КОНФЛИКТ цивилизаций, нашей и западной, — вопрос старый и даже измызганный. Забавно видеть, как депутат Нарочницкая (историк), столько сделавшая для опошления сути нашей революции, возмущается, как американские марионетки оборачивают старый антикоммунизм в почти незамаскированную русофобию. Еще вчера эта симпатичная женщина не ведала что творит, а уразумела свою роль только сегодня. В такое же положение попал г-н Лужков, но молодец — не пал духом. Так называемые правые ничему не научились.
И было неприятно смотреть, как стелились российские политологи перед поляками на недавних дебатах у г-на Шевченко, чье нервное невежество в вопросе взаимоотношений России и Европы было закваской для жалкого блеяния всяких ципко и хотиненко, пытавшихся ублажить поляков тезисом, что «Россия — это не СССР, от которого мы, русские, пострадали еще больше, чем поляки».
Представители Польши деликатно не приняли этих доводов. Они прекрасно знают, что русский народ не отвергает СССР и не отвергает Сталина. «Заболтать» русский народ на такое унижение невозможно. И совсем не факт, что наш народ поверил предателям Горбачеву и Яковлеву, признавшим за нашей страной вину в катынском злодействе. У нас знают о другом злодеянии — о зверствах по отношению к русскому населению и к плененным красноармейцам во время неудачного похода Тухачевского в 1920 году. Знает наш народ и правду о том, что сделали с польским народом гитлеровцы и кто освободил Польшу от гитлеровцев ценой сотен тысяч жизней наших бойцов.
Неверно, что наши люди старшего поколения ностальгируют или проявляют косный консерватизм по поводу величия СССР и его вождя. Они просто помнят время, когда Европа и весь мир рукоплескали нашим победам, когда не было предела благодарности к Сталину и СССР народов Европы, Китая, Вьетнама, Израиля, народов всей Земли. Их свобода, прогресс их послевоенного развития, человеческое достоинство, обретение защищенных границ (к примеру, польской границы по Одеру-Нейсе) — все это оплачено потом и кровью советских людей.
Телеэкранные завсегдатаи плохо знают историю и предысторию той войны. Иосип Броз Тито когда-то насмехался над Энвером Ходжа, считая, что у того знание марксизма заключается в знании двух слов — «марксизм-ленинизм». Такие же деятели послесталинского периода в нашей стране и довели социализм до абсурда. Участники шевченковских дебатов с обеих сторон тоже знают о нашем прошлом два слова — «Молотов — Риббентроп». Самый заметный из них — тонкий интеллигент польский режиссер Занусси, этот свой непрофессионализм в обсуждаемом вопросе сразу честно оговорил. Что касается наших дилетантов, то этим все нипочем. Все им божья роса.
Можно задурить какого-нибудь Ципко, пускающего слезу по поводу христианского единства России и Польши. Наш народ не поверит в русско-польскую или русско-европейскую любовь. «Как перед ней ни гнитесь господа, вам не снискать благоволения Европы». Почему? А вот почему.
Спасая Европу от ею же порожденных извергов как в 1814-м, так и в 1945 году, русский народ показал силу, не свойственную благополучным и чистеньким странам пригожей Европы. Русский медведь их спас, но испугал. Испугал, во-первых, своим военным могуществом, а во-вторых, своим стремлением везде и всюду устанавливать социальную справедливость.
Да, Сталин был грозным воплощением идеи диктатуры пролетариата. А что это такое — диктатура пролетариата? Это власть, стоящая на страже социального равенства людей. Диктатура эта, родившаяся в России, была свирепой, потому что свирепой в России была и эксплуатация бедных богатыми. «Черна в судах неправдой черной, и игом рабства клеймена. Ничтожной лести, лжи тлетворной и лени тяжкой и позорной и всякой мерзости полна». Такой была та Россия, прогнившая элита которой сама напросилась на революцию. Возврат к этой России навязывают нам сегодня ее враги. А наши политиканствующие националисты подхватывают все эти глупости про царей-освободителей и столыпинские реформы (видимо, оттого, что, депутатствуя, надо что-то говорить, а говорить совсем нечего), подхватывают этот тупиковый консерватизм при отсутствии предмета консерватизма. Та Россия благополучно сгнила и совсем неблагополучно сгинула, уничтоженная своим собственным восставшим из невежества народом.
