Допрос А.С. Дзасохова
12 января в суд по делу Нурпаши Кулаева приехал бывший президент Северной Осетии, а ныне представитель этой республики в Совете Федерации Александр Дзасохов. На момент бесланской трагедии он был главой республики (от него во многом зависело, как будут развиваться события), имел самое непосредственное отношение ко всему происходящему. Он должен бы ответить на вопросы суда, свидетелей, потерпевших одним из первых. Однако Дзасохов несколько раз не являлся на заседания суда, вызвав этим возмущение родственников погибших.
И вот это долго ожидаемое событие наконец состоялось. Понятно, что бывшему президенту не слишком хотелось встречаться лицом к лицу с жертвами теракта. Ничего хорошего с их стороны он услышать не надеялся. Так и получилось. В зале суда в его адрес слышались проклятия и оскорбления, его обвиняли во лжи, а кто-то из потерявших своих детей женщин даже требовал, чтобы его «посадили в клетку к Кулаеву».
Почему же Дзасохов откладывал свой визит в суд до последнего, если тягостных моментов все равно было не избежать? А долгая его неявка лишь усугубила возмущение людей, поскольку была воспринята ими как еще одно проявление безответственности и равнодушия власти. Скорее всего, один из ключевых свидетелей и участников тех трагических событий ожидал, когда будут обнародованы результаты парламентского расследования комиссии Торшина, дабы скорректировать и согласовать свои показания и заявления с «официальной линей», изложенной этой вроде бы независимой комиссией.
Выступление Дзасохова подтверждает эту мысль, так как ничего нового, важного или сколько-нибудь ценного для суда в нем не содержится. Пожалуй, только оценки действий северо-осетинских силовых ведомств, которые Дзасохов пытался защитить, несколько отличаются от версии парламентской комиссии. В остальном — единодушие. Террористы — полные отморозки, готовые перестрелять даже собственных родственников, так что договориться с ними было невозможно. Президенту Путину Дзасохов «полностью доверяет, поскольку он всегда поддерживал нашу республику». Российские спецслужбы не провоцировали взрыв в спортзале, чтобы не допустить приезда в школу Масхадова.
Но потерпевшие Дзасохову не верят, потому что слишком много уже было лжи и безответственности. Дзасохов не пошел в школу, хотя террористы вроде бы обещали отпустить после этого всех детей моложе 10 лет. Дзасохов не ушел в отставку после трагической развязки и гибели заложников. Он и сейчас считает возможным занимать высокий пост члена Совета Федерации и не являться на судебные заседания. Потому и не верят люди ни его извинениям, ни его показаниям. Как не доверяют в целом власти, стремящейся не найти ответы на главные вопросы и всех, кто повинен в трагедии, выяснить истинные ее причины, — а лишь имитирующей честное и полное расследование. Настоящая цель всех этих расследований и разбирательств — уйти от ответственности за собственные действия. А потому по окончании заседания и рвались отчаявшиеся узнать правду о гибели своих близких женщины через кордоны милиции и охраны к бывшему президенту Дзасохову, чтобы выразить ему свое презрение.
Мнение
Ю.П. Иванова
Член Федеральной парламентской комиссии по расследованию теракта в Беслане от думской фракции КПРФ Юрий Иванов рассказал «Газете.Ru», какие важные выводы отсутствовали в докладе главы комиссии, какие возможности были у президента для разрешения кризиса и что помешало комиссии установить истинные причины взрывов.
— Все ли члены комиссии поддержали представленный в конце декабря главой комиссии по Беслану Александром Торшиным промежуточный доклад?
— Когда комиссия утверждала текст выступления Торшина, я выступил против, но оказался в одиночестве. Правда, в день голосования отсутствовал Юрий Савельев, представитель оппозиционной фракции «Родина», и его позиция осталась мне не до конца ясна. С моей точки зрения, комиссия исчерпала все возможности для выяснения истины. И надо было просто огласить итоговый, а не «промежуточный» доклад.
Почему вновь откладываем обнародование доклада? Посмотрите, что говорит по этому поводу Торшин. По сути, он предлагает дождаться расследования прокуратуры. Ведь именно она назначила пожарно-техническую и пресловутую ситуационную экспертизы. Мы идем в кильватере у прокуроров. Я думаю, это неправильно.
Парламентское расследование не может быть повторением расследования прокуратуры.
Что касается моего одиночества при голосовании, оно вполне объяснимо. В составе комиссии от Госдумы семь представителей «Единой России» и по одному от ЛДПР, КПРФ и «Родины». От Совета Федерации 11 человек, и все они, насколько я знаю, или члены «Единой России», или поддержаны пропрезидентской партией при своем избрании.
— Можно ли тогда сказать, что в доклад Торшина не были включены какие-то принципиальные моменты? Почему вы голосовали против?
— Есть несколько причин. В докладе чересчур сильный уклон в сторону осуждения деятельности правоохранительных органов Северной Осетии и Ингушетии. Конечно, они выглядели не блестяще. Допускались серьезные ошибки. Но эта деятельность могла быть и была предметом ведомственного расследования, которое проводилось по линии ФСБ, МВД, МЧС и Минобороны.
А нашей комиссии надо было прежде всего исследовать действия руководителей федеральных силовых структур и президента Владимира Путина. Ведь именно в его подчинении находятся силовики, и именно Путин наделен всеми необходимыми полномочиями, которых, кстати, нет ни у одного президента в мире.
— Роль президента в разрешении кризиса в докладе Торшина практически не была затронута. Его действия во время теракта по-прежнему остаются одной из самых больших загадок. Что удалось выяснить комиссии и вам лично как члену комиссии?
