ИТАК, Бьюкенен без обиняков провозглашает протекционизм, изоляционизм и автаркию для Соединенных Штатов, которые (и это его не смущает) де-факто стали «глобальной империей».
«Мы перешли границу между Республикой и Империей», — цитирует он озабоченное высказывание публициста Гаррета от 1952 года, считая, что такое превращение американского великодержавия становится роковым и уже, пожалуй, необратимым. И это, неладное, происходит на пике американского могущества! Ратоборец отгремевшей «холодной войны», советник трех американских президентов, в том числе один из идеологов «имперского», по злоязычию либеральных противников, президентства Ричарда Никсона, ультранационалист Патрик Бьюкенен — яростный противник «имперского» предназначения Соединенных Штатов — мирового «шерифа», судьи и прокуратора, который ни с кем больше не делит ответственность за порядок во всем мире? Да, Бьюкенен за возврат к республике, а демократическая империя — наущение «сынов погибели», а не дар Провидения, как внушили Бушу-младшему лукавцы-неоконы, то бишь неоконсерваторы, буквально взнуздавшие Америку. Потому что Pax Americanа и та империя, величие, бремя и профит которой обольстили американскую нацию, вовсе чуждые друг другу сущности! «Я не верю, не могу принять как данность тот факт, что старая республика не подлежит восстановлению, — восклицает Бьюкенен. — Или в нас говорит ностальгия, что она канула в небытие навеки?» И корень всех бед и злосчастий нации, о которых большинство и не отдает себе отчета, в том, что республиканская партия совершила «экономическое предательство».
Золотые дукаты из... воздуха
«...Что можно сказать о поколении, предоставившем Пекину триллион долларов торговой прибыли, благодаря чему Китай приобретает оружие для утверждения своего господства в Азии и изгнания американцев из акватории Тихого океана», — не в бровь, а в глаз высказывает Бьюкенен подноготную и астрономическую цену экономической измены его, Бьюкенена, Великой Старой партии. От такого обвинения не отмахнешься. Даже наши домашние подголоски и услужливые клиенты дяди Сэма, которые, как я однажды обмолвился, подобно старым девам без ума от Америки, ополчились на «охальника» и «алармиста» Бьюкенена, который ни бельмеса, дескать, не смыслит в глобальной экономике и «алхимии финансов», устройстве той «мельницы счастья» Америки, на которую льет воду весь мир, к общему благолепию. О чем, правда, этот мир по своему неразумению не догадывается. А понапрасну возгордившиеся китайцы, которым обломился триллион торговой прибыли в Америке, давно уж на самом деле никакие не коммунисты (как прознал «парадоксов друг» ультралиберал Илларионов, проамериканский идеологический стряпчий, изгнанный с политической кухни Кремля), а самые что ни на есть правоверные и прилежные «глобалисты», создавшие в Поднебесной по всем статьям либеральную, комар носа не подточит, экономику. Они, дескать, у дяди Сэма в кармане. И чего это ортодокс и ксенофоб Бьюкенен, понимаешь, взбеленился? Да американская экономика на одной только «алхимии финансов» наваривает столько богатства, что не снилось миллиарду китайцев с Тайванем в придачу, донашивающим устарелую индустриальную модель развития и мастерящим с муравьиным усердием «вещные» товары для супермаркетов. Что тот Ахилл, которому за американской «черепахой» не угнаться. У нас этим премудростям усердно наставляют митрофанушек из «новых русских» в Высшей школе экономики.
Незабвенных наших «государственных семинаристов» осенило, что советский индустриализм — сущий сизифов труд и что сотни тысяч тракторов с конвейеров и станков с ЧПУ — на кой они «рыночной» экономике? — когда одним глазком увидели, как на фондовой бирже Нью-Йорка золотые дукаты возникают из воздуха, а компании хай-тек, все добро которых умещается в трех шкафах, набитых бумажными дериватами и спекулятивными фьючерсами, достигают полумиллиарда долларов капитализации. Шумейко, из бывших тогда еще молодых советских директоров завода, на слово не поверил, но по возвращении из Нью-Йорка, ошалевший от увиденного, тотчас поведал на ТВ: и верно, в «городе желтого дьявола» промышленности нету начисто, а живут припеваючи! Народ и кинулся к жулику Мавроди за фантиками, коли сам вице-премьер «прозрел», что дураки сидели у нас в Госплане, одни «железки» на уме... Да что «железки»! Гайдар колымских старателей и вовсе огорошил: зачем драгами золото мыть на вечной мерзлоте, уродоваться да природу обижать, если дешевле купить бруски презренного желтого металла на Лондонской бирже по 300 долларов за унцию! А то, что в себестоимости золота добрую половину составляет оплаченный труд и что артели обеспечивают доход, налоги и занятость на Северах — это как-то в ученую голову не втемяшилось, как, впрочем, и многое другое. А сегодня биржевая цена унции золота зашкалила за 600 долларов, а прииски наши стоят, многие заброшенные...
Патрик Бьюкенен, истый янки, его на мякине виртуальных «экономических чудес не проведешь и байками про невидимую руку рынка голову не задуришь. Природу богатства наций знает доподлинно. И вот как он видит, обнажает подноготную «экономической измены» финансового истеблишмента Америки. С 1971 года совокупный торговый дефицит США нарастал как снежный ком и достиг четырех трлн долларов с гаком. Ежегодный внешнеторговый дефицит перевалил за 700 млн долларов. И почти такой же дефицит федерального бюджета. Отрицательное сальдо торговли с Китаем в 2004 году достигло 150 млрд долларов и продолжает возрастать. Американцы потребляют китайские товары в объеме 10% от ВВП КНР. Поднебесная, серчает Бьюкенен, импортирует менее 1%а американского ВВП. Хитрые китайцы продают в Америке миллионы компьютеров, а покупают пшеницу, сою, макулатуру, хлопок, железный скарб и даже... шкуры животных. «Просто поразительно, что американский экспорт подозрительно напоминает экспорт колониальной страны ХIХ века!» А высокотехнологичную американскую продукцию, к примеру, авиалайнеры «Боинга» новейшего поколения, китайское правительство закупает оптом, но с задумкой. Порядком изношенный же секонд-хенд успешно сбывается российским авиационным «извозчикам». Продавцы, обхаживая богатого покупателя, сквозь пальцы смотрят на утечку новейших технологий в Поднебесную. «Нью Йорк таймс» сообщает о 123 нарушениях американского экспортного законодательства в связи с передачей Китаю технологий производства ракет и спутников.
Итак, идет стремительная деиндустриализация некогда первой промышленной державы мира. В 1960 году треть американцев работала в промышленности. Сегодня лишь 11. 70% компьютеров, электроники, 60% станков и двигателей, 72% лекарств на рынках Америки — импортные. Китай жертвует настоящим во имя будущего. Америка пренебрегает будущим ради настоящего, заключает Бьюкенен. «Покупая импортные товары, мы платим налоги правительствам тех стран, где эти товары изготовлены». А прославляемая глобалистами на каждом углу свобода торговли — стезя «неприкрытого двурушничества», по словам менеджера «Дженерал моторс» Г.Стельцера. Половина продажной цены «Кадиллака» — налоги всех видов, а треть рынка у «Джи Эм» уже отбили японские компании. Следом пришли корейские и на подходе — китайские... А «Дженерал моторс» — в долгах, как в шелках. Мольбы о протекционистских тарифах, на которые еще решался Рональд Рейган, — глас вопиющего в пустыне. Торговый дефицит в США на рынке продаж автомобилей, грузовиков и запчастей достиг... 122 млрд долларов. От таких цифр убытков дух захватывает, но конгрессмены и экономические советники Белого дома будто в рот воды набрали. Им будто невдомек, говорит Бьюкенен, что «торговля — средство и мера национального могущества». Он буквально кричит о «чудовищных последствиях» для потомков Гамильтона и Джефферсона трети века торжества свободной торговли. Вот они. Деиндустриализация Америки и потеря самодостаточности экономики. Не только потребность в товарах первой необходимости, но и в комплектующих высокотехнологичного оружия не покрывается уже без широкого использования импорта. Не за горами утрата национального суверенитета, т.к. «бюрократы» из ВТО якобы перекраивают и правят американское торговое законодательство. Шаткость и падение курса доллара, из-за чего тает национальное богатство. К «яду девальвации» экономика притерпелась, а крючкотворство официальной статистики прикрывает реальное обесценивание денег и капиталов. Кризис системы социального обеспечения: американцы, потерявшие высокооплачиваемые рабочие места в промышленности довольствуются меньшим заработком за неквалифицированную работу в сфере услуг и меньше платят налогов. Вот что стоит за футуристическими прорицаниями вхождения в фазу «экономики услуг», когда «тупиковые» рабочие места, например, в текстильной промышленности, утрачиваются вовсе как род занятий. На самом-то деле происходит падение качества всей рабочей силы.
Итак, Америка стала белоручкой, не в пример Германии и Японии, пока сохраняющих крупную промышленность, не говоря уже о китайских «кули», но страна-трутень не всех своих подданных облагодетельствовала. Оклады менеджеров крупных корпораций вознеслись до небес. Фондовые спекулянты жируют, лабухи из шоу-бизнеса сорят деньгами, а американский рабочий, некогда гордость нации, вынужден считать каждый доллар. Реальная оплата наемного труда упала до уровня начала 80-х, а по некоторым оценкам, и 70-х годов. Зато рынок недвижимости растет на 12% в год. В сравнении с 1986 годом вдвое увеличилась разница между средним годовым доходом и ценой стандартного американского коттеджа. Теперь только 10% домохозяйств имеют доходы, дающие им доступ к ипотечным кредитам. В последние пять лет скорость накопления ими долгов увеличилась в пять раз. И это при том, что американцы давно уже тратят больше, чем сберегают.
«Почерневшие очаги» Мастерской мира
Пока американские президенты — последователи экономического национализма Гамильтона и воротилы, которых принято называть «баронами-разбойниками» — Рокфеллер, Морган, Вандербильд... создавали фундамент процветания Америки, британские государственные мужи, с иронией замечает Бьюкенен, прислушивались к «писакам» вроде Давида Рикардо и Ричарда Кордена, главного поборника свободной торговли, именовавшего ее «дипломатией Господа Бога». Это и погубило в конце концов Мастерскую мира. «Пламя творческого порыва едва тлело в почерневших очагах британских индустриальных регионов», а немецкие субмарины показали чудовищную уязвимость Англии перед вызванным блокадой голодом...» Сегодня мы идем по ее стопам», — мрачно заключил Патрик Бьюкенен. — В соперничестве двух экономических доктрин фритредерство взяло верх». Ясно, куда он, заядлый республиканец и американский националист, клонит. Но ведь это все предания давно минувших даже не лет, а веков! Мы-то все теперь обретаемся в глобальной экономике, когда не броненосцы взламывают чужие товарные рынки, а бюрократы и уставы ВТО. Тогда как свободное движение товаров, денег, технологий и рабочей силы через границы бывших национальных государств и на деле, и в святцах международного экономического порядка утвердились. Риторика открытых рынков, «евангелие глобализации», аллилуйя фондовой бирже и монетарной «схиме» для бедных и разоренных менялами стран завладела и правыми, и левыми партиями Запада. Национальный суверенитет, самодостаточная экономика — архаика, допотопность, никчемная вещь. Транснациональные компании внушили и элитам, и смердам, что уклониться от «объятий глобализации» все равно что выпасть из колесницы.
