«Начиная с 2000 года усилия власти и ее партии сосредоточены на том, чтобы убедить наших граждан, что с приходом к верховной власти В.В. Путина в России начался отход от политики ельцинизма. На самом же деле политика Российского государства не претерпела существенных изменений. И опирается она на традиции монетарной теории, когда государству отводится роль «ночного сторожа» при экономике, и эксперименты «чикагских мальчиков» начала 90-х годов продолжаются, но более скрыто и изощренно...» Эти слова депутата фракции КПРФ, заместителя председателя думского Комитета по кредитным организациям и финансовым рынкам Николая Сапожникова очень точно отразили суть происходящего в реальном секторе экономики России, о чем шла речь на «круглом столе», проведенном в Госдуме депутатами-коммунистами 7 декабря по вопросу о реализации закона о банкротстве.
Участники «стола», съехавшиеся из регионов, рассказали об уничтожении остатков действующих предприятий в России через банкротство. Оно приобрело не только неслыханные масштабы, но и не виданные доселе формы. Остановить этот агрессивный процесс уже невозможно. Его стимулирует действующий закон, третий и наиболее беспощадный вариант которого принят в 2002 году силами фракций Госдумы третьего созыва — «Единство», «Отечество — вся Россия», «Российские регионы», «Народный депутат». В четвертой Госдуме они слились в «Единую Россию» и продолжают наполнять правовое поле страны такими же чудовищными законодательными актами. Тот же «единоросс» В.Плескачевский, возглавляющий Комитет по собственности, — верный и безоговорочный сторонник и продолжатель дела монетаристов-приватизаторов ельцинской поры вроде Чубайса, Гайдара, Ясина. За то, видимо, и сидит в чине председателя Комитета Госдумы по собственности уже седьмой год.
Если для производственных сил России закон о банкротстве — смерть, то для Плескачевского он любимое детище. Для Плескачевского банкротство — «самый необходимый механизм для экономики». С этим тезисом он и появился на «круглом столе». Но его краткосрочное пребывание обернулось скандалом. Законотворчество его комитета, что называется, достало народ, и собравшиеся встретили Плескачевского негодующими возгласами, резкими репликами и захлопываниями. «Нет, вы меня не собьете, — кричал в ответ Плескачевский. — Банкротству быть, и закону о банкротстве тоже быть. Банкротство — это когда учитываются права кредиторов...» И в этих словах — весь Плескачевский: права кредиторов, т.е. тех, в чьих руках деньги, для него святы. А права общества, рабочего люда, наконец, интересы государства, в котором пока еще живет сам Плескачевский, не имеют для него никакого значения.
Молох банкротств набирает обороты, на что указывает динамика поступления дел о банкротствах в арбитражные суды: в 1993 году было 100 дел, в 1995-м — уже 1108 дел, в 1997-м — 4300, в 2000-м — около 60 тыс. и в 2005-м — свыше 200 тыс. дел. Банкротство превратилось в основной способ «зачистки» реального сектора экономики. Прежде много было высказано обещаний на самом высоком уровне сберечь от этого мора наши стратегические предприятия, которые должны обеспечивать нашу безопасность и оборону. Но ни одно из обещаний не выполняется.
Банкротят ВПК
Его уничтожают по ряду направлений, рассказал коммунист Виктор Илюхин:
— Есть закон, что приватизации не подлежат оборонные предприятия, если у них оборонный заказ составляет 30%. Но все делали, чтобы оборонный заказ был менее 30%, а потом предприятия пускали с молотка. Укоренилась практика отказа от оплаты уже произведенной оборонной продукции. Есть в Тушино завод «Красный Октябрь» по производству авиадвигателей. Его цеха затоварены моторами, я ходил туда и видел. Директор обращался за помощью: государство сделало заказ на производство моторов, а оплачивать не хочет. Предприятие подвели под банкротство.
