Свинья:
— Правда ли сказывают, на небе-де солнышко светит?
— Правда, свинья.
— Так ли, полно? Никаких я солнц, живучи в хлеву, не видывала!
— Это оттого, свинья, что когда природа создавала тебя, то приговаривала:
не видать тебе, свинья, солнца красного!
САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН,
«За рубежом».
Поздними вечерами, возвращаясь с лыжной прогулки, в лесочке перед
садом «Медик», сразу за котельной радиозавода, встречал я влюбленные
парочки. А где им еще быть? Сосны, чистый снег, тишь, безлюдье, романтическая
луна, бугры и пригорки — живопись. Поздним же летом, ближе к осени,
моя жена, любительница тихой охоты, здесь набирала немало сыроежек,
а также брусники. Словом, скажу — лес был чист и опрятен. 20 лет назад.
Но вот поцарствовал меченый Горбачев — открыл шлюзы большой демократии.
И что? 10 лет назад бегу тоже поздним вечером по полю у автошколы
ДОСААФа и сбавляю ход, осторожно переступаю по грудам мусора, нанесенного
к мосточку и трубе над грязным потоком, и вижу парочку — стоят на
куче зловонной. Я ошалел от изумления — на свалке? Как можно? Здесь
же пахнет... А где еще, думаю, — у нас в городе везде пахнет... всюду
свалка...
И техникум (теперь колледж) погружен в океан мерзостной грязи, мусора,
отходов. И наши пятиэтажные дома, и больницы, и детские сады, и гаражный
массив возле мэрии, и школа-интернат для детей не очень полноценных,
но о которых все болтают — они такие, как вы... Как вы? Короче, а
где нынче объясняться в любви нашим матерщинникам-внукам, не выпускающим
изо рта сигаретку! — Где? Все местообитание их — сплошная свалка...
Вся Россия — свалка...
На треугольнике между мастерской колледжа, отделением больницы и стадионом
колледжа стоят в ста метрах друг от друга 10 огромных стальных емкостей-контейнеров,
приспособленных к машинному сбору мусоровозами. Они опорожняются утром
в будние дни, а в обычное время здесь роются бомжи и не бомжи, но
малосостоятельные наши граждане в поисках бутылок, пивных и винных,
полиэтиленовой тары (помоют их и несут молочницам), металлических
банок из-под пива, иногда картонных ящиков и, возможно, чего-то еще.
Контейнеры очень высокие, поэтому эти искатели туда ныряют, согнувшись,
с головой, грязные, вонючие. А рядом, в других контейнерах, роются
кошки и собаки. Но в контейнерах только малая часть мусора — рядом
лежат у металлической ограды стадиона разломанные кровати, холодильники,
газовые четырехконфорочные плиты, унитазы, раковины — иногда и ванна,
дверь, рама окна между туалетом и ванной.
Сейчас мода пошла объединять туалет и ванную, и это уже немалое помещение
отделывать кафельной плиткой 4-х цветов и узоров. Вот и разбирают
стенку — выбрасывают кирпичи, старую сантехнику — и все это выкладывают
сюда. Но мусоровоз и люди, его обслуживающие, этот бой забрать не
могут. Контейнер с кирпичами и тяжелыми обломками штукатурки механизм
подъема не может осилить, а других машин с краном сюда и никуда не
присылают. Их в городе у конторы по вывозу мусора просто нет... Поэтому
такой мусор вывозят два раза в год — под Пасху или к 22 апреля, дню
рождения В.И.Ленина, по традиции, и к 7 ноябрю, по той же причине
— традиция. А полгода между этими датами тяжелый хлам портит облик
города, а рядом сотни тысяч бумажонок, пластиковых пакетов и бутылок,
осколки стекла посуды, пакеты мусора, которые на 10, 20, 30 метров
кто-то не донес — то ли поленился, то ли пакет разорвался, и никто
его не стал собирать. Ветер разносит то, что можно, живописует городские
площади и улицы. Энергетики не могут открыть двери в свои трансформаторные
подстанции — они завалены мусором. На детских площадках — то же самое.
