Европа, особенно Западная, чешет затылок. Не совсем
понятно, как и куда идти дальше. Еще недавно все было достаточно определенно
и победоносно: экономика процветает, евро укрепляется, ЕС расширяется
и объединяется, демократия и права человека торжествуют, обыватель
доволен своей судьбой, а предприниматели — прибылями.
Но все испортили злокозненные французы. Они — вечные смутьяны. То
революции устраивают, то Наполеона на Европу насылают, то референдум
проваливают. Мало того что сами против единой Европы выступили, да
еще и голландцев в смущение ввели. А дальше наружу стали вылезать
доселе скрываемые сомнения по поводу расширения ЕС и в других странах
«старой Европы». Начали чесать в затылке в Швеции, Дании, Ирландии,
засомневались даже в благополучнейшем Люксембурге.
Вот на таком неопределенном фоне 16—17 июня в Брюсселе проходила встреча
в верхах стран — членов Евросоюза. По общим оценкам, Европа стоит
перед самым крупным кризисом за 50 лет, с начала своего объединения.
Были кризисы и раньше, но помельче, по каким-то частным поводам. А
нынешний кризис — стратегический: непонятно, куда вообще дальше идти.
Конституция, выработанная с такими муками, с такими немыслимыми компромиссами,
фактически провалена. То есть видение общей Европы, создававшееся
«лучшими умами» континента в течение многих лет, отвергнуто народными
массами. Теперь принятие бюджета (а это главная несущая конструкция
единой Европы) на грядущие шесть лет оказалось под большим сомнением.
Так что встреча в верхах, того и гляди, может закончиться большим
фиаско, когда придется разойтись, ни о чем не договорившись.
В этих условиях даже те лидеры, которые настойчиво ратовали за продавливание
евроконституции, сейчас засомневались. Это не в России, где верховная
власть крутит обществом, как хочет, за счет фальсификации всех и всяческих
выборов. В Европе за неверную политику можно быстро поплатиться карьерой.
Поэтому президент Ширак, активно поддерживавший конституцию, ныне
высказал сомнения в отношении перспектив дальнейшего рассмотрения
конституции и расширения Евросоюза. В нынешних условиях оно немыслимо.
Голландские лидеры, ранее горой стоявшие за основной закон Европы,
тоже начали выступать с речами о необходимости сосредоточиться на
национальных проблемах, а общие, мол, подождут. Руководители Дании
заявили, что нельзя делать вид, будто ничего не произошло, и решили
свой референдум, назначенный на сентябрь, отодвинуть на неопределенное
время. Речи на тему, что надобно заниматься конкретными вещами — безопасностью
ЕС, терроризмом, наркотрафиком, а не конституцией, произносит и английский
премьер Блэр. Он с июля должен председательствовать в ЕС. Блэру, по
идее, положено было бы вытягивать Европу из кризиса, но ощущение такое,
что он предпочел бы загнать весь этот вопрос поглубже в тупик.
В конечном счете было принято решение о фактическом замораживании
процесса принятия конституции. Формально этот процесс не остановлен.
Но отменены сроки его завершения (ноябрь 2006 года), а проводить или
не проводить референдумы оставлено на усмотрение соответствующих стран.
Чехия и Дания уже объявили о переносе референдумов. Ранее это сделала
Англия. Да и Польша, которая рьяно агитировала в Брюсселе за продолжение
референдумов, заявила, что пойдет теперь на это, если только будет
соответствующее решение ЕС. Поскольку такого решения нет, то и она
будет думать...
Конечно, признавать поражение евролидерам крайне неохота. Особенно
многочисленной брюссельской бюрократии, ибо под угрозу утраты доходов
попадают уже не какие-то польские или литовские крестьяне, а они сами
— с их очень неслабыми зарплатами. Поэтому верхушка Евросоюза упорно
пытается делать хорошую мину при плохой игре, утверждая, что расширение
все же продолжается, что сроки принятия Болгарии и Румынии будут выдерживаться,
и переговоры с Турцией тоже состоятся.
Во всех комментариях ныне популярно слово «пауза». Мол, поживем —
увидим. Как использовать эту паузу? Об этом напряженно думают в Брюсселе.
Все еще надеются, что в конце концов каким-то чудом удастся спасти
евроконституцию. Правда, надежд на это мало. Открывать новые переговоры
для переработки ее текста, как признали участники саммита ЕС, не имеет
смысла, поскольку перспектива договориться — минимальная.
Однако в конституции есть много положений, призванных улучшить управляемость
Евросоюзом. Против этого простой люд вряд ли будет возражать. Значит,
надо вытащить эти положения из текста проваленной конституции и затвердить
их без проведения новых всенародных опросов. Конкретно речь о том,
чтобы все же создать единое министерство иностранных дел ЕС и назначить
евроминистра, продлить срок председательства в ЕС с нынешних 6 месяцев
до 2-х лет, сократить число еврокомиссаров, зафиксировать обязательство
об оказании взаимной помощи в случае терактов, катастроф и т.п. А
там будет видно, куда кривая вывезет.
Но кривая может вывезти и не туда, куда хочется. В пятницу, 17 июня
на встрече в верхах рассматривался не менее сложный вопрос, чем конституция,
а именно бюджет Евросоюза на шесть лет. Предварительные консультации
будущего (с июля, на полгода) председателя ЕС Т.Блэра в Германии и
Франции показали наличие глубоких разногласий. В условиях экономического
спада в Европе многие настаивают на том, чтобы Англия отказалась от
привилегии получать обратно до 2/3 своего вклада в евробюджет. А это,
худо-бедно, около 5 миллиардов евро.
Эту привилегию вытребовала в 1984 году тогдашняя премьер-министр М.Тэтчер,
ссылаясь на тяжелое экономическое положение Англии и в обмен на отказ
от получения субсидий на сельское хозяйство (которые получают другие
члены ЕС). Сейчас английская экономика находится в лучшем состоянии,
чем у большинства других членов ЕС, и они не видят необходимости сохранять
за Англией особые льготы. Однако Блэр категорически отказывается обсуждать
эту тему и тыкает пальцем в сторону соседей-французов, которые получают
львиную долю сельхозсубсидий из бюджета ЕС. Между Англией и Францией
идет препирательство на этот счет. Дело дошло до того, что после визита
Блэра в Париж он провел там заключительную пресс-конференцию в одиночку,
без президента Франции Ширака. Скандал, да и только.
Дело еще и в том, что практически всю доходную часть бюджета ЕС формируют
шесть стран, прежде всего ФРГ. Евробюрократия потребовала запланировать
расходную часть бюджета в размере 1,025 миллиардов евро, чтобы удовлетворить
аппетиты прихлебателей из Восточной Европы. А страны — доноры считают,
что они не должны платить больше 1% их ВВП. То есть бюджет Евросоюза
не может превысить 815 миллионов евро. Разница — почти 20%. Конечно,
Германия могла бы для предотвращения кризиса выплатить разницу. Но
положение канцлера Шредера перед всеобщими выборами в сентябре и без
того незавидное. Он не очень хотел бы захочет усугубить его взваливанием
на немцев дополнительных тягот на содержание «старой» и особенно «новой»
Европы.
Решение по бюджету будет приниматься в Брюсселе в пятницу поздно вечером.