В неказистом сарайчике, служащим вокзалом, на глухой сельской станции в ожидании местного поезда двое подростков потягивали пиво из банок, хрустя картофелем из пакетика. Один из них, бойкий и загорелый крепыш, то и дело жестикулируя, рассказывал второму — щупленькому, с болезненным лицом и белесыми ресницами, где и как возможно в наш век состричь бабки.
— На Селигере, слыхал? Там эти, как их? Чуваки каждые лето кайфуют... «Нашими» их прозывают... Посогнали отовсюду видимо-невидимо... Во где малина! Ха! Бабки их учат загребать... Да туда не пролезть... Те при власти пристроены... Небось барыжные дети все...
— А что? — отозвался второй. — Почему не пролезть? Запрет что ли?
— Да тебе-то на фиг? Не для твоего это носа устроено... Мой друган туда подался, хотел посмотреть, так там «мусора» в три ряда стоят, попробуй сунься!
— Ну и ладно... Я и так заработаю, — махнул рукой крепыш и стал выкладывать свои планы «заколачивания» рублей.
Этим летом он все больше у частников на огородах вкалывал — где убрать, где скосить или прополоть, платили по-разному, но деньги все в основном в семью отдавал, правда, кое-что и себе оставалось, на пивко, то да се... Но это мелочевка, а хотел бы он устроиться поосновательней...
По его рассказу, иные из брательников нанимаются к богатеньким выгуливать собак, драить полы, убирать двор, выносить мусор. Ну это кому повезет. А еще есть большая везуха у тех, кто в Твери живет. Там на лето их определяют в большие универмаги и супермаркеты, в основном всяким денежным пузанам подвозить тележки с покупками к машинам, разные товары разгружать.
Я вспомнила, что уже читала именно о таком виде заработка школьников в местной газете. Ежегодно накануне Дня защиты детей Тверской городской центр занятости проводит ярмарку вакансий ребят от 14 до 18 лет и именно такой самореализации способствует. Это тебе не какая-нибудь работа в ученической бригаде у станка, на ферме, в поле, знакомство с производственными процессами.
В этом году через ярмарку прошли почти 2 тысячи школьников. В результате, по словам работников центра, им удалось трудоустроить около 70% детей. Работа в основном в торговле, чаще всего подсобными рабочими, грузчиками, обслугой клиентов... На такой обслуге иные в день по 400—500 рублей кладут в карман, зарабатывая подчас больше, чем их родители. Часто дети обслуживают за деньги и различные праздники, например, День города, учатся торговать, раздавать рекламу и прочее. Собственно, в этом ничего зазорного бы не было, если это были лишь некоторые штрихи на пути к большой настоящей профессии. Но на этом чаще всего ребята и застывают.
Сегодня быть на подхвате рыночного торгаша и дельца, толкаться в супермаркетах — самая престижная профессия. Именно такие места и определили для них официально нынешние власти. И потому определяться с будущим, приобретать какие-то серьезные профессии им уже не надо. У многих это укоренилось в сознании: зачем вообще нужна профессия? Он и так заработает. Схватить, состричь бабки становится смыслом самореализации.
А вот сельской молодежи даже такой официальный «состриг» не светит. И живет она чаще всего сама по себе, как ненужный обсевок, ни в какой нацпроект не вписанной.
...Этим летом в тверской глубинке я шла за гробом очень хорошего человека, потомственного крестьянина, который всю свою жизнь проработал на земле и умер от инсульта. Огромный траурной процессии, что растянулась от его дома до высокого песчаного холма, спрятанного в соснах, где разместилось кладбище, казалось, не было конца. Так издревле на Руси хоронили людей, глубоко почитаемых за их душевность, порядочность, мастеровитость. На поминках было немного слов, но много благодарностей человеку, который прожил немалую, но такую короткую по нынешнему веку жизнь, и столько трудился, приобрел такое множество знаний (и полевод, и огородник, и конюх, и плотник, и слесарь, и каменщик, и шофер), что с лихвой хватило бы поделиться ими с сотнями молодых парней, что ныне, как правило, чаще всего бомжуют и тусуются у пивных ларьков или мечутся в поисках случайной работы, словно перекатиполе, превращаясь в пожизненных сезонщиков, которым навсегда заказано получить любую основательную профессию.
Ну кто их будет учить при нынешней-то умышленно и тотально разрушенной системе профтехобразования, разбойном разорении села таких масштабов, каких не видано было за всю тысячелетнюю историю России, не исключая и военное лихолетье!