Похожие погудки постоянно слышны из нашего Минэкономразвития и гнезда монетористов — Института переходного периода и так называемых независимых экспертов, требующих немедленно похерить пошлины на ввоз импортных авто, виски, авиалайнеров... Потому как оно «дешевше» будет. На эту удочку не без успеха ловят интерес потребителей. Подобный единодушный консенсус случается, пожалуй, лишь у сектантов. Вот и обывательская Америка, не унимается Бьюкенен, и малодушная Республиканская партия, чей гамильтоновский протекционизм помог создать «могущественнейшее промышленное государство на планете», ныне спасовали перед все той же либеральной догмой: для Америки выгодней прежде всего то, что оказывается дешевле для потребителя. Кто же в здравом уме откажется от дармовщинки? Милтон Фридман, гуру свободной торговли, посрамил Гамильтона, Линкольна и Генри Форда и всех вместе взятых поборников экономического национализма, которые ныне защищают последние редуты, покинутые в своей непреклонности толпой.
Дмитрий Менделеев в «Заветных мыслях» тонко разобрался в «жгучем вопросе об отношениях правительства и промышленности». «...Обаятельность фритредерства, — рассудил он, — ведя свое начало от Адама Смита, Коблена... зависело преимущественно от того, что внешнее могущество и внутреннее богатство Великобритании вместе со «свободой торговли» стали быстро и для всего мира явно возрастать. Это совпадение нисколько не случайно, а зависит преимущественно от того, что свободную внешнюю, т.е. исключительно морскую торговлю, стали в Англии проповедовать и применять лишь тогда, когда прежде того два столетия укрепляли эту торговлю сильнейшими и исключительными покровительственными мерами (протекционизмом)... Фритредерство долго бы владело умами к великой выгоде Англии и вообще стран, успевших уже довести до избытков свое внутреннее промышленное производство и занять свое место в выгодах мировой торговли, — продолжал наш великий ученый, — если бы в противовес ему не выступили проводники промышленного германского национализма (Лист) и американского — (Кэрри)». Как видим, Менделеев был сторонником «умеренного протекционизма», который оказывал промышленности еще Александр Третий — Миротворец, «наперекор тем фритредерам, каких у нас в администрации и интеллигенции развелась целая уйма»... Точь-в-точь как в наши дни, с той только разницей, что некому дать им августейший окорот, вступиться за отечественную промышленность, тогда как лоббисты «сырьевиков» в Минэкономразвитии очертя голову бросились водворять Россию в ВТО, мечтая подгадать к открытию саммита в Стрельне. И только лишь благодаря сквалыжничеству и вздорным домогательствам переговорщиков — янки, выторговывавших уже вовсе скандальные уступки, «триумф» наших фритредеров сорвался. И теперь, слава Богу, надолго.
«Рыночный мистицизм» и фунт жареного картофеля
«...Поскольку все заинтересованные группы высказывались за свободную рыночную экономику, в то же время нуждаясь на практике в контроле, было принято решение ввести контроль на практике, подтвердив верность принципу свободной рыночной экономики.» Приведенное высказывание Гэлбрейта, всегда с иронией относившегося к «рыночному мистицизму», касается лицемерия, присущего поведению бюрократии во всем, что касается экономики и бизнеса. «То, что недопустимо в принципе, часто необходимо на практике». Майкл Боскин, возглавлявший группу экономических советников при Буше-старшем, как-то глубокомысленно изрек: «Не имеет значения, что именно производит страна — компьютерные чипы или картофельные чипсы». Еще более «продвинутый» поборник открытых рынков Р.Дартен из президентской администрации высказался более определенно о перспективах производства компьютерных чипов в США: «Если наши ребята не в состоянии взломать их, пусть эти штуки делают другие». Может быть, на государственных мужей нашло затмение? У моралиста и националиста Бьюкенена другой ответ — «предательство». Американский суверенитет, экономическая безопасность нации принесены в жертву «богам» глобальной экономики. Не для красного словца этот лицемер Боскин ляпнул, не моргнув, что «без разницы», дескать, что Америке производить — чипы или чипсы. Но какой-то умысел за этим все-таки есть? Все предельно просто: в фунте чипов на два порядка больше добавленной стоимости, чем при жарке фунта картофеля. И затраты живого труда тоже на два порядка выше. Стало быть, и вклад в национальный доход страны-производителя несопоставим. Чипы — на чипсы — если представить такую меновую торговлю, то чья сторона в накладе? Уж кто точно не в накладе, так это транснациональные корпорации! Живой труд в коммунистическом Китае — главный фактор себестоимости в производстве чипов, а китаец-рабочий на порядок дешевле для найма, чем в Штатах!
В США годовой заработок рабочего — 50 000 долларов в год, а в Китае — 2000. В Чили доход на душу населения — 1/8 от американского. ВВП Чили составляет 1% от ВВП США. «Президент Буш и торговый магнат Зеллик во всеуслышание объявили договор о свободной торговле с Чили триумфом американской демократии. Они выменяли печенье на кролика». Чилийцы, а на самом деле американские корпорации, перенесшие производство в Латинскую Америку, получили беспошлинный доступ на рынок США емкостью 11 трлн долларов! Так, по словам Бьюкенена, и идет, как по маслу, «деамериканизация» крупнейших монополий США. «Мы работаем на чужаков, мы экспортируем Америку», — мрачно заключает Бьюкенен. И с этим, увы, ничего нельзя уже поделать. Но однажды все эти дешевые зарубежные товары перестанут быть дешевыми. Вот основная причина экономической силы Америки, и центробежная сила, клонящая ныне Америку к закату, свертыванию ее промышленной мощи и падению некогда самой высокой в мире производительности труда.
Глобалисты называют происходящее «творческим разрушением». Этот новояз, словно в насмешку над гордыней американцев, выдает упадок экономики за ее новый расцвет, невидимый, правда, простому глазу. Равно и дикарский, мстительный восторг российских либеральных кумушек в СМИ по поводу свертывания производства грузовиков на прозябающем ЗИЛе — из той же «оперы». Чертова дюжина экспертов и системных «аналитиков» наперебой галдят, что, чем скорее почит в бозе отечественная автомобильная промышленность, тем экономике быстрее полегчает. Наконец-то они дождались алкаемого: «срытие» промплощадки ЗИЛа грядет! Неутомимый городской голова и думцы хлопочут, чтобы как можно быстрее высвободить площади для строительства дорогого жилья и развлекательных заведений. Новая пожива для спекулянтов недвижимостью и землей. На месте легендарного ЗИЛа, говорят, вскоре появятся элитные дома с пентхаусами, офисы и, разумеется, казино. «Творческое разрушение» добралось и до твоего наследия, легендарный директор Лихачев! Только что-то не слышно, чтобы ЗИЛ перенес свои конвейнеры в Бишкек. Экономика услуг, «постиндустриальное», «информационное» общество в России, где погублены и растащены уже целые высокотехнологичные отрасли советского времени, где в Белокаменной основной социальный тип — лавочник, охранник при офисе или клерк — в уме ли они, либералы во власти?
Куда американский конь с копытом, туда и новорусский рак с клешней!..
Языческий огонь в чугунных плошках
Бьюкенен без обиняков предрекает, каким будет исход «творческого разрушения» экономики, «деамериканизации», деградации человеческого потенциала после замены технологических укладов — «чипы на чипсы». Через два-три поколения Америка, сулит он, провалится в третий мир! Разве это не совпадает с тем, в какую «волчью яму» сверзлись после крушения СССР семь «независимых» бывших советских республик к югу от Великороссии? И верно, одна и та же матрица схода с круга Истории постигла две сверхдержавы-соперницы, и она действует последовательно и неумолимо, но с временным разрывом, дав Америке разговеться и насладиться своей единственностью. Цивилизационный провал, а точнее, санитарная «вырубка», производимая в индустриальном мире на рубеже XX—XXI веков транснациональными компаниями, которым, по свидетельству Александра Зиновьева, уже не нужны метрополии, как в веке минувшем, потому что теперь иерархия «денежного тоталитаризма» имеет не вертикальную, а сетевую структуру. Она прорастает сквозь ткань экономики так, что кажется, будто глобализация как подлесок в тайге, который идет на смену старому лесу, в котором уже «стучит топор дровосека». Погружение в третий мир таково, что и сами высокоразвитые метрополии необратимо мутируют. Казалось бы, новый век — торжество технологий, генной инженерии и всякого рода чудес, но поглядите, что происходит с «человеческим материалом» и качеством элит. Просто оторопь берет, когда оглянешься вокруг. Ельцин — архетип пещерного дикаря, восставшего из небытия, пляшущий в шаманских одеждах из шкур в якутском улусе на потеху местным князькам — пайщикам алмазной монополии... И это президент, главковерх ядерной страны, Господи помилуй! А вот уже и настоящий, потомственный шаман совершает камлание, зажигает языческий огонь в чугунных плошках на глазах высокого гостя — Патриарха Московского и всея Руси на торжествах по поводу пуска алмазной обогатительной фабрики в приполярном Айхале. Все каналы российского телевещания недавно взахлеб сообщили о международной конференции шаманов на Байкале. Хоть святых выноси! Неужто время понеслось вспять? И воскрешение шаманизма в откатившейся чуть ли не на век вспять России, архетипических культов, диких суеверий в технотронной Америке, почитание и пропаганда всякого рода чародеев, знахарей и магов в массмедиа — черты одного и того же — матрицы погашения имперских и одухотворенных наций, янки и русаков.
«Моторолла» — подданная Поднебесной?
