— Юлий Александрович! «Европейская тройка» — англичане, французы и немцы — добилась на встрече в Лондоне согласия России и Китая на созыв экстренного заседания Совета управляющих МАГАТЭ, на котором будет предложена резолюция, передающая иранское досье на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Все это подается как переход к решительным действиям против Ирана, а в Америке даже начались разговоры о применении военной силы. Как понимать все это?
— Действительно, сейчас США, немцы, французы и англичане энергично наращивают давление на Иран, чтобы заставить его отказаться от продолжения исследований, необходимых для его программы использования ядерной энергии в энергетических целях. Всплеск этой активности вызван решением иранских властей возобновить работы по обогащению урана на исследовательских установках в Натанце, что истолковывается как якобы нарушение ранее принятых Ираном обязательств на переговорах с «европейской тройкой» об остановке этих работ. При этом никто на Западе не вспоминает, что Иран давал согласие лишь на временную приостановку в зависимости от результатов переговоров с «тройкой». Ежели «тройка» не сумела предложить Ирану взаимоприемлемых развязок вопроса, то чего же теперь требовать перевода обещаний Ирана в категорию бессрочных?
Правда, европейцы подчеркивают, что они не намерены сейчас настаивать на каких-либо «карательных» мерах против иранцев. Таких мер требуют, однако, в США, причем особо усердствуют конгрессмены. Например, сенатор Маккейн договорился до того, что «ядерный Иран — это хуже, чем война за недопущение Ирана к ядерному оружию». Ему вторит сенатор Лотт, в том же духе выдержаны заявления и конгрессменов от демократической партии. В общем, накануне заседания МАГАТЭ выстраивается угрожающая кулиса. Прием это известный и рассчитанный на слабонервных. Однако на иранцев он, судя по всему, впечатления не производит, к немалому смущению и раздражению западной стороны.
— А насколько реальна опасность превращения Ирана в ядерную державу в ближайшее время? Послушать западных политиков и СМИ, так Иран будет обладателем атомной бомбы уже в ближайшие месяцы, если немедленно не схватить его за руку.
— Если коротко, то это ложь, сознательное преувеличение. В действительности Ирану достаточно далеко до способности производить ядерное оружие. К тому же исследовательские работы, которые он возобновил, вовсе не обязательно должны завершиться созданием ядерного оружия. Они вполне могут служить только мирным целям, и МАГАТЭ в состоянии проконтролировать это. Иран упрекают в якобы многочисленных нарушениях или отклонениях от выполнения Договора о нераспространении ядерного оружия. Такие факты, конечно, имели место за прошедшие 18—20 лет, но носили они, как правило, технический характер. Таких грешков немало числится и за другими государствами-участниками Договора. Однако применительно к этим странам никто не поднимает столько шуму и не выдвигает столько натянутых обвинений.
Ведь что происходит? Иран по Договору о нераспространении имеет право развивать мирную ядерную энергетику под присмотром МАГАТЭ. Сейчас же от него в грубой форме требуют отказаться от этого права и хотят вырядить этот свой политический интерес в благопристойные одежды коллективных международных решений. Это вопиющий пример политики двойных стандартов, и неслучайно Иран воспринимает такой подход как оскорбительный и унизительный. Лицемерие Запада очевидно. Он ведь почему-то не критикует в ядерных делах не только своего союзника Израиль, который с его помощью молчком стал ядерной державой, но и тот же Пакистан, хотя там существует диктаторский военный режим и готовятся кадры террористов для афганских талибов и Аль-Каеды. А возьмем, к примеру, Индию, которая недавно явочным порядком обрела статус ядерной державы вопреки договору о нераспространении ядерного оружия. С недавних пор США договорились с Индией о широком взаимодействии в вопросах ядерной энергетики.
Конечно, чем больше в мире ядерных государств, тем больше теоретическая опасность ядерных конфликтов. Ни одно ядерное государство, разумеется, не заинтересовано по этой причине в расширении клуба «избранных». Но политика сохранения и укрепления договора о нераспространении, наверное, должна проводиться все же разумными, справедливыми методами. Иначе договор может развалиться. Такая опасность увеличивается с каждым годом. Политика шантажа, к которой сейчас прибегают США и их союзники, попытки организации всякого рода фальшивых революций для смены неугодных режимов, выборочного осуждения одних и потакательств другим только убеждает нынешних ядерных «нищих» (в том числе и Иран), что им надо спешить стать обладателями ядерного оружия, чтобы сохранить суверенитет и свободу действий. Иначе можно отстать от других государств, которые занимаются, по сути дела, тем же самым с молчаливого попустительства членов клуба «избранных», т.е. ядерных держав. Это опасная игра, которую сейчас затеял вокруг Ирана Запад.
— Каково отношение в Иране к требованиям Запада?
