«Я обвинен за преступление, которое совершили другие, прежде всего те, кто находится за пределами Югославии, кто придумал этот суд и эту тюрьму, чтобы не отвечать за насилие над людьми, за разрушение страны и гражданскую войну между ее народами. Меня обвинили с помощью суда, который они сами создали для этого насилия, поскольку я воспротивился этому насилию и выступал за сохранение страны. Свою огромную мощь, свое престижное положение в международном сообществе они используют не только для господства в мире по своему усмотрению, но и для осуществления жестокой мести в отношении всех, кто противится этому господству», — это слова из речи, произнесенной Слободаном Милошевичем в феврале 2002 года, в первые дни после начала суда.

28 июня 2001 года белградскими властями был выдан Международному трибуналу по бывшей Югославии (МТБЮ) свергнутый в октябре 2000 президент Милошевич. Акция эта была ожидаемая, так как именно выдачей Милошевича обуславливалась экономическая и политическая поддержка странами Запада новых, так называемых демократических, властей Югославии.
Однако до самого последнего момента официальный Белград отвергал такую возможность. Даже 1 апреля, когда Милошевич был арестован, речь шла о том, что суд над ним — это внутреннее дело страны, и за свои «преступления он должен ответить перед собственным народом».
Но даже если бы пришедшие к власти силы и стремились к этому (на самом-то деле они были рады избавиться таким образом от реального политического конкурента, по-прежнему пользующегося популярностью у людей), возможность такая была для них исключена. И когда за Слободаном Милошевичем закрылись тяжелые двери гаагской тюрьмы Схевенинген, на деле захлопнулась ловушка, в которую попали и новые власти Югославии. Впрочем, далеко не только Югославии.
Для сербов 28 июня — праздник святого Вида — день особенный. Именно 28 июня 1389 года сербское войско под предводительством князя Лазаря потерпело поражение в битве на Косовом поле от турецкого войска, с чего началось пятисотлетнее турецкое господство на Балканах. Но, потерпев военное поражение, сербы смогли сберечь крепость духа, веру и национальное достоинство, что помогло им сохраниться как народу, а впоследствии и возродить собственное государство.
28 июня 2001 года можно назвать днем полной капитуляции Югославии перед силами, планомерно, в течение десятилетия уничтожавшими ее. Конечно, и среди политиков, и среди рядовых граждан многие не желают сдаваться до сих пор. Однако сопротивление разрушителям на государственном уровне было прекращено. Югославия даже в своем усеченном виде прекратила существование. Новое государственное образование Сербия и Черногория демонстрирует свою малую жизнеспособность. А торг теми, кто защищал свое государство от внешней агрессии и внутреннего хаоса и распада, ныне поставлен сербскими властями на поток. Впрочем, даже «торгом» это назвать сложно, так как каждый последующий акт предательства не дает никаких видимых «дивидендов», а лишь приводит к еще большей моральной и государственной деградации.
Проблемы Косова не только не решены, но усугубляются. В самом скором времени так называемое мировое сообщество официально признает его независимость. Положение немногочисленных еще остающихся там сербов ужасающе.
Выгодно ли это нынешней, пусть и прозападной сербской власти? Безусловно, нет! А потому она еще старается сохранять видимую жесткость позиции о недопустимости передела границ, однако ничего конкретного даже и не пытается предпринять. Почему? Да потому что и перед ее представителями маячит мрачная гаагская тюрьма, которая, как выяснилось, создавалась как универсальный инструмент, который может быть применен к любому непокорному политику.
Поначалу судебный процесс югославского лидера широко освещался в средствах массовой информации, более того, его всячески пытались представить этаким новым «Нюрнбергом». Но вскоре говорить о нем стали значительно реже, поскольку стал очевиден не только его заказной характер, но непрофессионализм и неподготовленность обвинителей. Но о главной причине такого «умолчания» сказал сам Милошевич в сентябре 2004, когда началась защитная часть процесса: «Международной общественности придется столкнуться с истиной, и проблема ответственности тем тяжелей, что разрушено не только одно государство, а разрушена правовая система ООН, разрушена система нравственных начал, на которых покоилась мировая цивилизация. При этом никогда в истории исчезновение ни одного государства не являлось случайностью».
