НА ПРОШЛОЙ НЕДЕЛЕ в Пекине проходил очередной раунд переговоров так называемой шестерки (КНДР, Южной Кореи, Японии, Китая, России и США) по проблеме освобождения Корейского полуострова от ядерного оружия. Переговоры эти (не раз уже начинавшиеся, прерывавшиеся и возобновлявшиеся) привлекают к себе все большее внимание. Конечно, будет на Корейском полуострове ядерное оружие или нет — проблема немаловажная. Однако не критически важная для положения в мире. Так к переговорам «шестерки» поначалу и относились. Но то, что происходит там сейчас, все больше начинает напоминать встречу на ринге ватаги профессионалов-тяжеловесов с боксером легкого веса. Причем на удивление публики боксер класса «муха-перо» успешно валтузит своих противников, проявляя бесстрашие, настойчивость, верткость и стремление если не послать партнеров в нокаут, то уж по крайней мере не уступить им по очкам.
Напомним, что последний раунд переговоров закончился осенью прошлого года принятием весьма серьезного совместного заявления, которое, казалось бы, давало выход на компромисс. Там, в частности, говорилось, что КНДР и США «обязуются уважать суверенитет друг друга, сосуществовать мирно, предпринимать шаги по нормализации отношений с учетом своих соответствующих двусторонних политических условий». Однако после подписания совместного заявления госдеп США объявил, что «согласие США с совместным заявлением ни в коем случае не должно истолковываться как означающее согласие со всеми аспектами системы, существующей в КНДР, положением в области прав человека и обращением с собственным народом».
Интересный подход к уважению северокорейского суверенитета, к мирному сосуществованию и т.д. (Впрочем, он нам хорошо знаком. Мы его, что называется, имели счастье испытывать на собственной шкуре в годы «холодной войны» и после нее.) Затем последовали меры США по замораживанию северокорейских счетов в иностранных банках, которые перемежались с грубыми окриками и требованиями немедленно свернуть ядерные программы. А что до обещаний США и Японии, записанных в совместном заявлении, оказать КНДР гуманитарную и продовольственную помощь, признать ее дипломатически, подписать с ней мирный договор, то все это откладывалось на потом. Проще говоря, Пхеньяну предлагалось авансом капитулировать, а потом Вашингтон мог посмотреть, какие подачки стоило бы бросить северокорейцам.
Ответ Пхеньяна был предсказуем. Не на того нарвался Дядя Сэм. КНДР прекратила переговоры в рамках «шестерки», а в ответ на попытку США вместе с Японией наращивать давление и угрозы, сначала провела пуск баллистических ракет, а потом и ядерное испытание. Наступил шок. От такого (после развала СССР и прихода в Москве к власти власовского правительства «демократов») в Вашингтоне успели отвыкнуть. Поэтому поначалу принялись грозиться и браниться. С согласия и при содействии России и Китая протащили грозную резолюцию СБ ООН, наложившую на КНДР санкции. Не помогло. Тогда бросились уговаривать Пхеньян вернуться за стол переговоров. Конфликтовать одновременно с КНДР и Ираном, воевать в Ираке и Афганистане, напрягать отношения с арабским миром из-за израильско-палестинского конфликта становилось все труднее. Как признаются американские политики, Вашингтону надо во что бы то ни стало разобраться с КНДР еще до окончания президентства Буша.
«Не хвались, идя на рать, а хвались, идя с рати», — гласит старая славянская мудрость. У англосаксов мудрость другая. Они безудержно хвалятся перед дракой, взбадривая себя и пытаясь напугать противника. Так и начинали этот раунд американцы. «Мера нашего терпения, — предупреждал их представитель на переговорах Хилл, — наверное, превосходит международный спрос на это терпение, и нам надо быть немного менее терпеливыми, ускорить шаг и работать быстрее». «У них нет возможности уйти от решения проблемы, — грозил он. — На карте стоит их будущее». От КНДР требовали остановить ядерные программы, ликвидировать ядерный потенциал и выполнить все требования Совета Безопасности ООН. Это, мол, открывало бы путь к выдаче северокорейцам тех морковок, которые были развешаны перед их носом в заявлении 2005 года.
