СРЕДИ болезней, коими мы наказаны за грехи, есть очень неприятные вроде всякого рода периодически усиливающегося зуда. Он проявляется в разных формах, например, во внезапно охватывающем общество зуде переименований. Кажется, эта болезнь свойственна всем городам и весям России, во всяком случае не обошла она и мой любимый Томск, главная улица которого носит имя Ленина.
Недавно, например, приезжали к нам госпожа Меркель с господином Путиным. И в СМИ зазвучали голоса наших областных и городских властителей: «Это стыд и позор — вести Путина и Меркель по проспекту Ленина. Не главный проспект, а сплошная коммунистическая символика. Давайте еще проспект Берии сделаем». Возражать по существу этих утверждений (стыд, позор, символика, проспект Берии) нелепо. Но кое-какие соображения все же выскажу. Начну с последнего.
Кровавый палач Л.П.Берия расстрелян по приговору специального судебного присутствия Верховного суда СССР. Приговор не отменен, в реабилитации отказано. Совершенные им преступления перевесили его заслуги в организации производства вооружений, боеприпасов, реактивных минометов, самолетов и авиамоторов, реализации советского атомного проекта, развитии космических исследований, создании новых городов, в частности, Северска, нашего соседа, города с градообразующим атомным производством. Кровавый палач «Верховный правитель России», А.В.Колчак расстрелян по постановлению Иркутского ВРК (не грех знать, что большевики не составляли в этом комитете большинства). Постановление не отменено, реабилитация не состоялась. Преступления адмирала перевесили его заслуги в исследовании Арктики, развитии миноносного флота, защите Балтики от противника во время 1-й Мировой войны.
Сегодня оценки их деятельности различны и противоречивы, но они не имеют юридической силы, а значит, в правовом государстве не могут иметь и следствий. Однако памятник Колчаку в Иркутске установлен, прецедент создан. В соответствии с ним на карте Томска может появиться не только проспект Лаврентия Берии, но и улицы Александра Колчака и даже Радолы Гайды. Ведь именно этот чешский унтер-офицер (после женитьбы на племяннице Колчака он был произведен в генерал-лейтенанты) весной 1918 года уничтожил советскую власть в Томске. Может быть, отметить фейерверком в 2008 году 90-летие сего события? Или подождать реабилитации этого фашиста, повешенного в Праге в 1948 году?
Поговаривают о возможности приезда в Томск гостей из Токио. А у нас есть улица, названная именем сожженного японцами в паровозной топке большевика Сергея Лазо. Уж не переименуют ли ее в улицу друга японских милитаристов атамана Григория Семенова, казненного по приговору Верховного суда СССР в 1946 году. Я соглашусь, если японцы перестанут говорить о возвращении Курил и вернут все то, что подарил им Семенов, включая основную часть золотого запаса России. Но ведь историю не перепишешь!
Впрочем, о белогвардейцах и Колчаке следует говорить осторожно. Бывший командующий ныне практически уничтоженным Черноморским флотом, убежденный сторонник «единой и неделимой», доведись ему сегодня прийти к власти, уверен, скоренько устроил бы показательный суд над изменниками Родины. И с присущей ему твердостью, невзирая на мораторий, повесил бы на фонарных столбах Тверской улицы и Невского проспекта изменников Родины, начиная с беловежской тройки. И многие, думаю, согласились бы с ним!
Ну а если говорить академическим языком, то придется вспомнить, что существует история. Оправданное вчера может казаться нелепым сегодня. Будьте, господа и товарищи, не просто умны, но еще и грамотны, перестаньте резвиться на чужой памяти. А то ведь найдутся ретивцы, которые захотят исправить всю карту нашего 400-летнего города, да и всей России. Действительно, стыд и позор. Вы подумайте только. Во многих городах есть улица Емельяна Пугачева, бунтовщика против государыни. Почему не присвоить таким улицам имя члена Общественной палаты Аллы Пугачевой? В Томске есть еще улица Ивана Болотникова и даже, прости меня, Господи, Стеньки Разина! Мало этих бунтовщиков, у нас и в честь анархиста Михаила Бакунина улицу назвали. Правда, может быть, почтили его расхождения во взглядах с Марксом. Так ведь и улица Маркса есть! И Герцена есть, а он звал Русь к топору. А вот улицы Ельцина или переулка Чубайса, или тупика Фрадкова, или, на худой конец, проезда Егора Гайдара с запрещенным левым поворотом нет.
