Вопреки ожиданиям властей Франции, что студенты побузят и успокоятся, молодежные акции протеста идут без малейших признаков спада. По призыву генеральной ассамблеи студентов французских вузов, состоявшейся в Дижоне, во вторник на улицы университетских городов вышли около 40 тысяч студентов, включая присоединившихся к ним учащихся лицеев. При этом радикализм студентов и их готовность ко все более жестким действиям нарастает.
В Париже демонстрация в центре города с участием почти 5 тыс. человек закончилась столкновением с полицией. Схватки происходили и возле главного университета страны — Сорбонны. Причем это случилось не после наступления темноты, как было до сих пор, а средь бела дня. Молодежь забрасывала полицию, охранявшую подступы к Сорбонне, камнями и бутылками с зажигательной смесью. Жандармы отвечали гранатами со слезоточивым газом.
Столкновения происходили также в пригородах Парижа — Дранси, Курнев, Савиньи. В частности, в Дранси протестующие сожгли несколько автомобилей, а в Курнев закидали камнями здание местного лицея. Стычки демонстрантов с полицией шли и в других городах Франции — в Страсбурге, Нанси, Клермон-Ферране, Бордо и Рене. В Рене, на западе страны, на улицы вышли около 3 тыс. человек. В Безансоне, на востоке Франции, лицеисты перекрыли пути близ вокзала, что привело к полной остановке железнодорожного движения. Короче говоря, студенчество энергично осваивает науку уличной борьбы.
Кроме того, подавляющее большинство университетов страны прекратило работу. Часть из них закрыта по решению ректоратов, другие заняты студентами. По данным Министерства образования, занятия прекращены в 57 университетах (из 84), а также в 814 лицеях. Также закрыта одна часть лицеев по решению администрации, а другая — занята учащимися лицеев.
На четверг запланированы новые молодежные шествия, а на 28 марта — общенациональная акция протеста. Студентов намерен поддержать ряд отраслевых и региональных профсоюзов — почты, общественного транспорта, железнодорожников. Все это означает, что Франция погружается в крупный политический кризис.
Под давлением этой мощной волны протестов премьер-министр Франции де Вильпен заявил о намерении внести поправки в закон о трудоустройстве, вызвавший массовые беспорядки. Напомним, что по этому закону предприниматели могут в течение двух лет увольнять сотрудников моложе 26 лет без объяснения причин. И вот теперь премьер-министр, в частности, предложил сократить с двух лет до одного года «испытательный срок», в течение которого молодой сотрудник может быть выкинут на улицу без объяснения причин. Однако отозвать закон целиком он по-прежнему отказывается.
В свою очередь студенческие профсоюзы стоят на своем. Они требуют полной отмены закона и обещают, что в случае отказа правительства от выполнения их требований начнется общенациональная забастовка.
Неожиданное упорство молодежи и профсоюзов, а также возрастающий радикализм их действий не на шутку встревожили правящую правоцентристскую партию. Депутаты ее парламентской фракции заявляют, что неуступчивость премьер-министра может привести к опасным последствиям. В свою очередь левые в парламенте обвиняют де Вильпена в пренебрежении интересами студентов ради сколачивания политического капитала к президентским выборам будущего года.
По словам лидера Социалистической партии Жан-Марка Эро, премьер протащил решение о новом трудовом контракте, обойдя парламент, а сейчас «лживыми посулами пытается разрядить ситуацию, ставшую для него проигрышной». «Из-за нелепого упрямства премьер-министра вся страна превратилась в поле боя, а дальше будет только хуже», — заявил парламентарий. Заявления Эро вынудили депутатов правящей партии покинуть зал заседаний.
Дело, однако, не в слепом упрямстве премьер-министра. Дело в классовых интересах французской буржуазии, которую представляет де Вильпен. Новое трудовое законодательство, изображаемое как мера, направленная на снижение безработицы, на деле лишь косвенно имеет отношение к интересам молодежи. Смысл этого законодательства гораздо глубже. Он связан прежде всего со стремлением европейской буржуазии к повышению конкурентоспособности в борьбе с их собратьями в США и Японии.
