Прошло полмесяца, как завершила работу XIII Пекинская международная книжная ярмарка, на которой Россия выступала в качестве почетного гостя. Выставка длилась в общей сложности шесть дней, началась с торжественного приема в Доме народных представителей и закончилась церемониально — выездом российской делегации на Великую Китайскую стену. Естественно, к российскому стенду (1000 квадратных метров, 67 издательств) был проявлен особый интерес.
Концепция российского стенда, разработанная почему-то известным монгольским графиком, скульптором и дизайнером Дензеном Барсболдтом, должна была воплотить слоган «Россия. Перелистывая страницы». Но далеко не все страницы удалось перелистнуть, хотя впечатления и уроки Пекинской ярмарки — шире парадной экспозиции.
l Год России в Китае открылся важным литературным событием: в издательстве «Народная литература» с помощью Внешэкономбанка вышла небывалая доселе антология русской современной прозы, которую представила потом делегация Союза писателей России, приглашенная на весьма высоком уровне. Очевидцы этих встреч рассказывали, что буквально кумиром публики был Валентин Распутин — дети читали отрывки из его произведений на фоне видеокадров Байкала и сибирских просторов.
Старейший русист профессор Чжан Цзяньхуа писал в предисловии к сборнику: «В этой книге представлены произведения 43 современных русских писателей, а в их переводе на китайский язык приняли участие 28 китайских русистов. На меня, как преподавателя и исследователя русской литературы, как главного редактора и переводчика, эта книга произвела очень сильное впечатление. Оно заключается в следующем.
Во-первых, современная русская проза доказывает, что будущее русской литературе не в ее прошлом, как это говорил в свое время поэт Блок. Несмотря на то, что ныне не только в России, но и в Китае быстро меняется шкала ценностей, происходит небывалый интенсивный рыночный процесс и коммерциализация в области литературы, но литература, как и другие виды искусства: музыка, живопись, архитектура, киноискусство и телеискусство — продолжает нормально жить, развиваться и обновляться и так или иначе конструирует жизнь. И в этом процессе что-то рождается, что-то отпадает, что-то разлагается и что-то вырастает, и поэтому нельзя говорить о смерти литературы.
Во-вторых, современная русская литература по-прежнему сохраняет те свойственные ей классические черты, которые я выразил как красную мелодию. Красная мелодия вовсе не означает советское мировосприятие писателей, традиционные революционные темы творчества, это и не претензия современных писателей на роль учителя, судьи и пророка, это и не превосходство идеологии над образом, а убежденность современных писателей в гуманитарной заботе литературы о людях, их уверенность в призвании писателей быть озабоченными человеческими судьбами, быть борцами за самые возвышенные и всеобщие идеалы. Лучшие писатели России остались на стороне русского народа, не предали, не бросили свой народ. Те классические особенности литературы, которые связаны с проблемами, встающими сегодня перед российским обществом, китайским читателям ясно видны, понятны и внутренне близки, потому что и мы так или иначе живем этими проблемами».
Профессор, с которым я познакомился лично в Русском центре, опекает 300 студентов и аспирантов, изучающих русский язык.
— А сколько было в лучшие годы?
— О, в медовые годы таких было 9 тысяч!
Так вот его, как истинного китайца, поразила прежде всего преемственность русской литературы. Он подчеркивал, что среди авторов книги есть и старые писатели, такие как Михаил Алексеев, Евгений Носов, Семен Шуртаков, есть и писатели, рожденные в 30-х годах ХХ века: Валентин Распутин, Василий Белов, Александр Проханов, Станислав Куняев и другие, которые в глазах китайских читателей являются знаковыми фигурами современной русской литературы, их подхватывают Юрий Поляков, Вячеслав Дёгтев, Александр Сегень, Алексей Варламов, Елена Родченкова, Лидия Сычева.
