«Павел Степанович служит 24 часа в сутки», — говорили о Нахимове сослуживцы. Морская служба всегда была единственным делом его жизни. Хорошо известно о том, с какой любовью относились к Нахимову его подчиненные. В основе его школы воспитания лежало особое обращение с матросами, которых предстояло сделать дееспособными воинами. Палочная дисциплина, послушание, основанное на страхе, — считал Нахимов — для этой цели подходило меньше всего. «С нашим лихим народом можно такие дела делать, что просто чудо», — это его слова. И, надо сказать, под руководством Нахимова русские моряки и впрямь совершали чудеса героизма и мужества.
Великий флотоводец и будущий герой Крымской войны Павел Степанович Нахимов родился 23 июня 1802 года в селе Городок Вяземского уезда совсем не морской Смоленской губернии. Отец Нахимова имел чин секунд-майора в отставке. Во время Отечественной войны 1812 года он занимал выборную должность начальника местного ополчения. Из разоренной армией Наполеона Смоленской губернии семье Нахимова пришлось бежать на Украину.
В 1815 году Нахимов поступил в Морской кадетский корпус и уже в 15 лет стал мичманом. Морской корпус в те времена давал блестящее образование: программа обучения были разработаны Крузенштерном, а пособия составлены академиком Платоном Гамалея. Из юных гардемаринов вырастет немало людей, которым суждено будет оставить заметный след в отечественной истории. Достаточно сказать, что среди воспитанников корпуса были будущий декабрист Д.Завалишин, автор знаменитого толкового словаря В.Даль, ученый-гидрограф М.Рейнеке, дипломат Е.Путятин.
Под руководством М.П.Лазарева Нахимов отправился в 1822 году в трехлетнее кругосветное плавание на фрегате «Крейсер». Вернулся Нахимов лейтенантом.
Первым боевым крещением Нахимова стало сражение в Наваринской бухте 8 октября 1827 года. В бою принимала участие объединенная эскадра Англии, Франции и России. Ближе всех к кораблям неприятеля подошел корабль «Азов» под руководством Лазарева. Нахимов на нем командовал артиллерийской батареей. «Азов» бился одновременно с пятью кораблями, на его борту было наибольшее количество убитых и раненых, но вместе с тем и урон врагу он нанес наибольший.
В начале ноября 1853 года Нахимов был занят поисками турецкой эскадры. 4 (16) октября 1853 года Турция объявила войну России. Были получены сведения о том, что Турция готовит крупную операцию по высадке войск в Закавказье. Впоследствии это еще раз подтвердит захваченный в плен русскими моряками и доставленный в Севастополь турецкий адмирал Осман-паша. Он расскажет о том, что незадолго до синопского поражения другой адмирал, Мустафа-паша, ездил к абхазским берегам и «скинул там до шестидесяти бочонков пороху и много свинца в пластинах», да к тому же пообещал скорую высадку турецкого десанта. Разбитая Нахимовым у берегов Синопа эскадра Осман-паши должна была стать первым эшелоном операции по высадке войск на кавказском берегу.
Доставка оружия и денег горцам, прямо способствовавшая, как мы теперь сказали бы, созданию вооруженных бандформирований, — обычный по тем временам стиль борьбы с Россией традиционных ее врагов. Как видим, особые отношения Англии с теми представителями горских народов, что продолжают вести войну против России, имеют глубокие исторические корни. Особенно усилились вылазки турок и англичан к середине 1840-х годов. Столкновения русских кораблей с небольшими быстроходными английскими судами, в результате которых гибли моряки, стали привычным делом.
Крейсерство с целью охраны российских берегов вели и корабли под командованием Нахимова. Помимо всего прочего это было замечательной школой мореплавания, во многом позволившей ему воспитать своих «нахимовских львов», блестяще проявивших себя сначала в Синопском бою, а потом покрывших себя бессмертной славой в качестве защитников Севастополя.
Россия, будучи великой державой, вовсе не собиралась тогда спокойно смотреть на то, как на ее окраинах разжигаются восстания мусульманского населения, как горские племена, поддерживаемые турками, не без помощи английского пороха совершают набеги на земли Российской империи, грабят казачьи станицы.