А на вопрос о символике стоит взглянуть с юридической стороны. Ни в Германии, ни в России нет закона о запрете коммунистической символики, если, конечно, не считать решения рейхсканцлера А.Гитлера от 14 марта 1933 года. Но после Нюрнбергского процесса в сентябре 1946 года оно потеряло силу деюре, а де-факто отменено еще
9 мая 1945 года, и этот день называется Днем Победы советского народа над фашистской Германией. Теперь в России установлена новая символика. Мне она не нравится. Но как гражданин, я обязан признать ее, хотя как солдат, я присягал Красному Знамени, а порядочные люди два раза не присягают. Серп и Молот, символы труда, и понятный каждому человеку красный цвет флага хотя и потеряли государственный статус, никаким законом к числу запрещенных не отнесены. Кстати, объясните, пожалуйста, на каком языке власовское трехцветие называется триколором? В словарях русского языка В.Даля и С.Ожегова такого слова, господа, нет!
Нет нигде, в том числе и на проспекте Ленина в Томске, и призывов к устранению современной символики и замене ее на коммунистическую. Есть совсем иное. Половина названий на проспекте иностранные. «Мэрия», «Шарлотта», «Фуджи-экспресс», «Эльф», Food master, «Таргет»... И даже старая наша гостиница «Сибирь» ныне переименована в «отель». Любопытно, что в словаре С.Ожегова это слово снабжено пометой: «Обычно при названии зарубежных гостиниц». Мы оккупированы или Томск уже за рубежом?
Впрочем, при наличии богатого воображения можно найти нечто коммунистическое в расположенных на проспекте книжном магазине «Искра» и кинотеатре им. М.Горького. «Из искры возгорится пламя» — такими словами декабристы, предшественники коммунистов, ответили близкому им по духу Александру Пушкину. Ну а уж Максим Горький, пролетарский буревестник...
А теперь — о стыде и позоре. Во-первых, кто и к кому приезжал в гости? За что может быть стыдно? За название улицы или за дела последних лет? Так увеличьте пенсии, зарплаты бюджетникам, стипендии студентам. На улицу выйдут счастливые люди, и Путин скажет: «Видите, фрау Меркель, чего мы добились? Городу и стране с такими радостными, здоровыми, бодрыми людьми можно предлагать любые инвестиции!» А может быть, кому-нибудь стыдно за нашу историю вообще: в Томске, как во всей России, немало недвусмысленных напоминаний. Например, у нас неподалеку от проспекта Ленина есть храм Святого Благоверного князя Александра Ярославича, прославившегося антигерманскими деяниями. Надеюсь, Меркель не знает, что образ князя изображен на штандарте Томского мушкетерского полка.
Что бы ни говорили господа, предлагающие смену названий, сегодня это вопрос политический, а не топонимический.
Дело в том, что наше поколение лишено государства, которое оно бесстрашно защищало, для которого беззаветно трудилось. Нас угнетает, что наши внуки и правнуки лишены бесплатного здравоохранения и образования, лишены возможности скромного, но недорогого быта, бесплатного жилья и, по существу, символических коммунальных тарифов. Нас заставили вспомнить то, о чем мы знали только из книг: безработицу, детскую беспризорность, массовую проституцию, спивающуюся деревню, разгул бандитизма, коррупцию. Мы лишены привычных идеалов и символов. И мы видим в реформе топонимики не смену названий, а стирание с карты следов нашей жизни и деятельности.
«Старые консерваторы», — возражают нам. Стыдно, господа. Уровень жизни государства определяется не введением Дня старшего поколения, а отношением к нему. Или вы согласны с зурабовщиной, так эффективно избавляющей Россию от пенсионеров, да и вообще от лишнего населения?
НАВЕРНОЕ, не стоило бы тратить время и бумагу на эти размышления, ведь всем и так все ясно, но у нас канун Дня старшего поколения был ознаменован очередным приступом зуда переименований — в Думу города Томска поступили новые предложения о городской топонимике.
Для меня, атеиста, глубоко уважающего религиозные убеждения других граждан, особенно любопытно, что инициаторами «новой топонимической волны» стали деятели православной церкви.
