У каждой поэзии — свой век. Поэзия революционной поры была особенно актуальна в 20-е годы, поэзия эпохи индустриализации — в годы первых пятилеток, а поэзия суровых лет Великой Отечественной волнует наши сердца по сей день.
Наш земляк, поэт-фронтовик Михаил Львов (настоящее его имя и фамилия Рафкат Габитов) относится к поколению, родившемуся и выросшему в годы революционных бурь и перемен.
Родившись в селе Насибашево Башкирии, он в раннем детстве переехал в Златоуст, учился в русской школе. Затем — Миасс, педагогический техникум. Здесь посещал литкружок, который вел преподаватель русского языка и литературы Баян Владимирович Соловьев. Именно он открыл для будущего поэта глубокий и содержательный мир поэзии. Увидев увлечение юного студента литературой, он помог ему познакомиться с поэзией от Гомера до Маяковского и Тихонова. Вернувшись в Златоуст, Михаил Львов какое-то время работал литсотрудником газеты «Пролетарская мысль». При редакции существовало литобъединение «Мартен», созданное первым в нашей области. В нем он познакомился с Николаем Куштумом, Виктором Губаревым, Борисом Ручьевым.
А в 30-х годах началось строительство Челябинского тракторного, М.Львов переехал в Челябинск. Он поступил на завод, затем в редакцию газеты «Наш трактор» и работал в ней несколько лет. В заводском клубе собиралось литобъединение. Его возглавлял прозаик Сергей Иванович Черепанов, а в самом литобъединении занимались Виктор Губарев, Константин Реут, братья Яков и Василий Вохменцевы, Василий Кузнецов, Тихон Тюричев и многие другие. Это была пора максимального идеализма и романтизма. В своих воспоминаниях Михаил Львов пишет о ней:
«Тридцатые годы… И я рванулся юношей на ЧТЗ. Хотелось самому участвовать в стройке, потом работать в цехе, изнутри узнать чувства и думы рабочего человека, постараться выразить их в меру своих сил… может быть (если получится), стать поэтом.
Вспоминаю с благодарностью нашу литкружковскую юность.
Нам была выделена в клубе ЧТЗ отдельная комната! Постоянная! Мы там засиживались допоздна.
Наивные, милые времена!..
Условия жизни были тяжелые, но это нас не волновало. «Мы возвращались по ночам и кипятили в ведрах чай», — писал о тогдашней нашей барачной жизни Тихон Тюричев.
В таких условиях возводили заводы-гиганты. У одного классика я прочитал строки: «Они хотели быть великими — и были ими! Они распевали гимны в грязи!» Мы тоже, живя в бараках, строили Великую Индустрию, которая спасла Мир».
Как точно и емко сказал о своем поколении Михаил Львов. Когда грянула война, они все как один встали на защиту Отечества. Одним из первых ушел на фронт командир Красной армии Василий Вохменцев. Вскоре он геройски погиб в одной из первых схваток с фашистами. Погиб в бою и Константин Реут. На печальное известие о гибели друзей Михаил Львов отозвался стихами:
Василию Вохменцеву
Эти дни позабыть нельзя,
Нам со многим пришлось
расставаться…
Но, когда погибают друзья,
Неудобно в живых оставаться.
Ты ведь знаешь, мой друг, я не лжив, –
Мне б хотелось быть рядом с тобою
И, как ты, не вернуться из боя…
Ты прости, что я еще жив.
Эти стихи М.Львов написал в 42-м, когда он работал в штабе строительства оборонного завода в Чебаркуле. Поэт не раз обращался к первому секретарю обкома партии Николаю Семеновичу Патоличеву с просьбой направить его на фронт, но тот не отпускал: идеологические бойцы нужны были и в тылу. Львов участвовал в выпуске газеты «Боевая стройка» на строительстве Чебаркульского завода, под псевдонимами Михаил Наводчик и Михаил Жаждущий писал острые фельетоны, призывал строителей ударным трудом громить врага. А потом был пуск четвертой комсомольской домны в Магнитке. Поэт трудился здесь в штабе стройки. В день пуска произошла авария. Осколок раскаленного металла задел его лицо. Поэт размазал кровь и обратился к Патоличеву: «Николай Семенович! Ну теперь-то вы отпустите меня на фронт?»
Секретарь разрешил. Летом 43-го третьего М.Львов прибыл в только что созданную 63-ю Челябинскую танковую бригаду Уральского добровольческого корпуса. В июле и августе шли жестокие бои на Курской дуге. Офицер связи Львов попал в самое пекло. Бои под Романовкой, на Прохоровском поле. В танковых сражениях участвовали тысячи танков с той и другой стороны. Сражались не на жизнь, а на смерть. А затем были бои за освобождение Львова и на Сандомирском плацдарме, за взятие Берлина и освобождение Праги — не менее опасные и жестокие. Вот как поэт отразил огненные 40-е годы в своих стихах.
У входа в Скалат
А.Б. Лозовскому
Полковник, помните Скалат,
Где «тигр» с обугленною кожей
И танк уральский, в пепле тоже,
Лоб в лоб уткнулись и стоят?