Для надежной охраны Кавказа находившихся там русских войск было недостаточно. В сентябре 1953 года Нахимов блестяще осуществил переброску войск из Севастополя в район Анакрии. Всего через 4 дня после получения им приказа корабли с размещенной на них пехотой и необходимыми грузами были полностью готовы к отплытию, а через неделю плавания по неспокойному в сентябре морю все 14 парусных кораблей, 7 пароходов и 11 транспортных судов достигли конечной цели. Насколько сложная задача стояла перед Нахимовым видно хотя бы потому, что для переброски такого же количества войск англичанам требовалось более двухсот судов.
Турецкую эскадру Нахимов обнаружил в Синопской бухте 11 ноября 1853 года. Располагая лишь тремя линейными кораблями (остальные пришлось отправить в Севастополь — настолько они были повреждены штормами), Нахимов заблокировал флот неприятеля и стал дожидаться подкрепления.
Турецкая эскадра состояла из 2 пароходов, 7 больших фрегатов, 3 корветов и 4 транспортов. Формально командование осуществлял адмирал Осман-паша, фактически же эскадра управлялась английским советником Слэдом. Важным было и то, что поддержку турецких кораблей осуществляли четыре береговых батареи Синопа. У Нахимова было 6 линейных кораблей и 2 фрегата. Правда, русский флот имел преимущество в пушках. Сложность для русских состояла в том, что тактическое развертывание кораблей к бою пришлось осуществлять под турецким огнем. Именно в это время русские корабли получили наиболее серьезные повреждения. Как бы то ни было, через четыре часа после начала боя турецкой эскадры больше не существовало. Вместе с ней были уничтожены береговые батареи и судостроительная верфь. Спастись удалось только англичанину Слэду, убежавшему на пароходе «Таиф» в Стамбул.
Это была действительно замечательная победа русского флота. Русская эскадра не потеряла ни одного корабля, потери в людях составили 37 убитыми и 234 ранеными. Нахимов атаковал эскадру неприятеля 18 ноября. До 20 ноября корабли производили починку корабельными средствами, а еще через два дня были на базе в Севастополе. С учетом того, что в трюме большинства кораблей стояла вода, а вокруг потрепанной в бою русской эскадры бушевал ноябрьский шторм, переход в Севастополь действительно был, как сказал Корнилов, второй победой Нахимова, не менее славной, чем синопская.
Разгром русскими турецкого флота имел серьезные последствия. Морское превосходство русских сильно задело Англию и Францию, претендовавших на то, чтобы вершить судьбы народов всюду (как писал Наполеон III русскому царю Николаю I), «куда могут достигнуть наши пушки». После синопской победы желание «вымести с моря прочь русский флаг» стало у союзников особенно сильным. Весной 1854 года Англия и Франция объявили войну России.
В начале сентября 1854 года английские, французские и турецкие войска высадились в районе Евпатории. Первое столкновение с русской армией, возглавляемой князем Меншиковым, произошло на реке Альме. Сражение было проиграно, войска отступили вглубь Крыма, открыв союзникам дорогу на Севастополь. Практически беззащитный город мог быть взят в течение нескольких дней.
Было решено затопить флот, так как он не мог противостоять паровому флоту союзников. Затопленные корабли преградили путь флоту противника, не позволили войти в бухту и тем самым спасли Севастополь от нападения с моря. Сложно представить, что творилось в душе у командующего эскадрой Черноморского флота, когда он вынужден был отдать приказ об уничтожении того, что на протяжении многих лет составляло предмет его постоянных забот. «Я в необходимости нахожусь затопить суда вверенной мне эскадры», — говорилось в приказе Нахимова. 14 сентября была затоплена часть кораблей Черноморского флота. Пять месяцев спустя придется затопить еще несколько кораблей. В результате осажденный город получил серьезное подкрепление в виде перенесенных с кораблей на сушу орудий и, конечно же, влившихся в гарнизон моряков Черноморского флота.