У спортивного сооружения на стадионе под вертикальным шестом лежит
пружинный матрац — стальные пружины из него вылезли, и ставить ногу
на него опасно. А лежит он как раз там, где спускается ребенок по
шесту. В высокой и густой траве, там, где змейка полосы препятствий,
были разбиты десятки бутылок пивных и винных — вечером молодежь рядом
на двух скамейках посидит за убогим столиком, потусуется и выбросит
сюда тару, если не оставят ее рядом у кострища. Жгут ночью доски из
забора отделения больницы. Милиция «не находит» разорителей, и так
год за годом. На свалке их молодых зачали, на свалке они и живут,
в грязи — другой жизни эти (наши внуки) уже не знают.
В моем районе протекают несколько рек и речушек. Мне приходилось отдыхать
на Теше, Велетьме, Камероне и нескольких, для меня безымянных. Еще
побывал на нескольких озерах — два провальных Свято и Дерганово. Природа
не поскупилась и со вкусом оформила эти среднерусские пейзажи. Реки
очень извилисты, совершенно отсутствуют прямые участки, берега не
похожи, правый на левый — высоко поднятый глинистый на пологий с песчаным
ложем, поросший сосняком. Поймы и дубравы через 100 метров — только
пересеките речку. Рядом и яма на три метра, и отмель, где ребенку
до пупа. Прозрачная быстрая и холодная вода — купаются в Теше массы
купальщиков только в июле, да и то чаще греются на песочке. Но сколь
холодна река, столь же и прекрасна...
Была... А теперь в век автомобилизации сюда, на прекраснейшие ее участки,
например, у моста, возле молочной фермы, у бывшего Дома отдыха, съезжаются
небедные, по нашим меркам, люди на шашлыки и что-то перетереть. А
после здешние места еще более обогащаются десятками бутылок, банок,
тряпок, костей, очисток, железок, резиновых изделий, обрывков белья
и еще каких-то тряпок — короче, следами цивилизации. Приметами культурного
отдыха. А дорога сюда (кстати, в городе дороги ужасные) великолепна.
И справа, и слева — сплошная свалка. Видимо, автовладельцы нашего
города предпочитают выкинуть хлам не в контейнер себе, так сказать,
под нос, а подальше, в рекреационную зону (зону отдыха). И так большинство.
И получается, что едешь по аллее зловония — вот тебе огромные коробки
с луковыми очистками и проросшими луковицами, вот тебе некондиционный
картофель. А гляньте, газовую колонку надели на небольшую березку
— украсили, родную. И всюду пивные банки, винные бутылочки.
Наш городок малолюдный, тысяч под 50, но протяженный по двум осям:
восток-запад, от Леспромхоза до улицы Серова километров 7, и север-юг,
от автошколы до Ветлечебницы. А свалка городская, как предприятие,
всего одна, километрах в 3—4 по Навашинской дороге в лесу между болот.
Поэтому все, у кого есть автомобиль свой собственный, с других концов
города сюда не везут свои отходы никогда, а везут туда, где собираются
отдохнуть, на природу — но в 100 метрах от своей стоянки. А в результате
все дороги к водоемам, речкам, лугам, все лесочки и рощицы захламлены
бессовестно.
По нашему нижегородскому телеканалу сообщили — вывезли они около 10000
тонн мусора за неделю. Это, наверное, 3000 рейсов автомобильных —
мусор все же легковесный груз. И что же это стоит в денежном соотношении?
КамАЗ, ЗИЛ меньше, чем за 300 рублей не повезет. Умножаем 300 на 3
000. Будет 900000 рублей. Но это только оплата автомобильных рейсов.
А эти тысячи тонн люди нагружали. Тысячи людей. Им тоже надо заплатить.
Выходит, дело-то это невероятно дорогое. Увы. А если бы жители здешних
мест, аборигены, были воспитаны по-другому и не сорили, где не положено,
наверное, экономия была бы вовсе даже и немалая.
Это я о денежной стороне сказал, а есть еще и эстетическая, воспитательная.
В чистоте дети вырастают людьми, а то ведь вполне могут обращаться
в свиней. Подождите, вот-вот захрюкают, как та, щедринская свинья,
коя в хлеву о солнце не подозревала, света не видела. Оттого и свинья.
Мнится мне, в этом социальный заказ наших демократических реформаторов
— оскотинить наш народ. В скотском состоянии людям ничего не понять,
не сообразить, что достойны они лучшей доли, и что некогда так и было
— помнится, пели песни «Нас утро встречает прохладой», или «Снятся
людям иногда голубые города», или «Любимый город». Нынешние города
любимыми быть не могут. И не скажешь о них с гордостью — это моя Родина.
