Российская власть с последовательностью, достойной
лучшего применения, наносит удары по всем сколько-нибудь существенным
областям, организующим жизнь общества и государства. Причем объяснять
это лишь проблемами экономии на всем, чем только можно и нельзя, уже
не приходится. Да и много ли можно сэкономить, окончательно уничтожив
отечественную науку, если сегодня ее бюджет составляет около 0,4%
от ВВП?
Впрочем, официально процесс разрушения называется проектом реформирования
госсектора российской науки, а министр образования и науки Фурсенко
сетует, что ученые не хотят видеть собственной выгоды от этого «реформирования»:
мол, средняя зарплата научного работника к 2008 году будет составлять
30 тысяч рублей, а наиболее эффективные научные проекты также получат
достаточное государственное финансирование. Какие проекты следует
считать «эффективными», очевидно, будут решать сами правительственные
чиновники.
Это в особенности возмущает ученых, считающих, что никакие реформы
не должны проводиться без консультации с научным сообществом, да и
решать, что является наукой, а что нет, также не в компетенции чиновников
и прочих правительственных функционеров.
На состоявшемся 17 мая общем собрании РАН его участники потребовали
от присутствовавшего на нем Андрея Фурсенко снять с намеченного на
26 мая обсуждения правительством предлагаемый проект для его доработки.
Фурсенко вроде бы пообещал прислушаться к мнению ученых.
Однако, несмотря на это, профсоюзы организовали 24—25 мая всероссийскую
акцию протеста. Во Владивостоке во вторник на митинг в поддержку науки
собралось около 300 человек. Также в этот день состоялось заседание
Дальневосточного отделения РАН. Дальневосточные ученые чрезвычайно
обеспокоены возможностью приватизации НИИ, что равносильно их ликвидации,
а также не верят обещаниям правительства повысить зарплаты. По их
словам, при таком финансировании науки сделать это можно лишь за счет
сокращения штатов. Возмущение вызывают и попытки не слишком компетентных
лиц разделить науку на фундаментальную и прикладную, что, конечно,
отразится на финансировании. «Наука либо есть, либо ее нет, и разделить
ее подобным образом нельзя: где грань, никто не знает», — прокомментировал
такие попытки член-корреспондент ДВО РАН, замдиректора Тихоокеанского
океанологического института Григорий Долгих.
Этими же проблемами обеспокоены и ученые Новосибирска, которые во
вторник также выразили свой протест планам правительства. Если сократить
штат Академии наук на треть, а в отраслевой науке оставить 10% специалистов,
то зарплаты, может быть, повысить и удастся, но никакой отечественной
науки тогда точно не останется. Тревожат новосибирских ученых и слухи,
что в скором времени академиков будут не избирать, а назначать! Возможно,
они и не имеют под собой никаких оснований, но в обстановке всеобщего
укрепления различных вертикалей власти, отмены выборов и попыток поставить
жизнь общества под тотальный контроль совсем не кажутся такими уж
невозможными.
В Москве около 300 человек пытались достучаться до российских министров,
митингуя на Горбатом мосту у Дома правительства. Требования общие:
не допустить реализации правительственной программы реформирования,
приватизации научных институтов, ликвидации фундаментальной и отраслевой
науки, повысить заработную плату ученым, довести их пенсии до 80%
от заработка (как у депутатов Госдумы). Требования ученых поддержали
московские коммунисты. На митинге выступил член-корреспондент РАН,
секретарь ЦК КПРФ Борис Кашин.
Аналогичная акция намечена на среду в Санкт-Петербурге.
Но Андрей Фурсенко, которого уже привычно сравнивают на таких акциях
с Лысенко, видимо, на подобные сравнения не обижается. По крайней
мере он продолжает утверждать, что, возможно, в правительственном
проекте реформирования науки и есть недостатки, но концепция его правильная.
Протесты ученых министра, по его собственному заявлению, не слишком
беспокоят. Не имеет к ним отношения и президиум Российской академии
наук. Очевидно, руководители от науки еще надеются договориться с
государством «по-хорошему».
Но будет ли от этого действительно хорошо для российской науки? В
зале, где проходило собрание дальневосточных ученых, висел плакат:
«Путин, где наши нефтедоллары?» Вчера же ученые получили ответ от
президента. В своем бюджетном послании Федеральному собранию он выражает
уверенность, что деньги стабилизационного фонда можно тратить лишь
на погашение внешнего долга. Так что, судя по всему, и в следующем
году Россия будет инвестировать средства в развитие только зарубежной
промышленности и науки.