Вот какой разнообразный ряд имен! Но Министерство культуры и массовых коммуникаций РФ сделало все, чтобы эти имена не фигурировали на российском стенде: ни один из перечисленных писателей, кроме Варламова, в состав официальной делегации Роспечати включен не был. О Юрии Полякове, получившем престижную китайскую премию, разговор особый. Римма Казакова, возмущенная моей статьей в «Советской России» («Вырваться из затхлого круга»), просто атаковала автора возле конференц-зала, где гражданин Швейцарии Михаил Шишкин, получающий в России все букеры-нацбесты, вещал в микрофон: «Только живя за границей можно писать об этой стране».
Соратница Сергея Филатова, чей фонд почему-то формировал официальную делегацию, гневно меня обличала: «Ты что написал? Разве в нашей делегации нет достойных имен? Ты знаешь, что федеральное агентство вычеркнуло Полякова, а Филатов его включил?» Потом, правда, оказалось, что главный редактор ведущего литературного издания приехал на выставку в составе делегации Москвы и жил в другом отеле. Но меня поражает глухота одного из бывших руководителей Союза писателей СССР, ведь авторы многих критических статей задавали простой вопрос: почему на все международные выставки ездят одни и те же писатели, представляющие лишь одну, пусть и агрессивную часть литературы? В случае с Китаем вопрос становится вообще примитивным: почему не послать уже переведенных авторов, включенных в обе антологии: упомянутой (730 страниц!), названной главным литературным событием года России в Китае, и поспешной, составленной лишь накануне ярмарки издательством «Вагриус» антологии современной русской прозы (22 прозаика — в два раза меньше!) из любезных Роспечати авторов? Нет, в делегации оказались только авторы последнего проекта.
Даже участник официальной делегации Михаил Веллер признал: «Сегодня в России возникло несколько писательских союзов и группировок. Они борются за читателя, за пряник, за место под солнцем и за международные контакты. Здесь был представлен сектор демократических писателей (ничего себе, узурпаторы-демократы! — А.Б.). На встрече в Пекинском университете я, подытоживая выступления своих коллег, сказал, что здесь представлена неполная картина современной российской словесности. Почему же неполная? — вот что я просил объяснить Казакову, но она демагогически твердила о достойных именах. Да, их много, достойных, но перекос-то видят даже китайские молодые русисты.
Еще один демократ — критик Андрей Немзер, делясь пекинскими впечатлениями, заявил в интервью: «Разумеется, в приватных интервью (как и на официальных встречах) звучало некоторое количество благоглупостей о «реализме» и «постмодернизме». К примеру, спрашивает меня юное создание (на хорошем, замечу, русском): «Почему все букеровские лауреаты — постмодернисты?» Так и сквозит убийственная ирония, а какая тут благоглупость: действительно, почти сплошь постмодернисты. Кого из лауреатов — реалистов или почвенников, при всей условности терминов, он может назвать?
То же касается и представительства России, так сказать, в персональном порядке. Китайцы весьма пристально относятся к официозу, ко всему, что называется литературной политикой. В Поднебесной книжное дело рассматривается как важнейшая часть государственной политики. В том числе и поэтому Китай недавно вышел в мировые лидеры по выпуску печатной продукции. Свежие цифры: по данным China Book Review, во втором квартале 2006 года 573 китайских издательства выпустили 45776 новых книг разных жанров. Для сравнения: у нас во всем 2005 году вышло 95,5 тысячи наименований книг.
