? Или ты неразрывная частица этого
мира? Без него ты не можешь существовать, как сам этот мир не может
существовать без тебя. Он твой, потому что ты являешься созидателем
его. Ты даешь ему больше, чем от него берешь. В этом — радость твоего
бытия, ты вечен своими делами и поступками, как вечен этот огромный
мир...
Зимой 1941 года я был наводчиком станкового пулемета максим. За спиной
— Ленинград, впереди — немцы. Я любил своего «максимку» и гордился
тем, что мне, мальчишке, была доверена не только военная техника,
но и участок фронта шириной в 200 метров. Это мой фронт, это мои 200
метров. Я считал, если не пропущу врага на этом участке, Ленинграда
немцам не взять. В то же время не возникало сомнения, что правее и
левее меня есть другой пулеметчик, снайпер, артиллерист, который мыслит
так же. Фронт — это я и они.
Вернемся к лихолетью весны 2005 года. Сегодня уже и «ежу становится
ясно», что перед Россией возникла угроза окончательного распада. В
Кремле и на Охотном Ряду восседает команда, отстаивающая интересы
Запада, чуждая интересам народа. Как в этой ситуации может и должен
поступать гражданин России? Выбор его невелик: голосовать за ту или
другую партию, выйти на демонстрацию или митинг, наклеить листовку.
Как максимум — принять участие в акциях неповиновения обанкротившейся
власти.
Сегодня каждый должен сделать свой выбор на всю оставшуюся жизнь.
Если ты залетная птица, без рода и племени, в стране под названием
Россия. Если праздник Победы — не твой праздник. Если твой девиз:
«Бери от жизни все, а там трава не расти!» Если ты рассуждаешь: «Что
изменится, если в толпе протестующих не будет меня, если я не пойду
голосовать, а поеду на садовый участок, если проголосую досрочно за
200 рублей?..» О таких людях Маяковский писал: «Мы только мошки, мы
ждем кормежки»...
Ну а коли понятие Родина для тебя не пустое слово. Если ты неспособен
спокойно наблюдать, как разворовываются последние крохи того, что
веками создавалось твоими предками, родителями, твоими руками. Если
ты хочешь, чтобы твои дети и внуки разговаривали на русском. Если
ты по-прежнему считаешь себя хозяином своей страны, ты не покинешь
участок своего фронта. Твое место — на митингах, демонстрациях, у
урны для голосования. Ты был советским, ты советским и остался.
Дорогие участники войны! Получая в мае «президентскую тыщу», не обманитесь
в который раз. Нет, это не благодарность властей предержащих за твои
ратные подвиги, это ее страх перед памятью нашего поколения. Память,
которую не смогли вытравить за последние годы все эти сванидзе, познеры.
Не разоружайтесь, стойте до конца.