Куба постоянно находится в центре внимания. Особенно в этом году, ибо там проходили крупнейшие международные мероприятия. Например, такие, как Конференция глав государств и правительств Движения неприсоединения. Немалый интерес в мире вызвало и широкое празднование 80-летия вождя кубинской революции товарища Фиделя Кастро. Для участия в мероприятиях, связанных с этим юбилеем, на Кубу ездила группа молодых людей из России, придерживающихся левых взглядов. Среди них была постоянный автор нашей газеты студентка одного из московских вузов Ольга Гарбуз. Публикуем ее репортаж о поездке на Остров свободы.
СРАЗУ ЖЕ после Октябрьской революции путешествие в Советскую Россию стало мечтой для множества людей во всем мире. Сегодня мы живем совершенно в другом мире, и самые простые для советского человека вещи требуют пояснения, по крайней мере для людей моего возраста. Поэтому у меня всегда было заветное желание — увидеть современную социалистическую страну.
Такой вот живой остров социализма, общество воплощенной мечты сегодня и есть Куба. Злопыхатели упорно продолжают называть ее «последним оплотом социализма», глупо не желая замечать, что по крайней мере в Латинской Америке Куба уже давно не одинока на пути строительства более справедливого общества.
Согласитесь, лететь из Москвы на Кубу нужно только на нашем самолете. Указанный в расписании американский «боинг» в направлении на Остров свободы выглядел таким неприятным недоразумением, что даже «Аэрофлот», известный любитель забугорного старья, с весны этого года беспосадочный перелет Москва—Гавана выполняет на Ил-96-300 вместо «Боинга-767-300».
Об интересе Кубы к Ил-96-300 хорошо известно. Эксплуатация кубинцами закупленных в России самолетов делает необходимым создание на Кубе служб технической поддержки, таких, чтобы в будущем даже серьезный ремонт наших самолетов можно было осуществлять по ту сторону океана. Понятно, что это выгодно не только кубинцам, но и российскому авиапрому, который с помощью Кубы еще и получает определенное преимущество перед конкурентами на рынках Латинской Америки.
С появлением в аэропорту Гаваны специалистов по обслуживанию Ила его эксплуатация вместо «боинга» оказалась выгоднее и российскому «Аэрофлоту». Тут вдруг выяснилось, что и вместимость у Ил-96 больше, и сам он шире, так что для пассажиров перелет на российском лайнере более комфортный. И неожиданно смолкли навязшие на зубах разговоры о якобы неэкономичности российских самолетов по сравнению с западными и об их прочих надуманных недостатках.
Да и, знаете ли, страшно на «боингах» летать, тем более через океан. А тут — время от времени бросишь взгляд в иллюминатор, на мощные двигатели ПС-90 пермского производства, прислушаешься к их уверенному гулу. А через двенадцать часов, когда под крылом покажутся долгожданные очертания зеленого острова, почти физически ощутишь: Куба — это действительно далеко...
Этим летом Куба вновь оказалась в центре внимания: с появлением информации о болезни Фиделя Кастро туда со всех ног бросились буржуазные журналисты — «инспектировать» кубинский социализм и гнусно злорадствовать по поводу трудностей, с которыми сталкивается в последние годы эта маленькая страна из-за американской блокады и предательства России. Во всех этих репортажах с Кубы главный мотив, конечно же, — ах, какие же они бедные! Ах, карточная система и обшарпанные дома на Малеконе!
Эта навязчивая «жалость» к кубинцам довольно комична. Почему вообще на доказательства того, как якобы плохо живется на социалистической Кубе, тратится столько сил? Тем более, есть множество стран, где люди живут несравнимо хуже, однако ни одна из них столь пристального внимания не удостаивается.
...Теплый вечер, шум океана, скрытого лениво шевелящимися под ветром пальмами. На пляже с кем-то разговаривает сторож-негр, с первого же вечера на Кубе как будто старый знакомый, с которым мы регулярно перекидываемся фразами в пределах моих познаний в испанском. «Херардо», — представляется незнакомец и быстро переходит на русский язык: «А мы как раз о вас говорим, о России». О том, как хорошо было, когда был Союз, что его надо было улучшать, а не разрушать, и что все возможности для этого были. И вот что, похоже, вызывает у этого кубинца наибольшее непонимание: «Куба — маленькая страна, у которой практически нет ресурсов. Но у вас, в богатой России, рассказывают, есть сотни тысяч бездомных детей!» Так что ничего наши журналисты на Кубе не поняли — это кубинцы жалеют нас, а не мы их. Кстати, не злорадствуют в отличие от нас, а искренне недоумевают, как так можно было поступить со своей страной и со своими детьми.