Военно-промышленный комплекс (ВПК) подвергся жесточайшему расчленению и приватизации, искусственному банкротству. Потеряны такие гиганты, как Балтийский завод, Уфимское моторостроительное производственное объединение, Московский вертолетный завод, Воронежский завод электроприборов, Тульский завод систем управления и многие другие. Иностранцы на многих предприятиях оборонного комплекса завладели чуть ли не контрольными пакетами акций.
В результате этих мирных с виду «реформ» наши Вооруженные силы в ближайшее время будут испытывать дефицит боеприпасов. А в случае крупномасштабной агрессии наших запасов нам хватит всего на 2 дня интенсивных боевых действий. Как говорится, приплыли.
В Перми есть государственный Машиностроительный завод им. Ф.Э.Дзержинского. Он единственный на сегодня, который изготавливает авиационные бомбы. По вине государства, не оплатившего свой заказ, у него накопилась задолженность. Завод объявили банкротом. И кто его банкротит? Пермьводоканал, которому завод задолжал 5 млн руб. Канализация банкротит крупнейшее оборонное предприятие! И арбитражный суд признает машиностроительный завод банкротом. Судьба мощнейшего предприятия поставлена под сомнение. Почти год веду переписку и с президентом, и с правительством, и с прокуратурой, — говорит В.И.Илюхин. И что в ответ? Министерство промышленности и энергетики (министр Христенко) констатирует: вопрос о гарантиях Российской Федерации по обязательствам стратегических предприятий и организаций ВПК исполнителей государственного оборонного заказа не урегулирован. А что мешает этому ведомству его урегулировать? Почему за 10 лет не удосужились внести в Госдуму такой законопроект? Или государству-правительству не важно, будет сохранен ВПК или он окончательно рухнет? Думаю, что ответ Минпромэнерго свидетельствует: этому министерству все равно, что армия и флот останутся без оружия, без боеприпасов, что «водоканалы» банкротят столпы нашей экономики.
Совершенно ясно — закон о банкротстве несовершенен. Но дело не только в нем. Проблему надо исследовать глубже, с политико-правовой точки зрения. Полагаю, в государстве есть силы, которые не хотят, чтобы Россия была сильной державой, а банкротство является средством и способом разрушения нашей промышленной основы.
Банкротства —
фиктивные
и преднамеренные
Совершаются на территории Московской области, чему, как сложилось впечатление у заместителя председателя Московской облдумы В.Куликова, способствует действующее законодательство:
— Иначе как объяснить, что ответственность за фиктивное и преднамеренное банкротство возлагается исключительно на должника, а недобросовестные кредиторы и третьи лица, действия которых бывают причиной неплатежеспособности предприятия, организации, остаются неуязвимыми?
Действующий закон о банкротстве создал благоприятную почву для последующего целевого передела собственности под эгидой тех финансовых групп, которые контролируют деятельность арбитражных управляющих при бездействии государственных органов.
Фактически закон о банкротстве нарушает конституционные права граждан. В конституции говорится, что никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем. Вместе с тем согласно статье 20 закона о банкротстве арбитражный управляющий обязан быть членом СРО (саморегулируемой организации), для вступления в которую каждый управляющий должен заплатить минимум 50 тыс. руб. Притом правой статус СРО законодательно не определен, а управляющие оказываются под финансовым контролем заинтересованных групп. Отсюда — рейдерство, сомнительный бизнес, разворачивающийся под лозунгом финансового оздоровления. А институт арбитражных управляющих оказывается неспособным выполнять свою задачу по восстановлению платежеспособности предприятия. Поэтому предприятия хладнокровно ликвидируются.
Начиная с 1993 года, в Московской области 10 стратегических предприятий оборонного комплекса были ликвидированы через банкротство и исключены из регистрационного реестра. Так, в Коломне прекратило существование производственное объединение «Коломенский завод тяжелого станкостроения». На его промплощадке расположились 60 мелких торговых точек. В настоящее время процедура банкротства ведется в отношении Подольского электромеханического завода, ПО «Рошальский химкомбинат», ООО «Дубнинский машиностроительный завод».
