7 ноября центр Москвы являл собой картину оккупированного города. Центральная улица и переулки были забиты военными грузовиками. Вдоль тротуаров стояли шеренги мрачных солдат. Власти пытались силой предотвратить мирное шествие по случаю 89-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Не вышло. Но обо всем по порядку.
Постепенно ОМОН становится непременным атрибутом всех праздников. Вот только что, 4 ноября, отмечали невесть кем придуманный день не то единства, не то согласия. Всеобщий интерес при этом вызывали не речи президента и патриарха, а реакция властей на намерение ряда организаций провести «Русский марш». Власти бодро сообщали, что в Москву будет введено до 6 тысяч милиционеров, включая 2 тысячи омоновцев. Угрожающим тоном описывалось, как смутьянов, вознамерившихся праздновать без отеческого ока начальства, будут «жестко пресекать». И действительно, на разрешенный митинг где-то на задворках, за пределами Садового кольца, молодежь гнали через коридоры злобно выглядевшей милиции. В этот же день общественная группа «Правда о Катыни» вознамерилась устроить митинг протеста против лжи о Катыни, так им выдали разрешение только на 9 человек, а когда обнаружилось, что пришло около 80, мгновенно появились два автобуса с ОМОНом. Вот такой получился нововведенный праздник единства и согласия.
Примерно таким же власти решили устроить и день 7 ноября.
Ничего из ряда вон выходящего левая оппозиция в этот день не планировала. Сбор — на площади Маяковского, оттуда получасовое шествие к памятнику Карлу Марксу на Театральной площади и митинг. В прошлом году сделали именно так. И левые отметили праздник, и городские власти были довольны, что движение по центральной улице было перекрыто ненадолго. Но в этом году какие-то мудрецы решили, что нечего в нашей буржуазной стране устраивать демонстрации по случаю революции, свергшей в 1917 году предшественников нынешней власти.
Вдруг, как по команде, в разных городах и областях посыпались запреты на демонстрации 7 ноября. Дело было в том, что «вверху» решили приучать народ к новому (хотя и непонятному) «празднику» 4 ноября и отучать его от «крамольного» праздника 7 ноября.
Нас одним махом отбросили в окаянные 1992—1993 годы, когда «демократы» (предшественники «Единой России») пытались отменить советские праздники. Сначала вознамерились запретить День Советской Армии и ВМФ (23 февраля). В Москве тогда были столкновения. (Ныне это официальный праздник, на котором власть клянется в патриотизме.) Затем попытались запретить 1 Мая. В тот день были подлинные уличные бои на Ленинском проспекте, где мой брат Николай получил, уже лежа на асфальте, шесть ударов омоновскими дубинами и тяжелое сотрясение мозга. (Ныне 1 Мая — официальный праздник, на котором московский градоначальник с удовольствием светится на трибуне и ругает правительство, как заправский оппозиционер). И наконец, в том же 1993 году власть попыталась сорвать шествие 9 мая по случаю Дня Победы. Все дворы и переулки вдоль Тверской были забиты солдатами внутренних войск и неизбежными омоновцами. Но власть, напуганная боями 1 мая, не решилась на насилие. (Ныне День Победы — опять-таки официальный праздник, на котором Путин с удовольствием принимает парады).
Однако зуд не утихает. Не получилось отменить советские праздники 23 февраля, 1 и 9 Мая — надо попробовать запретить хотя бы праздник Октябрьской революции.
Абсурдность ситуации добавляло то, что утром 7 ноября на Красной площади пытались создать еще один альтернативный праздник — инсценировку парада 1941 года. Дело, конечно, святое. Но парад-то проводился по решению Генерального секретаря ЦК ВКП(б), председателя Совета Обороны И.В.Сталина. Он же и принимал парад, и выступал по случаю годовщины Октябрьской революции, и призывал к победе
над фашизмом.
Когда я пришел к месту сбора на Маяковской площади, зрелище было устрашающее. Вдоль Тверской улицы, ведущей к центру, бампер к бамперу стояли огромные «Уралы» и милицейские автобусы. Лицом к тротуару — сплошная цепь омоновцев. На лицах — решимость «держать и не пущать». Неподалеку солдаты держали на поводках злобных ротвейлеров. Позади «защитников закона» по Тверской вальяжно рассекали многочисленные воры и мошенники на сверхдорогих «ягуарах» и «бентли». Милиция стойко защищала новых «хозяев жизни», целиком состоящих из криминалитета.