Однако организаторы процесса совсем не желали, чтобы мировая общественность со всем этим столкнулась, поэтому его просто замолчали. Генерал югославской армии в отставке Божидар Делич может сколько угодно рассказывать на процессе об истинном положении дел в Косове в 1998, накануне агрессии НАТО, сообщать о количестве нападений албанских боевиков на гражданских лиц, о военных лагерях, организованных для боевиков на территории Албании (а таких свидетельств в последние месяцы процесса был множество), — все впустую. Те, кто несколько лет назад наслушался о «сербских зверствах», этого не услышат и не узнают, а суд не учтет.
Почему такая уверенность? Ну хотя бы потому, что в июне был выпущен на свободу до суда головорез, командир АОК, недавний премьер-министр Косова Рамуш Харадинай. В заключении он провел всего несколько месяцев. Между тем, сербских лидеров годами держат в тюрьме. А представить себе, что на свободу до суда был бы выпущен Слободан Милошевич — невозможно.
Но и завершить процесс с заранее запрограммированным приговором не торопятся. Для того, чтобы постоянно демонстрировать тем же сербским лидерам, что им грозит, если вдруг всерьез решат выступить в защиту своего народа и своей страны: хотя бы предпримут меры для выполнения резолюции 1244 по Косову. Вот они и не решаются, даже теряя авторитет и поддержку собственного народа. Потому что над ними висит дамоклов меч Гааги. А повод обвинить в преступлениях всегда найдется.
Более того, они всячески пытаются доказать свою лояльность и послушность, не гнушаясь ни предательством национальных интересов, ни унижениями. Недавно в ходе процесса над Милошевичем сторона обвинения продемонстрировала пленку, где запечатлены якобы члены военизированного сербского формирования «Скорпионы», расстреливающие пленных мусульман в Сребренице. Сербская сторона тут же произвела аресты людей, вроде бы заснятых на пленке, хотя их фамилии и не называют, а США и ЕС потребовали у сербов очередных извинений за «преступление в Сребренице». Депутаты сербского парламента заявили, что готовы принять заявление, где бы осудили все преступления гражданских войн в бывшей Югославии, совершенные против граждан всех национальностей и вероисповедований, чем вызвали яростный гнев Парламентской ассамблеи Совета Европы. Конечно, ведь осуждать и проклинать в данном случае разрешено только сербов.
Но в скупщине Сербии самую большую фракцию имеет Сербская радикальная партия, чей лидер Воислав Шешель уже более двух лет дожидается суда в гаагских застенках. Им бояться уже нечего. СРС даже устроила пресс-конференцию, на которой показала другую видеозапись. На ней мусульмане пытают и убивают серба Раде Роглича, оскверняют и уничтожают иконостас в православном храме в Ясенице. Однако ни сербское телевидение, ранее продемонстрировавшее на всю страну запись с «сербскими зверствами», ни гаагский трибунал этой пленкой не заинтересовались.
А правительство Сербии, возглавляемое Воиславом Коштуницей (чья партия в парламенте вроде бы тоже выступала против тенденциозного постановления) моментально аналогичное заявление приняло. И что? Сербия заслужила благодарность? Отнюдь. Посол США в СиЧ Майкл Полт хотя и положительно оценил такое решение, но заявил, что его недостаточно.
И вот сербские власти как СиЧ, так и боснийской Республики Сербской, не покладая рук ищут Ратко Младича и Радована Караджича, поскольку хорошо понимают — это жертвоприношение гаагскому дракону необходимо. Если не Младич и Караджич, то завтра жертвами МТБЮ могут оказаться они сами. Политик, каждый шаг которого определяется страхом за свою жизнь и свободу, зависящую от внешних сил, уже не может быть сильным и самостоятельным, работающим на пользу своему государству.
И это важно уже для всех, особенно граждан постсоветского пространства, даже и тех, кто считает, что Югославия — далеко, и к ним никакого отношения не имеет. Но 28 июня 1389 года сербское войско остановило рвущуюся в Европу Османскую империю, что имело совсем не локальное значение. 28 июня 1914 года, воспользовавшись убийством в Сараево австрийского герцога Франца Фердинанда, Германия развязала мировую войну, что сказалось на судьбах всех европейских стран и народов.
