На фоне «дела ЮКОСа» и приговора Ходорковскому с
Лебедевым любые региональные «споры хозяйствующих субъектов» выглядят
сейчас столь малозначительными, что говорить о них в нынешнее судьбоносное
для российского бизнеса время считается чуть ли не дурным тоном. Между
тем подобные дела почти всегда касаются не просто благополучия — жизни
сотен, а то и тысяч людей. И в этом плане конфликт, разгоревшийся
в Архангельской области, весьма показателен.
В 1998 году, когда экономика страны находилась в предынфарктном состоянии,
когда премьеры чередовались с частотой смены караула у Мавзолея, а
дефолт разрушил надежды даже самых отчаянных оптимистов, архангельские
рыбаки чувствовали себя не лучше, чем все россияне. Мощнейшая когда-то
отрасль находилась даже не в упадке — она практически перестала существовать.
Разрушились многолетние связи, долги не давали возможности подготовить
суда к промыслу, слово «зарплата» было не из русского языка, а «зарплата
вовремя» — вообще происками западной пропаганды. Рыболовецкие колхозы
барахтались в сетях собственных проблем, просили помощи и поддержки
у властей, но у тех и без рыбаков хватало головной боли. В общем,
все было как у всех.
Именно в этот момент нескольким руководителям колхозов пришла в голову
идея объединиться и попытаться совместными усилиями вытащить самих
себя из болота.
Гражданский кодекс давал возможность вести совместную деятельность
без формального объединения в холдинг. И пять колхозов — им. Калинина,
«Красное знамя», «Заря», им. Ленина и им. 40 лет Октября — подписали
договор простого товарищества. Каждый из колхозов сделал свой взнос
— по два рыболовецких судна. Поскольку председатель колхоза «Красное
знамя» единственный из руководителей жил в областном центре, ему и
было поручено формальное руководство совместной деятельностью. Таким
образом, все документы товарищества подписывались от имени колхоза
«Красное знамя», что не противоречило законодательству.
Объединение быстро принесло свои результаты. Появилась возможность
закупать топливо, материалы и другое оборудование более крупными партиями,
и соответственно по более низким ценам. Начался ремонт судов. Общими
усилиями выкупили здание «Рыбакколхозсоюза» в центре Архангельска.
И главное — товариществу удалось заручиться поддержкой зарубежных
партнеров, норвежской фирмы Ocean Trawlers.
Поддержкой не на словах, а самым на тот момент необходимым — кредитами
на модернизацию флота и приобретение квот. Распределение рыбных ресурсов
тогда происходило на аукционах, и без денег о возможности получения
квот можно было и не мечтать. Надо ли говорить, что существование
любого рыбодобывающего предприятия, будь то колхоз или товарищество,
без квот просто лишено смысла? Кроме того, сотрудничество с Ocean
Trawlers гарантировало сбыт добытой рыбы, что было очень важно в период,
когда разрушились практически все связи, под гарантии норвежцев был
приобретен современный траулер «Сапфир-2».
Благодаря объединению в товарищество и помощи Ocean Trawlers, дела
у рыбаков начали налаживаться. В то время как многие российские рыбодобывающие
предприятия ломали голову над тем, как избежать банкротства, у архангельских
«товарищей» появились деньги. Делили их поровну, точнее, по справедливости,
воплощая марксистский тезис «от каждого — по способностям, каждому
— по труду». Удалось рассчитаться с многолетними долгами, рыбаки,
наконец, вспомнили, что такое зарплата, в поморских деревнях стали
увереннее глядеть в будущее.
По итогам 2001 года прибыль товарищества составила более 30 миллионов
рублей.
Так бывает часто. Когда у компаньонов, которые только совместными
усилиями смогли преодолеть кризис, дела начинают налаживаться, кому-то
начинает казаться, что вклад его в общее дело гораздо больше, нежели
получаемая доля доходов. Не избежали подобной участи и наши «товарищи».
По одну сторону конфликта оказалось руководство «Красного знамени»,
от чьего имени велись все дела по совместной деятельности, по другую
— остальные четыре рыболовецких колхоза. С обеих сторон посыпались
обвинения в нечестности и закулисных интригах, в конфликт быстро втянулись
архангельские средства массовой информации. То есть вновь до боли
знакомая ситуация, подобное периодически происходит в разных регионах.
Чаще всего дело доходит до судебных разбирательств, и уже решение
суда — хочешь не хочешь, нравится или нет — становится точкой, к удовлетворению
одних и неудовольствию других.
Здесь поначалу было то же самое. Суды, судебные приставы, изъятия
документов. «На наши колхозы обрушился шквал проверок. Только за год
прошли пять проверок КРУ, три проверки валютного контроля, проверки
налоговых органов и другие многочисленные проверки правоохранительных
органов и силовых структур», — пишут председатели колхозов Д.Н. Пименов,
В.М. Федоров, А.Ф. Агеев, Л.П. Кузнецов в обращении, адресованном
генеральному прокурору, министру внутренних дел и директору ФСБ России.
Разойтись по-товарищески товарищам не удалось.
Но в итоге срок действия договора истек, и колхоз «Красное знамя»
вышел из товарищества автоматически. Тем не менее, как выяснилось
впоследствии, главные проблемы и основной виток конфликта были впереди...