Теперь, когда и времена царей, и времена Сталина, и времена лживой демократии прошли, пора разобраться, где правда и где ложь, где великое и где смешное, что грешно и что свято. Ограничимся рассмотрением польского вопроса, в котором ложь одних и глупость других слились в гнуснейшее произведение политического искусства. Сразу отметим, что вопрос этот исследован досконально и изложен в книге С.В.Волкова и Ю.В.Емельянова «До и после секретных протоколов». Этому же вопросу посвящена подробная статья И.Пылаева «Последняя собака Антанты» (Спецназ России. №8. 2002). Наша задача просто помочь людям сориентироваться в этом вопросе, который был и остается узловым пунктом в направлении потоков лжи.
Территория, которую Сталин якобы отобрал у поляков по пакту с Гитлером, до Первой мировой войны принадлежала многонациональной Австрийской империи. Она была завоевана в результате блестящего наступления Брусилова, войска которого приветствовались проживающими там украинцами и белорусами как освободители.
Затем она была занята немцами, но те убрались восвояси после поражения в Первой мировой войне. А Польша, которая воевала то с немцами, то против немцев, в результате Версальского мира неожиданно для всех оказалась в числе победителей и была щедро вознаграждена за счет Германии. Польский выход к Балтийскому морю расчленял Германию на две части. Но этого полякам показалось мало. Они постоянно устраивали беспорядки в приграничных немецких областях, стремясь к расширению своих владений. Эти беспорядки подавлялись добровольческими корпусами немцев, так называемыми фрайкорами.
Но с помощью стран-победительниц Польше все-таки прирезали (сверх Версальских подарков) часть Верхней Силезии. Из всех обид, нанесенных немцам Версальским договором, самой жгучей они считали обиду со стороны Польши. Это было поражение от противника, не одержавшего победы. Только добродушие русских людей помешало аналогичной ненависти с русской стороны. Поражение Тухачевского было связано с массированной помощью полякам, оказанной Францией. А ведь саму Францию спасли от поражения самоотверженные русские воины, которые оттягивали на восток германские дивизии, сражаясь на своих фронтах при недостаточных боеприпасах, порою одними гранатами.
Согласно навязанному Советской России Рижскому договору 1921 года, Польша получила территории, отвоеванные у австрийцев Брусиловым, заступив за линию Керзона. Все эти потешные победы пьянили головы польской элиты, уже вспоминавшей о Великом княжестве Литовском (подданные которого были по большей части русскими), о Речи Посполитой от моря до моря. «Детский сон забот не знает. Только он не навсегда».
В чем здесь секрет? Откуда такое счастье? Секрет в боязни атлантического мира блока Германии и России. Это политика Анаконды, которая продолжается и по сей день. Суть этой политики — не дать соединиться Германии и России, окружить их и задушить руками своих марионеток. Это преступная политика, восходящая к временам становления британского морского могущества. Цель этой вековой атлантической политики — разгромить все великие державы евразийского континента, стравливая их между собой. Польша была бомбой, заложенной под Европу ради возобновления только что закончившейся мировой войны. Германию и Россию предстояло добить.
Но политические деятели и Германии, и России хорошо помнили недавнюю войну и катастрофу. Их сопротивление атлантизму выразилось в политике Рапалло, когда Германия и Россия наладили отношения взаимопомощи, в том числе и в военном отношении. Короткий мир между фашистским волком и русским медведем после пакта был в известном смысле возвратом к политике Рапалло и дал Сталину возможность не только создать значительное предполье для стратегического развертывания в предстоящей войне с Германией, но и серьезно модернизировать нашу военную технику.
Повторить трюк британского министра Эдуарда Грея, ловко толкнувшего Германию в 1914 году к войне и втянувшего в нее Россию, Чемберлену не удалось. Мюнхенская политика обернулась крахом и привела к тому самому пакту с Гитлером, к которому глупость правительства Чемберлена вынудила Сталина. Сталину, оказавшемуся между безумцем и дураками, ничего не оставалось, как дать им вцепиться друг другу в глотки. Польша в это время активно путалась у всех под ногами, подвергая испытанию то сочувствие, которое мир испытывал к ее многострадальному народу.