Нередко процедура банкротства стратегических предприятий осуществляется с нарушением законодательства и даже с участием государственных структур. Примеры тому — требования, выдвинутые Федеральной службой по налогам к Тураевскому машиностроительному конструкторскому бюро «Союз» в г. Лыткарино. В подобной ситуации находятся Загорский оптико-механический завод, ФГУП «Научно-исследовательский институт геодезии» — всемирно известный институт, находящийся в Красноармейске. По их делам о банкротстве ведутся в судах слушания. Но никто не гарантирует, что они будут выиграны педприятиями, над которыми навис меч банкротства.
Никто бы не возражал, если бы закрывались устаревшие нерентабельные производства. Но искусственно банкротятся такие организации и производства, которые имеют огромное значение для экономики страны, являются крупными налогоплательщиками, обеспечивают безопасность всей страны. Государственные организации при этом становятся чуть ли не инициаторами подобных дел о банкротстве. Они не рассчитываются с предприятиям за оборонный заказ, превращаясь в недобросовестных кредиторов. Отстранены, по закону, субъекты РФ от участия в процедурах банкротства стратегических предприятий. И конечно, страдают от этого трудовые коллективы, попавшие в сложное экономическое положение: они не вправе рассчитывать на помощь регионов.
Банкротятся
целые территории
Банкротство предприятий и организаций в России возведено в ранг государственной политики, утверждает заместитель председателя Госдумы Астраханской области Николай Арефьев:
— Если в странах Запада банкротство крупных предприятий является чрезвычайным событием, там правительства принимают все меры, чтобы сохранить производство и не допустить социальных проблем, то в России закрытие градообразующих, крупнейших заводов стало эффективным оружием уничтожения экономики страны. Правительство РОССИИ даже обогащает практику банкротства новыми формами и методами. Под эту процедуру уже подводятся не только предприятия и организации, но и целые территории.
Например, в Астраханской области более 3000 сел и поселков прекратили свое существование, лишившись градообразующих предприятий и организаций. Люди вынуждены покидать родные места в поисках средств существования. Тысячи переселенцев влачат жалкое существование, кочуя из одного города в другой. А картина везде одинакова: заводы и фабрики либо в руинах, либо в предбанкротном состоянии.
В начале 90-х годов численность населения Астраханской области составляла 1 млн 50 тыс. челове. Осталось 950 тыс., хотя область регулярно пополняется переселенцами с Кавказа. И все потому, что из
96 советских предприятий в области в рабочем состоянии осталось всего 18. Банкротству подверглись крупнейшие предприятия: завод «Прогресс», работы лишились 16 тыс. человек; трикотажный комбинат, безработными стали 18 тыс. человек; знаменитый рыбоконсервный комбинат, на улицу выброшено 9 тыс. человек; целлюлозно-картонный комбинат, выброшено на улицу 5 тыс. работников. Обанкрочены еще десятки заводов и фабрик меньшего калибра, не осталось ни одного рыбозавода, ни одного овощного консервного завода, которые были в каждом районе. Нет молочных заводов, разорены почти все колхозы и совхозы.
Целые территории превращаются банкротствами в пустыри: Черноярский район, прежде в нем проживало 24 тыс. жителей, осталось 11,5 тыс., работы нет, люди уезжают; Ахтубинский район, где в прошлом году были уничтожены мясокомбинат, гормолзавод, консервный завод, мебельный комбинат, начался активный отток населения. Делается так, чтобы в этом вселенском преступлении нельзя было найти виноватого. Директор не виноват, потому что продукцию его завода никто не берет — ни у кого нет денег. Кредиторы не виноваты, потому что сами обнищали. Налоговые инспекции не виноваты, так как обязаны истребовать долги. Не виноваты арбитражные суды и арбитражные управляющие, потому что, следуя закону, выполняют свой долг...
