Терпение курян кончилось сразу же, как только в мае значительное
большинство из них не получили субсидии на ЖКХ. И 3 июня на главную
площадь областного центра вышли еще не тысячи, но уже больше людей,
чем раньше. Это в разгар дачного сезона!
Все припомнили властям, особенно монетизацию.
— Выдали по 200 рублей, а отнимают по 400, — констатировали участники
пикета.
Областное правительство вслед за федеральным разработало условия и
порядок предоставления субсидий на территории Курской области. Понятно,
что не с потолка брались условия их расчета по новой методике. Читаешь
их, эти «Условия», и совсем даже не чувствуешь себя уязвленным: там
все так гладко... И той категории они предоставляются, и этой... Только
количество получателей резко сократилось с 28,5 тысячи до... Еще не
подсчитали точно.
Правительство области просто снизило «порог» прожиточного минимума,
разделила его на «работающих», «неработающих» и «детей».
В январе, к примеру, прожиточный минимум в Курской области был определен
в 2330 рублей, в марте он стал 2550, а когда огляделись, что бюджет-то
тает на глазах и уже его ни на что не хватает, тут же волевым решением
областного правительства было принято решение о снижении уровня прожиточного
минимума до 2147 для пенсионеров, в 2771 рубль для работающих.
Пикетчики свои требования вложили в резолюцию: восстановить прежний
порядок выделения субсидий, установить такую систему оплаты услуг
ЖКХ, чтобы их размер не превышал 10% совокупного дохода семьи.
Коммунист Борис Васильевич Лукьянчиков дополнил эти требования:
— Президент систематически говорит о своей программе борьбы с бедностью.
Отъем субсидий, льгот — это ее исполнение? Так надо понимать? Требуем
полной отмены антинародного 122-го закона, того, что о монетизации.
Обещали горы золотые. А сегодня обычных лекарств в аптеке по льготам
не получишь. Несмотря на запрет Верховного суда, мы настаиваем на
проведении референдума по 17 жизненно важным вопросам. Коммунисты
будут добиваться этого, насколько хватит сил.
— Считаю выплату субсидий делом вредным и абсолютно не нужным. Это
как-то прикрывает убожество власти, снижает накал протестного движения.
Но сколько можно унижать человеческое достоинство? Сколько справок
собирают больные люди, заслуженные ветераны труда. Сколько денег тратят
на ксерокопии, чтобы получить эти мизерные дотации. «Пусть богатые
платят по максимуму, а бедные — по минимуму за услуги ЖКХ — вот и
все решение проблемы», — комментировала участница пикета 3 июня Валентина
Демьяновна Жихарцева.
А Татьяне Михайловне Андросовой, тоже пришедшей на пикет, уже ни субсидии,
ни доплаты никакие не важны: она пришла выразить свой политический
протест против существующей действительности. Она — настоящий по нынешним
меркам бомж — человек без определенного места жительства. Был у нее
частный дом в центре города, на улице Павлуновского, 23, с тремя детьми,
являлась матерью-одиночкой. Но с 1997 года ни разу не получила ни
одного пособия, прошла через 8 судов, однако воз, как говорится, и
ныне все там же. В 1993 году с этой территории семью Андросовых начала
выселять обувная (теперь уже тоже бывшая) фабрика. В 1996 году, когда
Татьяна Михайловна лежала в онкологическом диспансере на операции,
дом снесли с... вещами, мебелью и почти что с детьми. Все Андросовы
остались в прямом смысле на улице. Так началась скитальческая жизнь
инвалида 2-й группы по онкологическому заболеванию — по улицам, ночлежкам,
по соседям...
Трудовой стаж у Т.М. Андросовой составляет 35 лет, пенсия — 1540 рублей
— со всеми «добавками», теми, что монетизированы. Через 18 судов только
по жилищному вопросу прошла эта женщина. На руках — ни единого решения.
Она без этого не может обратиться в государственные инстанции.
— Я, инвалид и ветеран туда, должна собирать бутылки, чтобы прокормиться
и ребенку хоть носки купить.
Сейчас ее сына-одиннадцатиклассника не допустили к сдаче выпускных
экзаменов — из-за отсутствия паспорта. Паспорт же не выдают потому,
что нет прописки... Вот такой замкнутый круг, по которому ходит Татьяна
Михайловна уже 12-й год — с самого начала «демократической перестройки».
На пикете так и не появились представители законодательной и исполнительной
власти.
Многие куряне теперь останутся без субсидий. Поусердствовала местная
власть во главе с губернатором, вновь нареченным «единороссом».