Среди прошедших 8 октября региональных выборов наибольший интерес для анализа представляют выборы депутатов Новгородской областной думы. Дело в том, что голосование во всем Новгороде Великом (а это 4 избирательных округа из 13) было полностью электронным. Избиратели голосовали через КЭГи (комплексы электронного голосования) и КОИБы (комплексы электронной обработки бюллетеней). При этом результаты становились известными уже через 15 минут после закрытия избирательных участков.

Сравнение итогов выборов в областном центре с итогами по районам области дало следующую любопытную картину (таблица 1).
Результаты по Новгороду и по районам очень существенно разнятся. Бросается в глаза значительно более высокая явка в районах, превышающая явку в областном центре на 14,7 процентных пункта, или в 1,7 раза. Если в городе 7-процентный барьер преодолели 6 партий, то в районах — только 3. В центре КПРФ уверенно победила, опередив «Единую Россию», в то время как в районах ее результат оказался в два с половиной раза ниже, и она оттеснена на третье место «Свободной Россией».
ДЛЯ СПРАВКИ. Малоизвестная в стране «Свободная Россия» — кремлевский проект, либеральная партия-обманка, бывшая Российская сетевая партия поддержки малого и среднего бизнеса. Сменила название в 2004 году, после того как стало известно, что партию с таким названием намерена создать Хакамада. Год назад участвовала в выборах в Мосгордуму, конкурировала с блоком «Яблоко»—СПС, набрала 2% голосов. В Новгородской области ее список возглавляли один московский и двое местных бизнесменов.
О чем же говорят эти данные — о различии между городом и деревней или о различии между достоверными и фальсифицированными итогами выборов?
Есть ряд обстоятельств, позволяющих в данном случае говорить о большей достоверности результатов электронного голосования. Оно не дает возможности заново переписать протоколы, ибо результаты каждого одиночного голосования сразу передаются в компьютер. Практически невозможен единовременный вброс голосов, он может быть осуществлен только поштучно и требует значительного времени. Правда, электронную систему голосования усиленно подозревают в том, что необходимый власти результат может быть заранее заложен в машину. Однако вряд ли это было сделано сразу в ходе первого столь крупномасштабного эксперимента, новая система требует от фальсификаторов новых навыков, которых пока нет.
Таким образом, можно смело утверждать, что в честной конкурентной борьбе КПРФ вполне по силам опередить «Единую Россию».
Однако впадать в эйфорию не стоит. Необходимо реалистично оценить истинный вес этой победы. Для этого необходимо оперировать не с относительными, а с абсолютными величинами, то есть с процентами не от числа участников голосования, а с процентами от общего числа избирателей. Явка в областном центре была низкая, поэтому 25—26 относительных процентов за КПРФ означают всего лишь 5—6 абсолютных процентов, которые лишь с большой натяжкой можно считать крупным достижением. При росте числа голосующих те же самые проценты быстро «съеживаются». Это видно из таблицы 2, в которой приведены детализированные данные по двум партиям.
У КПРФ абсолютный результат снизился на селе по сравнению с городом на треть, но в условиях более высокой явки это обернулось очень значительным снижением относительного результата. «Единая Россия» увеличила свой абсолютный результат в три с половиной раза, что принесло ей двукратное увеличение относительного результата. Самое же важное — проясняется, за счет чего возросла явка. Абсолютный результат «Единой России» повысился в районах на 12,9 процентных пункта. То есть прирост явки почти полностью — на 9/10 — произошел за счет голосов, «поданных» за «ЕР».
Но были ли они поданы на самом деле? Представим этот процесс графически (см. диаграмму). На графике показана зависимость абсолютных результатов от уровня явки. Результаты «ЕР» изображены светлыми квадратами, результаты КПРФ — светлыми треугольниками, суммарный результат всех партий, кроме «ЕР», — темными точками.
Хорошо видно, что суммарный результат всех партий практически постоянен при разных показателях явки и мало от нее зависит. Маркеры же «Единой России» расположились практически на прямой, уходящей вверх под углом почти в 45 градусов. То есть избиратели, явившиеся на выборы сверх 15%, почти единогласно поддержали «Единую Россию».
Возможно ли, чтобы такое произошло стихийно, естественным путем? Законы статистики это отрицают, вероятность подобного стечения событий исчезающе мала. Несложные расчеты показывают, что порядка 40—45 тысяч голосов за «ЕР» — искусственного происхождения, «синтетика».
Но далее возникает не менее существенный вопрос: откуда эти голоса взялись? Были ли они украдены у других партий путем переписки итоговых протоколов или просто вброшены, записаны в актив «партии власти» «из ниоткуда»?
