В культурной жизни нашей страны произошло знаменательное, поистине революционное событие: руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии, более известный как ведущий скандальных телевизионных передачек, Михаил Швыдкой подает или уже подал в суд на министра культуры России Александра Соколова. За оскорбление чести и достоинства как самого Швыдкого, так и всех его подчиненных, нынешних и прежних, когда сам он был главным руководителем отечественной культурой.
Что же необыкновенного в этом событии? Ну прежде всего, впервые в истории нашего государства высшие чиновники будут решать возникшие между ними проблемы «самым цивилизованным и культурным способом», то есть с помощью судебного разбирательства. Это как раз то, к чему постоянно, но тщетно призывает власть рядовых граждан, когда они заявляют, что жить стало невозможно и все кругом обманывают. Но те, вместо того, чтобы нанять хороших адвокатов и подать иски на своих обидчиков, устраивают то несанкционированные голодовки, то провокационные забастовки, то мешающие нормальному функционированию чиновничьих структур митинги.
Зато теперь самые уважаемые люди подают им положительный пример. А ведь тоже могли бы плести друг против друга интриги или, как нынче принято, устраивать «маски-шоу». Представляете себе картину: вооруженные люди в камуфляже под предводительством руководителя агентства Швыдкого штурмуют здание министерства. А соколята Соколова держат оборону. Вот это было бы унижение нашего национального достоинства и великой многовековой русской культуры.
Но интеллигентные люди так себя никогда не ведут. А Швыдкой — человек, безусловно, интеллигентный или, как сейчас принято говорить, интеллигентнейший. Так в чем же причина возникшего конфликта? Чем, собственно, обидел интеллигентнейшего Швыдкого не менее достойный Соколов? Оказывается, в своем телеинтервью программе «Постскриптум» министр культуры заявил следующее: «Можно выбрать проект, который действительно имеет большую перспективу для государства. А можно выбрать тот проект, за который в конверте принесут «откат». И это было на всех этажах прежнего министерства. Я это знаю как ректор московской консерватории. И это знает любой директор любого учреждения культуры. И это продолжается в теперешнем агентстве».
Собственно, услышав эти слова, никто особенно не удивился и не усомнился в них. И впрямь, культура наша уже многие годы переживает не лучшие времена: в библиотеках не хватает новых книг, музеи влачат жалкое существование, памятники истории и культуры ветшают и рушатся, театральная общественность негодует по поводу очередной реформы. А в это время некоторые, очень немногочисленные, деятели и коллективы благоденствуют и, можно сказать, свой звездный час переживают. Узок круг этих деятелей и от народа они далеки. Но искусство в нашей стране давно уже не принадлежит народу. А кому принадлежит? Судя по всему, министерству культуры. Вот потому и включают, скажем, в зарубежные делегации всегда одних и тех же «своих» писателей, которых возят по миру за государственный счет.
Причем принцип подбора этих писателей столь неочевиден, что у любого гражданина нашей страны, знакомого с ее каждодневными реалиями, возникает единственная мысль — про тот самый конвертик с «откатом». Это же касается и телепрограмм, и спонсируемых государством кинофильмов, и много другого. Особой художественной ценности приметить не удается, а ведь за что-то выбрали именно то, а не другое произведение. И совершенно логично, что все вспоминают о главной движущей силе нашего времени — деньгах.
К тому же само слово «откат» в устах министра культуры говорит о многом. Я вот директором консерватории никогда не была, в музыкальной терминологии — ни в зуб ногой, в чем нет ничего удивительного. Но ведь и чем «откат» (слово из уголовной, надо полагать, лексики) отличается от взятки или подкупа, сказать не могу — не знаю. И если уж Александр Соколов знает, то, по всему видно, достали!
Но выяснилось, что все сложнее. Судя по тому, как искреннее обиделся Михаил Швыдкой, можно предположить, что, руководя культурой, действует он не из материальных, а исключительно из идеологических соображений. А основания считать, что обида Швыдкого искренняя, имеются: он заявил, что у него двое детей и он хочет честно смотреть им в глаза. Вот это да! После своих кощунственных, оскорбительных для народа и разжигающих национальную рознь «ток-шоу» типа «Русский фашизм страшнее немецкого», «Без мата нет русского языка», об устаревших Пушкине и Толстом; после заявлений, что Шолохов, мол, писатель донской — вот пусть в Вешенской его столетний юбилей и празднуют, а российская культура на федеральном уровне тут не причем, — после всего этого может ли он честно смотреть в глаза своим отпрыскам? Наверное, может, если воспитаны они соответствующим образом и потому вполне разделяют папины взгляды. Ну, а за «откат» оскорблен в лучших чувствах.