— Вот сейчас все долдонят о каких-то там нацпроектах, будто ими село спасают, — говорит мой собеседник, коренастый, чуть прихрамывающий седоголовый пожилой человек — он тоже хоронил своего соседа, на одной улице всю жизнь прожили.
Деньги нужны, верно, но их запросто разворуют при нынешней-то власти, хотя и выделили мизер. А начинать надо с чего? С государственной политики восстановления колхозов и совхозов, а то все эти годы их сверху банкротили, законы, как бомбы, под них подкладывали. И между прочим, эти-то законы никто не отменял, а теперь — нате вам нацпроекты!
А колхозы — это все, они в войну весь фронт и страну кормили, а без них фермер загнулся. В войну эти колхозы, которые якобы теперь все сами рухнули, немец бомбил, растаскивал, сжигал, а все равно поднялись, быстро все отстроили, и хотя лихо было ой как лихо, ни о каких бомжах сроду не слыхали. И ни одно поле тогда не пустовало — засевалось овощами, зерновыми, льном. Сутками с поля не уходили, а уже до своих личных огородов руки доходили лишь после посевной.
Семья была большая, и в поле выходили все от мала до велика. Бывало и к ночи мать его в поле гоняла: «Сбегай, погляди, а ну как вороны свеклу поклевали». Хотя за трудодень платили немного. Это позднее труд стал хорошо оплачиваться. И именно тогда, как ни странно, молодых в город потянуло: «Родители, мол, и так без нас обойдутся». А в городе их брали, обучали и к станкам ставили — кого к швейным, кого к токарным.
Городу вроде хорошо? Ну а колхозу не очень. Если председатель с головой, он это понимал, так легко в город никого не отдавал. Вот и их председатель такой же был. Дома стал возводить для молодых семей, Дом культуры построил.
С характером был мужик, пьянства не спускал и тунеядцев не терпел, хотя и было таких немного. Бывало, на общее колхозное собрание их вытащит и так отдраит, что милиция просто отдыхала.
С его братом, помним, такая история приключилась. Размечтался он тогда в город податься на шофера учиться, ну а мать ему денег не дорогу ни копейки не дала. Вот и закуролесил парень: работать перестал, на гулянках стал пропадать, и никакой управы на него не стало. Пришлось тогда матери к председателю за помощью обращаться.
Тот сразу же вечером к ним пришел, брата на крыльцо вызвал, неизвестно, о чем они там говорили. Да только на другой же день Колька в поле вышел вместе со всеми на уборку свеклы. А председатель ему, оказывается, пообещал тогда на курсы трактористов послать, и главное — убедил, что это даже лучше, перспективнее, чем в городе шоферить. И сдержал свое слово. Так и проработал брат механизатором в своем колхозе, семьей обзавелся.
Теперь того колхоза нет и в помине. То, что не смогли сделать фашисты, довершили лихореформаторы, так упорно и поныне продолжающие резать по живому и так громко орущие все эти годы о своей особой миссии в приобщении нации к «цивилизованному» рыночному царству, которое обходится нам в миллион смертей в год.
И любое сравнение с этим временем окажется не в пользу нынешних либерал-разрушителей прозападного образца.
Этим летом в Тверской области, наверное, как и в других регионах страны, была широко разрекламирована акция «Подросток», очевидно, спущенная сверху кремлевскими политтехнологами. Проводилась она региональным отделением «Единой России».
Всем органам местной власти предлагалось проявить особую заботу о трудоустройстве молодежи, ее воспитании и приобщении к труду. Следя за этой акцией, местная газета «Мой край» Торопецкого района сообщила, что за 2 года Центром занятости уже трудоустроено несколько человек, окончивших учебные заведения, а три девушки стали работать в разных фирмах бухгалтерами и хорошо себя проявляют. Ну а сколько ушли в рабочие, овладели сельскими профессиями? Такую информацию искать тщетно. Ни одно предприятие, а тем более коммерческое, обучать за свой счет никого не станет. Это не известно тем, кто начинал акцию «Подросток»? Кстати, и радио, и газеты все лето о ней трезвонили. Зато и криминальной хроники о разного рода проступках, совершенных подростками, не стало меньше. Кто-то выкрал всю пенсию у бабушки своего знакомого, кто-то пытался угнать машину, совершить насилие и прочее. Статистика всех преступлений по-прежнему свидетельствует о том, что большинство их совершается нигде не работающими подростками, нередко пьяными.