Но даже при таком обилии книг странно, что великолепное издание писателей-реалистов я увидел не на стенде китайских книг о России, а только в руках литературоведа, куратора проекта со стороны Союза писателей России Светланы Селивановой. Она примчалась в Пекин с опозданием и была поражена, что антологии на стенде нет. Принялась звонить при мне профессору Чжан Цзяньхуа, главному редактору издательства «Народная литература». Как же так? Но ведь китайцы — народ особый. Они на такие вопросы прямо не ответят: «Странно. Недоразумение какое-то. Надо выяснить». Наконец нашли более ясный ответ: «Было десять экземпляров на стенде — все украли! Завтра, в заключительный день, книги обязательно будут: подвезем из издательства». На следующий день на стенде издательства «Московский писатель» мы как раз встречались для передачи книг Русскому центру Пекинского университета иностранных языков с китайскими студентами и аспирантами. Я специально несколько раз подходил к стенду переводных книг русских авторов — антология, увы, так и не появилась. Думаю, здесь не столько китайская склонность прибрать то, что плохо лежит, а давление организаторов российского стенда или тонко уловленная позиция Роспечати.
Встреча на стенде «Московского писателя» еще раз доказала, что китайцев более всего привлекает русская и советская классика: Пушкин, Гоголь, Шолохов. Особый интерес вызвало подарочное издание к 100-летию советского классика и репринтные страницы рукописей «Тихого Дона». Тронула финальная часть встречи: директор «Московского писателя» Александр Стручков решил не столько рассказывать о книгах сам, сколько послушать учеников Чжана Цзяньхуа. Самый старший из них — Ван Дзун Ху — Андрей, как он себя называет по-русски («Ваня уже в нашей группе был»), теперь сам преподает русский в университете провинции Хэнань, работает переводчиком с высокими делегациями, но еще ни разу не бывал в России. Русисты помладше пока и не мечтают увидеть Москву. Они, рассказывая о себе, скромные, вежливые, непьющие, начинали почти все так: «Я из простой семьи...» Примешься уточнять: дочь милиционера, сын водопроводчика, дочь шофера. Ван (Андрей) рассказал, что самое прибыльное дело сегодня — осваивать английский или испанский язык, а русский выбирают по необходимости или, что чаще, по любви. Вот где неизбывный интерес к северному соседу, вот где истинная демократичность, а не в том, что имеет в виду Веллер, причисляя себя, Василия Аксенова или неведомого мне поэта Максима Амелина к демократам.
Молодой востроносый стихотворец вещал на «круглом столе» по поэзии: «За то, что я пишу, в 30-х расстреливали, в 50-х сажали в тюрьму, в 70-х упекали в психушку. Оборотная сторона: за полную свободу приходится расплачиваться невниманием со стороны государства». Ничего себе, невнимание: составил на бюджетные средства для того же «Вагриуса» антологию современной поэзии (тоже на стенде не видел — кого он туда навключал?), отправился за государственный счет в дорогую поездку, крутился на всех приемах, хотя более старшие и достойные поэты (Надежда Мирошниченко из Сыктывкара, Виктор Смирнов из Смоленска, Игорь Тюленев из Перми, Владимир Молчанов из Белгорода) приехали в составе так называемой Группы 17, доставая деньги «на местах». Реалисты-провинциалы проводили отдельную встречу, их никто за официальных представителей современной русской поэзии и не признавал. Вот это грубое разделение, этот «демократический» диктат, игнорирование коренной России и вызывает у меня резкое неприятие, а еще рождает законный вопрос: а есть ли у нас, как в Китае, государственная политика в области книгоиздания и деятельности творческих организаций?
q
Вернусь из Поднебесной в осеннюю Россию, которую певица Мадонна на полупустом стадионе на своем шоу с крестом хвалила за то, что она «15 лет идет по пути демократии». Далеко, знаете ли, ушла...
Пытаясь отстаивать истинно демократические принципы литературы, я и опубликовал перед отлетом в Пекин упомянутую статью «Вырваться из затхлого круга». В ней доказывалось, что никакие Общественные палаты и советы по культуре при президенте не могут, например, повлиять на политику Роспечати или волюнтаризм странного фонда Филатова. Написал я в сердцах, вспомнив о депутатах Госдумы — членах Союза писателей России, и такой абзац: «Что же они не вступятся за русских писателей, за свой профессиональный союз? Закон о творческих союзах не могут который год принять, но хоть в текущей жизни поборолись бы с либеральным хунвейбизмом. Увы, молчок».