Так можно ли считать бедной Кубу, где нет бездомных и голодных, нет беспризорных детей; страну, обеспечившую своему населению возможность получения бесплатного образования (к слову, сегодня на Кубе в 8 раз больше вузовских преподавателей, чем до революции было студентов), доступ к бесплатной высококачественной медицине; страну, давшую всему населению работу? А кроме того, на Кубе нет трущоб, этого позорного признака абсолютного большинства латиноамериканских стран, здесь не страшно в темноте бродить по Гаване, здесь, если выехать из столицы, не бросается в глаза контраст между городской и сельской жизнью. После России даже непривычно, что глаз не выхватывает, как за пределами Москвы, заросших полей, разрушенных коровников, уныло ржавеющих под дождем остатков сельскохозяйственной техники.
В последнее время в России стало активно культивироваться отношение к Кубе как к просто туристической стране, разновидности какого-нибудь Таиланда, пусть и со своей местной социалистической экзотикой. Съездить на Кубу — это престижно, не каждый же может позволить себе даже тот же перелет через Атлантику. Вместе с тем пока еще русских вроде бы не воспринимают на Кубе как зажравшихся туристов, приехавших поиграть в американских капиталистов. Как и во многих других странах, сохранивших благодарность Советскому Союзу за помощь, нас все еще по старой памяти воспринимают тут как представителей СССР. Хотя многие наши соотечественники именно за этим на Кубу и отправляются — ром, сигары, женщины, ритмы сальсы, белый песок и пальмы. И все это в непосредственной близости от вожделенного американского берега.
Но туристы везут с собой доллары, которые кубинцы потратят на дальнейшее развитие страны. Этого совсем не понимают наши журналисты, которые, неторопливо потягивая мохито где-нибудь в баре отеля «Националь», жалуются на дороговизну кубинского отдыха для буржуев всех стран. Да и вот, дескать, простому кубинцу не по карману выпить коктейль в баре Хемингуэя. Наверное, сам воздух Острова свободы заставляет негодовать по поводу любого неравенства. Как иначе объяснить, что в России у этих же самых борцов за справедливость на Кубе не возникает желания сравнить цены в столичных ресторанах со средней зарплатой по стране. Между тем совершенно очевидно, что конвертируемые песо, полученные на Кубе с туристов, не осядут в карманах предпринимателей-буржуа или вороватых чиновников, а будут работать на повышение уровня жизни всего народа.
ТАКИМ ЛЮДЯМ сложно объяснить, что хочешь преодолеть тысячи километров не для того, чтобы проваляться две недели на пляже в Варадеро, а чтобы увидеть Санта-Клару, Монкаду и Плайя-Хирон, прикоснуться к героической истории кубинского народа. Потому что кто бы что ни говорил, Куба — это прежде всего страна Революции.
Ею дышит здесь множество мест. Бухтой от Гаваны отделена старинная военная крепость Ла-Кабанья. В январские дни 1959 года, когда население столицы встречало повстанцев Фиделя Кастро, комендантом крепости был Эрнесто Че Гевара. Стоит пересечь бухту по проложенному под ней автомобильному туннелю, и вскоре откроется вид на бывший президентский дворец. В истории Кубинской революции был эпизод, связанный с попыткой штурма президентского дворца молодыми патриотами 13 марта 1957 года. Сегодня это величественное здание занимает Музей Революции. А прямо за ним находится легендарная яхта «Гранма».
Еще одна характерная черта Кубы — почти осязаемое присутствие тут Че Гевары. «Твой пример жив», — говорят щиты с изображением Че, установленные вдоль дорог. Но, конечно, в наиболее сконцентрированном виде память о нем ощущается в Санта-Кларе — небольшом городе примерно в 300 км к востоку от Гаваны. С Санта-Кларой связаны блестящие страницы заключительного этапа партизанской борьбы на Кубе и военной биографии Че. Именно здесь, в Санта-Кларе, городе, освобожденном под его командованием, и похоронен Эрнесто Че Гевара. Его останки вернулись на Кубу лишь три десятилетия спустя после гибели Че в Боливии.