Что ж, впору было бы подумать, что материальная выгода для Швыдкого уж, по крайней мере, не на первом месте. Тем более, что он сразу пообещал: если суд выиграет, то полученные за оскорбленное достоинство деньги моментально перечислит в фонд нечужой для Соколова Московской консерватории, а не пустит на собственные нужды.
Наивный Михаил Ефимович! Ну какие там особые деньги у министра культуры, сколько можно отсудить у несчастного коллеги и начальника? А даже, если и отсудит, то министры-то наши — бюджетники, а значит, денежки, как ни крути, все равно государственные. Или Швыдкой предполагает, что Соколов тоже берет «откаты»? Прошу понять меня правильно: когда я пишу «тоже», я вовсе не имею в виду самого Михаила Ефимовича. Речь лишь о разъевшей страну коррупции. А что это так, даже сам президент Путин не раз заявлял.
Так вот, можно было бы и не заострять внимания на денежной стороне вопроса, когда бы не сам Михаил Швыдкой и его многочисленные защитники. Швыдкой утверждает, что «подобного рода заявления Соколова являются попыткой добиться распоряжения бюджетными деньгами, а также прикрыть беспомощность министерства». Оказывается, по новой административной реформе, министерства у нас занимаются концептуальными вещами и, условно говоря, стратегическим планированием. А федеральные агентства вопросами материальными. То есть сейчас бюджетными деньгами, выделяемыми на культуру, распоряжается ведомство Швыдкого. А Соколов почему-то не доволен.
О причинах этого недовольства искренне недоумевали на днях два, как они отрекомендовались, друга Швыдкого: журналист Сванидзе и журналист Лошак. «И зачем ему нужны деньги, когда он может заниматься вечными проблемами и думать о высоком», — удивленно спрашивали они друг у друга, имея в виду Соколова. Я чуть не расплакалась от умиления. Ну надо же, остались, оказывается, еще в нашей стране люди, способные вечные проблемы ценить выше презренного металла.
Впрочем, судьба самого Соколова меня взволновала: раз средства не его министерство распределяет, то откуда же ему деньги-то брать, если суд все же его вину признает? К тому же Швыдкой недвусмысленно заявил, что ему «не нужен фунт мяса Соколова», очевидно, намекая, что собирается съесть министра целиком, не ограничиваясь полумерами.
Хотя министр культуры оказался не из пугливых. Он и сам собирается подать ответный иск против Швыдкого, а к тому же инициировать парламентское расследование деятельности главы федерального агентства.
Так что, кто — кого сожрет, еще неизвестно. Поэтому не будем забегать вперед. В правительстве возникший между двумя его членами конфликт вызвал большое беспокойство. В правительственной пресс-службе заявили, что он «не пойдет на пользу отрасли», а также упрекнули Соколова в нарушении корпоративной этики. Выяснилось, что госслужащие не могут публично критиковать других госслужащих, если только служат они не в Прокуратуре, Счетной палате и других подобных ведомствах. Вот это странно: президент Путин постоянно критикует и даже обвиняет целые ведомства в той же коррупции, например. И ничего, этики не нарушает. Впрочем, он же президент, а потому у него своя этика, президентская.
Но с позицией правительства все же согласиться нельзя. Оно недооценило новаторскую, можно сказать, даже цивилизаторскую суть поступка Швыдкого. Все-таки суд между двумя высшими чиновниками, причем работающими в одной сфере, — прецедент. И это куда как более серьезно и поучительно, нежели недавние перепалки премьер-министра с одним из своих подчиненных: повышайте ВВП, ищите источники, — говорит руководитель правительства. Ага, сейчас все брошу и пойду, вот только шнурки поглажу, — отвечает ему министр. Этак-то и третьеклассник со своей учительницей переругиваться может. Какой уж тут культурный прогресс!
Напомню, Михаил Швыдкой защищает не только свою честь, но и честь подчиненных, «всех сотрудников, кроме гардеробщиц», замечая, однако, что не может поручиться за честность и порядочность каждого из них. В чем же дело, почему так обойдены гардеробщицы? У них что, нет чести и достоинства? Хотя, скорее всего, дело не в этом. Просто гардеробщицы не оскорбились, потому что знают: о них никто не подумает плохого — повода не давали. Видимо, они действительно самые неподкупные и безукоризненные люди, работающие в высших сферах российской культуры. Так что, если по результатам тяжбы придется одному, а то и обоим из поспоривших фигурантов искать замену, предлагаю в качестве кадрового потенциала использовать именно гардеробщиц. Может быть, лучше отечественной культурой они руководить не будут. Но и хуже не станут — это уж точно. Потому что куда уж хуже-то?

 

 

 

Екатерина ПОЛЬГУЕВА.