Ведь если по росту производительности труда страны ЕС в течение полувека опережали США, то с 1996 года наметилось устойчивое отставание. Сейчас производительность растет в Америке вдвое быстрее, чем в ЕС. В последнее время ежегодный рост инвестиций в Евросоюзе не превышал 1,7 процента, в то время как в США он составил в среднем 5,4 процентов. В 2004 году экономический рост в зоне евро едва составил 2,2 процента, в то время как в США — 4,3 процента, в Японии — 4,4 процента. В чем причина? Во многом в том, что в США и Японии трудовое законодательство гораздо более жесткое (для трудящихся), чем в Евросоюзе.
Преодолеть тенденцию отставания Европы в темпах развития должна была принятая в 2000 году и рассчитанная на 10 лет Лиссабонская стратегия, реализация которой должна была бы сделать Евросоюз самой конкурентоспособной и высокотехнологичной экономической державой мира. Якобы при сохранении «европейской социальной модели».
За пять лет Лиссабонская стратегия не принесла ожидаемых результатов. Поэтому лидеры Европы делают новое усилие для повышения «конкурентоспособности и динамичности». Явно за счет «европейской социальной модели». В документах Еврокомиссии содержится много красивых слов о «новом партнерстве ради экономического роста и занятости», о создании рабочих мест, о сокращении безработицы среди молодежи и модернизация системы социальной защиты. Но подспудно продвигается мысль о том, что все эти блага возможны только в случае продолжения либерализации экономики и особенно сферы услуг.
А дальше ставится задача повысить приспосабливаемость работников и предприятий к меняющимся условиям рынка, снять препятствия на пути свободного движения рабочей силы внутри ЕС, а также привлекать иммигрантов нужных для Европы квалификаций.
При этом, с одной стороны, Еврокомиссия декларирует решимость сохранить высокие социальные стандарты и уровень здравоохранения. Однако, с другой стороны, утверждается, что для сохранения европейской социальной системы необходимо внести в нее изменения. Обратим внимание на утверждение, что «во многих странах ЕС система социальной защиты, пенсионного обеспечения несовместима с уровнем безработицы. Ее нужно модернизировать и привести в соответствие с состоянием рынка труда». Вот во Франции и «приводят в соответствие»...
Именно необходимость «повысить приспосабливаемость(!) работников к меняющимся условиям рынка» и лежит в основе нового молодежного контракта во Франции. Проще говоря, идет попытка создать более выгодные условия для эксплуатации рабочей силы, снизить затраты предпринимателей и сделать Европу более конкурентоспособной. А вот молодежь не понимает грандиозности замыслов крупного бизнеса и бунтует...
Обратим, кстати, внимание на то, что призывы к повышению конкурентоспособности в последнее время звучат и из уст президента Путина. Цель сделать нашу страну более конкурентоспособной явно должна, по замыслу Путина, греть сердца подлинных патриотов России. На деле же речь (в полном соответствии с Лиссабонским соглашением 2000 года) идет об усилении эксплуатации и снижения оплаты труда в России. Опять-таки для снижения издержек предпринимателей. Вот этому-то и подчинена истинная социальная политика правительства Путина, которую маскируют «национальными проектами в области образования и здравоохранения». То есть трудящиеся России сталкиваются с точно таким же наступлением на их права, как во Франции и других странах Евросоюза.
В ходе Совещания коммунистических и рабочих партий в Афинах в октябре прошлого года многие товарищи говорили, что затягивание гаек на социальных программах Евросоюза — прямое следствие разрушения Советского Союза. До 1991 года крупная буржуазия вынуждена была оглядываться на СССР, который являл собой убедительный пример социальной справедливости и давал опасный пример для подражания. Закручивать гайки на трудящихся в ЕС было опасно. Народ ведь мог проголосовать и за социалистический выбор. Разрушение СССР развязало руки «хозяевам жизни». Теперь, когда альтернативы в виде социализма не стало (по крайней мере, временно), можно, мол, выделывать со своими народами все что угодно. Вот и выделывают.
Но при этом пробуждают в западном обывателей забытые было навыки классовой борьбы. Как это делается во Франции, мы видим. Однако и в благополучнейшей Германии — предмете зависти российского обывателя — в эти дни идет общенациональная забастовка врачей и медперсонала. То есть процветание народов Европы не с неба свалилось, а завоевывается в постоянной острой борьбе с крупным капиталом и его политическими представителями в парламентах и правительствах. Вот чему надобно поучиться у Европы. Жесткости борьбы за свои права...