Телевизор нельзя включать безнаказанно. Нужна программа сродни миноискателю:
осторожно, избегая ловушек, в пределах необходимости передвигаться
по телевизионному полю. Стоит только расслабиться — все же связывающая
со всей страной информационная нить, — расплата настигает быстро:
гнев, боль, бессилие перед подлостью и непременные сердечные капли.
В этой односторонней связи недостает фиксирующего прибора: цель передачи
достигнута, поражение идеологически чуждого зрителя состоялось.
На повтор передачи «Тем временем», ближе к ее концу, 17 января я попала
случайным кнопочным образом и задержалась, увидев Сванидзе. Собственно,
сванидзевские передачи я не смотрю, но это был канал «Культура».
Речь шла о покаянии и абсолютном вреде коммунистов и коммунистических
идей.
В ночь с 3 на 4 октября 1993 года перед закрытием метро я ушла с
площади Свободы и поехала домой. В противостояние Верховного Совета
и опьяненного властью Ельцина вмешалась церковь; появилась надежда
на разумное урегулирование конфликта. Дома ждали встревоженные родственники
и черный экран телевизора. Между двумя и тремя часами ночи экран осветился,
в студию вошли трое мужчин. Один из них был удивительно похож на нашего
знакомого, поэтому запомнилось его лицо — это был Сванидзе. «Теперь
мы покажем вам демократию,— говорил он с угрозой в голосе, — мы устроим
такую демократию, какая нам нужна». Через несколько часов мир содрогнулся
от зрелища танкового расстрела законодательной власти России и сторонников
законности. При Ельцине Сванидзе с восторгом, вызывающим чувство гадливости,
занимался восхвалением «системы сдержек и противовесов», то бишь ельцинской
кадровой чехарды. При Путине этот могучий ум от демократии удостоен
приглашения в Общественную палату и, как изволите видеть, призывает
«совков» к покаянию! Справедливец из отряда то ли акул, то ли крокодилов
не забыл оправдать Ельцина как первопроходца трудного пути, на котором
совершаются ошибки.
Зато Ленина никто не оправдывал. Как будто не было трагических исторических
обстоятельств, войны, разорения, хаоса и безвластия еще до его приезда
в Россию. Был один жестокий Ленин: «Убийца!» Не было знаменитых декретов,
иностранной интервенции, гражданской войны. Тем более не существовало
государства, достигшего высочайшего уровня развития под ленинским
девизом: «Учиться!»
Участником подобной вакханалии тяжело видеть православного священника.
Да, хотелось бы, чтобы в первые годы советской власти церковь не пострадала.
Но народ был расколот, а церковь была не на стороне трудового большинства.
Вот и сейчас: хорошо ли это — требовать покаяния от коммунистов вместе
со Сванидзе, с которого, если только Бог есть, он спросит за раздавленного
танком батюшку, крестившего депутатов в страшные дни. Святой отец
один за всю церковь пытался крестом остановить кровавую расправу.
Хорошо ли поддерживать власть, которая главной целью своей деятельности
провозгласила достижение рыночных отношений, так что выгода стала
идеалом, а набивание карманов — смыслом существования? А Ленин строил
государство, где к ближнему относились, как к себе: заботились о детях,
платили пенсии старикам, бесплатно лечили и учили. Хорошо ли клеймить
коммунистов за прегрешения семидесятилетней и более давности, когда
распорядители, друзья и наставники нынешней власти совсем недавно
потворствовали разрушению православных церквей в Косове? Много еще
подобных вопросов.
Тут выступил немец. Сам он родился значительно позже окончания войны
и лично ни в чем не виноват, но понимает, что есть претензии к виновным.
Однако в одном русском городе многие улицы названы именами коммунистических
деятелей.
Вот и дошли до последней черты. Не «французик из Бордо» нас поучает
жизни и моде, а немец после победы над фашизмом предъявляет обвинения.
Самая гнусная и лживая выдумка — это объединение фашизма и коммунизма
в одну категорию. Нарочитое смешение белого и черного. Коммунизм —
равенство, труд, солидарность; а фашизм — власть избранных над недочеловеками,
культ силы, войны и смерти. Замарывание коммунизма фашистской слизью
— это залпы по России и русским. Потомки должны понять, что это грязные
пули в каждого погибшего на войне. Не может быть, чтобы в России остались
только дети трусов, дезертиров и предателей, равнодушные к мерзкому
обвинению.
Немецкая мысль о российских улицах с коммунистическими названиями
привела в неистовство профессора МГИМО (фамилии не запомнила). Он
буквально подскакивал на стуле с криками: «Убийцы!» Особенно угнетали
профессора памятники Ленину. Главной связной профессорской мыслью
была та, что именно по вине совершивших революцию коммунистов страна
сейчас находится в трудном положении. Идея, достойная патентования.
Например, тяжело, с потерями, но решили коммунисты в России земельный
вопрос. Крестьяне перестали воевать за землю с владельцами и друг
с другом, отступил голод, страна обеспечила собственную продовольственную
независимость, выиграла кровопролитную войну. Демократы сванидзевской
формации в приказном порядке разрушили колхозы и совхозы, фактически
убили крестьянство как класс. Люди стали питаться «ножками Буша» и
генетически модифицированными продуктами. Ну как не завопить: «Коммунисты
виноваты!» Создали могучую промышленность коммунисты — пятнадцать
лет ее разрушали реформаторы. Рыночный базар есть, казино, игровых
автоматов видимо-невидимо, а собственных автомобилей нет, самолеты
сами собой не собираются, и даже ракеты на деревьях не растут. Кто
виноват? Коммунисты. Реформаторы водопроводные и канализационные трубы
не меняли (виллы за границей были нужнее), трубы возьми и давай разрушаться,
— ах, какие коварные эти коммунисты! Электричеством ведает человек,
не знающий закона Ома; Москва уже частично была обесточена, ей обещано
быть замороженной. Во всем виноват Ильич со своей лампочкой, нечего
было заниматься электрификацией в начале прошлого века. Беспризорные
дети, поддельные лекарства, которыми может отравиться даже профессор
МГИМО, вырубленные леса, разворованные деньги — в этом и многом другом
виноваты коммунисты, главным образом, потому что при коммунистах этого
не было.
Интересно, что думают о таких профессорах студенты МГИМО?
Или тамошние студенты такие же жертвы сословной окостенелости и платного
образования?
Во время войны, когда из еды были только «жирные» картофельные очистки,
принесенные сердобольной соседкой, да бараний жир по карточкам, мама
делала лепешки из провернутых в мясорубке очисток на бараньем жире.
Лепешки были горячие, пахли едой, но через несколько минут детский
желудок выворачивался наизнанку. Называли эти лепешки тошнотиками.
Такой же духовной пищей является швыдковское телевидение. По форме
— приличные с виду люди демократично высказывают свое просвещенное
мнение. А по существу — тошнит.