ЧТО ЖЕ УСЛЫШАЛИ американцы и их друзья в ответ? «Ядерная проблема не может быть решена до тех пор, пока США не перейдут к политике сосуществования. Я не испытываю оптимизма по поводу перспектив шестисторонних переговоров», — заявил северокорейский представитель Ким Ге Гван. Он подтвердил, что конечной целью переговоров может быть безъядерный Корейский полуостров. Но к этой цели нет иного пути, как через переговоры «о взаимном разоружении». То есть если КНДР будет разоружаться, она ждет того же и от другой стороны. Ким подчеркнул, что обстановка за прошедший год радикально изменилась. «У КНДР есть ядерное оружие, и ее не волнует, признают ее другие государства ядерной державой или нет». Немыслимо, по его словам, обсуждать уничтожение ядерного оружия КНДР до тех пор, пока СБ ООН не отменит санкции, а США не откажутся от враждебности. Кроме того, Пхеньян будет готов заняться реализацией принципов, изложенных в совместном заявлении, лишь после отмены санкций и размораживания его счетов в иностранных банках.
Говорят, что после этого у американских делегатов отвисли челюсти. По сообщению южнокорейской газеты «Кориан Геральд», всем стало ясно, что если требования КНДР не будут учтены, то Пхеньян в любой момент может выдвинуть дополнительные требования. В ответ на жесткие возражения Хилла Ким Ге Гван намекнул на возможность нового ядерного испытания в КНДР: «КНДР предпримет шаги по наращиванию ядерного сдерживания, если санкции и нажим будут продолжаться».
После этого в Пекин был срочно направлен высокопоставленный чиновник казначейства США Глейзер, чтобы обсуждать с северокорейцами возможности отмены финансовых санкций против их авуаров за рубежом. Хилл поспешил сообщить, что у него есть некий компромиссный план четырехступенчатого решения вопроса. Если бы КНДР остановила свой ядерный реактор в качестве первого шага к атомному разоружению, США дали бы гарантии ее безопасности, возможно, даже в письменном виде. На втором этапе КНДР должна была бы позволить инспекторам МАГАТЭ посещать свои ядерные объекты, а в ответ начала бы получать экономическую помощь. На третьем и четвертом этапах КНДР должна была бы свернуть все ядерные программы, согласиться на постоянные инспекции.
Ответа не последовало, несмотря на все попытки улестить северокорейцев и попугать их. Напрасно старался Хилл делать такие, например, заявления: «Ким Ге Гван — профессионал высокой пробы, он очень опытный, и поскольку у него больше, чем у меня, опыта в переговорах по ядерным вопросам, это заставляет меня много работать». Финансист Глейзер тоже что-то бубнил о «полезности и продуктивности» переговоров. В общем, от первоначальных демонстративных отказов от каких-либо двусторонних контактов с КНДР американцы быстренько перешли к уговорам северокорейцев продемонстрировать хоть какую-то гибкость и готовность пойти на уступки.
Одновременно в ход пошли намеки что, мол, еще до начала этого раунда между США и китайцами было условлено, что Китай приструнит Пхеньян, предложит «дорожную карту» реализации совместного заявления и позаботится о результативности переговоров. Только вряд ли это соответствует действительности. В Пекине отлично знают, что попытки давить на КНДР, как правило, приносят обратный результат, и предпочитают действовать осторожно. Показательно, что китайский замминистра иностранных дел У.Давей перед началом переговоров ограничился такой загадочной фразой: «Вопросы, которые подлежат рассмотрению и обсуждению, сложные и глубокие, а задачи, лежащие на всех участниках, почетные и трудные».
Северокорейцы продолжают стоять на своем. Снимите свои финансовые ограничения, отмените санкции Совета Безопасности ООН, тогда мы сможем вернуться к реализации совместного заявления. Коса нашла на камень, что и вынужден был признать к концу раунда Хилл. «Вопрос в том, что будет с процессом шестисторонних переговоров, если мы не достигнем какого-либо успеха. Мы заинтересованы в этом в той мере, в какой он ведет к результатам. Мы не заинтересованы в переговорах ради самих переговоров». Рассердилась и Кондолиза Райс: «У меня нет основания верить в то, что Северная Корея всерьез заинтересована в свертывании своих ядерных вооружений. Именно это мы и проверяем на переговорах».
