ВЕСЬ НОЯБРЬ главный либеральный демократ и вице-спикер Госдумы В.Жириновский пребывал в состоянии повышенной раздражительности. Нервически вел себя на пленарных заседаниях, чаще и дольше обычного произносил эклектические монологи и даже однажды позволил себе покритиковать «Единую Россию». Кое-кому показалось, что чувствительный нос Вольфовича учуял новое направление политических ветров в связи с появлением мироновской «партии власти» №2. Фактор немаловажный. И тем не менее дело оказалось в другом.
Причины, как выясняется, кроются в самом Жириновском и его персональной фракции. В ней, нерушимой и неделимой, хором славящей своего царя Дадона, неожиданно стали происходить разломы и деформации. «Соколы», присягавшие на верность, начали отбиваться от рук. Недавно вылетел из фракции и из партии депутат Николай Курьянович с формулировкой «за грубое систематическое нарушение фракционной и партийной дисциплины, за саботаж». Вердикт вынес, конечно же, сам вождь, за что фракция проголосовала почти единодушно, если не считать двух воздержавшихся.
Событие не столь редкое для элдэпээровцев. Без скандалов у них не обходится ни один депутатский созыв. Но с Курьяновичем случай особый. Сорокалетний иркутянин не внял требованию Жириновского сдать депутатский мандат и превратился в независимого думца. Член ЛДПР с десятилетним стажем, координатор иркутского отделения партии, бывший предприниматель, профессиональный военполитрук и юрист, член думского Комитета по безопасности оказался крепким сибирским орешком.
Намеренно или нет, но Курьянович фактически проэкзаменовал своего вождя на верность предвыборным лозунгам и обещаниям. «Я за русских, я за бедных», — кричал Жириновский в 2003 году. Поверивших набралось достаточно, чтобы шумная фракция в четвертый раз уселась в депутатские кресла, в ее составе и Курьянович. Но в отличие от Жириновского, его сына И.Лебедева, возглавляющего фракцию, или хорошо встроенного Митрофанова, иркутянин решил воплощать предвыборный лозунг на практике. Он навел мосты с движениями националистического толка и под девизом «На территории России могут быть только русские!» начал раскручивать свою депутатскую деятельность.
Жириновский и сам горазд попозировать на «русском поле», представиться патриотом и неукротимым заступником русского народа. Но, произнося слова, отнюдь не собирался их подкреплять делами. Курьянович же не только усвоил лозунги, но и пошел дальше. Включился во все мыслимые и немыслимые движения: в ДПНИ (Движение против нелегальной иммиграции), Русский общенациональный союз (что-то вроде почившего в бозе Русского собора), Союз православных хоругвеносцев и т.д. Отличился в Кондопоге, где раззадоривал местных активистов. Действовал Курьянович юридически грамотно, себя не подставляя. Жириновский до времени лояльно относился к энергичному «соколу», прибавлявшему в общепартийную копилку проценты народных симпатий. Но после принятия закона об экстремизме, знаковых писем от главного раввина Берл Лазара, руководства СПС и предупредительного сигнала из Кремля Жириновский испугался, что его заподозрят в том, чего никогда в его мыслях не было. Он начал было иркутянина приструнивать, но тот ощутил, что уже встал на крыло. Не отставая от вождя, Курьянович регулярно выступал с собственными заявлениями в Госдуме и довольно преуспел в эпатажном законотворчестве. Все это хорошо ложилось на общую канву элдэпээровской деятельности.
ВОЗМОЖНО, так бы и обошлось, если бы не пресловутый «день горе-единства». Он и вбил последний клин между главой партии и ее рядовым членом. Введение этого дня вместо
7 Ноября жириновцы в свое время дружно поддержали. И за это им для достойного празднования в своем партийном кругу власти выделили удобную площадку в центре Москвы. Но Курьянович свернул на тропу «Русского марша». Был задержан и вернулся в Думу уже в качестве не зависимого от фракции ЛДПР депутата.