«Нам бы их заботы!» — машет рукой наш Митрофанушка, глядя на американское разговленье на китайские займы. Мед либеральных речей и посулов по усам ельциноида течет, дразнит его плотоядную натуру. Весь его дискурс недалеко ушел от баварского пива, бочки с которым якобы катил перед собой вермахт в годы войны, но темный люд, замороченный советской пропагандой, не понял. Если либеральные массмедиа денно и нощно потешаются над патриотизмом, национальной гордостью великороссов и уже просто над гражданской лояльностью, открыто заступаются за барышников из оборонных НИИ, торгующих государственными секретами, то это, пожалуй, тоже отрыжка «глобализации». Раз национальный суверенитет — пережиток, обуза, то... Да, лишний раз приходишь к выводу: одна и та же матрица — идеология транснациональных компаний — настырно ведет дело к погашению сильных национальных экономик, самосознания, суверенитетов, преемственности идеалов... Что из того, что у одного экономического «пропойцы» Джонса с семейством — пир горой, а у обобранных до нитки либеральными мошенниками Ивановых — шаром покати, — одна и та же «цивилизационная» модель взяла их в оборот. Не из грязи в князи, а наоборот.
Сверхдержавы больно накладны для мировых менял, время их вышло. На официальном сайте крупной американской корпорации «Моторола» вывешен ее манифест: «С самого начала «Моторола» стремилась стать истинным гражданином Китая, воспринимала Китай как свой дом и сотрудничала с нашими партнерами. Цель наших усилий — стать подлинно китайской компанией... «Моторола» намерена разместить в Китае свое производство и штаб-квартиру». Президенту транснациональной компании осталось лишь подать заявление в КПК! Коли это нужно для бизнеса, и за этим дело не встанет. Если сделать даже поправку на обычные пиар-уловки и улещивания, лицемерие и цинизм менял, которые держат капитал этой ТНК и полдюжины других, вложивших в Китай сотни миллиардов и выручивших еще больше, то свое поведение на рынке Поднебесной они точно изобразили в манифесте — хоть и приврали, но самую малость. «Моторола» раскрывает тайную сущность глобализации», — ставит точку Патрик Бьюкенен. — «Выходя на международный рынок, американская компания отказывает в верности Америке».
Это, что ни говори, морализаторская, идеалистическая придирка. Транснациональный капитал и владычицу мира — Америку рассматривает лишь как головную контору своего мирового бизнеса. Да и только. А старая Республиканская партия — у него в служках. Бьюкенен, бывалый вояка «холодной войны», у которого ТНК похитили «победу» над коммунизмом, уж не зная, чем еще пронять соотечественников, внушить семейству Джонсов, что дело совсем плохо, играет в «подкидного»: «Демократы, наподобие Ричарда Гепхарда, утверждают, что другим странам следует принять американские стандарты и условия оплаты труда... Демократы лишь обнадеживают (или дурачат нас), угрожая сократить товарооборот со странами третьего мира. Этого не случится. Почему? Потому что, оказывается, тайной целью глобальной экономики является глобальный социализм. Постоянное перераспределение богатств Запада в пользу менее зажиточных стран». Свежо предание! Бьюкенен, однако, со свойственной янки способностью к идеологическому, увы, плутовству, пусть и с благой целью, и дальше подначивает Джонсов, до сердца которых можно достучаться лишь через доллар: «Социалистическое равенство предполагает рост заработной платы в странах третьего мира при замораживании зарплаты в странах первого мира. Именно на это направлена глобализация. Такова экономическая тайна, о которой не осмеливаются говорить». Этот ностальгический антисоциалистический пассаж, увы, вовсе выпадает из строгой реалистической, проницательной трактовки автором смысла стратегии мировых ТНК. Да он и сам себе противоречит: после того, как «душка» Клинтон, настырные лоббисты ТНК и массмедиа уломали конгресс США ратифицировать договор от НАФТА о зоне свободной торговли США с Канадой и Мексикой, «творческое разрушение» добралось и до процветавшей ранее благословенной Калифорнии. Авиакосмическая промышленность стала перебираться на юг, за мексиканскую границу. Торговый дефицит США с Мексикой тотчас подскочил до 40 млрд долларов в год. Зато прибыли американских корпораций, «сбежавших» в Мексику, удвоились: в бедной, перенаселенной Мексике зарплата квалифицированного рабочего вдвое-втрое ниже, чем в Америке. И там — налоговый рай. А что же перепало, на круг, среднему мексиканцу от глобальной экономики, нагрянувшей в его глухомань? Миллионы людей по-прежнему не имеют работы или заняты неполный день. Многие местные предприниматели разорились. Дешевая американская кукуруза разорила местных фермеров. Из-за девальвации песо реальная заработная плата мексиканцев упала до уровня 1993 года. Где же обещанные «социалистические» козни глобализаторов? «В Техасе только техасцы должны грабить банки» — это старое правило джентльменов с большой дороги, оказывается, уже не в ходу. Зато миллионы обездоленных мексиканцев с новой силой устремились на север, через границу. До полумиллиона нелегальных эмигрантов в год оседают на западе и юге США. Калифорния превращается в «Мексикофорнию», казна штата трещит от непосильных расходов и сокращения сбора налогов. А коренные американцы «Золотого штата» снялись с места и бегут в Неваду, Аризону, Колорадо.
«Благопристойный обман»
...Ныне в Америке разгорелся сыр-бор вокруг законопроекта о разовой, «обвальной», на языке наших радикальных реформаторов, легализации 12 млн нелегальных иммигрантов. «Уолт-стрит джорнэл», газета деловых кругов и вся честная компания «правозащитников» на содержании благотворительных фондов корпораций, «Птичкины Друзья», как кличут в штаб-квартирах тех же корпораций активистов экологических движений, которые тоже подрядились за компанию в поддержку амнистии, и миллионы потенциальных избирателей — латинос, перед которыми пляшут вприсядку кандидаты на выборах, от графства до Белого дома — все дружно навалились на конгресс и президента, домогаясь, чтобы нелегалы были прощены и привечены. И чтобы казна непременно взяла их на свой кошт. И без того американский налогоплательщик вкладывает до 100 млрд долларов в год на устройство, обучение, лечение и пособия иммигрантам, в большинстве, как известно, людей малограмотных и не испытывающих никакой признательности к белой Америке. И, судя по всему, голоса этих 12 млн натурализованных граждан однажды достанутся, по большей части, кандидату в президенты от Демократической партии, партии крупных менял с Пятой авеню и многочисленных меньшинств Америки, о которых они не устают хлопотать. Недавно 12 тыс. геев и лесбиянок участвовали в Чикаго в атлетических соревнованиях, и местный мэр бисером рассыпался перед этой «избранной» публикой. Дескать, он горд и рад без памяти, что городу выпала такая «честь» и прочее. Недолго и нам, чувствую, осталось ждать того времени, когда наши «единороссы» и их ставленники на местах начнут с восторгом танцевать «польку-бабочку» вокруг российских геев. Есть подозрение, что пример покажет город на Неве.
Как же это бывшие однопартийцы Бьюкенена, республиканцы, позволят своим заклятым соперникам-демократам увести у них из-под носа миллион-другой потенциальных избирателей-иммигрантов? Триумф «прав человека» и на этот раз, видимо, будет неизбежен и неумолим, как асфальтовый каток. Будет пролито много слез умиления, здравиц «плавильному тиглю» нации, от которого, правда, один теперь только чад остался, и все это будет полито кленовым сиропом толерантности. Только подоплека у всей этой мистерии весьма низменная: в дармовой рабочей силе остро заинтересован аграрный бизнес Америки, Макдональдсы, теневой бизнес, наркокартели... Заполучат миллионы дешевых рабочих рук иммигрантов многие, но больше всех достанется профит крупным транснациональным компаниям. Таков прок от НАФТА по обе стороны границы. Вот вам и торжество «прав человека», свободы движения капиталов и людей. А на поверку — упадок и разорение везде, где только ни ступит нога транснациональных шейлоков. «Коли и дальше так пойдет, Америка и сама превратится в страну третьего мира, с неразвитой промышленностью и неквалифицированной рабочей силой», — говорит Бьюкенен. Феликс Рогатин, известный банкир, еще в начале 80-х годов, обронил, что в Европе Америка все больше воспринимается как захолустье...
А разве мы, бывшая сверхдержава, уже не протоптали дорожку в третий мир? Поводырями нашим реформаторам послужили всякие джеффри саксы, подбивавшие ельцинское охвостье из либеральных экономистов, сепаратистов в регионах и криминальных добытчиков разобрать на куски и растащить добро великой страны, попавшей в переплет. Погодите, с той же настырностью, с какой «Уолт стрит джорнэл» и присные домогаются, чтобы Америка открыла ворота перед переселенцами из третьего мира — дешевой рабочей силой, так и у нас, в России, разного рода аналитические конторы, идеологи от СПС и «эксперты» в один голос вещают о грядущей катастрофической нехватке рабочих рук, подсказывают правительству, что заселение Сибири, обезлюдевшей и разоренной российской глубинки иммигрантами из стран третьего мира полезно и даже неотвратимо. Во имя грядущего роста российской экономики. Уж коли Россия угодила в демографическую яму, то самой ей не выбраться. В 90-е годы никому во власти не было дела до 25 млн наших соотечественников, мыкавших нужду в странах СНГ, а теперь вдруг и китайцев зазывают, и чайна тауны в столицах городят. Эти демографические плутни имеют своих заказчиков далеко от наших пенатов. Рабочая сила — самый ходовой товар на рынке, в особенности, если цена ей — демпинговая. «Права человека», кто же против них вякнет? Интеллект, знания, культурный код поколения, выросшего не при компрадорской власти, — прочь из России, а демографическое отребье дальних стран — милости просим! Такой демографический маркетинг ТНК практикуют не только в России. Они и в Западной Европе исподтишка успели создать этнические и демографические головоломки, которые им на руку.
Речь идет не о людях, а о товаре, который имеет рыночную стоимость. Транснациональные компании умеют считать деньги. Для примера: в Советском Союзе доля заработной платы составляла около 50% ВВП, а вместе с потреблением из безналичных общественных фондов, и все 60% с гаком. Такой убедительный подсчет есть у экономиста Станислава Меньшикова. А сегодня эта доля ВВП, индикатор развитости и гуманности общественного строя, упала вдвое и продолжает снижаться. Весь смысл большого маневра с перемещением миллионов людей и целых отраслей промышленности из одной части света в другую и замыкается на этих экономических пропорциях. За ними — норма прибыли, вернее, сверхприбыли алчных мировых менял.
«Почти каждый человек, прошедший проверку своих умственных способностей, понимает, что сбыт товаров — управление спросом на товары, требует благопристойного обмана». (Джон Кеннет Гэлбрейт.) Этим надувательством и пронизана вся велеречивая патетика «открытых рынков».