Куба — это давно уже звучит гордо. Имя этой страны прочно связалось за последние десятилетия с понятиями «независимость» и «свобода». Тем более странно было бы видеть в ней напоминания о старой Кубе, которая была лишь придатком Соединенных Штатов. Куба с ее красивейшей старинной Гаваной была лишь звеном в созданной США цепи городов для развлечения, островным Лас-Вегасом, который всегда был под боком у американских миллионеров.
В архитектуре Гаваны отчасти сохранился помпезный и кичливый «гангстерский» стиль первой половины XX века — все, что постоянно напоминает о невероятной близости «империи». Для нас все же Америка — это что-то очень далекое и немного абстрактное. А тут вглядываешься в морскую даль и думаешь, что до побережья США отсюда — каких-то 180 км. И, кстати, как-то особенно четко понимаешь, что такое экономическая блокада маленького острова, расположенного под носом у США. Когда 70% кубинцев родились и живут в условиях блокады, о чем также напоминают установленные вдоль дорог плакаты.
В конце 1920-х годов американцы выстроили в центре Гаваны точную копию одного из символов своего могущества — вашингтонского Капитолия. Эпоха господства США на острове отразилась даже в структуре части улиц кубинской столицы, слепленной с Нью-Йорка: те же параллельные «авеню», которые под прямым углом пересекают пронумерованные «стрит», только по-испански названные.
ЭТИ МАЛЕНЬКИЕ ШТРИХИ очень показательны: ведь колонии недостойны иметь свою культуру, им предначертано лишь слепо копировать то, что объявлено образцом — не те ли же унизительные приметы мы замечаем теперь и в нашей стране? Скопированная демократия, скопированные либеральные ценности, а все вместе — отличная ширма, прикрывающая бесстыдный грабеж метрополией подвластных ей территорий. Куба от такой судьбы отказалась. «Наш Капитолий все же чуть выше вашингтонского», — ехидно добавляют кубинцы. Революция сделала это величественное здание Академией наук Кубы.
С тем, что Фиделя Кастро на Кубе не просто уважают, а действительно любят, не решается спорить никто. Все это нисколько не скрывает беспокойства о том, что будет с Кубой дальше. «Меня все устраивает в сегодняшней Кубе, — рассуждал кубинский инженер Мариано, приехавший в отпуск из Камагуэя и остановившийся в одном отеле с нами. — Проблема в том, что ни у кого из политических руководителей, которые придут на смену Фиделю, и близко не будет его авторитета».
Однако не все разговоры, к сожалению, получались такими теплыми. Вообще на Кубе сложно пройти по улице, попутно не пообщавшись с совершенно незнакомыми людьми. Однажды вечером так вот случайно на Малеконе к нам подошел один парень. Что-то безошибочно выдавало в нас туристов, так что первым вопросом было: «Ну как вам Куба?» Что тут оставалось делать, кроме как назвать все известные синонимы к слову «отлично». «Действительно, тут здорово отдыхать», — согласился парень и сам стал перечислять: никакой мафии, низкий уровень преступности, можно гулять в любое время суток, не боясь, что с тобой что-то случится. «А тебе-то самому нравится Куба?» — спросила в свою очередь я. Он замялся. «Как, тебе не нравится Фидель?» — с почти неподдельным ужасом проговорила я. Он в ответ смущенно улыбнулся и переспросил: «А тебе что, нравится?» «Si, mucho», — уверенно подтвердила я и принялась допрашивать, чего именно ему на Кубе не хватает, будучи, в общем, уверенной в том, что, как и учит нас буржуазная пресса, этот кубинец примется рассказывать о недостатке «свободы» при «режиме Кастро» или о каком-нибудь дефиците. Парень же сказал, что социализм плох тем, что не позволяет ему «посмотреть весь мир», а ему очень хочется путешествовать. Наивный! Он, видимо, думает, что при капитализме каждый располагает средствами для того, чтобы запросто отправиться на другой конец света.
Одна из устойчивых ассоциаций, которая возникает у меня теперь при слове «Куба», — светло-голубой океан, сливающийся с небом и маленький негритенок на белом песке. «На Кубе покончено с расовой дискриминацией, на Кубе все равны». Это была чуть ли не первая фраза, произнесенная гидом-мулатом уже по дороге из аэропорта. Действительно, сегодня трудно поверить в то, что даже этой обыкновенной мирной картинки с негритенком не могло бы быть, если бы бородачи Фиделя не вошли в Гавану в январе 1959 года. Ведь об этих прекрасных кубинских пляжах говорил Фидель Кастро, напоминая, что при господстве американцев они были закрыты для простых кубинцев, тем более негров.