Вот такой плачевный результат. Ему способствовал действующий закон о банкротстве, в который введен принцип неплатежеспособности, позволяющий объявить должником любое предприятие, задолжавшее более 100 тыс. рублей. И конечно, бездействие государства, отсутствие любого контроля, для чего, видимо, и была упразднена Федеральная служба по финансовому оздоровлению.
Банкротят территории и в Рязанской области, подтвердил выводы Н.Арефьева руководитель фракции КПРФ в Законодательном собрании Рязанской области Владимир Федоткин:
— Пустеют, вымирают наши села. В том вина государства. Мы в области выделяем на поддержку села порядка 500 млн руб., а от диспаритета цен рязанские крестьяне теряют ежегодно 1,5 млрд руб. В 3 раза больше этой поддержки! Это прямая дорога в петлю банкротства...
И что примечательно, сельхозпредприятия банкротят в Рязани, а фирмы и управляющие по банкротству сидят в Москве, Нижнем Новгороде. Никто из них о производстве не думает. Наиболее распространенный способ обанкрочивания хозяйств — скупка земельных паев. В одном хозяйстве в Рязанской области за месяц скупили паи, все имущество хозяйства вывезли, и даже камазами начали вывозить плодородные земли. Как фашисты! И невозможно их остановить. В наших руках нет ни закона, ни иного права противостоять этому безумству.
Еще принципиальный вопрос. Спиртовая промышленность Рязанской области — в предбанкротном состоянии. У нас что, перестали пить? Отнюдь. Много пьют, и кому-то захотелось получить эти миллиарды. Тут, как и в большинстве других случаев, просматривается сговор. Заявляю: банкротят по сговору, и не только между директорами предприятий, но и по сговору с властью.
Уничтожаются
целые отрасли
Утверждает депутат фракции КПРФ Николай Сапожников:
— Массированные банкротства приводят к полному закрытию предприятий. На их месте появляются офисные учреждения, торгово-развлекательные комплексы. Такого рода заведения возникли в моем родном Ижевске на месте подшипникового завода, мебельной фабрики, завода магнитофонов. Не осталось рабочих мест для станочников, монтажников, специалистов инженерно-технических профессий. Подобная картина — во всех городах России. И уже узнаем, что целые отрасли утрачены. Под ударом наш автопром. Правительство ничего не предпринимает для его реального оздоровления. И мы видим свежий пример в Москве: продан завод АЗЛК. Его новые хозяева собираются на территории завода построить 1 млн кв. метров офисных и жилых площадей.
Среди потенциальных жертв на полное банкротство и уничтожение — наша авиационная промышленность. Все предпосылки для этого созданы целенаправленным разрушением, продолжающимся более 10 лет, авиационных предприятий. А в отрасли занято свыше 400 тыс. работников. Крах отрасли — трагедия для 400 тыс. семей. И ведь все продолжается в том же духе, что было начато ельцинской командой в 90-х годах, но с откровенным цинизмом.
История с Военторгом
Многие предприятия Военторга числились только на бумаге. Это было выявлено в ходе проверки, рассказал заместитель генерального директора Центра гражданско-правовой защиты О.Сайманов:
— В наш юридический центр 15 лет назад обратилось руководство Управления тыла Минобороны с просьбой провести правовую экспертизу отторжения более 50 объектов муниципальной и федеральной собственности, принадлежащей Управлению тыла на территории Москвы. Начали с проверки предприятий Мосвоенторга. Главный его объект, военторговский универмаг, ранее существовал у библиотеки имени Ленина. Сейчас его нет. Заключен инвестиционный контракт с правительством Москвы на реконструкцию, хотя это был объект федерального подчинения. Вопрос спорный, но правительство Москвы такой контракт заключило.