«Грабеж «волей Провидения»
Все, что янки творят в мире лихого и подлого, разумеется, «не корысти ради», а лишь выполняя волю Провидения. В книге Бьюкенена тоже часто говорится о Провидении, но в том смысле, что оно отвернулось от Америки. Однако же о проделках глобалистов-янки в России, других постсоветских странах — ни слова. Ему, американскому националисту, до этого нет никакого дела, коли в самой Америке худы дела... Но все-таки отыскался свидетель, который раскрыл перед всем миром тайную технологию корпорократии, симбиоза американского правительства и денежного тоталитаризма ТНК — Джон Перкинс долго собирался с духом, но все-таки опубликовал свою «Исповедь экономического убийцы». Это ремесло, которому его, способного экономиста-аналитика, обучали и натаскивали в одной крупной консалтинговой компании, под крышей которой работали американские спецслужбы и выполнялись правительственные программы экономической «помощи». Экономические убийцы (ЭК) — в своем избранном кругу эти эксперты так себя и величали. Занятия и целеполагания этой целой когорты экономических советников туземных правительств сводились к тому, чтобы заманить страну в финансовую кабалу и лишить ее контроля над своими природными ресурсами, инфраструктурой и даже спецслужбами. «Нам хорошо платят за то, что мы обманным путем уводим из разных стран мира миллиарды долларов». Под предлогом щедрых иностранных инвестиций и либеральных рыночных «реформ» целый ряд стран Латинской Америки, Африки, Ближнего Востока попали в кабалу к ТНК. Еще одно задание ЭУ: «контроль США над нефтяными месторождениями, где бы они ни находились, являясь частью замысла Провидения». Те, кто консультировал зависимые правительства, называли это «освоением Дикого Запада энергетики». В богатом нефтью Эквадоре команда ЭУ славно потрудилась. За три десятилетия «реформ» на американских помочах государственный долг возрос с 240 млн до 16 млрд долларов. Доля бедных слоев в национальном доходе упала с 20 до 6%. Половину выручки от нефти страна тратит на выплату внешнего долга... Те, кто участвовали в разграблении этой страны, свидетельствует Перкинс, оценивали свою роль как вполне благородную. Оптимисты же считали, что они помогают бедной стране. Они и не входили ни в какой тайный сговор, а были просто порученцами, лазутчиками-чистоделами Системы Корпорократии — по признанию автора, самой изощренной формой империализма из всех, какие только видел мир. В отличие от раскрученного и публичного Джеффри Сакса, они действовали в тени, в полевых условиях и в узком кругу местной компрадорской знати, которой тоже обломился хороший кусок. Но занимались они одним делом.
Шокотерапия сработала и в России 90-х годов, обернувшись хаосом, потрясениями, утратой сбережений промышленности и домохозяйств. И «макроэкономист» Джеффри Сакс с чувством исполненного долга отбыл восвояси, а на его место заступили сменщики из Гарварда. Эти и подвигли «рыжего Толика» на наглую аферу с ваучерами. Особую прыть советнички Госкомимущества выказали в распродаже за гроши темным личностям ключевых предприятий-банкротов ВПК. А по возвращению к академическим занятиям в Плющевой лиге, гарвардцы угодили под суд за расхищение денег американских налогоплательщиков, пожалованных на рыночные «реформы» в России. «Настоящие мафиозо», — выразился раскаявшийся ЭУ Джон Перкинс о себе и коллегах-«экспертах», чье ремесло — доводить до банкротства опекаемую страну.
«Исповедь экономического убийцы» — редкое свидетельство из замкнутого мирка Корпорократии. Это книга думающего и совестливого человека, первым решившегося раскрыть корпоративные секреты. Им двигало раскаяние и неспокойная совесть... Немногие на такое рискованное решатся. Перкинс видит сходство сегодняшней мировой Корпорократии с эгоцентричной и в конечном счете саморазрушительной системой меркантилизма былой Британской империи. Том Пейн и Джефферсон, по его словам, разоблачили тогда скрытую суть происходящего. Поняли, как Британская империя манипулировала ими, обманывала, порабощала их. И они раскрыли глаза на это соотечественникам, воспламенив их умы и сердца. Они, отцы-основатели, и его, Перкинса, подвигли на поступок. Он не хотел больше участвовать в эксплуатации отчаявшихся людей и ограблении планеты в пользу США и нашел в себе мужество выйти из игры повиниться перед теми, кого обманывал.
А сколько таких тихих «экономических убийц», с непотревоженной совестью, пустыми душами и медными лбами, засели на всех этажах российского истэблишмента. Свои, доморощенные, не из Америки выписанные, они-то когда прозреют?
IX. «...Я — МОШЕННИК, А НЕ СОЦИАЛИСТ»
...Завтрашняя культура, как я ее вижу, никоим образом не будет похожа на Туче-Кукуевск, рисуемый послеобеденным воображением.
Питирим Сорокин. «Социальная и культурная динамика».
«К чему призывает эта новая вера, пролетающая на крыльях культурной революции?» — вопрошает Бьюкенен в зачине третьей главы своего памфлета, озаглавленной «Революционный катехизис». Тотчас угадывается перекличка с «Катехизисом революционера» русского нигилиста Нечаева, одного из прототипов главного героя романа «Бесы» Ставрогина.
Капитан Лебядкин из СПС
Духовное родство окаянных нечаевых-ставрогиных и политкорректных «ниспровергателей» Великой американской мечты — несомненно. Это все та же старая ересь вольнодумцев Х-ской Пошехонской губернии, переместившаяся в технотронную Америку. «Увы, мы пигмеи сравнительно с полетом мысли Северо-Американских Соединенных Штатов», — низкопоклонствовал капитан Лебядкин из «Бесов», сочинявший завещание «отечеству, человечеству и студентам». Он вычитал в газетах про американского Базарова, который пожертвовал свое немалое состояние на «положительные науки», а свою собственную кожу — на барабан, чтобы «денно и нощно выбивать на нем американский национальный гимн...». Уж сколько обретается капитанов лебядкиных в одном только нашем Союзе правых сил — не сосчитать, да только разница в том, что немцовы и гайдары норовят три шкуры драть с самих соотечественников ради торжества лжелиберализма в России. «Капитан говорил горячо, но он был плут», — подмечал Достоевский о своем персонаже. Плутовство и весь либеральный дискурс наших западников, а что настоящее, роднящее их с американскими интеллектуалами — провозвестниками контркультуры, так это «...всепоглощающая ненависть к своей стране» (Бьюкенен). «Воистину, нигде более не найти на всем белом свете подобного интеллектуального помрачения и низости», — ручается американский публицист Эрих Хоффнер. Но он зря не берет в расчет нашего американолюба Борового и держательницу сахаровского «правозащитного» бренда мадам Боннэр, эту бабу-ягу самой мерзопакостной русофобии. У всей этой «передовой» и «идейной» публики, голосящей наперебой от Манхэттена до Замоскворечья, которую даже кровь невинных в Беслане не отвратила от их «правого дела» пособничества басаевским головорезам, морализаторский пафос («слезинка ребенка») бьет фонтаном. «Правозащитники» с «того берега», с нашими в унисон, словно все одинаковой куриной слепотой страдающие, величают чеченских детоубийц «повстанцами». Их вызывающий аморализм — не просто политиканство и отрабатывание грантов, а черта мировоззрения, по Бьюкенену, всей безбожной контркультуры Запада: «Они отказываются принять какую бы то ни было высшую мораль, какой бы то ни было моральный авторитет». А вот, в строку, откровенное признание их литературного предтечи, Ставрогина: «...Из меня вылилось одно отрицание без всякого великодушия». «У нового Евангелия», — продолжает Бьюкенен, — «свои заповеди: ...Бога нет, во вселенной не найти абсолютных ценностей... У каждого человека есть право вырабатывать (этический) код для себя самого...» («Атрибут божества моего — Своеволие!» — дерзко восклицал еще один персонаж «Бесов»). То же самое провозглашается и в культовом американском Гуманитарном манифесте 1973 года, но корректнее: «Все образы жизни равноправны». «Данный принцип, — обличает Бьюкенен фарисеев-идеологов Демократической партии («партия меньшинств»), — подлежит «фиксации в законе, а тех, кто отказывается подчиниться... должно наказать». «Выходя из безграничной свободы, я заключаю деспотизмом», — откровенничал Шигалев, еще один персонаж «Бесов». Шигалевщина в Америке до поры держится в тени, молчком, но «новая вера далеко не так миролюбива, как ей хотелось бы казаться», — бдительно подмечает Бьюкенен.
«Почетные условия сдачи»
«Они... держатся новейшего принципа всеобщего разрушения для добрых окончательных целей». Каковы же эти благие, возвышенные цели? «...Мы должны совершить размонтирование существующей системы». Первая цитата — из «Бесов», а вторая — из трудов идеолога «новой левой» — кумира поколения «бунтарей» Герберта Маркузе. Совпадение смыслов и ниспровергательного пафоса до того полное, будто источник один.
«Бесы» либерализма в правящих элитах, оказывается, в дугу согнули не одних только нас, великороссов. Расклад сил в развернувшейся «войне культур» таков, что «многие консерваторы выторговывают наиболее почетные условия сдачи», — негодует Бьюкенен. Замечу: лукавый в обличье «либерала» в Старом Свете косит на левый глаз, а у нас в России — на правый (СПС), но и там, и здесь идеологические бесы и лешие морочат и не дают житья, духовного пристанища и великороссам, и потомкам квакеров. Тех самых, что ступили на американский берег с котомкой, плотницким инструментом и Библией за пазухой. Разве мы в России уже не чаем, как нам у власть предержащей выторговать права на наше духовное наследие? Поди, власть нынче набожна! А спроси: да разве наше первородство — предмет купли-продажи? Пусть даже в России все нынче на продажу — и памятники Отечества, и заповедная роща в Архангельском... И мы, народ, и думские сидельцы глядим безучастно на все это непотребство, словно заговоренные. И не одни мы, оказывается, такие. Бьюкенен тоже сурово пеняет своим соотечественникам за отступничество от христианских и республиканских идеалов. А на что нам-то уповать, какая сила — заступница нам в бедах? Мы, православные, за сто верст идем крестным ходом к чудотворным мощам праведников, вместо того, чтобы, благословясь, дружно выйти со своим несогласием на улицы и площади. Непротивление и кротость — не прирожденная черта великороссов. Мир знает нас другими. «Самый непокорный народ» на свете. Не в пример нам, полмиллиона благополучных римлян как один человек выходят на площадь к руинам античного Форума, когда власть предержащие идут наперекор их воле, воле граждан.