Перед отступлением русской армии к Бельбеку главнокомандующий князь Меншиков отдавал распоряжения: приказал Корнилову командовать северной частью города, Нахимову — южной. Нахимов заявил, что не считает себя, адмирала, способным к самостоятельному командованию на суше. Тем не менее руководителями обороны Севастополя стали именно адмиралы, трое замечательных учеников школы Лазарева — Корнилов, Нахимов, Истомин. И рядом с ними — огромное число необыкновенно героических матросов и солдат с простыми русскими и украинскими фамилиями — П. Кошка, И. Шевченко, А. Елисеев... Был еще один человек, сыгравший немалую роль в том, что Севастополь продержался так долго, — Тотлебен, осуществлявший инженерные работы в осажденном городе.
Эта четверка сгорела почти целиком: при первой бомбардировке Севастополя 5 октября 1854 года на Малаховом кургане был убит Корнилов, после чего руководство обороной Севастополя принял Нахимов; потом 7 марта 1855 года ядром оторвало голову Истомину; 8 (20) июня 1855 года был тяжело ранен Тотлебен. Нахимов остался один. Он занимал должности командующего эскадрой, помощника начальника гарнизона, командира Севастопольского порта и военного губернатора города. Последний удар оказался для защитников города самым тяжелым: 28 июня (10 июля) штуцерной пулей был смертельно ранен тот, чье ежедневное появление на бастионах необычайно поднимало боевой дух моряков. Павел Степанович Нахимов умер 30 июня (12 июля) 1855 года.
«Он был вроде патриотов классической древности, он безгранично любил Россию и всегда был готов всем пожертвовать для чести своего отечества», — написал Тотлебен, узнав о смертельном ранении Нахимова.
Любовь к России он всегда стремился воспитывать и в своих подчиненных, составивших костяк обороны Севастополя. Они были готовы защищать город до конца, ежедневно гибнуть в жесточайших схватках с врагом, но даже такой почти неправдоподобный героизм, презрение к смерти и любовь к Родине не могли обеспечить победы без прозаичной вещи — без нормально организованной работы тыла. Именно этого защитникам Севастополя оказалось не в состоянии обеспечить царское правительство. На протяжении всех 11 месяцев обороны защитники постоянно испытывали недостаток в боеприпасах. За несколько дней до своей гибели Нахимову стало известно о новом награждении — отныне он будет ежегодно получать значительную денежную выплату, независимо от его адмиральского регулярного жалованья. «Лучше бы они мне бомб прислали!» — с досадой ответил адмирал. Не была налажена доставка в Севастополь пищи и лекарств. Оборонявшие город солдаты и матросы были оставлены на зиму без теплой одежды.
Но даже несмотря на все эти трудности, сопротивление Севастополя было настолько сильным, что наступил момент в мае 1855 года, когда союзники начали склоняться к тому, чтобы снять осаду. После тяжелейших зимних месяцев севастопольский гарнизон проявил чудеса мужества и стойкости. Под градом ядер и пуль русские сумели создать Селенгинский и Волынский редуты и Камчатский люнет и на протяжении трех месяцев отбивали все нападения на них войск союзников.
Французский главнокомандующий Канробер много лет спустя будет вспоминать, что в Севастополе их встретил тот же самый русский солдат, что с позором выгнал из России войска Наполеона в 1812 году, и он «снова оказался таким, каким мы его узнали в битвах при Эйлау и под Москвой».
349 дней длилась оборона Севастополя. 11 месяцев солдаты гарнизона и матросы Черноморского флота из последних сил продолжали почти безнадежное дело. В условиях, когда командующие Меншиков, а потом Горчаков размышляли над тем, как бы повыгоднее сдать город, его защитники отказывались говорить о прекращении сопротивления.
Тем более горько думать об этом, зная, что в 1991 году потомки тех легендарных героев потеряют Крым целиком без единого выстрела. А вместе с ним и всю Украину.
Малахов курган пал 27 августа 1855 года. Уцелевшие защитники Севастополя по плавучему мосту перешли с южной стороны на северную. Крымская война была проиграна. Впереди был позорный мир и сложная борьба за отмену условий Парижского мирного договора.