Несколько лет назад в районе произошел такой трагический случай, весьма типичный для нынешней жестокой и безжалостной России. Под Новый год из интерната сбежал один из трех малолетних братьев и отправился по снежному бездорожью за 27 км от города в деревню к бабушке, единственной трезвой во всей семье. Его не хватились, а он не дошел, замерз. Позднее два других его брата также сбежали к бабушке, которая кормила и поила их на свою скудную пенсию. Когда ее не стало, парни оказались в колонии. А сколько еще их, «отбросов» и жертв так называемого свободного рынка, не ставших ни пахарями, ни сеятелями, ни животноводами, ни трактористами, ни слесарями, ни плотниками?!
Нынешние либерал-рыночники от власти такой статистики не ведут. Зато их социологи, политологи и прочие «ологи», которых сейчас расплодилось больше, чем крестьян в России, бесстрастно лепечут о необходимых издержках переходного периода. Правда, эти «издержки» не касаются их самих непосредственно. Сложившаяся гангстерская система пожирания детей приносит им только прибыль. И любая попытка защитить наше советское прошлое, которое всеми своими законами оберегало жизнь, здоровье, образование, перспективу личностного развития, получения профессии и работы, расценивается прожженными либерал-матрицами не иначе, как фарс. (Передача «К барьеру!» об эпохе и личности Л.И.Брежнева, поединок В.Анпилова и М.Веллера.)
Когда в 20-е годы прошлого столетия молодая республика Советов взялась за спасение будущего молодой России — 4 миллиона ее сирот и 5 миллионов ее беспризорных и полубеспризорных детей, Ф.Э.Дзержинский, возглавив детскую комиссию ВЧК в центре и на местах, буквально вздыбил всю страну. В ответ на его призыв «Все на помощь детям!» чекисты совместно с органами власти на местах создали сотни детских домов и трудовых коммун, под которые были отведены отобранные у богачей лучшие особняки и загородные дачи. Чекисты с органами местной власти заготавливали на местах продукты для детей и отправляли их «зелеными» эшелонами без малейших задержек в пути наравне с воинскими грузами. Сотни тысяч детей из голодных областей были переселены в благополучные районы России. Одновременно по инициативе Ф.Э.Дзержинского был организован сбор средств и ценностей в пользу детей. С этой же целью проводились «Недели беспризорного и больного ребенка», субботники в их пользу, когда все предприятия еженедельно работали по два сверхурочных детских часа.
В эти же годы были созданы и знаменитые трудовые коммуны для перевоспитания малолетних преступников. Одну из самых известных, расположенных под Харьковом, возглавил А.С.Макаренко. А сколько тогда детей получили путевки в трудовую жизнь, приобрели нужные для страны профессии, стали рабочими, хлеборобами, земледельцами, писателями и учеными!
Вспоминая эти годы, сравниваешь титанические усилия еще не окрепшей Советской республики, Ф.Э.Дзержинского, сумевшего в кратчайшие сроки в полуголодной, полуразрушенной стране спасти главное ее достояние — детей, с нынешними показушными, в основном фразерскими упражнениями многочисленных чинуш от власти, тоже якобы отвечающих за судьбы 8 миллионов бродяжных детей и подростков нынешней России. Что тут скажешь? Нынешняя власть не спешит изучать этот опыт, как и восстанавливать памятник выдающемуся деятелю нашего государства Ф.Э.Дзержинскому, сброшенный в 1991 году опьяненной безнаказанностью варварской толпой так называемых демократов. Цинизм и презрение к предкам подобны гнилым бревнам внутри избы. Хочешь окончательно довершить разрушение страны — рушь ее памятники, ее историю. А подрастающее поколение, которому постоянно вдалбливают, что их советская история — это темное пятно, и творили ее какие-то монстры, никогда не создаст ничего путного и полезного. Такими пластилиновыми людьми легче управлять и натравливать их на своих же, наиболее обездоленных сверстников под девизом борьбы с экстремизмом, национализмом и фашизмом.
Но невозможно великую историю великой Советской страны считать навечно исчезнувшей, будто ее и не было, Атлантидой, как и переписать начисто. Независимой и образованной, мыслящей не по уставу либерал-демократов молодежи, глубоко анализирующей состояние нынешнего общества, становится все больше. Антиисторизма и воинствующей безграмотности нынешней власти она не простит. И в отличие от медленно и про себя копящих злобу взрослых она вспыхивает быстро и ярко как порох. И никакие законы об экстремизме не могут этому помешать. И всевозможные идеологические измышления кремлеведов с упором на евроценности не смогут повернуть вспять все более бурно развивающееся молодежное патриотическое движение за права нации. Пора бы власти наконец это понять.