«Забросившие чепцы за мельницу»
«Американцы, застращенные «политкорректностью», — дивится Бьюкенен, — боятся и слово вымолвить, когда гомосексуалистов и нечестивцев чествуют на всю страну как апостолов новой культуры.» Пока американский обыватель самозабвенно занимается шопингом и по маленькой спекулирует на фондовой бирже, почва из-под его ног уходит. «Америка, в которой выросли многие из нас, сгинула безвозвратно», — вновь и вновь, как заклинание, повторяет Бьюкенен. Словно его «алармизм» поможет его соотечественникам наконец-то прозреть.
«Конечно, наше дело не совсем еще пропащее», — всем строем своих острых мыслей дает понять автор «Смерти Запада». Как проповедь в храме пробуждает прихожан из обывательской спячки, так и Бьюкенен открывает читателю глаза, куда противник нацелил главный удар и почему Америке как нации не сдобровать, если не найдет на нее просветление. Под ударом — оплот оплотов — Семья! Добрый муж, дом в пригороде, куча детишек... Где теперь эта былая идиллия, земная благодать женщины-американки — хранительницы очага? Забытое предание. «Занимайтесь собой!» — этот клич контркультуры из раскрепостившихся мегаполисов распространился и в американскую глубинку, бывший оплот пуританской морали. Телевизионная «нянька» уже воспитала сызмальства поколение женщин, которые хотят «жить для себя». Своим примером они воспитали в этой «вере» и дочурок. Сегодня политик, который опрометчиво заикнется о святом христианском долге «хранительницы очага», не соберет голосов. Сообщество «забросивших чепцы за мельницу» домохозяек — еще одна влиятельная «субкультура» избирательниц. Телесериал «Секс в большом городе», сага о похождениях нескольких жизнерадостных самок в Вавилоне на Гудзоне, который, разумеется, имеет высокие рейтинги на российском ТВ, — просто учебное пособие по феминизму для новообращенных дунечек. Скабрезность и дидактика, сноровка воительниц на полную катушку использовать равноправие полов, восхищение авторов раскованностью греховодниц — не так ли ТВ моделирует «продвинутое» поведение страдающих от скуки, падких на «сладенькое» российских мещанок? Не случайно появление на телеэкранах российской версии этого фильма, сразу побившей рекорд пошлости. Это не безобидное ТВ-мыло, а форменный динамит контркультуры. Но — вольному воля! Сексологи и их адепты на телевидении много чего наплетут про врачевание душевных недугов блудом, но умолчат, во что встало американскому обществу потворство феминистскому «промыванию мозгов». Число невенчанных пар, так называемых пробных браков и сожительств, в Америке с 1970 года возросло вдесятеро — до 5,5 миллиона. Лишь в одном из четырех американских семейных гнезд под одной крышей проживает полная семья (отец, мать и ребенок). Одинокие американцы — четверть всего населения страны. «Домохозяйка — беззаконная профессия», — сказала как отрезала профессорша Вивиан Горник. А законница К.Маккинон восклицает: «...Для феминизма не существует разницы между проституцией, браком и сексуальными домогательствами!»
Исчезновение «семейной ренты»
Это вещают не тамошние новодворские, свихнувшиеся на либерализме, не полоумные, а лидеры общественного мнения. Наша большевичка Коллонтай, с ее сексуальными завихрениями по молодости, просто монашка, рядом не стояла. «Одно или два поколения разврата теперь необходимы». А это еще кто? Достоевский вкладывает циничные высказывания в уста идеолога «бесов» Петра Верховенского. Писатель не напраслину возводил на нигилистов, а как в воду глядел: их «правда» и высокоидейные злоумышления фанатиков еще отольются миру слезами. Петр Верховенский говорил в порыве откровенности: «...Я — мошенник, а не социалист», но «идеал-то» у него не отнять: «Всемирная общечеловеческая социальная республика». Патриархальная семья, нравственность, совесть и человеческое достоинство — все, как ветошь, придется оставить в предбаннике «нового Рая на земле».
«Бесы» — роман-фантасмагория, но многое из горячечных бредней ставрогиных сбылось и во всей англосаксонской «упорядоченности» укоренилось в «альтернативном» образе жизни новых американцев и русских. Социологи бдительно следят: «пошел ли процесс» или простые джоны и мэри спохватятся, а главы семейств встанут, чего доброго, с дробовиками на пути победоносного шествия контркультуры, совратившей их сыновей и дочерей. Дробовик останется в чулане, потому что кандидат в президенты Керри и местный пастор на стороне «новой Америки». Переворот в умах, на уровне обыденного сознания, возвысил сознание «человека улицы» не только до признания полного равенства мужчины и женщины (женский бокс, солдатчина, генеральши и проч.), но и тождества, унификации полов. И только лишь 15% опрошенных все еще стоят на своем: мужчина должен обеспечивать семью, а жена воспитывать потомство и держать на себе дом. Эти, последние, которые упорствуют, — «плохие» для корпоративной Америки. Ведь они невольно клонят к тому, что напрасно отменили «семейную ренту» в оплате труда американцев. Вплоть до 1970-х годов в США в деловом сообществе существовал негласный уговор: работающий по найму должен получать как часть заработка эту самую семейную ренту, которая позволяла ему, женатому мужчине, содержать свою благоверную и детей. И с 1945 по 1965 годы в Америке длился «золотой век» семейной жизни. Молодожены были, как правило, юны. 95% американцев и американок состояли в браке. Америка была чадолюбива, добродетельна и... счастлива. Производительность труда в стране оставалась наивысшей в мире. В 1957 году экономист Джон Гэлбрейт возвестил, что американцы живут в «обществе изобилия». Мир хотел поспевать за Америкой как за образцом. Окончание «золотого века» совпало, по замечанию Бьюкенена, с приходом в университетские городки поколения бэби-бумеров, то бишь появившихся на свет в годы наивысшего бума рождаемости. Это они, бедовое «идеалистическое поколение», и переметнулись на сторону контркультуры. А теперь, позабыв грехи молодости, но не раскаявшись, а лишь остепенившись, все настырней верховодят в политике, культуре, идеологии и шоу-бизнесе Америки.
На заднем дворе дяди Сэма
Произошел тектонический сдвиг в судьбе этой все еще преуспевающей нации. По необратимости и пагубности последствий его можно сравнить с долей, что сегодня мыкаем мы, великороссы, после крушения СССР и убиения советской цивилизации. Но... Перефразируем Льва Толстого в «Анне Карениной»: каждая несчастливая нация несчастлива по-своему. Это можно сказать и про США и Россию. Напротив, залог счастья стран и наций, несмотря на различие культур, по сути, один и тот же: не просто дом — «полная чаша», а крепкая, многодетная семья, которой покровительствуют государство, церковь, законы, политики и «властители дум». Есть ли у нас, в сегодняшней России, что-то похожее?
Вернемся, однако, к «семейной ренте». Между 1973 и 1996 годами реальный средний доход работающих мужчин в Америке сократился с 37,2 тысячи долларов до 30 тысяч. И это при том, что ВВП США более чем удвоился. Корпорации перестали платить «семейную ренту», а под лавочку феминизма — «равная оплата за равный труд» — в офисы, за прилавки супермаркетов, в полицию пришли миллионы молодых женщин, стремящихся, по наущению массмедиа, заткнуть за пояс мужчин. Семья как институт стала быстро разваливаться. В 1970 году треть молодых мужчин до 24 лет была свободна от уз брака. В 1993-м их стало уже 68%. И целая треть от общей численности этой возрастной категории женщин — убежденные незамужницы. Они и стали передовым отрядом феминистского помешательства, которым скрытно манипулируют американские корпорации, наживающиеся на подешевевшей рабочей силе. Нация бобылей, старых дев и матерей-одиночек — более наглядную картину упадка трудно и вообразить. Экономист и философ Линдон Ларуш издал новаторский труд «Физическая экономика». Он хорошенько копнул на заднем дворе дяди Сэма, за фасадом процветания и мощи. Кроме величия «Майкрософта», оказалось, что в американской экономике полно худых мест. В США самое низкое качество рабочей силы из всех развитых стран Запада. Рост гигантского ВВП на поверку наполнен, доказывает Ларуш, «инфляционной трухой». Американская обрабатывающая промышленность неконкурентоспособна на мировом рынке. Америка живет в долг и не по средствам, а «качество населения» хоть по экономическим, хоть по моральным меркам, стремительно падает. Треть иммигрантов едва умеет писать, а выходцы с Гаити и других захолустий третьего мира, на самом деле — язычники, вплоть до исповедующих первобытные шаманские африканские культы.
«Матрица» «погашения» сверхдержав
Правда ли это все или наветы? Нашим западникам, остающимся коленопреклоненными перед Америкой, ее мощью, нахрапом и расточительством, скажи только, что их духовные сородичи — американские ставрогины уже подвели страну под монастырь и волей-неволей ведут дело к... «закрытию Америки» — самого крупного цивилизационного проекта во всей истории Запада, — так они скажут, что тот, кто такую гипотезу не исключает напрочь, белены объелся. Это щедринский персонаж из «Сказки о ретивом начальнике» высказывался, что «необходимо вновь закрыть Америку... но, кажется, сие от меня не зависит?».
Такая темная сила, подобно подколодной змее затаившаяся, по Бьюкенену, отыскалась в недрах самого американского социума и истеблишмента. «Мы теряем страну, в которой выросли». Миллионы порядочных и здравомыслящих американцев разделяют его тревогу и горечь, но помалкивают. Они чувствуют себя преданными. Судьбы, которые уготованы их родине, таковы, что Америка отцов и прадедов, которую им завещали, умножает свои богатства, но утрачивает «душу» и, в конце концов, станет добычей «новых варваров». Вернее, отдастся им на милость, как Рим времен упадка. Это будет уже другая Америка, от которой захочется бежать на край света. Равно как и Россия, «которую мы потеряли», теперь уже не понарошку, а всерьез на гребне нового века устоит ли под натиском «бесовской» идеологии западничества и внешних недругов? Как бы ни обернулось дело у нас, но и Америке недолго торжествовать. «Не спрашивай, по ком звонит колокол...»
Мы, как заявлено в начале этих заметок, заняты не предсказаниями и прорицаниями будущего, а изучением, сопоставлением и попыткой раскрыть содержание матрицы, похоже, в самом деле универсальной и потайной, по алгоритмам которой происходит «погашение» двух сверхдержав — бывших соперниц. Бьюкенен прав и хорошо обосновывает, хоть и недоговаривает: великороссам и коренным янкам нанесен удар с тыла. Проруха отыскалась не в экономике, не в военной мощи, а в сфере духа и идей. Ложь «на длинных и тонких ногах» проникала в элиту и слои образованцев постепенно, пока матрица не сработала и мышеловка не захлопнулась. Искушение нас «гидрой» плюрализма, которая, сделав свое дело, приказала долго жить, а американцев — «мультикультурной салатницей» — по-своему схожи и неотразимы.
