В государственной политике в области обеспечения ядерной и радиационной безопасности основной акцент делается на решении проблем сегодняшнего дня и обеспечении перспективных действий для выполнения намеченных программ. Для меня, как для ветерана подразделений особого риска, ясно, что миллионам граждан, ранее попавшим под воздействие радиации, такая политика практически ничего не дает. Она не предусматривает финансирование проектов, направленных на реабилитацию здоровья пострадавших от радиационного воздействия и последующих поколений. Где же забота государства о людях, ковавших ядерный щит Родины и поплатившихся за это своим здоровьем и своей жизнью? Ее не видно. Государство считает, что подачки, которых едва хватает на оплату услуг ЖКХ и так называемое бесплатное лечение, — это и есть необходимая забота о людях.

К категории «социальной заботы» государство отнесло постановление Верховного совета РФ от 27.12.1991 г. №2123-1, которым испытателей ядерного оружия «пристегнули» к закону от 15.05.1991 г. №1244 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС».
Но как можно сопоставить с точки зрения последствий для организма пребывание в 30-километровой зоне вокруг места аварии и зоне «В» с учениями в эпицентре ядерного взрыва, где всегда есть комплекс воздействия на человека от светового излучения, проникающей радиации и радиоактивного заражения до ударной волны и других факторов, где температурные режимы достигают тысяч градусов, а ионизирующее излучение — сотен и тысяч бэр.
За 55 лет более 3,5 млн. человек приняло участие в испытаниях ядерного оружия и опасных научных исследованиях. Из них в настоящее время осталось в живых чуть более 19 тыс. человек. Из
45 тыс. участников Тоцких учений в живых осталось совсем малое количество человек.
Главное отличие между чернобыльцами и нами, «пристегнутыми», в том, что участники чернобыльских событий относятся к категории «пострадавших», а мы так и остались «участниками». Нам еще нужно пройти через горнила бюрократических препон, чтобы доказать пресловутую связь своих многочисленных заболеваний с участием в действиях подразделений особого риска. Можно подумать, что излучение — это живое существо, которое само выбирает, на кого оказать свое воздействие, а кого оставить в покое. И даже если «связь» установлена, это еще не значит, что можно получить свои льготы по №5-ФЗ. Ведь печально известным законом о монетизации льгот социальные гарантии нам, участникам испытаний, уже не положены. Льготы распространяются только на участников чернобыльских событий.
При этом надо понимать, что Чернобыльская трагедия — это случайность, а испытания ядерного, термоядерного и водородного оружия проводились долгое время. Без отселения и переселения, без оповещения и предупреждения местного населения. Тогда ученые еще не до конца понимали, какие последствия влекут за собой такие эксперименты. Отсутствовали научно обоснованные нормы безопасности. Граждане СССР, проживавшие на территории испытательных полигонов и вблизи их, все без исключения подвергались прямому радиоактивному облучению. У пострадавшего населения чаще встречаются злокачественные образования, генетические патологии, необычные поражения кожного покрова, психические заболевания и т.п. В моем случае только на экстрагированном зубе методом электронно-парамагнитного резонанса в Институте биофизики Минздрава РФ обнаружена поглощенная доза в 15 рад (в три с лишним раза больше естественного фона). И это спустя 37 лет после ядерных взрывов 1961 года!
Мой сослуживец по Капустину Яру А.М.Ляшенко на последнем заседании моего суда, как свидетель, подтверждал нашу службу в Капустином Яре и участие в ядерных испытаниях. В 2005 году он ушел из жизни по причине раковых заболеваний, так и не успев добиться поддержки от государства. Другой мой сослуживец, Б.И.Зацепин, на полигоне жил со мной в одной казарме. Участник испытаний, сейчас он перенес тяжелый инсульт и доживает свой век, не имея возможности передвигаться на больных ногах, так и не получив ни удостоверения, ни подтверждения «связи». Я имею на руках решение последнего суда от 2 ноября 2005 г. об отказе в удовлетворении моей жалобы: «Суд не усмотрел достаточности моих доказательств для признания причины заболеваний и инвалидности с последствиями радиационного воздействия в связи с моим участием в подразделениях особого риска».
Приведенные мною примеры подтверждают общую закономерность того, что в нашем государстве люди с дозой облучения даже свыше 100 бэр (заведомо поражающий диагноз) не признаны пострадавшими. Тем более государство не заботится о реабилитации здоровья и социальной поддержке последующих поколений, по которым тоже ударило радиационное воздействие. Моя дочь родилась в 1970 г., через 9 лет после воздействия радиации на мой организм, а внук родился в 1999 году, и оба с патологией.
Из статей 1, 2, 7 конституции РФ во взаимосвязи с ее статьями 42 и 53 следует, что признание и обеспечение права на возмещение вреда здоровью, являющемуся для каждого неотчуждаемым благом, — конституционная обязанность РФ.
Я привел примеры только тех, кого знаю. А сколько их безымянных, придавленных прессом человеческого бездушия, с переломанными бюрократической вакханалией государства судьбами.
Закон №122, принятый в августе 2004 г., не просто урезал наши льготы и права. Он отлучил нас от льгот по предыдущему закону. Кроме того, он противоречит многим статьям конституции, например, 7, 18, 42, 53, 55, 114 и т.д.
Очень хотелось бы верить в то, что крик моей души — это не холостой выстрел в воздух, и государство услышит меня. Потому что выстрелов в истории нашей страны и народа было очень много. В том числе на Сенатской площади в 1825 году и в Октябре 1917 года.

 

 

 

 

В.К. КОРВЯКОВ,
начальник отдела Центра «Возрождение», ветеран подразделений особого риска РФ, инвалид II группы.