А что мой город грязный не один в России — это точно. Все Подмосковье
— гигантская свалка из сотен тысяч маленьких, и железнодорожные пути
вокруг Москвы, и автомобильные дороги, и участки за заборами коттеджей.
Все захламлено миллионами тонн отходов. От одного человека в год во
внешнюю среду выкидывается от 150 кг (из расчета 0,5 кг в сутки) до
0,5 тонны, смотря по его благосостоянию. А поскольку людей в Москве
и Подмосковье 20000000, то и посчитайте. То же ведь половина мусора
пройдет мимо контейнеров и мусоровозов. И так год за годом.
У нас в Н.Новгороде только что сдохла вся рыба в Мещерском озере —
вся!!! На окраине Горького, но в огромном спальном микрорайоне. Сдохла
от того, что набросано в этот водоем жителями окрестных девятиэтажек.
А летом здесь будут купаться детишки из этих же домов. Нет, они не
умрут, наверное, но дерматиты (кожные заболевания), воспаления мочевого
пузыря, кишечника будут. А то и приступы удушья — разлагаются эти
отходы в теплой воде, и на что разлагаются? На простейшие составляющие
— фенол, тяжелые металлы, хлорорганические соединения, диоксиды. Прелестно...
То же в Тюмени. Есть там городок за Турой, за ее протокой. Лесозавод
называется. Ул. Рылеева и прочие, отгораживающие городок от затопления
паводковыми водами Туры — здесь сплошная свалка, и здесь же купаются
тюменцы и их ребятишки, здесь же загорают. И даже не стыдно. 46 лет
назад я тут проходил практику на фанерном заводе. Тут ничего подобного
не было. Мы купались в затоне в обеденный перерыв. А рядом же стояли
плоты с тысячами и тысячами бревен для переработки. Но мусора не было.
Почему? Сказать нынешним «демократическим» управителям жизни, что
тут советские жили, в этом вся и разгадка — не поверят. А правда именно
в том, менталитет был другим. Мы любили свою Родину, свои города,
поселки. Образ жизни был неизмеримо чище, нравственней, трезвей, жить
хотелось.
Еду я в поезде Тюмень—Москва, например, проезжаем мост через реку
Исеть, это под Екатеринбургом (Свердловском). Именно мост над рекой.
И проводница сбрасывает туда мусор из своего мусоросборника. Откроет
дверь тамбура — и туда. Ночь. Никто не увидит.
Гремит поезд по мосту через Волгу у Зеленодольска (Казанский мост).
То же самое. Выбросит вниз, в реку. Хотя в Казани, как и в Свердловске,
есть на станциях мусороприемные пункты, и она обязана туда отнести
его. Но нет, сбросят в реку. И одна, и пятая, и десятая. Оправдывает
себя: чтоб не ходить по чужой станции, не оставлять вагон без присмотра.
Через мосты вышеназванные в сутки проходят до 40 поездов с пассажирами.
В каждом более 10 вагонов. Сколько же мусора за год (365 дней) накидают
в Волгу? А за несколько лет?
Я писал об этом в администрацию президента. Ответа не получил. Наверное,
этот вопрос несерьезный, мелкий, не стоит времени занятого чиновника
из администрации отвлекать, а я читал, что их у президента несколько
тысяч. Но при их занятости, загруженности где там думать о Волге,
о ее чистоте, тем более об Исети или о Туре в городе Тюмени. Не ему
же под окно сбрасывают.
Много я слышал. Нет денег на контейнеры, нет денег на охрану дорог.
Ума нет. Поймали бабу, бросила свой старый диван на стадион у колледжа.
А она безработная, как будто без средств к существованию. Так выпишите
ей штрафную квитанцию на 500 рублей. За эти 500 рублей она (нарушительница)
пусть поработает дня три в родном городе и с метлой, и с граблями,
и с носилками — и часов 30—40 поубирает все, что видит глаз. Закона
нет? Так у нас есть для того Дума, есть правительство и администрация
президента с их правом законодательной инициативы. Законодательство
должно стать многоплановым. О дорогах между городами, об обочинах
местных дорог, о лесных массивах разной подчиненности, о водоемах
и их берегах, о санитарном состоянии наших рек, от малых и до Волги,
до Оби — все надо продумать. Есть у нас природоохранная прокуратура.