Алчущие образованцы на Манежной
Упавшие как снег на голову горбачевское «новое» мышление и «приоритет общечеловеческих ценностей» означали попросту взлом и намеренное «короткое замыкание» в защитной системе советской цивилизации. После ликования в связи с отменой 6-й статьи Советской конституции страна, полагаю, была обречена. Крушение сверхдержавы оказалось стремительным. Между бестолковой 19-й партконференцией и развязкой душным августом 1991 года прошло времени всего ничего. Зато по ту сторону океана дело ведут неспешно. У «социокультурной мистерии» под названием «закрытие Америки» иной, замысловатый, темный для непосвященных, сюжет.
«Смерть Запада» — не научное скрупулезное исследование, а горячая, страстная публицистика. Бьюкенен, словно перед Господом, свидетельствует, как их, американских правых и консерваторов, непорочную великую Америку «бесы» контркультуры взяли в оборот и губят без пощады: дехристианизация, «бабий бунт» феминисток, депопуляция, подмена добродетели пороком... Оглянитесь: разве не то же самое происходит сегодня с российским обществом? Не совсем под копирку, но одна и та же рука и «партитура» расщепления социума и страны угадывается. Вот она, «Великая раскачка», о которой бредил Петр Верховенский в «Бесах», — «какой еще мир не видал...». Американские ставрогины расстарались, перевоспитывая поколение NEXT, чтобы сделать его «достойным свободы». Какая такая еще «свобода» нужна была поколению бэби-бумеров, какого рожна? А что наши образованцы? Яковлевы их подначивали: хотите выбраться из «концлагеря», где все добро общее, дети сыты и устроены, науки процветают, милиционеры и КГБ никого не крышуют, разве что Абрамовича не всегда пущают в Израиль да «Плейбой» стража конфискует на таможне? Слабо вам завести свое дело, непременно каждому! Вместо кредита Сбербанка на обзаведение — вот вам чертова дюжина «суверенитетов» и ваучер на «две Волги». Хотим! — ревом ответствовала полумиллионная толпа алчущих образованцев на Манежной. Борис Николаевич в Америке, лицом красный как буряк, одной кока-колой освежался, а разговоры про «другое» — враки! Из всех наших отечественных вольнодумцев — «властителей дум» один неподкупный и неумолимый в правоте Зиновьев как в воду глядел из своего мюнхенского изгнания, молил и предостерегал: «Уймитесь!»
«Коноводы измены» — неоконы
«Главные коноводы измены, — стоит на своем Патрик Бьюкенен, — неоконы.» Почти никто из них — не выходец из военных и деловых кругов, подмечает автор, «неважная» рекомендация для карьеры в американском истэблишменте во времена «холодной войны». Вашингтонские остряки злословят, что неоконсерваторам больше известно устройство «фабрик мысли» (think tanks), чем устройство танка «Абрамс». «Не знаю, откуда взялись эти неоконсерваторы... Им как-то удалось подчинить себе президента и вице-президента тоже», — сокрушался генерал Энтони Зинни, возглавлявший Объединенное Центральное командование до 2000 года.
«Едва взглянув на 40-летнего Буша, — откровенничал один из главных закоперщиков-неоконов, Ричард Перл, — я понял, что он другой. Мне сразу стали понятны две вещи. Первое — он мало что знает. Второе — ему хватает уверенности в себе, чтобы задавать вопросы, открывающие неполноту его знаний». Президент США, представления которого о подлунном мире сформировались на ранчо в местечке Кроуфорд, подтвердил характеристику своего советника на саммите в Стрельне. «Коммерсант» написал в репортаже, что за ужином Буш вежливо полюбопытствовал у только что прибывшего председателя КНР, долго ли он добирался до Санкт-Петербурга из своего Пекина. И искренне подивился, что полет занял восемь часов, вслух поделившись умозаключением, что, оказывается, Россия и Китай — это еще более крупные, протяженные по суше государства, чем он прежде думал, воображая, видимо, себе нашу планету размером с малютку-Меркурий. Коль в его голове так устроено пространственное, географическое соображение, то что тогда говорить о геополитических воззрениях. В Техасе, похоже, не все и ведают, что где-то в Латинской Америке есть страны, в которых тоже заведено говорить по-испански... Однажды по прибытии в Грецию Буш-младший назвал местных обитателей «грецианами».
Вокруг Михаила Горбачева тоже, припоминается, крутились некие «продвинутые» всезнайки из шестидесятников, выходцы из академических «фабрик мысли», склонных и якобы «компетентных» в «глобальной проблематике» переустройства мирового порядка на исходе «холодной войны». Опус генсека про «Новое мышление для всего мира» явно был в своем роде развитием знаменитого «ипатовского метода» на Ставрополье. К слову, много повидавшие аграрии дивились тогда, что весь замысел «жатвы по-ипатовски» оказался немудреный: нагнать на поля побольше жаток и грузовиков со всей округи, и чтобы — «аж гай шумел»! Скоропалительность «меченого» распознали и наши доморощенные антиподы американских неоконов и под белы ручки подвели его к капитуляции на Мальте и Форосе. Только никакие они не антиподы. Начав за здравие («Социализм с человеческим лицом»), ныне они такие же заправские неоконы и глобалисты хоть куда. И не мудрено: из одной кассы поступали сребренники, одними сомнительными идеями они окормлялись, и «двойной» лояльностью до сих пор пробавляются. Ныне, при олигархическом капитализме в России, они подпирают власть справа. На пути в Стрельню люди Буша, чтобы Кремлю досадить, с этой другой Россией якшались и неоконовские свои разговорчики калякали. Так сказать, поверх барьеров. В отместку питерские посулили выкурить радио «Свобода» со многих российских радиочастот, которые еще в 90-е пустоголовый Ельцин им пожаловал. Пропагандистское учреждение госдепа по-хозяйски обосновалось тогда, так сказать, в глубоком тылу противника. Говорят, в мюнхенской штаб-квартире, откуда «Свобода» вещала на СССР, двери открывались не наружу, а вовнутрь, как в известного толка заведениях. К вопросу об «открытости».
Впрочем, вернемся в день сегодняшний, к проказам неоконов при дворе Буша-младшего, которого они обратили в свою нечистивую веру, на взгляд Бьюкенена, политика и идеолога из непоколебимых правых консерваторов, для которого даже даже спаситель нации демократ Франклин Делано Рузвельт с его «Новым курсом» не без греха. «Кто они такие, неоконсерваторы?» — вопрошает автор «Правых и не-правых». Первое поколение их составляли троцкисты, социалисты, левые и либералы, подвизавшиеся, когда уж остепенились, в администрациях Трумэна, Джона Кеннеди и Линдона Джонса. Неоконы были закоперщиками «революции Макговерна», которая на волне социальной и культурной революции 60-70-х годов на недолгое время возобладала в Демократической партии США. После того, как бывший шеф Бьюкенена — Ричард Никсон, с которым они были единомышленниками, вчистую выиграл у Макговерна президентские выборы 1972 года, будущие неоконы, а тогда все еще «розовая публика», прибились к Республиканской партии. Знали бы боссы республиканцев наперед, какую змею пригрели! «Эти перебежчики сегодня вещают от нашего имени, — одним из первых раскусил чужаков «прозорливый» Клайд Уилсон, — однако говорят тем же языком, каким пользовались всегда». И впрямь, проглядывает некая родственная связь между левацкой «перманентной» революцией по-Троцкому и ультралиберальной глобализацией неоконов. «Идеологические излишества и бескормица нивы левого неорадикализма, — рассудил Уилсон — заставили это кочующее по идеологическому фронту «поголовье либералов» осесть на нашей территории. Наше наследие захвачено коварным узурпатором».
Архитектор горбачевской перестройки, обмолвись вслух, едва заняв кабинет на Старой площади, что он так «творчески» усовершенствует ленинизм, что его потом не отличить от «рейганизма», его бы тут же спровадили на Канатчикову дачу. Или вовсе в дом напротив, на Лубянку, для «профилактических» бесед. Что ни говори, универсальные политические технологии захвата изнутри состарившихся, почтенных, но утративших задор политических партий, находящихся, казалось бы, на пике могущества, но, увы, испытывающих кризис идей, пожалуй, во многом сходны и в Новом, и в Старом свете. «Демократическая платформа в КПСС» — кто-нибудь еще помнит мотивчик демагогии этой, как тогда говорили, «ламбады»? Но из этого политического «одуванчика» произросли Демпартия златоуста Травкина, Республиканская партия, ныне по духу подстать вполне неоконовцам, коли в ней наперсник Дика Чейни Владимир Рыжков подвизается... Параллели эти можно долго продолжать, но ограничимся тем, что политическая доктрина неоконов («универсализм») имеет в кругах насквозь проамериканской фронды на Москве широкое хождение.
«Крестный отец» движения неоконов-перебежчиков Ирвинг Кристоп заявил, что «...Исторической задачей неоконсерваторов должно стать... обращение Республиканской партии и американских консерваторов вцелом, даже против их воли, и выработка консервативной политики нового типа». «Новый универсализм» в открытую глумится над идейным наследием Великой Старой партии. Заядлый неокон Краутхаммер потребовал от республиканцев сознательного отказа не только от американского суверенитета, но и от суверенитета как такового. «Звучит шокирующе, — признается сам, — но на самом деле все не так страшно». И впрямь, спросите нашего доморощенного неокона Германа Грефа, он охотно подтвердит. Правда, после того, как в Кремле завели волынку про «суверенную демократию», он больше помалкивает, разве что проговаривается...
Настоящего, старого закала консерваторы-республиканцы просто опешили от нахальства краутхаммеров-шахермахеров от глобализации. А Бьюкенен от лица единомышленников разразился гневной отповедью «Америка во-первых, во-вторых и в-третьих!». Но на этот раз не угадал с «хорошим тоном» в обращенной части республиканской верхушки — конформистам новой веры, которые, быть может, чертыхаясь про себя, разучивают по ночам новое Евангелие Республиканской партии. Но, оказывается, еще лет 15 назад Бьюкенен открыто предостерегал в печати президента Буша-старшего: «Предоставим другим, как им жить», — имея в виду весь остальной мир, куда рвались наводить порядки неоконы.