О роковых ошибках Мюнхена и о роли в этих событиях опьяненных великодержавными химерами польских правителей Черчилль писал: «Решение французского правительства покинуть на произвол судьбы своего верного союзника Чехословакию, было печальной ошибкой, имевшей ужасные последствия... Мы вынуждены с прискорбием констатировать, что английское правительство не только дало свое согласие, но и толкало французское правительство на роковой путь... Расчленение чехословацкого государства шло в соответствии с соглашением. Однако немцы были не единственными хищниками, терзавшими труп Чехословакии. Немедленно после заключения Мюнхенского соглашения 30 сентября польское правительство направило чешскому правительству ультиматум, на который надлежало дать ответ через 24 часа. Польское правительство потребовало немедленной передачи ему пограничного района Тешин. Не было никакой возможности оказать сопротивление этому грубому требованию... В 1919 году это была страна, которую победа союзников после многих поколений раздела и рабства превратила в независимую республику и одну из главных европейских держав. Теперь в 1938 году из-за такого незначительного вопроса, как Тешин, поляки порвали со всеми своими друзьями во Франции, в Англии и в США, которые вернули их к единой национальной жизни и в помощи которых они должны были скоро так сильно нуждаться. Мы увидели, как теперь, когда на них падал отблеск могущества Германии, они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии... Нужно считать трагедией истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие огромные недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни. Слава в периоды мятежей и горя, гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна из них боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».
Но на этот раз кара за подлость последовала незамедлительно.
8 МАРТА 1939 года в речи на совещании высших представителей военных, экономических и партийных кругов Гитлер заявил о предстоящей оккупации Чехии и Моравии и добавил: «Затем последует Польша. Нам не придется ожидать тут сильного сопротивления». Он говорил, что Германии Польша необходима для получения сельскохозяйственных продуктов и угля. От Венгрии и Румынии Гитлер рассчитывал добиться покорности простым давлением своей возросшей мощи. Таким образом, считал Гитлер, Германия будет полностью контролировать сельскохозяйственные и нефтяные ресурсы региона, что «сделает Германию непобедимой». Далее Гитлер сказал: «В 1940 и 1941 годах Германия раз и навсегда сведет счеты со своим извечным врагом — Францией. Эта страна будет стерта с карты Европы... Когда Франция будет побеждена, Германия с легкостью установит господство над Англией и получит тогда в свое распоряжение богатства и владения Англии во всем мире. Таким образом, впервые объединив континент Европы в соответствии с новой концепцией, Германия предпримет величайшую за всю историю операцию: используя британские и французские владения в Африке в качестве базы, мы сведем счеты с «еврейскими королями доллара» в Соединенных Штатах. Мы уничтожим эту еврейскую демократию...»
Вот что было сказано «зверем из преисподней» сразу после мюнхенской капитуляции Чемберлена, наивно надеявшегося направить гитлеровскую агрессию против СССР. Будь правители Великобритании чуть более компетентными, они бы понимали, что у Гитлера в 1939 году не было никаких шансов вести войну на необъятных просторах нашей страны.
Хотя Германия после прихода Гитлера к власти откровенно и лихорадочно готовилась к войне, накопив колоссальные ресурсы и запасы тех материалов, которые были нужны для ведения войны, их хватало только на несколько месяцев, что исключало любую военную стратегию за исключением стратегии блицкрига. Успех такой стратегии по отношению к СССР для Германии был совершенно нереален. Он не удался и в 1941 году, когда Германия имела возможность напасть на нас, опираясь на ресурсы всей завоеванной Европы, включив в состав наступающих армий войска Румынии, Италии, Венгрии, Финляндии.
В 1939 году Гитлер мог воевать только так, как воевал. План этой войны он и изложил в своей речи 8 марта — за полгода до подписания пакта с СССР 23 августа. Чемберлен, выпуская дух войны из бутылки Версальского мира, метил в нас, но попал в себя самого.
Знаток России американский дипломат и аналитик Д.Кеннан бросил как-то интересную фразу. Он связал сталинские чистки 30-х годов со вступлением армии Германии в Рейнскую зону, на которое Запад отреагировал очень вяло. Сталин понял, что война неизбежна, и уничтожить «зверя из преисподней» суждено только ему. Он понял, что время его личной диктатуры, время его исторической ответственности пришло. Для него пакт Молотова — Риббентропа решал не только проблему предполья для предстоящего стратегического развертывания, но и проблему союзников на случай войны с Гитлером. Не мешая Гитлеру направить свой удар против Франции и Великобритании, враждебных СССР, он ставил их в положение стороны, которая будет искать союза с СССР. «Он был человеком — гением, — скажет впоследствии Черчилль, — уничтожившим врага его собственной рукой». Многие знают это выражение Черчилля, но далеко не все задумываются, о чем это он.
