Справка из календаря:
сорокалетие памяти
Николай Константинович Черкасов (1903—1966) — советский актер театра и кино, народный артист СССР. С 1933 г. в ленинградском театре драмы им. Пушкина. Снимался в фильмах «Депутат Балтики», «Дети капитана Гранта», «Петр Первый», «Александр Невский» (Государственная премия СССР, 1941), «Иван Грозный» (Государственная премия СССР, 1946), «Весна», «Счастливого плавания» (Государственная премия СССР, 1950), «Александр Попов» (Государственная премия СССР, 1951), «Мусоргский» (Государственная премия СССР, 1951), «Дон Кихот», «Все остается людям» (Ленинская премия, 1964).
О творчестве великого русского
артиста советской эпохи
Черкасов, художник, актер удивительного таланта, актер-гражданин, сам по себе — личность неповторимая, человек огромного душевного обаяния...
Мне посчастливилось в течение многих лет дружить с ним и быть его партнером на сцене и на экране. Черкасов был увлекательным и заразительным партнером... Я играл с Черкасовым в той тесной связи, которая позволяет назвать партнерство дуэтом. Черкасов всегда был очень корректен в репликах, паузах, ритме. Внутри сцены его роль могла меняться, он никогда не повторял одно и то же из спектакля в спектакль, он всегда искал новые краски и свои находки держал в рамках найденной сцены. А если что-то менял, то только вместе с партнером и режиссером...
Вот один из множества случаев. Группа, снимавшая фильм «Дон Кихот», выехала «на натуру» в Крым... Черкасов играл своего четвертого Дон Кихота — можно считать роль сделанной! Но на самом деле все было иначе. Черкасов надевал свои железные, горячие, как сковорода, латы, выходил на палящее солнце и начинал... пробовать. Он искал своего нового Дон Кихота, непохожего на всех предыдущих. Он хотел найти трагическое звучание образа. После самого смешного, эксцентрического Дон Кихота в ТЮЗе, после философствующего идальго Ламанчского в Пушкинском театре — Дон Кихот трагический, мощный, масштабный. Трагедия фантазера, мечтателя, который видит мир и людей лучше, чем они есть на самом деле. Черкасов хотел достичь в своих исканиях величия. И этим увлек меня. Мой Санчо — тоже великий фантазер. Он поверил Дон Кихоту, что многое можно в жизни изменить к лучшему, если взяться за дело. Мой Санчо любил Дон Кихота и был к нему глубоко снисходителен...
Черкасов всегда заражал меня полной своей отдачей, абсолютной верой в предлагаемые обстоятельства роли. Он все делал в полную силу: и когда взлетал в небо на крыльях ветряной мельницы, и когда вызывал на бой льва, и когда уговаривал каторжников, которые швыряли в нас камнями. Камни были из папье-маше, но все-таки били они очень больно. А он все репетировал и репетировал... Это одно из самых удивительных явлений театра — Черкасов на репетициях! Главным в них был поиск...
Можно много и без конца рассказывать о Николае Черкасове. В нем, как ни в ком, был силен элемент авторства в роли. Я называю авторством его способность строить характеры действующих лиц так, что всегда казалось, будто Черкасов знакомит зрителей с человеком индивидуально неповторимым. Вот родился такой Мичурин, и хоть я понимаю, что, может быть, у Мичурина были другими и рост, и лицо, и ухватки, но вижу я только его, Черкасова. Потому что этого Мичурина я знал лично, через Терентия, но раз уж Терентием был я сам, вот тут-то все и объединяется в моей памяти в образ спектакля и в образ Ивана Мичурина — Николая Черкасова. Таким же единственным стал для меня и его Хлудов. Я не раз ловил себя на мысли, что не могу, а может, и не смогу принять какого-нибудь другого Хлудова...
Юрий ТОЛУБЕЕВ,
Герой Социалистического Труда,
народный артист СССР, лауреат Ленинской
и Государственных премий.
----------------------------------
Чарли ЧАПЛИН, познакомившись с фильмом, прислал съемочной группе телеграмму: «Иван Грозный» — величайший исторический фильм, когда-либо созданный. Его атмосфера великолепна, а красота превосходит все до сих пор виденное в кино».
-----------------------
На показе фильма в Лондоне присутствовал режиссер Жюльен Дювивье, создатель фильма «Большой вальс». На следующий день он написал Черкасову письмо:
«Дорогой сэр, вчера я имел возможность видеть фильм Эйзенштейна «Иван Грозный», и я вам очень благодарен за эту привилегию.
Это величайшее произведение искусства произвело на меня глубокое впечатление, так же как на моего французского коллегу Шарля Спаак и миссис Дювивье, которых я имел смелость взять с собой, чрезвычайно нас взволновало.
Я прошу вас выразить мистеру Эйзенштейну и всем тем, кто участвовал в создании этого выдающегося фильма, наше искреннее восхищение, благодарность и любовь.
«Иван Грозный» — это один из самых сильных и глубоких фильмов, виденных мной за многие годы.
Он делает честь кинематографии, правительству, которое разрешило его постановку, и стране, где он был создан. Он дает нам веру в то, что мы можем ожидать от этой великой страны и ее артистов.
Фильм, подобный «Ивану Грозному», может победоносно воевать против тех, кто хочет свести кино до уровня обычного дешевого развлечения.
Браво...»
Жульен ДЮВИВЬЕ.
--------------------
«Главное, что вспоминается в работах Николая Черкасова, — это трепетание его человечности, подобное нотам фортепиано или виолончели, — писал режиссер Питер Брук. — В образах, которые он создал, неодолимо звучит струна, его собственная и вместе с тем более чем его собственная, струна русского народа и русской земли. Недаром во воем мире Черкасов и русский героизм неразделимы».
Питер БРУК.
--------------------
Николай Константинович встречался с Джавахарлалом Неру и Морисом Торезом, Пабло Пикассо и Уолтом Диснеем, с Жераром Филипом и Иэй Лань-Фанем, Жоржем Садулем и Вивьен Ли, Рене Клером и Людвиком сольским, Раджем Капуром и Лоуренсом Оливье...
И всякий раз ощущал глубокое признание своего таланта.
(Из книги Н.Н. Черкасовой
«Рядом с Черкасовым».)