Эти «новые люди» подбивали Америку, только-только управившуюся с противостоянием в долгой «холодной войне», не задерживаться в своих стенах, а начать глобальную компанию по установлению демократии во всем мире. Старая троцкистская закваска, но только на другой лад. Америка — сверхдержава, а потому укрепление стабильности — цель, «недостойная Америки», тупиковое направление международной политики. «Нам надлежит прибегнуть к творческому разрушению как в американском обществе, так и за его пределами». Что это как не проклятая выработка «нового человечества»? «Мы каждый день уничтожаем прежний порядок в бизнесе, политике, юриспруденции... Наши враги всегда ненавидели этот круговорот энергии и креативности... Мы должны уничтожить их, чтобы реализовать свою историческую миссию», — как оглашенный призывал один из неоконов, свивших гнездо в Пентагоне, Майкл Лиден. Он внес и уточнения в доктрину: вопрос состоит не в том, стоит ли дестабилизировать (неугодные режимы.— В.П.), а в том, как это делать. Неоконы открыто заявляли о себе, что они «партия войны», тогда как вовсе не «творческое разрушение», а восстановление экономики, инфраструктур и социальной сферы востребовала Америка, издержав триллионы долларов на военные расходы в бесплодном стремлении достичь стратегического силового превосходства в противостоянии с Советским Союзом. Тем временем Германия и Япония ушли в технологический отрыв в гражданских областях.
«Если благоразумие, — отличительная черта консерваторов, — говорит Бьюкенен, — то Джордж Буш к консерваторам больше не принадлежит». Объявленный им после теракта 11 сентября крестовый поход против мирового Зла, по его мнению, вовсе не американская, а якобинская идея. «Неоконсерваторы» объявили своим божеством демократию... но наши предки не верили в абсолютную ценность демократии, — с вызовом бросает противникам Бьюкенен. — Создавая республику, они преследовали целью безопасность и преуспевание Америки». А идея «демократизации Большого Ближнего Востока» и далее везде, может быть только навязана Америке, потому что она — от лукавого. Бьюкенен с насмешкой замечает: «Эти идеи Буш почерпнул не в Кроуфорде, штат Техас. Кто вложил эти слова в его уста?» С Афганистана, Ирака мы начали мировую демократическую революцию, которая будет продолжена до тех пор, пока все деспотические режимы Ближнего Востока не окажутся свергнуты и заменены демократиями». И Америка, дескать, не угомонится, пока весь мир не станет «демократическим».
Это обещание гигантского Армагедона — полоумная идея, геополитическое помешательство, и можно только дивиться, как в стране с высокими традициями политической культуры, могущественной, собравшей со всего мира интеллектуалов всех отраслей и знаний, могла прижиться и восторжествовать такая примитивная, воинствующая и лживая идеология. И дело обернулось так, что и конгресс, и массмедиа, и большой бизнес — руки по швам! Не такие уж они не от мира сего — эти неоконы, взнуздавшие, если верить Бьюкенену, Америку. Напротив, практичные, цепкие, циничные, если приглядеться, как ловко переставляют они ноги дяде Сэму. И даже очевидные провалы «крестового похода» выдают за преддверие ошеломляющего триумфа «однополярного мира». Фукуяма, который теперь уже не возвещает о «конце истории», подивился: «Читая Краутхаммера, невольно начинаешь думать, что война в Ираке принесла нам сокрушительную победу». И впрямь, дела в Багдаде плачевны. В послании конгрессу 2004 года Буш уже «подстилает соломку»: «Мы не стремимся доминировать. Унас нет имперских амбиций». Но это всего лишь слова. Ястребы-новоконы, разработавшие иракскую деспозицию, Вулфовиц и Перл, покинули политическую кухню Белого дома, но хватка неоконов нисколько не ослабла.
...Почему Бьюкенен настаивает, что неоконы — мошенники, а не консерваторы? У него во второй книге много сочных, саркастических обличительных фактов, штрихов, настоящих перлов... Публицист Арно де Бокгрейв прозвал новоконов «вашингтонскими ликудниками». Они выработали внешнеполитическую доктрину в духе дуумвирата Шарона—Буша. Еще в 1992 году Вулфовиц, в бытность замминистра обороны, подготовил для министра обороны Р.Чейни документ «Основы национальной военной стратегии». «Вашингтон пост» торжественно объявила, что этот секретный меморандум призван определить политику нации на грядущее столетие! Вулфовиц исходил из того, что Америка не позволит впредь ни одной стране мира, России в особенности, подняться до статуса региональной державы. А на что употребить мощь Америки? Далеко загодя до Ирака подельник Вулфовица, бывший троцкист Норман Подгорец, в установочной статье в своем журнале «Комментари» без околичностей написал, что миссия Буша-младшего — вступить в четвертую мировую войну против «радикального ислама». Список ближневосточных режимов, подлежащих искоренению и разгрому, насчитывал семь стран от Алжира до Палестины. Не позабыл Подгорец и об уничтожении ХАМАСа и «Хезболлы»... Все эти враги Израиля, включая и Саудовскую Аравию, союзную США, назначены были на заклание.
Еще один «яйцеголовый», некто Муравьец, точно расписал очередность глобальной стратегии: «Ирак — тактическая цель, Саудовская Аравия — цель стратегическая, Египет — главный приз». Странным образом эти сногсшибательные планы совпадают с содержанием одной незамеченной, но примечательной публикации в еженедельнике «За рубежом» в 70-е годы, перевод из одного арабского еженедельника. Там был обзор негласных долгосрочных планов и «сценариев» идеологов Великого Израиля для всего Ближнего Востока. Все, что в Пентагоне и Белом доме стало при новоконах президентской директивой, в кругах, близких к армейской верхушке Израиля, тогда еще, после 6-дневной войны, прорабатывалось. А именно — раздробление, раздел сразу нескольких окружающих Израиль «неустойчивых» геополитических образований, границы которых произвольно провели, уходя, колонизаторы. «А что же миллиард мусульман, — спрашивает Бьюкенен, — разве они будут сидеть сложа руки немыми свидетелями «величайшего вызова?» Еще один неокон, Вюрсер, опубликовал план совместных действий Израиля и США против Ирака в январе 2001 года, задолго до событий 11 сентября. «Пол Вулфовиц был крайне возбужден: в первые часы после 11 сентября он советовал Бушу забыть об Афганистане и напасть на Ирак». Генерал Зинни, наблюдая за настырностью неоконов в недрах Пентагона, с солдатской прямотой высказался: «Эта война — происки неоконов». Им, дескать, не терпится учинить хаос на всем Ближнем Востоке. «Эти дилетанты... не имеют никакого представления о реальности».
Было ли когда-нибудь в истории что-нибудь похожее, когда узкая группировка лоббистов страны, почти не различимой на карте, подмяла бы под себя государственную машину первой страны мира и ходила по головам? «Америка отказалась от прежней роли честного брокера, — с надрывом пишет Бьюкенен. — Президент Буш не восседает во главе стола, за которым ведутся переговоры. Он теперь сидит за спиной Шарона». Мыслимо ли такое? Увы, не в том проблема, чтоб Буш-младший дал слабину, не в этом загвоздка, а в том, что сам Израиль еще со времен Шестидневной войны — «непотопляемый авианосец» Соединенных Штатов у вожделенных нефтяных полей жаркой аравийской пустыни. Новая, хотя и неназванная разгадка хода событий клонит к тому, что есть третья, высшая инстанция — Корпорократия, транснациональные компании и денежный тоталитаризм Пятой авеню. Джон Гэлбрейт еще в начале 70-х обосновал, что многонациональные корпорации представляют собой «замену рынка как метод организации международного обмена». Более осторожно он высказался об отношениях ТНК и суверенных национальных правительств, которые они взяли в оборот. И оговорился: «Международные корпорации не потому посягают на верховную власть государства (великая Америка не в счет. — В.П.), что она иностранная, а потому, что такова тенденция». Современное государство, дескать, уже не исполнительный комитет буржуазии (национальной, за которую вступается Бьюкенен. — В.П.), а скорее, это «исполнительный комитет» техноструктуры. Под последним, сугубо технократическим эвфемизмом, Гэлбрейт подразумевал раннюю Корпорократию, цветочки которой только-только распускались. Не вина ли Корпорократии, что навязала Бушу команду этих оглашенных неоконов, в том, что Америка сбилась с пути? Белый дом во втягивании его в авантюру на Ближнем Востоке должен ли подозревать некую «иностранную» силу? Этот вопрос уже лишен смысла, потому как действительную подоплеку вещей раскрыл Александр Зиновьев: «...никакая страна не может стать метрополией мировой империи подобно тому, какие в прошлом были европейские страны». Единственная сверхдержава — США, стало быть, метрополия условная, потому что мировая Корпорократия имеет сетевую, а не вертикальную, структуру. Потому президентская власть не только не в силах пресечь «деиндустриализацию», «деамериканизацию» Америки, но и является ее невольной соучастницей. Национальные интересы и вожделения денежного тоталитаризма часто совпадают, а иногда врозь. Если Белый дом терпит засилие сумасбродных, а на самом деле циничных и хладнокровных политических технологов, использующих американскую мощь и финансы для зачистки окружающих Израиль враждебных режимов и замены их «демократическими», ручными, то вскоре, как по писаному, Израиль и вторгается в Ливан, сметает с лица земли его города и инфраструктуру. С перспективой, если сложится, втянуть в заваруху еще Сирию и Иран, а Белый дом обеспечивает силовое и дипломатическое прикрытие неприкрытой агрессии, противопоставляя Америку всему мусульманскому миру. Кто для кого таскает каштаны? Непраздный вопрос.
Х. «КАИН И АВЕЛЬ НАШЕГО ВРЕМЕНИ»
Потеря территории не является главной проблемой для России.
Збигнев Бжезинский
...Был такой диссидент Амальрик. Перебравшись на Запад, не стал мелочиться на поприще убогой антисоветской поденщины. И немало наделал шуму, издав книжку под названием «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?». Наш агитпроп тогда его высмеял: завиральная, мол, антисоветчина, злопыхательство...