Нельзя забывать, что после войны для нужд Минобороны СССР предоставлялись лучшие точки, предприятия в центре Москвы. Вот и системе Военторга принадлежали помещения на Котельнической набережной, в других престижных районах столицы. В момент проводимой нами совместно с проверяющими из Минобороны проверки они числились только на бумаге. И это немаленькие предприятия, им принадлежали площади более 10 тыс. кв. метров. Например, Дом военной одежды на Хорошевском шоссе — 5 тыс. кв. метров. Теперь там обосновалось некое совместное предприятие.
Экспертиза показала, что руководители бывших ГУПов (государственных унитарных предприятий), дочерних унитарных предприятий, зависимых от унитарного предприятия Мосвоенторг, — директора ателье, столовых, гостиниц — каким-то образом позаботились об отторжении данных нежилых помещений, ими арендованных, в пользу коммерческих структур без согласия с Главным управлением торговли Мосвоенторга. А возможно, и с их молчаливого согласия. В любом случае, очевидны нестыковки и несоблюдение законов. Но это не смутило Департамент имущества Москвы. Он даже не потребовал согласия вышестоящих органов на отторжение данных нежилых помещений в пользу коммерсантов, причем в самые краткие сроки, в течение двух месяцев. Большие площади, на которых функционировали военные ателье, где обшивали весь Московский военный округ, были отторгнуты и приватизированы по остаточной балансовой стоимости новыми коммерческими структурами как «добросовестными арендаторами». В таковых, замечу, они пребывали всего один месяц.
По поручению Минобороны мы направили ряд обращений в главную военную прокуратуру. Результат — по всем проверкам были вынесены отказные материалы. Не нашли ни состава преступлений, ни превышения должностных полномочий, ни мошенничества, хотя, как было обнаружено, ряд директоров ателье дали расписки в получении денежных средств за переуступку права аренды госпредприятия. Только после вмешательства депутатов Федерального собрания и направления данных документов в порядке контроля в Генпрокуратуру было возбужден ряд уголовных дел. По ряду материалов были внесены соответствующие прокурорские представления, приняты меры прокурорского реагирования. По исковым заявлениям в арбитражный суд все сделки за 3 года были признаны вне закона. И это все то, что удалось выявить по Военторгу.
Несколько часов длилась дискуссия в ходе «круглого стола». Его организаторы — депутаты Владимир Кашин, Виктор Илюхин, Сергей Штогрин, Валентин Романов, Николай Сапожников, — подводя итоги, подчеркнули, что фракция подготовила рекомендации по совершенствованию законодательства. Стратегам из Минпромэнерго, Минэкономразвития, Минфина, Комитету Плескачевского, имеющих прямое отношение к подготовке законов, не удастся отмолчаться.
Коммунисты напомнили, что своей задачей считают защиту прав трудящихся, поэтому каждый случай банкротства, оборачивающийся безработицей для людей, фракция будет рассматривать очень пристально и не обещает покоя властям. Главная стратегическая цель коммунистов — смена социально-экономического курса, в котором априори заложены все те беды и банкротства, охватившие страну.
Участники «круглого стола» коснулись инициативы президента В.Путина по борьбе с экстремизмом. 6 декабря он внушал лидерам политических партий: теперь очень легко прослыть экстремистом. А с таким клеймом не пробиться в Думу. У участников «круглого стола» возникли встречные вопросы к главе РФ: разве не экстремизм, когда действующее рентабельное предприятие записывают в банкроты только ради того, чтобы захватить его имущество, его прибыль или клочок земли, на котором оно стоит? Разве не экстремизм, когда людям годами не платят зарплату «хозяева», якобы «оздоравливающие» предприятия? Разве не экстремизм, когда уничтожаются стратегические производства, когда страну лишают права быть независимым самодостаточным государством? Разве не экстремизм, когда пишутся законы во вред обществу, развитию страны?
Вопросов много. Народ заждался честных ответов!