Рождество Христово пришло тихо: по морозцу, со снежком, 
            с ночным завораживающим сиянием звезд, напоминающим о той удивительной 
            и волшебной ночи, о несравненной Вифлеемской звезде, которая привела 
            волхвов-мудрецов ко Младенцу Христу. Не в роскошных хоромах, не в 
            тепле и неге, а в заброшенной пещере, где грелся зимними холодными 
            ночами крестьянский скот, положила Матерь Дева своего светлого Младенца 
            в деревянные ясли с сеном. Не было Ей места в этом мире, в этом граде 
            Вифлееме, когда пришло время Ей родить. Никто не приютил Ее в эту 
            зимнюю ночь. И только животные приняли и согрели теплом своего дыхания 
            и Мать, и Божественного Младенца, возвестившего Своим приходом новую 
            эру — эру любви, сострадания, милосердия, эру истинной любви к человеку. 
            Солнцем Правды называет и воспевает церковная песнь Родившегося в 
            эту ночь. Какова же эта Правда?
            «Снова святые рождественские дни обращают ко Господу наши умы и сердца, 
            служат нашему духовному назиданию», — размышлял в своем Рождественском 
            Послании Святейший Патриарх Алексий ІІ. «Пребывая в молитвенном созерцании 
            у Вифлеемских яслей, мы вновь и вновь испытываем себя: как отвечаем 
            мы на любовь Господа?.. Что делаем для того, чтобы невечерний свет 
            Вифлеемской звезды сиял не только для нас, но и для наших ближних»? 
            Святейший Патриарх говорил об общей нашей боли: о Родине нашей, о 
            нынешнем мире, отвращающем людей от истинных целей жизни и завлекающем 
            их к поклонению идолам — власти, которая не гнушается никакими преступными 
            средствами; богатству, затмевающего все человеческое и доброе в людях; 
            удовольствиям, нечистым, уродующим души и здоровье людей. «Этот путь 
            ведет в никуда, — говорил Святейший Патриарх. — Идя по нему, мы получим 
            не свободу, но рабство, не радость, но разочарование, не силу, но 
            разрушение, не жизнь, но смерть».
            В святые дни Рождества Христова как-то особенно приходят на ум мысли 
            о Родине, о нашей дорогой колыбели, о чаяниях наших отцов и дедов, 
            об их великих и высоких трудах во славу своего Отечества и о том, 
            как мы распорядились великим своим наследием... Сумеем ли залечить 
            свои раны и возродиться? Воспрянем ли духовно, чтобы противостоять 
            разложению, которое как страшные волны цунами несет на людей и народы 
            современный враждебный Добру и Правде мир?
            В дни Рождества Христова вновь и вновь перед глазами нашими проходят 
            святые образы и картины событий двухтысячелетней давности. Для людей, 
            сохранивших в своих сердцах самую обыкновенную доброту, эти дни всегда 
            будут днями любви, мира, святых семейных радостей, днями духовной 
            близости между людьми, когда среди морозов, стуж, снегов сердца людей 
            охватывает тепло и сострадание к тем, кому сейчас холодно, голодно, 
            одиноко и трудно. Раньше всегда так и было в нашем Отечестве. Самая 
            бедная вдова от последних своих крох старалась — в эти дни особенно! 
            — поделиться с тем, у кого и того нет. А если и вовсе ничего не было 
            у нее, то спешила она согреть страждущего добрым словом и лаской. 
            Гоголь говорил, что на Руси, может, и не всегда света было много (разумея 
            просвещение в Западном его понимании), зато тепла 
            было хоть отбавляй. Так вспомним об этом в эти чудные святочные дни! 
            Не уподобимся тем, для кого нет ни традиций, ни памяти об отеческих 
            устоях. А вопреки им — пойдем своим великим русским путем. И пусть 
            нам будет светить Рождественская звезда!
          