Один из упомянутых — уважаемый депутат Анатолий Грешневиков — на этот раз не смолчал и прислал в газету письмо, а также многостраничные приложения: «С большим недоумением отнесся к вашему упреку мне за невнимание к проблемам творческой интеллигенции в части совершенствования законодательства о творческих союзах. За последние десять лет вносилось два законопроекта о творческих работниках литературы и искусства и об их творческих союзах. Я принимал участие в их подготовке и активно отстаивал необходимость их принятия при рассмотрении в Государственной думе. К сожалению, оба проекта были отклонены президентом России, и в конечном счете думское большинство с этим согласилось. Чтобы не быть голословным, направляю вам справки по обоим законопроектам, где видна как хронология проектов, так и позиция по ним, высказанная депутатами, в том числе и мной.
Замечу, что, несмотря на неоднократные выступления в поддержку принятия такого закона как многими депутатами, так и известными деятелями литературы и искусства, правительство России всякий раз выступало против, мотивируя это тем, что необходимости в таком законе нет. Затем правительственные чиновники пообещали сами разработать и представить на рассмотрение в Думу свой вариант законопроекта, но так ничего и не сделали. В этой связи по моей инициативе Государственной думой в феврале нынешнего года (стенограмму также прилагаю) было принято протокольное поручение запросить в правительстве РФ информацию о причинах отсутствия правительственного варианта законопроекта. Однако в полученном ответе вновь содержалась ссылка на нецелесообразность разработки такого закона.
Ну и, наконец, на днях на первом заседании осенней сессии в рамках «правительственного часа», на котором выступал министр культуры РФ А.С.Соколов, я прямо обратился к министру по поводу нежелания правительства разработать законопроект о творческих работниках и творческих союзах, предложив ему «совершить подвиг и довести наконец этот вопрос до конца». Соответствующую стенограмму также вам прилагаю.
Таким образом, полагаю, что и вы сами могли убедиться в несправедливости своего вывода, которым, к сожалению, поделились с немалой читательской аудиторией. В этой связи надеюсь, что вы найдете приемлемый способ исправить сложившуюся ситуацию. Буду рад узнать ваше мнение».
Что ж, с большим интересом и горьким чувством прочитал все недоступные нам протоколы заседаний, отражающие борьбу за гонимый президентом и правительством закон о творческих союзах. И впрямь, позиция Грешневикова была очень активной и по-государственному ответственной: нельзя России без определения статуса творцов, ответственности их перед обществом и, с другой стороны, без поддержки художников государством. Ну а что касается моего мнения, то после прочтения этих материалов я только могу повторить видоизмененный вопрос из фильма «Чапаев»: «Куды бедному русскому писателю податься? Белые пришли — грабят...» А следом — повторить горькие выводы статьи, в которой я не упрекал депутатов персонально, а констатировал, что никто из власть имущих не выступит против либерального диктата деятелей ельцинского призыва, не поднимет весомого голоса в защиту отечественной литературы, подлинной демократии и здравого смысла.
Вот последний вопиющий пример, который стал известен из открытого письма издательства «Алгоритм». Под Новый год в Москве в Центральном доме художника на Крымском Валу проходит ярмарка интеллектуальной литературы Non-fiction, т.е. нехудожественных, документальных, научных книг. Впрочем, на этой выставке всегда было хоть отбавляй самой разнообразной беллетристики. В этом смысле Non-fiction за все годы своего проведения так и не сумела соблюсти заявленную ею «интеллектуальную» книжную невинность. Скорее, наоборот — ее организаторов, казалось бы, неизменно отличала полная индифферентность к экспонируемым изданиям (например, в прошлом году просто господствовала оккультная литература и кабалистика!) — была бы вовремя оплата от участников. Не впервой на Non-fiction выставлялось и московское издательство «Алгоритм», которое вот уже 10 лет специализируется на выпуске общественно-политической и мемуарно-документальной литературы. Получив в начале лета от дирекции приглашение для участия в ярмарке, издательство письменно подтвердило, что в очередной раз намерено быть в числе ее экспонентов. Однако в конце августа от той же дирекции компании «Экспо-парк» был получен отказ в участии издательства «Алгоритм» в Non-fiction.
