В середине апреля в Республике Сербской и Хорватии
отметили 60-летие освобождения концентрационного лагеря Ясеновац,
где в годы Второй мировой войны было замучено около 700 тысяч человек,
главным образом сербов, а также евреев, цыган, представителей других
народов, «неполноценных» с точки зрения нацистов и их ярых сторонников
— хорватских усташей.
Событие это осталось практически незамеченным, особенно на фоне торжественных
мемориальных мероприятий в память об освобождении узников Освенцима,
Бухенвальда, Равенсбрюка, пришедшихся на эти же апрельские дни. Это
и понятно. В противном случае, пришлось бы говорить, почему годовщину
освобождения Ясеноваца отмечают главным образом в Республике Сербской,
а не в Хорватии, где концлагерь находился, почему в начале 90-х годов
был уничтожен мемориальный комплекс в память о его жертвах, почему
в хорватском городке Ясеновац, где испокон веков жили сербы, их теперь
нет.
А говорить об этом не хочется. Ведь если немцам о преступлениях фашизма
забыть не дают, то хорваты о своих преступлениях в годы Второй мировой
войны предпочитают не вспоминать. Естественно, с позволения и даже
с благоволения западных стран, считающих себя демократическими и антифашистскими.
Даже если они и воевали в свое время на стороне гитлеровской коалиции.
Впрочем, об этом тоже вспоминать как-то не принято.
Но сон разума, как известно, рождает чудовищ, а такого рода «забывчивость»
порождает новые преступления, жертвы и страдания. Так и произошло
10 лет назад, когда в результате проведенной хорватской армией операции
«Блеск» («Вспышка») была «очищена» от проживавших там сербов Западная
Славония: города Пакрац, Окучаны, Градишка, Ясеновац. Сотни людей
тогда погибли и пропали без вести, тысячи стали беженцами. Хорошо
и заранее подготовленная операция началась 1 мая 1995 года, когда
мир праздновал День Международной солидарности трудящихся. Через три
дня все было кончено: плохо организованное сербское войско не смогло
оказать серьезного сопротивления превосходящим силам противника.
Хорватии в подготовке этой и других военных операций против проживавших
на территории бывшей югославской республики сербов всячески помогали
западные военные эксперты и консультанты (в том числе и из Германии,
которая в XX веке уже успела натворить бед на этой многострадальной
земле), политики, бизнесмены.
Хорватская армия, невзирая на эмбарго на поставку оружия, активно
вооружалась из-за рубежа. В той же операции «Блеск» участие принимало
около 20 тысяч бойцов, имевших до 200 артиллерийских орудий, свыше
ста танков, бронетранспортеры, несколько десятков истребителей-бомбардировщиков
и боевых вертолетов. У сербов — 4 тысячи солдат 18-го Западнославонского
корпуса и местное ополчение. А еще репутация «нацистов, которые стремятся
создать чистую расу и устраняют неугодных хорватов и мусульман». Это
слова господина Томаза советника ныне покойного Папы Римского Иоанна
Павла II по делам беженцев. И кто поверит возражениям, если Ясеновац
забыт, а хорватский кардинал Римско-католической церкви Кухарич заявляет
лондонской «Таймс», что в во время Второй мировой войны в Хорватии
«погибла лишь горсточка сербов».
2 мая 1995 года гражданский полицейский, швед Ханс Андерс Ярвестам,
находясь в колонне сербских беженцев, нещадно обстреливаемой хорватскими
войсками, сообщал, что «по пути в Новске видел ужасные сцены, самое
маленькое — 50 трупов вдоль дороги». Но миру не было дела до убитых
сербов. И что такое 50 человек, если и 700 тысяч жертв Ясеноваца —
горсточка?
3 мая хорватский президент Франьо Туджман поздравил свой народ с «великой
победой» над 15 тысячами сербов, изгнанными с родной земли. (Спустя
десятилетие никто из них так и не вернулся домой.) А 9 мая он по приглашению
президента России Ельцина присутствовал в Москве на праздновании 50-ой
годовщины действительно Великой Победы над теми, кто совершал страшные
преступления в Бухенвальде, Освенциме, Ясеноваце. Присутствовал, как
почетный гость.