— Начиная свое наступление на Иран по ядерным вопросам, США и их союзники явно рассчитывали, что это послужит прелюдией к смене нынешнего режима там. Результат, однако, получается скорее обратный. В Иране нет сил, которые ратовали бы за отказ от программы развития ядерной промышленности в мирных целях. Те круги в Иране, которые поглядывали в сторону Запада, ныне активно выступают за противодействие нажиму на Иран, готовы выступать единым фронтом с официальными властями. Не получается и расслоение в позициях Ирана и других исламских государств, которое намеревались внести организаторы нынешней антииранской кампании. Наоборот, престиж Ирана на Ближнем Востоке и за его пределами заметно возрастает, ибо Тегеран имеет смелость показывать зубы и не поддаваться на шантаж. Это нравится.
По сути дела, происходит нечто похожее на то, что имеет место в корейских делах. США и японцы неустанно изображают крайний ужас по поводу возможного появления ядерного оружия у КНДР и зовут ко всякого рода санкциям. А в Южной Корее, которая граничит с КНДР и не любит Пхеньян гораздо больше своих заморских друзей, твердость руководства Северной Кореи в отстаивании своих национальных интересов вызывает все большее уважение и даже восхищение. В общем, ясно, что политика шантажа и угроз скорее вредит, чем приносит пользу.
— А что за проект резолюции готовят Англия, Франция и Германия? Каковы шансы, что такая резолюция будет принята?
— В руководстве МАГАТЭ представлено 35 стран. По расчетам англичан, при голосовании 2-3 февраля с.г. 22 страны должны высказаться «за» передачу иранского досье в Совет Безопасности ООН, 9 воздержатся, а остальные проголосуют «против». Весь расчет тут строится на том, что вопрос после этого перейдет в Совет Безопасности. Сейчас «европейская тройка» старательно рассказывает, что резолюция — это не путь к немедленному применению санкций. Важно, мол, что появится такая резолюция, что ее трудно будет игнорировать, что создастся некая коллективная платформа для дальнейших действий против Ирана. Затем давление будет наращиваться, как это, впрочем, уже не раз делалось. Достаточно вспомнить о Югославии, Ираке, Афганистане и т.д. Поэтому на показную первоначальную «умеренность» в отношении Ирана не надо покупаться. Тут важно просчитывать каждый шаг, понимая, что любая ошибка повлечет за собой цепь последующих ошибок.
— Наверное, на ускорении конфронтации с Ираном особенно настаивает Израиль? По понятным причинам он ни в коем случае не желает допустить укрепления позиций Ирана и тем более появления у него даже в отдаленной перспективе ядерного оружия.
— Это так. Со стороны Израиля уже раздавались угрозы нанести удар по ядерным объектам в Иране. Дело, однако, в том, что Иран — это не Ирак, где в свое время израильская авиация успешно разбомбила ядерный центр под Багдадом. Тогда это сошло Тель-Авиву с рук, а сейчас может обернуться большими неприятностями. Поэтому Израиль всячески старается привлечь на свою сторону международное сообщество, т.е. предпочел бы действовать не в одиночку.
— А какова позиция России в этой сложной обстановке?
— Не очень внятная. С одной стороны, Москва не хочет входить в «контры» с США и Евросоюзом, с другой — старается по возможности сохранить добрые отношения с Ираном. Наш интерес, безусловно, в том, чтобы не допустить военного конфликта у наших южных границ, тем более что стратегическая цель организаторов наступления на Иран вполне очевидна. Они давно добиваются смены режима в этой стране и недовольны размахом нашего сотрудничества с южным соседом. Ведь только одна сделка с Ираном по строительству АЭС в Бушере «весит» более 1 млрд. долларов, не говоря уже о возможностях военно-технического сотрудничества, о совместных проектах в области энергетики и т.д.
К нашей позиции по Ирану с напряженным вниманием приглядывается не только Тегеран, но и весь Восток. Не в наших интересах создавать впечатление, что мы «сдаем» Иран, тем более что опасность превращения его в ядерную державу, повторяю, сильно преувеличена, а возможности переговоров далеко не исчерпаны. Со сходных позиций на иранский вопрос смотрит Китай, а также отчасти и Индия, которые не считают так называемую иранскую ядерную угрозу чем-то острым и нетерпимым.
Одним словом, в иранских делах надо думать прежде всего о своих интересах, которые объективно не во всем сходятся с интересами США и ЕС. И этого не надо бояться. Это надо принимать как данность. Высказывания российского президента в ходе встречи с А.Меркель насчет того, что в отношении Ирана не стоит перегибать палку, отражают сложность обстановки и необходимость взвешенных действий. Будем надеяться, что Россия не сделает в этом важнейшем вопросе серьезных промахов и ошибок в стремлении в очередной раз угодить нашим западным партнерам.