Полковник, помните, по трактам
Тогда и нас водил сквозь смерть
Такой же танковый характер –
Или прорваться, иль сгореть.
Тысячи уральцев полегли на полях сражений, защищая Родину, освобождая Европу от фашистских захватчиков; тысячи пали смертью храбрых на безымянных высотах. Их подвиг и мужество так воспел поэт:
Высота
М.Г. Фомичеву
Комбату приказали в этот день
Взять высоту и к сопкам
пристреляться.
Он может умереть на высоте,
Но раньше должен на нее подняться.
И высота была взята,
И знают уцелевшие солдаты:
У каждого есть в жизни высота,
Которую он должен взять когда-то.
А если по дороге мы умрем,
Своею смертью разрывая доты,
То пусть нас похоронят на высотах,
Которые мы все-таки берем.
Я не раз встречался с поэтом, много лет дружил с ним. Естественно, интересовался, в каких условиях писал он стихи. Львов лаконично ответил: «В короткие минуты затишья между боями, иногда при вспышках ракет и разрывах снарядов». Мне так и кажется, что каждое львовское стихотворение, написанное им в блиндаже, в траншее или на броне танков, до сих пор хранит горячее дыхание войны. Вот строки одного из самых известных стихотворений М.Львова военной поры:
Чтоб стать мужчиной,
мало им родиться.
Чтоб стать железом, мало быть рудой.
Ты должен переплавиться, разбиться.
И, как руда, пожертвовать собой.
Какие бури душу захлестнули!
Но ты — солдат и все сумей принять:
От поцелуя женского до пули, —
И научись в бою не отступать.
Готовность к смерти —
тоже ведь оружье,
И ты его однажды примени.
Мужчины умирают, если нужно,
И потому живут в веках они.
Это стихотворение написано не рукой, а сердцем, не на бумаге чернилами, а кровью на собственной судьбе. Оно звучит как клятва, как боевой наказ самому себе и всему его поколению. Такое было суровое время! Потому и победили наши отцы и матери в жестокие годы Великой Отечественной, ибо они были готовы к самопожертвованию ради освобождения родной земли.
В час грозных испытаний для нашей страны мужал характер и зрел талант Михаила Львова. А ему было в ту пору немногим более двадцати пяти.
Спустя десятилетия поэт так объяснит «железный характер» своих стихов:
«Когда я впервые поднялся на вершину домны в Магнитогорске, я был поражен этим грандиозным сооружением и открывшимся индустриальным пейзажем. Подумал: «Кругом металл — и ни одного соловья…» Эта мысль, казалось, осветила мне многое. В жизни. В железной реальности века. Может, потому потом я много писал о металле.
Великий смысл нашей индустрии мне раскрывался все больше с каждым годом. На фронте я видел наши танки, растянувшиеся на десятки километров, грозную технику и с гордостью думал о родном Урале.
Без Урала, Челябинска, без уральских друзей и танкистов, с которыми я прошел немалый путь на броне, без героизма и доброты своих земляков я не смог бы стать поэтом».
После войны стихи М.Львова вошли в золотой фонд советской поэзии, они издавались в антологиях и сборниках лучших произведений о Великой Отечественной войне. Творческая и общественная деятельность нашего земляка отмечена орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почета».
Прошли годы, десятилетия. Многое изменилось в мире, другие ценности появились у молодого поколения. Но поэты-фронтовики остались верны своим идеалам, своим моральным ценностям. Уже в 70-е годы М.Львов пишет книгу «Письмо в молодость», за ней «Второе письмо в молодость». Он не хочет, не может изменить памяти фронтовых лет. И в содружестве с замечательным композитором Александрой Пахмутовой одна за другой рождаются их прекрасные песни: «Сидят в обнимку ветераны», «Горячий снег», «Песня ветерана ЧТЗ», наконец, «Поклонимся великим тем годам». Последняя стала гимном фронтового поколения. Когда ее исполняет Иосиф Кобзон, словно мороз обжигает кожу. Написанная в 80-е годы, она и сегодня волнует сердца всех поколений. Каждый праздник 9 Мая и в День всеобщей памяти и скорби по погибшим
22 июня эту песню непременно исполняют и в Большом Кремлевском дворце, и на Красной площади в Москве — по всей стране. Завидная судьба поэзии фронтовика!
r
4 января 2007 года Михаилу Львову исполнилось бы 90. Его нет с нами уже два десятка лет. А впрочем, так ли это, что его нет с нами? Скорее, я оговорился — он всегда с нами. В наших душах, в наших сердцах. И даже в сердцах и душах молодых. 4 января участники литобъединения ЧТЗ, которое носит славное имя Михаила Львова, отметят эту дату в кругу любителей поэзии. На этой встрече непременно будут звучать и стихи, и песни М.Львова. Стихи станут читать юноши и девушки уже XXI века. Значит, М.Львов нужен им, его поэзия помогает им жить, сверять свои помыслы и поступки. В этом — ее бессмертие!