Радикальный, если не сказать экзотический, патриот Курьянович не растерялся, пошел «в народ» и погнал волну. Ею вскоре вынесло из стана жириновцев еще одного диссидента — Егора Соломатина, занимавшего пост заместителя руководителя фракции. Многолетний элдэпээровец, депутат нескольких созывов Госдумы тоже предпочел партийному бренду кресло независимого думца. Рядом с Курьяновичем. Поползли слухи о серьезном расколе в ЛДПР, а Жириновский пустился в несвязные объяснения со СМИ: якобы уход Соломатина был необходим для укрепления «фракции нашими людьми из регионов», и он, Жириновский, не исключает следующих «перестановок». Эти лидерские слова только укрепили мысль об очередных «вулканических» извержениях из «соколиного» гнезда.
На них как раз и намекнул недавно Курьянович, пригрозив «папе», что его, Курьяновича, изгнание повлечет «печальный исход для ЛДПР». «Думаю, что это однозначно скажется на рейтинге партии: от нее отойдут те, кто был настроен жестко патриотически, — заявляет в своих интервью Курьянович. — Сейчас патриоты поймут, что лозунг Жириновского «Мы за бедных, мы за русских» — дымовая завеса, обманка избирателей, под которым кроется ориентация на теплые места».
Дальше — больше. Выпущенный из сосуда ЛДПР джинн не унимается. Жириновскому уже припоминают прошлые грешки и неординарные спичи, в которых сын юриста выражал свою полную антипатию к бедным и невезучим. И даже не чурался прихвастнуть, что сам к бедным не относится. Пошли гулять по информационному пространству выуженные из думских архивов высказывания либерального демократа двухгодичной давности: «Была польза от советской власти: бедным было хорошо. Но есть польза от новой власти: если у тебя есть деньги, ты все купишь хоть через пять минут. А я при советской власти в 1987 году встал на очередь на «Жигули», я был 15-й. При советской власти я бы только через 10 лет их получил. А за десять лет демократической (капиталистической. — Ред.) власти уже разбил десять «мерседесов». Нам советская власть все запрещала. Вот об этом надо думать». (Из стенограммы заседания Госдумы 9 октября 2002 года.) Это был тот случай, когда Жириновский говорил искренне и своим соратникам давал понять, чтобы они не заигрывались «поддержкой» бедных. Думается, его неплохо понимали все «соколы» и «соколихи», получавшие из его рук думские мандаты. Но, когда запахло жареным, Жириновскому стали возвращаться брошенные им же камни. Не без стараний Курьяновича.
После изгнания из ЛДПР ему, Курьяновичу, хорошо известному в Восточно-Сибирском регионе, посыпались слова поддержки от руководителей местных отделений ЛДПР. Независимый хоругвеносец подсчитал, что до 15 таких отделений могут отказать в доверии Вольфовичу. «Их выход из ЛДПР лишит партию почти четверти отделений, и ее могут не допустить до выборов как несоответствующую избирательному законодательству», — говорит Курьянович. И продолжает дальше хлестать своими отросшими крыльями самого «царя».
ЖИРИНОВСКИЙ и его ближайшие сподвижники в лице Митрофанова и прочих пытаются иронизировать над радикальным патриотом. Но тех, кто видит в Курьяновиче зримую и серьезную угрозу для ЛДПР на предстоящих выборах в Госдуму, становится все больше. Да и сам главный либеральный демократ начинает задумываться. На выборах основные проценты жириновцам приносили как раз сибиряки и дальневосточники. Если они взбунтуются под влиянием Курьяновича, то Жириновский может оказаться безработным.
А тут еще и в Госдуме нашлись сочувствующие Курьяновичу. Как-то недавно коллега Бабурин упрекнул Вольфовича в том, что тот вопреки любимому лозунгу «Я за русских, я за бедных» выпихнул из своего фракционного кружка Курьяновича, стоило тому пойти с «Русским маршем». И теперь ему строят всякие козни. Например, не пропускают к нему, полноправному депутату, посетителей. Жириновский рвал и метал. «Возьмите этот товар, мне такой товар не нужен», — кричал он Бабурину, будто подразумевая под «соколом» Курьяновича обычные «ножки Буша».
Короче, у Жириновского, который и так до сих пор не знает, какое место уготовано его партии после парламентских выборов-2007, понадобятся ли ее услуги властям на следующем этапе строительства капитализма, неожиданно под самым носом вырос внутрипартийный «нарыв». На месте элдэпээровского царя Дадона невольно задумаешься: не пора ли, лишившись маски радетеля за бедных и русских, искать свежую нишу поближе к «партии власти», не дожидаясь, пока оперившийся «сокол» клюнет тебя прямо в темечко.