А 28 июня 2001 года было наглядно продемонстрировано, что лидер любого государства, пусть и считающегося независимым, может быть подвергнут международной расправе. Лучший способ для этого — разжечь на территории этого государства конфликты, спровоцировать противостояние, чреватое большой кровью, сделав его руководителей заложниками как собственного народа, претерпевшего страдания и лишения, так и возможной ответственности за «военные преступления». Так что фактор Гааги стал неотъемлемой частью внутренней политики многих бывших советских республик.
В свое время президент Ельцин не боялся ничего, поскольку в отличие от Слободана Милошевича не только не старался сохранить государство, но и всячески способствовал его разрушению, в чем и преуспел. За такой подарок Ельцину простилось все, в том числе и огромные человеческие жертвы, к которым привел распад Союза. Впрочем, страдания людей никогда не были в действительности сколь бы то ни было важным фактором для «борцов с преступлениями против человечности», поскольку именно жертвы и страдания им и требуются. «Совместная преступная затея существовала. Только она не исходила из Белграда. Наоборот, она существовала в лице сецессионистов Германии и Ватикана, а потом и прочих стран Европейского сообщества и США», — говорит Милошевич в своей защитной речи 2004 года.
«Совместная преступная затея» существовала и реализовывалась не только в отношении Югославии, но и в отношении Советского Союза: недаром говорили, что Югославия служит полигоном, где отрабатываются способы уничтожения нашей страны. Сейчас этот процесс продолжается. Теми же способами, какими держат в подчинении формальных лидеров бывших югославских республик, работают и в странах СНГ. Шаг вправо, шаг влево любого руководителя, возомнившего себя реально независимым, равносилен побегу. Точнее — Гааге.
Почему так ведет себя в ноябре — декабре 2004 года президент Украины Леонид Кучма? Почему мирится с бесцеремонным нарушением закона и попранием конституции государства тогдашней оппозицией под руководством Ющенко и Тимошенко? Почему фактически сдает своего преемника Януковича, хотя оппозиция и обещает ему громкие процессы и уголовные преследования по делу Гонгадзе и коррупции?
Кучма понимает, что Западу нужен новый, более удобный и покладистый лидер. Ни убийство Гонгадзе, ни коррупция на «преступления против человечности» не тянут, а со «своими», пусть и противниками, но людьми той же политической системы и закваски, договориться возможно. Если же, не дай бог, он посмеет независимые и соответствующие закону государства поступки, то будет спровоцирована большая кровь. А тогда можно потерять не только власть, но и голову.
Самое интересное, что и после воцарения Ющенко преступная затея Запада не прекращается. Политические, а главным образом национальные и религиозные страсти на Украине продолжают разжигать. Особенно в Крыму. Да, если там ситуация выйдет из-под контроля, то есть риск широкомасштабной гражданской войны, подобной боснийской. Но тогда под абсолютным контролем окажется президент Ющенко. Захотят — объявят борцом с «международным терроризмом», а будет «плохо себя вести», станет «военным преступником». А до гибели и страданий людей дела нет, ведь, по замечанию того же Милошевича, «одним из стратегических замыслов в деле установления глобального контроля и порабощения государств по всему миру является разжигание столкновений между славянами и мусульманами в надежде, что они поубивают друг друга или ослабят до такой степени, что над ними будет установлен контроль».
Но Ющенко играет с огнем, все еще чувствуя себя именинником и любимцем Запада, не думая, как легко меняются его предпочтения.
Собственно, если задуматься, то и территориальная целостность Грузии Запад тоже не слишком беспокоит. Конечно, неприятно, что Южная Осетия и Абхазия тяготеют к России, однако понятно, что вернуть их в состав Грузии даже путем военных действий будет весьма непросто, а может быть, и невозможно. Почему же Запад так попустительски, а иногда даже провокационно относится к воинственным заявлениям и действиям грузинского президента? А все по той же причине: если в результате этих действий прольется большая кровь, он будет абсолютной марионеткой в их руках. В противном случае — Гаага. То есть расправа, поскольку процесс Милошевича ясно дает понять: ни о какой справедливости и даже формальном соблюдении юридических норм речи нет.