Рыбным аукционам пришел конец. Обвинения в коррупции при распределении
квот, жалобы рыбаков на невозможность участия в торгах привели к тому,
что правительством России было принято решение о распределении квот
по так называемому «историческому» принципу: предприятия представляли
в Госкомрыболовство статистику вылова за последние три года, и им
разрешали добычу биоресурсов согласно среднему арифметическому показателю.
Насколько подобное решение было справедливым, судить не нам. Во всяком
случае, «за бортом» оказывались многие предприятия, которые в период
аукционов не имели возможности покупать квоты. Что же до колхозов,
о которых идет речь, у них все должно было быть хорошо: благодаря
кредитам норвежских партнеров их статистика выглядела весьма убедительно,
и опасаться, казалось, нечего...
Недоумение пришло в тот момент, когда были получены данные о наделении
предприятий квотами. Колхоз «Красное знамя» получил разрешение на
вылов 2600 тонн валютоемких трески и пикши, по тысяче тонн — сельди
и окуня. Остальные четыре колхоза получили лишь по 400—420 тонн, и
только донных пород рыбы.
Выяснилось, что при предоставлении в межведомственную комиссию данных
о вылове за последние три года, руководство «Красного знамени» показало
цифры всего товарищества, но заявку подало от собственного имени.
В комиссии же то ли не заметили фактического подлога, то ли решили,
что речь идет о товариществе в целом (напомним: поначалу именно «Красное
знамя» вело всю документацию по совместной деятельности). В итоге
один колхоз получил квоты, в пять — шесть раз превышающие квоты остальных.
Обиженные таким вероломством бывшие партнеры «Красного знамени», естественно,
начали оспаривать решение межведомственной комиссии в суде. А «краснознаменные»
руководители, видимо, понимая, что поступили совсем не по-товарищески,
затеяли информационную войну со своими бывшими соратниками, пытаясь
привлечь на свою сторону высших руководителей региона.
Пока шли судебные разбирательства, обманутые колхозы сидели практически
без работы, на горизонте вновь замаячил призрак безденежья и упадка,
опустошения поморских деревень, которые существуют только тогда, когда
работают колхозы. Случись что с предприятием — и подразделениям МЧС
пришлось бы срочно эвакуировать на «большую землю» целые поселения.
«На нас лежало бремя долгов, содержания флота, задолженности по налогам
совместной деятельности, по зарплате... Они же квоту продали — и все
хорошо», — председатели обманутых колхозов очень хорошо помнят свои
ощущения в той ситуации.
Между тем гигантская квота оказалась явно не по силам колхозу «Красное
знамя» — для ее освоения у предприятия не было ни судов, ни людей.
И квота была благополучно «передана» мурманской компании ЛКТ. Вновь
через договор о совместной деятельности, поскольку официально торговать
квотами запрещено. На этой сделке «Красное знамя» заработало (вернее
— получило) около 70 миллионов рублей. Схема не новая: появление таких
«рыбных рантье» спровоцировало все то же постановление о переходе
на «исторический» принцип наделения предприятий квотами, в результате
чего квоты порой получали фирмы, уже фактически не существующие. Поправлюсь:
дело даже не столько в самом постановлении (от аукционов надо было
уходить, это понятно), а в слишком формальном подходе к его реализации
со стороны чиновников межведомственной комиссии.
«Красное знамя» получило 70 миллионов рублей чужих большей частью
денег, а в это время бывшие партнеры колхоза-«миллионера» буквально
из кожи вон лезли, чтобы хоть как-то поддержать собственный флот и
не заморить голодом целые деревни.
Решения суда четыре колхоза дождались лишь в начале нынешнего года.
Оно, как и следовало ожидать, оказалось не в пользу «Красного знамени»,
восстановив равное распределение квот между всеми пятью бывшими членами
товарищества. Но и на этом конфликт не закончился, как можно было
ожидать...
Теперь камнем преткновения стали долги товарищества перед норвежскими
партнерами. Напомним: кредиты в свое время получало товарищество из
пяти предприятий, в первую очередь для того, чтобы иметь возможность
принять участие в аукционах. И именно благодаря этим кредитам архангельское
товарищество получало приличные квоты, а при переходе на «исторический»
принцип их распределения смогли предъявить приличную статистику выловов.
Эти кредиты фактически спасли в свое время членов товарищества, в
том числе и колхоз «Красное знамя». Однако теперь руководители «Красного
знамени» предпочитают обвинять как своих бывших партнеров, так и норвежского
кредитора во всех смертных грехах, лишь бы не отдавать долг. Предложения
сесть за стол переговоров и спокойно урегулировать конфликт не воспринимаются
никак. В Ocean Trawlers уже задумываются, не ошиблись ли они, начав
сотрудничество с архангельскими рыбаками, и так ли уж не правы те,
кто утверждает, что пора цивилизованного и честного бизнеса наступит
в России еще очень нескоро.
Мы много слышим и читаем о конфликте вокруг Архангельского ЦБК. И
этот «спор хозяйствующих субъектов» затмевает собой «малую рыболовную
войну», развернувшуюся все в том же северном крае. Цена вопроса между
тем — миллионы долларов. И сальдо могло бы быть положительным. С одной
стороны — два миллиона долларов долга перед норвежскими партнерами.
С другой — 70 миллионов рублей, вырученные от незаконной продажи общих
квот. И маленький такой плюсик к этим 70 миллионам в виде зарплат
и налогов во все бюджеты, если бы квоты не продавались, а были освоены
все теми же рыбаками.
Наверняка впереди новые судебные тяжбы...