«...С речами странствуют, берут взаймы»
И впрямь, советская сверхдержава теснила соперника — США, которые после бегства из Вьетнама и экономических неурядиц дома лишь отыгрывались, подрядив тысячи бен ладенов и фанатичных воинственных пуштунов не давать продыху «шурави» в охваченном огнем Афганистане. Но даже Бжезинскому, направлявшему всю эту интригу с моджахедами, о многом не мечталось, разве только во сне. Сфотографировавшись на фоне снежных гор Гиндукуша с винтовкой М-16, он тем не менее знал, что не судьба им одолеть Советы. В Афгане кончилось ничьей. 40-я армия во главе с генералом Громовым спокойно и организованно, с развернутыми знаменами переправилась на таджикский берег Пянджа. Никаких предвестий крушения советской империи и в помине не было. А что Амальрик? Он, конечно, никакой не князь Курбский, тем более не Нострадамус. Его предсказание гибели советской империи, тыча пальцем в небо, не было голосом Провидения. Но «вещун» не промахнулся, разница лишь в 17 лет. Беловежские заговорщики тоже ни сном ни духом не ведали, что история уготовила им судьбу советских Геростратов. Пуганые партаппаратчики с нравом обнаглевшей черни и составивший им компанию не то физик-ядерщик, не то пчеловод Шушкевич неспроста прибились к демократии. «...Ученые так остры на язык, но не способны следовать канонам, с речами странствуют, берут взаймы, не могут править государством», — порицал Конфуций мудрецов-златоустов, тех, что, и заимев «десять повозок книг», не знают Пути и приводят дела в Поднебесной в полное расстройство. А ведь это не в бровь, а в глаз и про наших «светочей» конца 1980-х и начала 1990-х вроде Гавриила Попова с компанией, да еще, пожалуй, их наставника по части «либерализма» Строба Тэлбота — вашингтонского «ревизора» наших «демократов» во власти. Когда такие личности на воеводстве или «в визирях» — беды не оберешься. Перечитайте писания и наставления застрельщиков реформации 1980-1990-х годов, и такая горькая досада возьмет, что хоть посыпай голову пеплом. От представительной демократии, о которой как о панацее от всех российских бед твердили все кому не лень, теперь остались рожки да ножки. Экономика расхищена. Вырождение, вымирание нации — «процесс пошел...». А что элита и ее теперешний «мозговой штаб» во главе с бывшими юрисконсультами присутственных мест Питера? Вот именно — «...с речами странствуют, берут взаймы...». А теперь и ссужают дядю Сэма «излишками» нефтедолларов. И это на фоне полного обнищания и угасания отечественной наукоемкой промышленности. Шальные нефтедоллары так и не пришли в гражданское авиастроение, которое доживает последние годы. Это сокровище из погубленного советского наследия — вторая в мире авиационная индустрия — «брошено в навоз» (Салтыков-Щедрин). Будьте уверены, Греф расстарался. Его «любовь» к российской промышленности хорошо известна. Отказываюсь понимать президента. Неужели не видит, кто его окружает? Или не желает видеть?
«И мощь у немощи в плену»?
«...Рим погиб из-за умножения варварского населения империи», — цитирует Бьюкенен историка Кристофера Даусона. К чуждой им утонченной поздней культуре античности варвары были настроены враждебно, а римляне времен упадка свое первородство принесли в «жертву радостям бездетности». Автор «Смерти Запада» видит в мистерии падения Рима не просто историческое сходство, а грозное предостережение Америке, которое уже явно запоздало. Что больше всего вызывает досаду у закоренелого «империалиста» Бьюкенена, так это несвоевременность и даже несуразность происходящего: «...Америка — самое развитое государство этой (западной) цивилизации. Другой сверхдержавы не существует. Америка, Европа и Япония контролируют две трети мировых доходов». «И мощь у немощи в плену»? Отчего же в самом зените Запада «немощь» его рушителей над ним довлеет? Бьюкенен называет одну за другой напасти, против которых Запад оказался бессилен: «вымирание населения», «массовая миграция людей разных цветов кожи, верований и культур», возрастающее «доминирование антизападной культуры и морали» в Соединенных Штатах. Наконец, самое что ни на есть пропащее: «...распад государств и постепенная передача власти от национальных правительств мировому». Для Бьюкенена свободное предпринимательство и капитализм — символы его консервативного взгляда на вещи, но корень зла волей-неволей он обнаруживает в нечестивой алчной природе капитала. Точь-в-точь по Марксу: ради сверхприбыли нет такого преступления, на которое капитал не решился бы «даже под страхом виселицы». Эта сила погибели западной цивилизации и воплощена в глобалистской ереси. «Глобальный капиталист и истинный консерватор — Каин и Авель нашего времени». Бьюкенен для силы эффекта прибегает к библейской метафоре. А сам глобализм есть «антитеза патриотизма».
Транснациональные корпорации и в самом деле лишены национальных корней, лояльности государству. Бьюкенен, со всей трезвостью политика, признает возрастающее могущество ТНК: «52 из 100 наиболее динамично развивающихся экономических структур мира — это ТНК, и лишь 48 — государства». Такова «рекогносцировка» сил соперников, «тори и вигов» позднего капитализма XXI столетия, которые противостоят друг другу в мире. Но сильные мира сего не открывают всему белому свету свою семейную распрю. В одном месте текста Бьюкенен прямо называет ТНК «врагами Америки», но, как бы сам себя осаживая, не идет в глубину, рассматривая самодовлеющую роль транснациональных компаний в далеко зашедшем перерождении всего западного мира, а грешит на марксизм, некую подрывную роль «идеологов-леваков» Франкфуртской социологической школы, нашедших приют в Новом Свете после прихода к власти в Германии нацистов. «Это все придумал Черчиль в 18-м году» — одержимость Бьюкенена марксистским заговором «франкфуртских мудрецов» живо напоминает мне шутливую строку В.Высоцкого.
Ненасытный Левиафан
Между тем Каины, прикрывающие свои корыстные интересы велеречивой риторикой глобализации, думаю, на самом деле порождение корпоративной Америки, всего западного финансового истеблишмента. «Мировые деньги», наследственная идеология менял, по Ларушу, восходит к самым истокам капитализма — денежной аристократии Венецианской республики. И эта безбожная сила, уверен Бьюкекен, ради своего своекорыстия готова пожертвовать и ценностями западной цивилизации, уступить ее цитадели варварам. В этом, на первый взгляд, есть что-то непостижимое. Не слишком-то раскрыты карты нарастающей глобализации, какой мир еще не знал, хотя перед Первой мировой войной глобальные рынки уже сложились. Наверное, одним из первых уяснил новые правила игры в мировой экономике и несравненную роль транснациональных корпораций Джон Кеннет Гэлбрейт, автор теории «постиндустриального общества». Еще в 1972 году он пришел к выводу, что ТНК, по сути, заменяют рынок как метод организации международного обмена. (Об этом будто бы до сих пор и не подозревают наши грефы и илларионовы, расшибающие лбы в своем упертом «рыночном фундаментализме».)
А как относятся ТНК к суверенитету национальных правительств? Они его не жалуют, подминают под себя. «Происходит приспособление государства к целям и нуждам гигантских межнациональных корпораций», — «без гнева и пристрастия» говорит Гэлбрейт. Движение к глобальному обществу — не корысть или возвышенная цель, а попросту потребность западных стран, средство сохранить достигнутый высокий уровень благосостояния «золотого миллиарда» в новых угрожающих условиях. Ресурсы энергии, сырья, емкости рынков на перенаселенной земле ограниченны. Западный Левиафан ненасытен. Идея глобального общества есть идея западная, хоть и выдает себя за всечеловеческую. Она подразумевает отношения господства, иерархию стран и народов. Таков острый взгляд социолога Александра Зиновьева. Не только в третьем мире учреждают опеки (валютные управления), но и дома, на Западе, ТНК норовят потеснить и выхолостить национальные государства, а правительства поставить во фрунт.
Народилась Сверхвласть, для удержания которой жизненно необходимо распоряжаться ресурсами национальных государств, принуждая к этому публичную власть и управляя из-за кулис. Глобализация — не спонтанная, а «проектируемая и управляемая эволюция». Сверхвласть ТНК действует исподволь. Законодательные прерогативы парламентов, выборность, разделение властей — все «на месте». Однако ТНК подвластны негласные рычаги и средства принуждать государственную власть поступать так, как им выгодно, не считаясь ни с кем.
Государство, это и Гэлбрейт, будучи бесстрастным аналитиком, подметил как свершившийся факт еще в 1970-е, теперь не «исполнительный комитет буржуазии», как встарь, а приказчик «техноструктуры» — эвфемизм, которым он величает олигархию транснациональных компаний. Их «своенравие», покушение на верховную власть государства — не вызов обществу, невозмутимо оговаривается экономист, а попросту «такая тенденция» в меняющемся мире.
«Праздник живота» для мародеров
Когда Джон Гэлбрейт расставлял все эти точки над i, еще не было на слуху «глобализации» как нового неумолимо наступающего мирового устройства. ТНК рассматривались им как экономический феномен постиндустриального общества, в котором свободная конкуренция и рынок Адама Смита замещены тем, что он округло называл «планирующей системой». Тогда и невдомек всем было, что наступит время, когда сильные и почтенные национальные государства и зажившиеся, состарившиеся, но благоденствующие нации Запада станут для ТНК обузой и разменной монетой. Философ Александр Зиновьев, зорко всмотревшись свежим взглядом «человека со стороны» в метаморфозу Запада, пошел дальше. Он был жестче Гэлбрейта в своем анализе, раскрывая подноготную так называемой «цивилизаторской миссии» созидателей нового деспотического миропорядка. Запад на путях к «сверхобществу» зашел далеко, но общество пока не осознает новой суровой реальности как свершившейся и необратимой. Зиновьев сбросил нарядные одежды глобализации и обнажил ее плоть. Современное капиталистическое общество, с его точки зрения, есть «общество денежного тоталитаризма». Не секрет, что «сила злата», которая позволяет вить веревки из власти публичной, — «в символических капиталах», нажитых на фондовой бирже, сумма которых в десятки раз превосходит обороты экономики реального сектора. И обращаются эти дутые капиталы в основном в Новом Свете. Эти триллионы, кочующие в поисках маржи по всему свету, — орудия власти над обществом, а не только капитал. Формула «товар-деньги-товар» осталась в прошлом. Деньги обходятся без связки с товаром. Сбылось предсказание Питирима Сорокина об увядании производства материальных ценностей при «старческом» капитализме. Более 50% американцев еще в 1991 году убедились, что их жизненный стандарт падает. Западное «сверхобщество» погрязало в кризисе и застое. Бунты отчаявшихся афроамериканцев в трущобах Лос-Анджелеса и Сан-Франциско пришлось подавлять силой оружия. Нечаянно «выручили» Америку наши демократы-перестройщики. Дорвавшись до власти, они под кличем «шокотерапии» отдали на разграбление изобильную ресурсами советскую экономику. «Убийство» рубля и свободное вторжение доллара в Россию позволили Западу прибрать долларовой «метелкой» большую часть нашего национального достояния. Западу перепало, по некоторым оценкам, до полутора триллиона долларов: «изъята» половина рабочего капитала советской экономики. И даже через чертову дюжину лет реформ этот «праздник живота» мародеров все никак не завершится. А теперь к пиршественному столу подсели и западные ТНК, на первых порах гнушавшиеся угощаться крадеными промышленными активами.

(Продолжение следует.)

 

Владимир ПОПОВ