Но кого посадили за нарушение природоохранной зоны хотя бы и в Москве
у Ивановского водохранилища? Значит, в прокуратуре можно зарплату
получать с премиями ни за что? Есть другие надзорные органы с функциями,
но что они сделали? А ничего. Руки не доходят?!
Каждый третий ребенок сейчас аллергик, тоже с астмоидным синдромом.
Ну и что? Еще долго будем ждать, когда власть проснется? А чего им
не спать? Они на Канары отдохнуть слетают, или на Кипр, как минимум,
или в Таиланд к самым дешевым в мире проституткам. Они отдыхают не
с нами, они живут не с нами и не среди нас. Поэтому у власти руки
не доходят и мысли не идут на ум.
И есть еще причина — умные люди мне подсказали. Уборка происходит
только за счет бюджетных средств. Гигантских средств. Будут хозяева
городов рубить тот финансовый сук, на котором сидят? Не дай бог чисто
будет. На что же средства просить? На что списывать? Промышленности
теперь нет, умерло сельское хозяйство. Экономическая жизнь многих
регионов умерла, нефть и газ есть не везде, как и уголь. Так на что
же деньги-то просить? На это. И на плохие дороги. Не дай бог, дороги
тоже станут хорошие, тогда нельзя будет денежки списать на ямочный
ремонт.
Нет, глупо думать, что у нас в мэриях одни идиоты сидят. Отнюдь нет.
Для своего собственного личного бюджета управленцы эти вовсе даже
умники. Поэтому так безуспешно борются с мусором у себя под окнами.
Укажем некоторые причины всероссийского мусорного потока — этические.
Попросту люди не понимают разницы между чистым лесом и захламленным,
городским садом и каменными зловонными джунглями, если им лень 10
метров пройти, валят, где останавливаются, бросают пакеты с отходами
сразу и там же, где только что убрали. Убрали при нем.
Но есть и другие причины — цена на топливо. Прежде, когда в России
топливо стоило так дешево, никто не пытался на нем экономить. Не правда
ли? И свалок будет еще больше, если топливо будет дорожать.
Обычно мои статьи заканчиваются весьма пессимистически. На этот раз
— нет. В школе №7 и №8 учительницы биологии у своих учеников прививают
такое отношение к своей малой Родине, что дети уже являются сами проповедниками
активной любви к земле, ручьям, речкам, лесу, короче, — к своему местообитанию.
И я думаю, их скоро будет много. Надо надеяться на лучшее.
Жильцы подъезда №5 дома №3 по ул. 60 лет ВЛКСМ, до нельзя нанюхавшись
ароматов дерьма или, по-ученому, фекалий, заливших подвал их пятиэтажки,
собираются писать заявления, чтобы прислали сантехников для ликвидации
утечки сточных вод. Утекает уже 2 месяца, натекло по щиколотку. Но
не подают заявления, возможно, знают, что это бессмысленно. Начальник,
отвечающий в городе за это, от них отгородился стеной равнодушия —
у него дома не течет, а зарплата большая бежит да бежит в его карман,
и деньги его не пахнут.
Опять вспомню советские времена добрым тихим словом. Побежали бы жильцы
в горком — и назавтра у двери подвала была бы и «бочка» — автомобиль
ассенизационный — для фекалий, и слесарей — человек 5, и пара начальников
— мастер и его начальник. И за смену бы все ликвидировали.
Подытожу — нет в моем государстве стратегического осознания некоторых
мыслей: такую Родину наши внуки ни уважать, ни любить не будут, ни,
значит, защищать. Не понимают верхи, что необходима законодательная
база, самая разная, как защитить воду и землю России от этой чумы,
от этого безумия, а формы защиты различны — озеро иначе следует защищать,
чем Волгу, дорогу в лесу иначе, чем окраинные улицы. И надо разнообразные
формы искать для успешного воздействия на людей, на учреждения, на
предприятия. Надо искать законодательные формы воздействия на начальников
разных уровней и разной подчиненности. И помнить — где свалка, захламленность,
неряшливость, там могут быть замаскированы денежные интересы. А попросту
— хищение денег. Ну и, конечно, помнить: не там чисто, где метут,
а там, где не сорят. Ну а это уже вопросы идеологии, воспитания.
Но, видимо, нашим властителям эти истины пока не по уму.
«Мы будем сеять хлеб на камне, а навоз валить во щи...» — предупредил
Салтыков-Щедрин. Неужто сбудется его предсказание?