Особенное беспокойство на этом фоне вызывает ситуация в Белоруссии, президента которой, Александра Лукашенко, западные человеколюбы и демократы называют «последним диктатором Европы». Но вот загвоздка: при этой «диктатуре» — ни межнациональных проблем, ни религиозных трений, ни притеснений по языковому принципу, как в соседней Прибалтике (и на той же Украине). В общем, нет «гаагского» крючка, на котором можно было бы удержать независимого политика Лукашенко. И вот уже заговорили о «притеснениях польского меньшинства в Белоруссии», хотя в чем состоят эти притеснения, абсолютно никому неизвестно. Но ради «преступного замысла» игроки в демократию не погнушаются и разжиганием страстей и провокацией столкновений.
И не страхом ли возможности некоего международного суда было вызвано столь неадекватное поведение бывшего киргизского президента Аскара Акаева? Характерно, что пришедшие к власти его противники не побоялись применить в аналогичной ситуации силу против демонстрантов, ворвавшихся в правительственное здание. Они-то Гааги не боятся. Пока.
Но самое опасное положение сложилось, как ни странно, в России. Несмотря на то, что страна наша по-прежнему велика и в отличие от той же Югославии способна защитить себя в одиночку, российское политическое руководство наиболее плотно сидит на «гаагском крючке». Причина этому — многолетняя война в Чечне и сопровождающие ее теракты, приведшие уже к огромным человеческим жертвам.
Кстати, некоторые люди искренне верят, что Путину самое место — на скамье подсудимых международного суда (поскольку российское правосудие зависимо и предвзято). Может быть, хоть тогда главные виновники страданий нашего народа понесут заслуженное наказание. Но искренние эти надежды, к сожалению, совершенно беспочвенны. Ведь так называемое международное правосудие ничуть не менее зависимо, нежели отечественное, только заказчики у него другие.
Вновь обратимся к мнению Слободана Милошевича, который на собственном опыте изучил это «правосудие»: «В эти два дня все обвинители говорили, что они судят лишь отдельную личность, а не народ. Но они обвиняют весь народ, начиная с сербской интеллигенции... Но то, что обвиняют Сербскую академию и сербскую интеллигенцию — это лишь часть дела. Обвиняют и косовскую битву».
Несложно представить, как подобный суд над кем-либо из российских лидеров неизбежно превратится в судилище над русским народом, его настоящим и прошлым, историей и традициями. Припомнят нам и разбитого Наполеона, и уничтоженный фашизм. Припомнят и не простят. Именно для того «гааги» и организуются. Это прекрасно видно по нынешнему униженному и бесправному положению Сербии и сербов, которым приходится сдавать одну позицию за другой.
Но российские руководители всерьез и не без оснований боятся такого международного суда, ибо знают, что судить их есть за что. С одной стороны, это делает их чересчур сговорчивыми и уступчивыми, что катастрофически вредит национальным интересам. Сами подумайте, какой тут ядерный потенциал государства и как не согласиться на его внешний контроль, если на кону собственная свобода и благополучие.
С другой стороны, почувствовав, что обратной дороги нет и международная расправа ожидает в любом случае, за власть, как за последнее средство, будут цепляться отчаянно, не гнушаясь любыми средствами и применением силы. В таком случае и узбекский Андижан покажется мелочью. А после каждого такого Андижана непримиримость и ожесточенность власти и народа будет только обостряться.
«Автор устава этого вашего трибунала Майкл Шарф дал весьма точную оценку трибуналу, — напоминает Милошевич. — В интервью газете «Вашингтон пост» от 3 октября 1999 года он подчеркнул: «Трибунал является полезным политическим каналом, служащим для дипломатической изоляции преступных лидеров и упрочения политической воли в мире, для применения санкций и употребления силы».
Иными словами, трибунал является не инструментом справедливости, а инструментом войны, «частью военной стратегии НАТО», как заявил канадской газете «Глоб энд мейл» Маркус Мэкги».
Таким образом, наличие механизма «международного правосудия», являющегося «инструментом для употребления силы», оказывается еще одним фактором, осложняющим борьбу в том числе и российского народа за свою национальную независимость и демократию. Именно поэтому нужно всячески добиваться прекращения деятельности МТБЮ, признания его юридической ничтожности и несостоятельности. Этим мы помогли бы не только Слободану Милошевичу и другим узникам совести Схевенингена, но и самим себе, оказавшимся заложниками «части военной стратегии НАТО», лицемерно называемой международным правосудием.

 

 

Екатерина ПОЛЬГУЕВА.