«Пригласить, чтобы потом отказать, — недоумевают в издательстве, — согласитесь, такие манеры вежливыми не назовешь ни в бизнесе, ни в политике, не говоря уже о культуре, к коей относится издательская и выставочная деятельность. Свой отказ дирекция объяснила тем, что существующий в рамках ярмарки «экспертный совет», который уполномочен принимать самостоятельные решения касательно участия издательств в ярмарке, принял решение отклонить заявку на участие издательства «Алгоритм». Для выяснения причин отказа издательству было предложено связаться с членами «экспертного совета», чьи фамилии и должности были указаны в письме. Все попытки издательства выяснить у перечисленных дирекцией очень важных персон их резон не пускать на ярмарку издательство «Алгоритм» оказались тщетны: «эксперты», словно сговорившись, причину отказа берегли, как государственную тайну.
Вряд ли стоит напоминать об очевидном: о конституционных гарантиях свободы слова и печати, о воспрещении в России цензуры и надзорных ограничений, о том, что любая внесудебная дискриминация — это покушение на конституцию России и сами основы демократического общества. Но как тогда прикажете назвать запрет целого издательства, авторами которого являются десятки уважаемых и авторитетных людей, чьи взгляды порой не только взаимно не согласуются, но часто просто противоречат друг другу? Издательству «Алгоритм» не было указано на то, какие конкретно лица являются для книжной ярмарки Non-fiction персонами нон-грата. Видимо, преследование инакомыслия в нашей стране начинается по алфавиту: сегодня это издательство «Алгоритм».
Если издательство неправосудно не допускают до встречи с читателями, значит, всем авторам «Алгоритма» огульно отказано в толерантности(?), таланте(?), политкорректности(?). А именно: С.Кара-Мурзе, Ю.Власову, И.Шамиру, А.Зиновьеву, Л.Аннинскому, В.Кожинову, А.Ципко, А.Панарину, Г.Гачеву, О.Платонову, Р.Лившицу, В.Бушину, И.Бестужеву-Ладе, С.Семанову, А.Уткину, С.Куняеву, В.Шамбарову, Ю.Мухину, Б.Миронову, Я.Рабиновичу, А.Макашову, В.Сироткину, Д.Рогозину, С.Ямщикову, М.Агурскому, И.Шафаревичу, Т.Шишовой и И.Медведевой, а также В.Ливанову, Ю.Айзеншпису, Л.Дурову, В.Золотухину, Н.Аринбасаровой, В.Котёночкину, Е.Стеблову, Н.Губенко, Л.Филатову и многим другим. Да всех авторов и не перечислишь»...
Да и незачем перечислять, демонстрируя широту от Макашова до Лившица. У нас вся книжная политика ведется тайно, через какие-то фонды, «экспертные советы», странные междусобойчики. Когда существует жесткая и внятная государственная цензура, русские писатели и издатели всегда находят пути, чтобы ее обойти, сказать правду между строк, растворить ее в художественной ткани произведения. Но против тайной, всемогуще наглой цензуры перо правды бессильно. Тут нужны другие меры, вот почему и призываю я в статьях коллег-писателей и журналистов, чиновников, не потерявших совесть, депутатов, других представителей власти и общественности бороться с этим беззаконием и расползающимся злом. Таким же стремлением продиктованы и эти заметки, которые рождались на пути из Поднебесной империи до родной страны, увы, все более тяжко, но скрытно подцензурной.