Опыт, в том числе и судебный, говорит о том, что имеет место и то, и другое. Так, недавно в Адыгее установлены факты переписки протоколов на президентских выборах, и ЦИК был вынужден внести поправки в сводный протокол, вернуть часть голосов Харитонову и другим кандидатам, отобрав их у Путина.
Существуют и статистические методы, позволяющие отличить кражу от приписок. Так, проведенный нами статистический анализ не обнаружил отрицательной корреляции между результатами «ЕР» и КПРФ в сельских районах. Это говорит в пользу того, что если кража голосов была, то незначительная. Зато серьезные сомнения вызывает подлинность более высокой явки на селе. Обычно принимают за аксиому большую дисциплинированность сельских жителей. Но так уж ли это аксиоматично? Плотность населения в городе в десятки раз больше, чем в сельских районах, избирательные участки значительно ближе. А о нищете, вымирании и спаивании русской нечерноземной глубинки нечего и говорить. Какая уж тут «политическая активность»!
Но начальству реальная активность и даром не нужна. Зато давно до виртуозности отработаны многочисленные приемы искусственной «натяжки» явки, преимущественно в пользу «партии власти». Это и досрочное голосование, и «карусельное» голосование по открепительными талонами, и голосование через переносные урны, и бесконтрольный вброс бюллетеней, и просто приписки. Наконец, это принуждение к голосованию угрозой лишить пенсий или отключить газ и электричество.
Можно ли отличить «естественное» от «искусственного»? Да, можно. В статистике есть понятие «нормального распределения» величин. Если, например, средний рост мужчин равен 175 см, то большинство мужских человеческих особей группируется по росту около этой величины, а карликов и великанов тем меньше, чем дальше от нормы. Нормальное распределение — универсальный закон всех естественных явлений в природе и обществе. А искусственные явления закону нормального распределения часто не подчиняются. Так вот, компьютерный тест на нормальность величин явки в сельских избирательных округах показал следующее. Вероятность того, что их распределение является нормальным, равна 0,127, то есть лежит очень близко к нижнему порогу нормальности, ибо в «классических» нормальных распределениях эта вероятность обычно больше 0,9.
Из этого следует, что официальные протокольные сведения о явке несут на себе явную печать искусственности, а основной метод «делания» выборов — не кража чужих голосов (нужды нет), а вброс «своих».
Разумеется, никакие математико-статистические выкладки не являются аргументами для избиркомов и судов. Но они весьма полезны в деле выявления реальной политической активности и волеизъявления граждан в той же Новгородской области. С учетом вышеприведенных соображений упомянутые фиктивные 40—45 тысяч голосов «за «ЕР» следует не «вернуть» другим участникам выборов, а просто вычесть из общих итогов. И тогда получается примерно такая картина.
Реальная явка на выборах была очень низкой, едва превысившей минимальный порог — 22—23%. 7-процентный барьер преодолен не четырьмя, а шестью партиями: «Единая Россия» — 22—23%, КПРФ — 20—21%, «Свободная Россия» — 15—16%, ЛДПР — 9—10%, «Патриоты России» и Партия ЖИЗНИ — обе по 7—8%. Политические симпатии населения довольно плавно распределены по всей ширине современного политического спектра. Не выявлено никаких особо явных предпочтений ни власти, ни оппозиции. Словом, налицо политический застой, позволяющий властям манипулировать выборами, как заблагорассудится.
Отсюда — двуединый вывод, технический и политический.
Политическая активность сосредоточена в весьма узком слое населения. Реальная общественная поддержка оппозиции (впрочем, как и власти) выражается очень скромными абсолютными величинами. Технически бороться с фальсификацией выборов означает в настоящее время препятствовать не столько краже голосов оппозиции, сколько вбросам голосов за «партию власти». Это задача партийных наблюдателей и членов избирательных комиссий. Максимум, к чему приведет их работа, это к увеличению числа завоеванных депутатских мандатов. Но не к росту поддержки партии.
Безусловно, свой электоральный результат нужно защищать в любых обстоятельствах, всеми доступными способами. Но нужно отдавать себе отчет и в том, что этот результат пока не таков, чтобы на его защиту люди вышли на улицы. Политическая задача партии — добиваться роста реальной поддержки народа. И когда эта поддержка будет настолько велика, что власть будет вынуждена красть голоса у оппозиции, обокраденные вполне могут выйти и на улицы. Вот тогда у нас будет не электоральная «синтетика», а настоящая, веселая политическая жизнь.

 

 

 

Александр ФРОЛОВ.