Захват всей Чехословакии в нарушение Мюнхенского соглашения позволил гитлеровской Германии получить огромные арсеналы и превратиться в реальную военную силу. Теперь Германия получала то стратегическое положение в Европе, о котором говорил Гитлер 8 марта. Польша сделалась совершенно беззащитной перед сходящимся наступлением вермахта из Восточной Пруссии и с Юга из захваченной немцами Чехословакии. О надругательстве Гитлера над польской нацией писать нет сил. Удивительно, как поляки сегодня с ясными глазами говорят, что у них войну уже никто не помнит. Зачитались комиксами, что ли? Или их утешают несчастья, обрушенные на нашу страну?
Сталин был очень осторожен с выводом своих войск на линию Керзона — исторически признанную Западом границу Польши и России. Он это сделал без войны, когда правительство покинуло Польшу. От части территории собственно Польши, предлагаемой Гитлером, Сталин отказался.
И поляки, и вся Европа должны быть благодарны Сталину и Рузвельту — подлинным спасителям Европы и всего мира от порабощения и уничтожения. Этих достойных слов благодарности мы не слышим ни в адрес Сталина, ни в адрес Рузвельта. Один бессвязный пошлый вздор. Они забыли ту войну и не понимают, на краю какой пропасти стоял тогда мир, и что могло случиться, если бы Сталин и Рузвельт, каждый в своей стране, не останавливаясь ни перед чем, не взяли бы всю ответственность на себя.
Недалекие польские полковники и генералы, унаследовавшие власть диктатора Пилсудского, и тогда с той же некомпетентностью, что и сегодняшние поляки, опирались на пустые гарантии Чемберлена и Даладье и проявляли неуместную заносчивость по отношению к своим грозным соседям на Западе и на Востоке. Помирись они тогда с Советским Союзом, уйдя по-хорошему за линию Керзона, возможно, сделался бы реальностью военный союз Польши с такими державами, как Великобритания, Франция и СССР. Имея этот козырь в руках, Польша могла вести с Германией переговоры о транзите из собственно Германии в Восточную Пруссию. Некоторые уступки умиротворили бы если не Гитлера, то офицерский корпус Германии, представители которого еще могли устранить Гитлера. И мировой войны удалось бы избежать.
Но нет, отдать то, что им удалось урвать во время пира победителей в Версале, они не могли. У них не хватало ни ума, ни чувства меры. До них не доходило, что Польша, созданная Версалем, была сознательно заложенной миной под этот мирный договор, теми, кто планировал возобновление мировой войны через 20 лет. Если бы нынешние поляки понимали, что Вторая мировая война с 60 миллионами загубленных жизней началась отчасти из-за неоправданных амбиций панской Польши, они, по крайней мере, стоя на линии Одера-Нейсе, стыдились бы роли шавок, которых науськивают на чужого дядю, того, кто эту границу им купил ценой доблести и страданий своего народа. Усатый дядя, делая этот подарок данайцев, еще тогда, в 45-м, видел развилку дорог вашего будущего, братья славяне. Он поставил вашу будущую судьбу в зависимость от вашего благородства и благоразумия, которых вам не хватило в прошлой мировой войне. Так что нечего пенять на зеркало.
И что бы ни говорили поляки сегодня, мы понимаем их демарш в ВТО как вульгарную провокацию по команде «фас!» из-за океана. Они ничему не научились.
Точно так же Польша перед прошедшей войной пряталась за спину Франции и Великобритании, а вместе с Германией терзала Чехословакию, угрожала Литве.
Сегодня вы нас провоцируете, господа националисты Польши, Грузии, Эстонии? Не спровоцируете. Жизнь воздаст вам за вашу подлость и без нашего участия. Еще сенатор Фулбрайт урезонивал таких же храбрецов собственной страны цитатой из классика: «Исполненный минутного величья, забыл, что хрупок, как стекло он перед небом, кривляется, как злая обезьяна и так, что плачут ангелы над ним». И грустно, и смешно. Грустно, когда ангелы плачут. Смешно, когда кривляются холопы. Из хама пан не получится. Не суждено.