— Главная моя претензия к президенту предельно проста: ничто не мешало Путину после получения информации о захвате школы с детьми выйти в эфир федеральных телеканалов и публично объявить, что он, как президент, предлагает Аслану Масхадову прибыть в Беслан и дать указание боевикам освободить детей.
Ведь боевики признавали Масхадова своим лидером. При этом Путин, и только он, мог гарантировать Масхадову безопасность и коридор для прибытия.
— А почему вы считаете, что Масхадов согласился бы приехать в Беслан и что-то сделать? Тем более что, согласно докладу Торшина, Масхадов на связь так и вышел.
— Рассчитывать на то, что Масхадов на связь выйдет, было глупо. В свое время Джохара Дудаева ликвидировали ракетой как раз во время телефонных переговоров. Но когда у тебя исключительная ситуация и дети сидят в заложниках, можно прервать телепередачи, обратиться к Масхадову через телеканалы. Какие тут проблемы?
Вместо этих совершенно четких, напрашивавшихся действий, которые и были бы одобрены обществом, Путин три дня занимался непонятно чем.
Известно, что президент принял Патрушева, руководителя ФСБ. Что же они придумали? Направили в Беслан двух заместителей Патрушева — Анисимова и Проничева — в странном качестве «советников». Но ведь законом «О борьбе с терроризмом» никакие советники не предусмотрены.
Отсутствие в докладе оценки деятельности президента — невосполнимый пробел, и такой доклад, с моей точки зрения, не может быть утвержден.
— А почему, кстати, комиссия не вызвала Путина на допрос в качестве свидетеля?
— Первоначально президент фигурировал у нас в качестве свидетеля, которого нам предстоит опросить. Больше того, глава комиссии Торшин объявил об этом журналистам. Но потом Путин тихо и тайно из этих списков исчез.
— Кроме оценки деятельности президента, что еще могло бы войти в доклад, но по каким-то причинам осталось необнародованным?
— Перед комиссией была поставлена задача выяснить не только обстоятельства бесланской трагедии, но и ее причины. В итоговом докладе будет сделана попытка эти причины обозначить. Думаю, будет неплохо прописан социально-экономический причинный ряд. Но это лишь часть истины. Почему террористические акты при Путине не только не убывают, но и пошли вширь — из Чечни перекинулись на другие российские регионы Кавказа? Почему боевики имеют поддержку части населения? Почему несмотря на систематическое уничтожение в ряды боевиков приходят все новые люди?
Не потому ли, что там ежедневно творится безобразное насилие над мирным населением? Заурядной действительностью стало на Кавказе исчезновение людей, трупы которых иногда находят со следами пыток.
Правозащитные организации утверждают, что за время правления президента Путина на Кавказе пропало от трех до пяти тысяч человек. Неужели непонятно, что каждый такой факт будет приводить в ряды боевиков тысячи людей?
Правозащитные организации, работающие на Кавказе, обращались в нашу комиссию с просьбой заслушать их. Но за удовлетворение этой просьбы проголосовал только я один.
Было отклонено и мое предложение пригласить на заседание комиссии представителей религиозных общин Кавказа. Но ведь очевидно, что одна из причин терроризма — популяризация радикальных исламских идей на Кавказе.
— Но в докладе Торшина достаточно много говорилось по тому поводу, что на Кавказе активно действует международный терроризм и что Беслан — акт международного терроризма.
— Никаких доказательств причастности международного терроризма
к теракту в Беслане по большому
счету нет.
Террористы убивали российским оружием, захваченным в Назрани. Нам рассказывают про Абу-Дзейта и трупы двух арабов. Что касается арабов, то мы уже шестнадцать месяцев не можем установить ни как их звали, ни из какой страны они были. И вообще, арабы они или нет. Ни одно посольство не подтвердило, что террористы — граждане другого государства. Что касается Абу-Дзейта, то это тоже огромный вопрос. На видеопленке этот человек прекрасно говорит по-русски, как будто он с постсоветского пространства. Если он араб, дайте подтверждение из посольства, дайте биографию, где родился, где женился. Ничего же нет. И я не уверен, что комиссия что-то сможет в дальнейшем выяснить.
Дело не в международном терроризме. Причинный ряд Беслана — внутренняя проблема России. Единичные факты участия иностранных наемников не меняют сути. У комиссии были полномочия глубоко разобраться в причинах событий в регионе. Но комиссия продолжает повторять путинские тезисы об Аль-Каеде и бен Ладене, она не подвергает действия президента никакому сомнению.
— Один из ключевых выводов доклада Торшина: взрывы, ставшие причиной штурма, однозначно произошли внутри школы. Согласны ли вы с этим?
— Нет. Заключение североосетинской парламентской комиссии, о котором неуважительно высказался Торшин, говорит, что лишь третий взрыв был внутри спортзала, а первые два — в других точках. Наша комиссия хочет опереться на заключение пожарно-технической экспертизы, но экспертиза — лишь одно из доказательств. К тому же заключение, которое войдет в противоречие с версией следствия, потребовало бы большого мужества от экспертов.
Но интересно, что взрыв и штурм последовали тогда, когда уже было известно, что Масхадов готов прилететь.
Я, пожалуй, соглашусь с версией Торшина, что снайпер федералов не убивал боевика, обвешанного взрывчаткой, как утверждал боевик Кулаев на суде. Но это совершенно не исключает, что, когда участие Масхадова в разрешении кризиса стало возможным, кто-то из пресловутых «советничков» вдруг не придумал взрыва бомбы на крыше. И началось. Версий может быть много: начало штурма настолько темное место, что, боюсь, комиссия на этот вопрос ответить так и не сможет. Взрыв мог быть и случайным, и намеренным. Категорично ничего утверждать не могу.