Тогда мировое сообщество не только не защитило краинских сербов, но
фактически дало согласие на проведение Хорватией политики этнических
чисток, убийства и изгнания «этнически чуждых элементов». Власти Хорватии
это очень хорошо поняли, и ровно через 3 месяца в результате новой
операции армии Хорватии «Буря» Республика Сербская Краина была полностью
уничтожена. Тогда сербы погибали уже тысячами, сотни тысяч становились
изгнанниками. Но и эту кровавую «Бурю» мировое сообщество равнодушно
проигнорировало.
Десять лет спустя об операции «Блеск» и краинских сербах практически
никто не вспоминает. Кроме, пожалуй, Карлы дель Понты, методично охотящейся
за лидерами уничтоженной Сербской Краины, как и за другими сербскими
лидерами. В этом ей охотно помогают нынешние власти Сербии и Черногории,
даже не за подачки, а лишь за их обещания торгующие гражданами своей
страны. И вот Милан Мартич, бывший президент Сербской Краины, не смогший
организовать защиту своей республики и своего народа, в гаагской тюрьме.
А руководивший военными операциями против сербов хорватский генерал
Анте Готовина — нет. Как будто бы не сербов вычистили из Хорватии.
Десять лет спустя сербов в Хорватии практически не осталось: при покровительстве
западной демократии удалось добиться того, что оказалось не под силу
немецким нацистам и хорватским усташам. И если бы тогдашний президент
Хорватии Франьо Туджман не умер бы от старости и не был бы похоронен
со всеми почестями, он вполне мог бы оказаться в Москве среди почетных
гостей 60-летнего юбилея Победы и на этот раз.
Впрочем, недостатка в таких почетных гостях в России нет и сегодня.
Вместе с другими западными лидерами парад Победителей «приветствовала»
президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга. И это тогда, когда приходит
в запустение мемориал еще одного концентрационного лагеря Саласпилса,
латвийского Освенцима, как его называли. А власти этой республики
не желают его ремонтировать, пусть даже не на свои, а на выделенные
Россией деньги.
Ведь если все травой и быльем порастет, можно будет безнаказанно утверждать,
что никакой это не лагерь смерти, а «воспитательно-трудовой лагерь».
И все согласятся. А тогда гораздо легче будет разобраться и со своими
«этнически чуждыми», прежде всего русскими. На их паспортах сейчас
так и написано: чужак. Ждет ли их судьба краинских сербов, если Евросоюз
молчит, а Россия с почестями принимает руководителя страны, где устанавливают
памятники эсэсовцам и преследуют антифашистов?
В западном мире все реже говорят о Победе, и все чаще о «шестидесяти
годах без войны». Потому что если не говорить о Победе, тогда не придется
уточнять, кто и кого победил, кто был жертвой, а кто — преступником.
Но шестьдесят лет без войны — это неправда. Хотя бы потому, что в
майские дни десять лет назад под непрерывными бомбежками и артобстрелом
из Хорватии бежали сербы. А шесть лет назад в Белграде и других югославских
городах они гибли уже от натовских бомб. И сегодня в оккупированном
США Ираке каждый день гибнут ни в чем неповинные люди. А американский
президент — почетный из почетнейших гостей на главном для нас празднике
— объявляет Советский Союз, страну-освободительницу — оккупантом.
История учит, что о войне «забывают» для того, чтобы развязать новую
войну. И подобная амнезия всегда заканчивается переписыванием истории
кровью. Допустит ли это человечество, пережившее самую страшную за
свою историю бойню Второй мировой? Нужны ли ему новые бури, кровь
и жертвы, которые неизбежно породят равнодушное беспамятство и лицемерная
«политкорректность», не делающая различия между палачами и героями?