Все же умница эта Кондолиза Райс! В конце концов поняла, что после того, как КНДР создала ядерное оружие (затратив 50 лет и произведя многомиллиардные расходы), она вовсе не собирается легко расставаться с ним. Договариваться с КНДР надо было намного раньше. Сейчас поезд стремительно уходит. Теперь надо вести переговоры на базисе знания того, что у КНДР это оружие появилось, а не прятать голову в песок. Надо менять и цель переговоров, и применяемые на них методы.
В ЭТОЙ СВЯЗИ обращает на себя внимание статья в известной японской газете «Йомиури». «Главное отличие этого раунда, — пишет газета, — от предыдущего в том, что в промежуток между ними КНДР осуществила пуски ракет и испытала ядерное устройство. Поэтому фокус переговоров сейчас смещается с задачи предотвращения появления у Пхеньяна ядерного оружия на задачу устранения уже имеющегося».
«КНДР, — пишет газета, — сейчас считает себя уже ядерной державой. США же не хотят пускать ее в ядерный клуб». Как тут быть? Реализовать документ 2005 года о безъядерном Корейском полуострове. Северокорейцы говорят, что это можно обсудить. Но они не откажутся от ядерного оружия, если США не откажутся от враждебности в отношении КНДР. Кроме того, США должны отказаться от финансовых санкций, возобновить продовольственную и другую гуманитарную помощь, оказать поддержку энергетике КНДР, дать ей гарантии безопасности, включая военные. КНДР будет требовать, чтобы США тоже сокращали свои вооружения. Но США не хотят предоставлять экономическую помощь и идти на какие-либо меры, затрагивающие пребывание их войск в Японии и Южной Корее. Правда, они хотели бы еще до завершения президентства Буша наметить хоть какую-то схему решения вопроса.
В чем же может состоять эта схема, если реально смотреть на вещи? По мнению японской газеты, надо вести дело к тому, чтобы договориться с Пхеньяном о последовательном установлении мер контроля над производством ядерного оружия, не претендуя, однако, на ликвидацию уже существующего ядерного потенциала. На его ликвидацию КНДР теперь уже вряд ли пойдет.
Конечно, проводя такую политику, КНДР идет на риск. Нельзя исключать, что США могут прибегнуть к силовому варианту. Однако успех такого варианта неочевиден. Поддержку и мирового сообщества, и, прежде всего, у соседей КНДР он наверняка не встретит. А сами Соединенные Штаты, увязшие на Ближнем Востоке и быстро теряющие позиции в других регионах мира, еще больше приблизились к границе исчерпания сил. Последствия же неудачи силового варианта могут быть достаточно неприятными. Вероятен ответ на ядерный удар, еще более вероятна утечка ядерного оружия на сторону. Пока все это еще можно предотвратить. Политическими и дипломатическими методами. Разумная договоренность в любом случае предпочтительнее импульсивных действий с труднопредсказуемыми последствиями.
Но для выхода на договоренность надо стать на реалистические позиции. Из попыток диктата пока получается лишь одно: уверенность Пхеньяна в своих силам и правоте увеличивается, растет авторитет КНДР в тех странах, которым не нравится заявка США на гегемонизм и экспорт «демократии». КНДР, в которой нет ни мобильных ракет с разделяющимися и маневрирующими головными частями, ни огромных запасов нефти и газа, ни валютных накоплений в размере 250 миллиардов долларов, последовательно и смело отстаивает свои интересы, несмотря на колоссальный нажим со стороны западного мира. Ее пример не только поучителен, но и во многом заразителен. Нет таких безвыходных ситуаций, из которых нельзя было бы выйти с честью. Надо лишь настойчиво бороться за свои интересы, а не жевать сопли, как об этом метко сказал однажды президент РФ.