Сначала они предложили отказаться от трех названий, в том числе переименовать улицу Беленца, включив его в список «кровавых палачей и преступников». Правда, на мой вопрос о вине почетного гражданина Томска Алексея Ивановича Беленца оппонент с доброй улыбкой ответил (цитирую по видеозаписи): «Я не стану ничего говорить про Беленца, потому что мне не удалось найти никакого материала о нем». Как я понимаю, не нашел он ни статьи о Беленце в «Краткой энциклопедии Томска», ни двенадцати упоминаний о нем в «Истории города от основания до наших дней», ни его имени в списке членов Центросибири в 46-м томе БСЭ, ни... Да что там искать, если надо стереть с карты города имена большевиков только потому, что они большевики! А ведь православие не приемлет понятия коллективной вины и ответственности, это понятие тоталитарное и даже сатанинское!
Еще одно предложение: вернуть нынешней улице Войкова ее старое название — Знаменская, по названию церкви. Пришлось попросить другого оппонента развеять мучающие меня сомнения. Люди, едва знающие биографию Войкова, столь же плохо знают, что понимается под Знамением Господним. Увы, в ответ я услышал размышления об иконе, а вот Знамение Господне так и осталось мне неведомым. Может быть, действительно правы те, кто предлагает ввести в средних школах изучение религии, только кто преподавать станет?
С этим П.Л.Войковым вообще беда. Недавний член ВЛКСМ, ныне журналист-антикоммунист, не моргнув, назвал его ретивым комсомольцем. А Петр Лазаревич лишь в 29 лет стал большевиком, а до этого, будучи членом РСДРП с 1903 года, исповедовал идеологию меньшевизма. В 1918 году был секретарем областного бюро профсоюзов, а затем — председателем городской Думы в Екатеринбурге. И вот тут, в июле 1918 года, он совершил то, что в октябре 2006 года многим представляется страшным грехом и преступлением.
Напомню, что в конце мая 1918 года начался мятеж чехословацкого корпуса, чехи захватили не только Томск, но и Челябинск (до Екатеринбурга менее 250 км), в июне — Златоуст (200 км) и Симбирск, положение советской власти на Урале стало катастрофическим. Екатеринбургскому Совету и его председателю надо было взять на себя ответственность и решить: или отдать белогвардейцам бывшего царя и его семью, т.е. дать им знамя и имя, или расстрелять полковника Романова (от царского титула Николай отказался еще в феврале 1917 года, бросив на произвол судьбы воюющую армию и государство). Возможности перевезти их в Москву уже не было. В этих условиях Совет под председательством П.Л.Войкова принял жестокое, но единственно возможное решение, приведенное
в исполнение в ночь на 17 июля. Разумеется, сам Войков в казни, действительно ужасной, участия не принимал. Через неделю, 25 июля, Екатеринбург пал, 7 августа белые заняли Казань. Дальнейший ход гражданской войны общеизвестен, напомню лишь еще две непопулярные сегодня детали. В конце декабря 1918 года колчаковские палачи казнили в Омске вчерашних друзей адмирала, членов столь восхваляемого ныне Учредительного собрания. Это сегодня никого не волнует. А в годы «застоя» дом, где казнили Романовых, был снесен по распоряжению члена ЦК КПСС первого секретаря Свердловского обкома Б.Н.Ельцина, вскоре после этого ставшего одним из руководителей коммунистической партии. Заслужил! Или выслужился? Это уж вовсе никого не волнует!
7 июня 1927 года в Варшаве белогвардеец Б.С.Коверда убил полпреда СССР в Польше П.Л.Войкова. Его прах был перевезен в Москву и погребен в Кремлевской стене. По всей стране прокатилась волна митингов. Томичи решили назвать одну из улиц города именем Войкова, считая, что судьба советского посла имеет прямое отношение ко всем советским гражданам, к нашему городу. Их воля была тогда выполнена. И даже сегодня, когда томское телевидение провело интерактивный опрос, 85% респондентов ответили: не трогайте нашу историю!..
Но независимо от голосования и опросов будьте, господа, правдивыми, подумайте о нашей горькой истории. И позвольте мне перейти на уместный в этом случае язык Священного Писания, где сказано: «Не судите да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить» (Мф 7, 1—2).