Каждый вечер в отеле пел кубинский ансамбль. Две девушки-вокалистки и несколько аккомпанировавших им мужчин. А однажды мы встретили одну из них в автобусе по дороге в Гавану. Разговорились и, конечно, не удержались от того, чтобы спросить, как она, молодая девушка, относится к Фиделю Кастро. «Я люблю Фиделя», — со спокойной гордостью ответила она. «Почему?» — «Потому что я кубинка».
В Гаване есть место, где эта связь Фиделя Кастро с молодым поколением, выросшим в уже свободной Кубе и не видевшим ее безысходной нищеты, видна особенно хорошо. Это старинный Гаванский университет, который хранит в себе воспоминания о Фиделе — молодом студенте факультета права. Именно в этих стенах в середине XX века бурлила политическая жизнь, именно здесь складывалось революционное мировоззрение Фиделя Кастро. Сюда, рассказывают, он приезжает до сих пор, встречается со студентами, видя в этих встречах и дискуссиях с молодежью источник новых идей для дальнейшего движения вперед.
У кубинских учащихся есть своя особая организация, созданная еще в 1922 году усилиями Хулио Антонио Мельи, — Федерация университетских студентов (FEU). Как говорят сами ее участники, Федерация призвана отстаивать интересы студентов. Деятельность FEU позволяет им принимать участие в процессе принятия решений, что, очевидно, является способом вовлечения молодежи в общественную жизнь. Они с некоторым непониманием выслушивают вопросы о том, например, не боятся ли кубинские студенты оказаться без работы после окончания университета или приходится ли им работать параллельно с учебой, как многим студентам в России? Кубинская система образования предусматривает распределение после окончания института: на три года для женщин и на два — для мужчин (на год меньше из-за необходимости служить в армии). Работа? Да, студенты принимают участие в общественных работах в муниципалитетах вместе с кубинскими социальными работниками. Однако труд на благо общества и необходимость работать из-за невозможности прожить на стипендию (если ее вообще платят), согласитесь, разные вещи.
НА ЗНАМЕНИТОЙ набережной Малекон, прямо напротив Отдела интересов США в Гаване, находится так называемая Антиимпериалистическая трибуна. Это большая площадь, с одной стороны которой — множество черных с белой звездой посередине флагов, так что здание представительства США оказывается буквально занавешенным ими и не портит вид кубинской столицы. С другой стороны установлено то, что у нас принято называть рекламными щитами. Только на них — не реклама продукции иностранных компаний, как в России, а политические плакаты. Они направлены против известного террориста Луиса Посады Каррилеса, выдачи которого безуспешно добиваются власти Кубы и Венесуэлы. Он тем не менее пользуется неизменной благосклонностью США, которые Посаду террористом не считают. На его счету между тем организация взрыва самолета кубинской авиакомпании над островом Барбадос в 1976 году, жертвами которого стали 73 человека. Неслучайно имя Джорджа Буша на Кубе упоминается в том же контексте: Posada&Bush company.
По контрасту во внутренней части Антиимпериалистической трибуны перечислены имена тех, кто является для Кубы героями. Начиная с первых борцов за независимость Кубы еще от испанского владычества — Карлоса Мануэля де Сеспедеса, Максимо Гомеса, Антонио Масео и Хосе Марти — до героев Кубинской революции, таких как Камило Сьенфуэгос и Эрнесто Че Гевара — «образец нового человека». Венчают же этот список Владимир Ленин и (на испанский манер) Карлос Маркс и Федерико Энгельс.
Именно там, на Антиимпериалистической трибуне, в ночь с 12 на 13 августа собрались кубинцы, чтобы вместе встретить начало дня, когда их лидеру исполнилось 80 лет. Неслучайно все эти дни в Гаване повсюду можно было встретить маленькие плакаты: «Вива, Фидель!» Дальше стоит цифра 80 и слово «mas» — больше, еще.
«Вива, Фидель!» — несется над кубинской столицей, над черным ночным Мексиканским заливом.
Его имя с благодарностью произносят не только кубинцы. На той же самой площади рядом с кубинским мелькает флаг Венесуэлы. Сюда также пришли молодые боливийцы и эквадорцы, ведь Фидель и пример построенной под его руководством Кубы значат для Латинской Америки очень много.
«Революция — это борьба за завоевание всей справедливости», — написано на одном из размещенных в Гаване плакатов. Эту борьбу Куба под руководством Фиделя Кастро ведет все 47 лет Кубинской революции.