8 июля Тверской суд Москвы (заседания проходят в здании Никулинского суда) начал слушания по делу 39 активистов Национал-большевистcкой партии (НБП), которые в декабре прошлого года совершили попытку захвата кабинета в приемной администрации президента. В случае признания виновными молодым людям грозит заключение сроком до 8 лет. В ходе первого заседания защита заявила свыше 10 различных ходатайств. Однако все они были отклонены.

Сначала суд запретил журналистам производить видео- и аудиозапись процесса, о чем ходатайствовал адвокат Дмитрий Аграновский. Затем выпускница МГУ, подсудимая, активистка НБП Лира Гуськова выступила с ходатайством о привлечении в качестве общественных защитников депутатов Государственной думы от КПРФ Ивана Мельникова и Виктора Илюхина.
Присутствовавший в зале Иван Мельников заявил, что согласен быть защитником не только Гуськовой, но и любого из 39 молодых людей и заверил, что Виктор Илюхин также дает такое согласие. Прокурор выступил категорически против ходатайства, сославшись на отсутствие Виктора Илюхина в зале и на занятость депутатов, которые не смогут принимать активное участие в процессе. На это Мельников ответил, что именно сегодня завершилась весенняя сессия Государственной думы, и в связи с этим подобный аргумент прокурора нельзя считать препятствием. Ходатайство о привлечении Мельникова и Илюхина в качестве общественных защитников поддержали все адвокаты. А затем студент из Нижнего Новгорода Юрий Староверов со скамьи подсудимых от имени всех 39 активистов НБП заявил, что с заявлением Гуськовой все 39 активистов согласны и просят суд, чтобы Мельников и Илюхин были общественными защитниками.
Однако судья отклонил ходатайство, сославшись на то, что все подсудимые и так «обеспечены профессиональными юристами». Тот факт, что Виктор Илюхин долгое время работал в органах прокураты и является доктором юридических наук, суду показался неважным. Так же как и тот факт, что Иван Мельников является профессором МГУ, доктором педагогических наук и членом Парламентской ассамблеи Совета Европы. Наконец главное: суд позабыл, что роль общественного защитника не измеряется его юридическими познаниями. Для этих целей привлекаются адвокаты. Общественный защитник — это общественная поддержка. Но голос общественного мнения в суде никому не нужен. Достаточно голоса из телефона, который стоит в комнате, из которой «выходит суд».
В ответ на решение суда отказать Мельникову и Илюхину стать общественными защитниками, один из адвокатов выступил с ходатайством об отводе одного из прокуроров. А именно господина прокурора Семенова, который особенно пылко объяснял, что депутаты слишком занятые люди, и возразил против участия в процессе общественных защитников, считая, что достаточно и адвокатов.
Адвокат решил взять эту логику на вооружение и обратил внимание на то, что прокуроров-то «двое», а стало быть достаточно будет и одного обвинителя. Суд саркастически улыбнулся лицом судьи и, как это принято у нас в последнее время, на глазах у всех сконфуженно, но нагло расписался в непоследовательности и, конечно, оставил обоих прокуроров на месте.
Следующее заседание суда состоялось 11 июля. Своими впечатлениями от первого дня по просьбе журналистов поделился первый зампред ЦК КПРФ, депутат Государственной думы Иван Мельников:
«Я считаю это дело в большей степени политическим, чем правовым. Отказ суда привлечь депутатов к процессу в качестве общественных защитников только подтвердил мое мнение. Никаких причин для этого не было. Как не было никаких объективных причин не пускать в зал телекамеры. Как не было никакой необходимости связывать молодых девушек единой цепью. Просто власть боится. Боится, что слишком многие могут узнать о том, что она творит. Мне очень жаль, что сегодня суд не дал мне и Виктору Илюхину оказать посильную помощь ребятам. Ведь, с одной стороны, на скамье подсудимых искренние и убежденные люди, которые совершали этот поступок не ради себя, не ради своих интересов, а с целью выразить мнение общества. С другой стороны, администрация президента, прокуратура, власть в целом, которая боится любого проявления протеста и, я больше чем уверен, очень хочет на примере этого процесса показать всему обществу, что бывает за высказывание своей позиции.
Я не защищаю незаконные методы выражения своего мнения, но нужно учитывать и другое. Власть сама ограничила возможности проведения митингов и шествий, власть сама же фальсифицирует выборы всех уровней, власть сама же задавила референдум, власть сама же сочинила новое избирательное законодательство, которое выталкивает политические партии и общественные организации за рамки правового поля. Власть в данном случае — провокатор, это она спровоцировала произошедшее и это ее надо судить.
В любом случае то наказание, на котором настаивает обвинение в отношении этих молодых людей, в большинстве своем студентов, абсолютно неадекватно совершенному.
Наша партия КПРФ, по поручению которой я здесь, прошла уже два серьезных процесса, в ходе которых судебная система показала свою полную подконтрольность власти, суд принял политические решения. Речь идет об иске в Верховный суд об отмене результатов выборов в Госдуму и о защите референдума в том же Верховном суде. Мы знаем, как сложно противодействовать власти в этой ситуации. Адвокатов тут достаточно, и наша готовность участвовать в этом процессе — это в определенной степени моральная поддержка людям, которые в последнее время приняли участие во многих совместных акциях по защите социальных и политических прав граждан».