«Правоохранителей» нагнали в этот вечер в центр Москвы немерено. По некоторым оценкам, два полка внутренних войск (до 3 тысяч человек) и пять батальонов ОМОНа, согнанных из соседних областей. Фактически дивизия, развернутая по нормам военного времени. Если обычно на массовых мероприятиях соотношение сотрудников милиции и граждан составляет 1 к 10 (а то и 1 к 20), то в этот вечер соотношение было чуть ли не 1 к 1. Милиция и солдаты отчаянно мерзли в грузовиках и на улице с самого утра. А чего их жалеть? Для тех «наверху», кто отдавал им приказы, они такое же быдло, как и люди, которых они должны подавлять. Из общения с сотрудниками милиции было ясно, что они крайне недовольны тем, что их заставили много часов стоять на холоде, хотя всех дел-то (демонстрации) было минут на 40.
Стоявший рядом со мной офицер ОМОНа, как бы про себя, но вполне отчетливо сказал: «И чего людей держат за решетками? Ясно ведь, что они окна бить и машины переворачивать не будут. Пустили бы их по улице, и все было бы тихо-мирно». Его негромко поддержал стоявший рядом изрядно замерзший сержант. Впрочем, были и другие омоновцы. Один из них, выскакивая из теплого автобуса на промозглый ветер, рыкнул на бегу: «Поубивать всех!» Вот такую законопослушную публику набирают ныне в элитные подразделения правопорядка.
Народ, впрочем, не убоялся ни промозглой погоды с мокрым снегом, ни угрожающих омоновцев и пришел в огромном количестве. По оценкам отнюдь не дружественной нам прессы, собралось до 10 тысяч человек. Вот это и спутало карты желающим «навести порядок». Через некоторое время количество народа перешло в качество. Молодежные колонны начали с громким скандированием двигаться по тротуару в сторону центра. Бочкообразные от надетой под теплыми куртками защитной сбруи, в касках со стеклянными забралами омоновцы преградили путь. На углу площади возникла совсем нешуточная давка, в которой пострадали пожилые люди. Зам. начальника ГУВД Москвы генерал Козлов мог предотвратить эту опаснейшую ситуацию, выделив буквально одну полосу для движения по проезжей части. При этом движение перекрывать не пришлось бы. Но он явно убоялся гнева верхов, хотя последствия могли быть самые тяжелые.
Однако удержать народ милиция не смогла. Люди прорвались. С этого момента план властей начал рушиться. Нет, милиция старалась изо всех сил. Цепочки омоновцев лихорадочно бегали вдоль улицы, живой стеной отсекая толпу от проезжей части. Они буквально грудью закрывали проезжавших господ от решительно настроенных стариков и молодежи, которые могли в любой момент перекрыть узкую Тверскую, и без того сжатую огромными «Уралами».
Не вышло. Огромная масса людей растянулась по узкому тротуару на сотни метров. Милиции для прикрытия проезжей части стало не хватать. И через несколько кварталов толпа начала выдавливать омоновцев на дорогу. Тут для полного празднично-боевого антуража грянул в литавры и барабаны неизвестно откуда взявшийся духовой оркестр. Революционный марш «Вихри враждебные веют над нами», а затем военный марш «Непобедимая и легендарная, в боях познавшая радость побед» пришлись как нельзя кстати и вполне соответствовали боевому настроению прорывавшегося народа.
В конце концов у кого-то из милицейского начальства хватило ума сначала ограничить движение (ибо под колеса рисковали попасть прежде всего милиционеры), а затем, начиная от Пушкинской площади, и вообще закрыть движение. Милиция сама чувствовала абсурдность ситуации, и когда три ретивых омоновца бросились хватать кого-то, стоявший позади подполковник громовым голосом заорал: «Назад!»
Шествие, которого хотел народ, состоялось. Причем не понурое, каким оно могло бы быть в такой промозглой темноте, а полное задорного боевого духа. А затем был праздничный митинг, на котором царило приподнятое, радостное настроение. С жесткими словами осуждения в адрес «правоохранителей» выступил Председатель ЦК КПРФ Г.А.Зюганов, который шел в авангарде прорывавшейся колонны. Он бросил в адрес ОМОНа: «Вы устроили бессмысленную давку. Если вы решили оскалить на нас зубы и хватать людей, то знайте: вы обслуживаете то дерьмо, которое управляет нашей страной». Тысячи людей дружно скандировали: «Позор!» Г.А.Зюганов заявил о намерении КПРФ потребовать расследования противозаконных действий властей.
На митинге выступили также первый секретарь МГК КПРФ В.Д.Улас, лидер Движения в поддержку армии В.И.Илюхин, председатель ЦК СКМ Ю.Афонин, представитель Национал-большевистской партии, а также один из организаторов недавних митингов протеста нефтяников в Ханты-Мансийском автономном округе Р.Р.Воденко.
Что касается участников митинга, то люди пребывали в особо одухотворенном состоянии. Все понимали, что состоялось прямое столкновение с властью и народ победил. Все получилось в самом лучшем виде. Сама власть устроила народу необычный, поистине боевой, революционный праздник 7 ноября.