В последнее время происходящее в Петербурге все более создает этому городу репутацию не культурной столицы России, а кладбища бесценных культурных ценностей. Только в понедельник пожарные объявили о полной ликвидации пожара в Троицком соборе. Пожар начался в пятницу во второй половине дня. После возгорания строительных лесов (Троицкий собор уже в течение многих лет находится на реставрации) огонь перекинулся на главный купол храма, в результате чего купол выгорел и провалился. Спасти его не помогли ни десятки пожарных машин, ни вызванный на подмогу специальный вертолет.
К счастью, внутри собор не пострадал, удалось вынести находившиеся в нем святыни, в том числе и икону Святой Троицы XVI века. Говорят, что икону эту подарил собору лично Владимир Путин. Если это так, то остается только предполагать, где и на какие средства приобрел ее сам президент: ведь подарить можно только вещь, лично тебе принадлежащую.
Некоторые городские чиновники в связи с тем, что собор не выгорел полностью, даже заговорили о Божьем промысле. Но главный вопрос заключается в другом: по чьему попустительству (уж явно не Божескому) так серьезно пострадала одна из главных религиозных, архитектурных и культурных святынь города на Неве? Для восстановления храма, которое власти Петербурга обещают провести в кратчайшие сроки, требуется не менее 160 млн рублей. Только вот уверенности в успехе такого восстановления нет, поскольку пожар, чуть не уничтоживший Троицкий собор, случился в ходе реставрационных работ. Некоторые полагают, что и в их результате. В связи с пожаром заведено уголовное дело по статье 168 УК («Уничтожение или повреждение имущества по неосторожности»). Однако высказываются предположения, что все не так просто и виной случившемуся не только чья-либо халатность. Среди служителей храма, ставших свидетелями трагедии, циркулирует версия о преднамеренном поджоге. Этой же версии придерживаются и в общественной комиссии по борьбе с коррупцией по Северо-Западу. Возглавляющий ее Лев Дмитриев утверждает, что располагает информацией, будто исчезли 8 млн рублей, выделенных на реставрацию собора из федерального бюджета.
После недавнего скандала, связанного с многолетним разграблением Эрмитажа его сотрудниками, такая версия совсем не кажется неправдоподобной. Но даже если никакого злого умысла в пожаре не было, то и случайностью его назвать вряд ли можно. Сложно не согласиться со словами губернатора Петербурга Валентины Матвиенко, что такого рода пожары — следствие «грубейшей безответственности, отсутствия надлежащего внимания со стороны контролирующих органов над такими уникальными объектами». Вот только адресовать эти слова губернатор должна не в пространство, а прежде всего себе самой, поскольку в первую очередь отвечает за состояние дел в городе.
Пока же обещания Матвиенко, что дело будет взято «под ее личный контроль», что «дано поручение самым точным образом провести обследование, оценить состояние конструкций, подготовить проектно-сметную документацию», не слишком успокаивают. Ведь если вместе с куполом дымом и пеплом стали миллионы рублей, затраченных на реставрацию сгоревшего собора, то где гарантии, что очередные 160 млн, необходимые для его восстановления, будут использованы по назначению?
Усугубляет тревогу и заявление Матвиенко, что финансировать восстановление Троицкого собора будет виновный в возникновении пожара. Значит ли это, что пока следствие и суд, которые вряд ли будут быстрыми, не завершатся, восстановление не начнется? И признает ли свою безусловную вину власть города, не проявившая должного внимания к бесценным культурным ценностям, если уже ищет, на кого бы перевалить неизбежные при восстановлении собора расходы? Зато проблем с выделением денег и пусканием золотой пыли в глаза высокопоставленным иностранцам на недавнем петербургском саммите G8, судя по всему, не было.
А пока торжествует безответственность, потому и лишается страна своих, в том числе и культурных, богатств. Вот и уникального сооружения архитектора Василия Стасова, храма где венчался Ф.М.Достоевский, где отпевали композитора Рубинштейна, в его первозданном виде мы больше никогда не увидим.