КАК-ТО В ОДНОМ из многочисленных своих выступлений в минувшем марте министр обороны РФ С.Б.Иванов сказал, что истоки «дедовщины» в армии надо искать аж в детских садах. Несколько газетных публикаций пытались поиздеваться над Сергеем Борисовичем, одна заведующая детским садиком обиделась за себя, за своих коллег и их воспитанников, но ведь Сергей Борисович прав.
Помните, у Антона Семеновича Макаренко умная мама спрашивала, а когда ей начинать воспитывать свое чадо? Антон Семенович поинтересовался, каков возраст ребеночка?
— Ровно семь месяцев, — был ответ.
— О, вы опоздали с этим ровно на семь месяцев, — удивил мамашу великий педагог.
Каждый день жизни воспитывает человека, каждый день формирует его характер, поведение, личность со всеми особинками. Воспитывают родители, окружение — соседи, улица, детский сад, школа, сверстники и старшие товарищи. Все воспитывают. И, наверное, не только до 18 лет — призывного возраста, но и до старости. Другое дело, что самое главное, самое существенное в человеческой личности закладывается до 5 лет включительно. Это установил великий Лев Николаевич Толстой. Конечно, диплома педагога у него не было. Но целую гамму книжек для детей и по воспитанию детей он написал. А что это, как не педагогика?
Только надо отметить существенную разницу: в том столетии воспитывать ребятишек было гораздо легче. По тем причинам, что семьи были многодетные. Россия стояла на одном из первых мест в мире по рождаемости, семьи были трудовые (семьи крестьян, ремесленников, рабочих), барчуков-то было не очень много. Сколько насчитывалось богачей — крупных чиновников, богатых помещиков, купцов, фабрикантов, банкиров? Их детей воспитывали гувернантки и гувернеры.
Помните картину художника-передвижника?
«Гувернантка» в гостиной купеческого дома. И хозяин, толстопузый, в смазных сапогах, с прической — скобка, волосы смазаны маслом, — похотливо, но и удивленно (что за фря?) разглядывает тоненькую фигурку девушки. Она, кажется, готова провалиться, голову опустила, у груди держит жалкий узелок своих вещей. Купеческих детей будет французским манерам обучать.
В царской России детских садов не было. У Петруши Гринева в «Капитанской дочке» был француз — мосье — развратник и пьяница, невежда, кстати, солдат наполеоновской армии, в далеком прошлом парикмахер. Педагог тоже... Левушку Толстого (Николеньку) воспитывал отставной ландскнехт (немецкий наемник) Карл Иванович, прекрасным был воспитателем, замечательным человеком, Лев Николаевич вспоминал о нем с благодарностью до глубокой старости.
Няня Пушкина, Арина Родионовна, была талантливым педагогом, хотя совершенно неграмотна.
А в бедных больших семьях воспитателями были сами дети — старшие воспитывали младших. Как словом, так и делом. И, пожалуй, неплохо воспитывали. Потому что этот процесс проходил естественным образом в трудовых, так сказать, буднях. Труда было очень много. Если вспомнить, что жилище российской крестьянской семьи было совершенно без удобств: дрова надо заготовить, в лесу свалить деревья, напилить, привезти, наколоть, высушить в поленницах. И ежедневно (да не по одному
разу) топить печку, хлебы печь — это умели делать все женщины из простонародья и большенькие девочки тоже; скотину пасти или ухаживать за ней в стайке, работа в поле и на огороде, пряжу прясть, обшивать, обстирывать семью — всем находилась работа. И старшие учили младших, требовали послушания и прилежания, а младшие слушались. У них (у детей) правильно выстраивались отношения. Старшие пользовались авторитетом, младшим было обеспечено покровительство и защита. Няньками и воспитателями были одновременно: одеть, обуть ребенка, подмыть, причесать, заплести косичку у девочки, рассказать сказку, спеть колыбельную — все старшие это могли и были вынуждены учиться делать. Одновременно же старший ребенок был и организатором игры с младшими, и активным участником игры. Педагогично? Именно. Поэтому в крестьянской семье редко
встречались эгоисты. Тем более что имущественные отношения в деревне по главному вопросу (кому владеть землей) выстраивались не в пользу частного владения ею, а общинного. Но ведь и домов престарелых не было, и детдомов для сирот, а лишившиеся родственников не были выкинуты на улицу, как сейчас в России. Община содержала немощных, убогих и сирот — всем миром. А теперь миллионы нищенствуют, бомжуют. Как старики, так и дети.
Общество расслоилось на очень богатых и очень бедных. Первых очень немного, но их прослойка чрезвычайно влиятельна — и пресса, и другие СМИ, подвластные им, формируют общественное сознание, взгляды, мнения. У них — ниточки и рычаги власти. У бедных ничего — их видят, но их не слышат. Их мнения, их чаяния никто не учитывает. Они быдло. А это же их дети служат в армии. Только их — дети рабочих и крестьян.
Иванов сказал правду, что многие из призывников никогда не ели досыта, не знакомы с зубной щеткой и унитазом, не очень грамотны. Но многие знакомы с милицией: были приводы до армии, выпивали разные суррогатные алкогольные напитки, нюхали клей «Момент» или бензин, кололись.
В детсаду многие вовсе не были, я понимаю, что Иванов это сказал образно. Корни искать надо в нежном возрасте, а не исключительно в детском дошкольном учреждении. Если у нас сейчас закрыто более половины детсадов, то сколько же ребятишек воспитывают те, кому пришлось это делать по необходимости или никто не воспитывает, сидят одни дома, бывает, и на привязи. Из Мурома трое детишек ездили на электричках в Москву — два братика и сестренка. Ей тогда было лет 12, им — 9 и 7. Побираться ездили. Были они в детском саду? Конечно, нет. Точно так же и в школе. Подрастут ребята, мальчишки. Вдруг пойдут в армию служить? Как они смогут, как захотят выстраивать отношения в армейском коллективе? Они же только силу понимают. Насилие — их инструмент и для них аргумент. Других нет.
НО ВЕРНЕМСЯ к дошкольному воспитанию, если все же у ребенка есть хотя бы мать и мальчик ходит в детский сад.
Воспитательница без стажа и еще без категории получает 1300 рублей в месяц, для тех, кто не знает. Она сама может существовать на эту зарплату? Только существовать? Сомнительно. Поэтому в Петербурге в детсадах нет воспитательниц с дипломами, няни работают воспитательницами, с улицы взяли — детей пасти, не воспитывать, а пасти. Без образования. А что, садик закрывать, если нет педагогов? А чему няня эта может научить? Даже если она нравственная девушка. Нет у нее профессиональных знаний, нет навыков. А воспитательницы с дипломом ушли к богатеям воспитывать всего одного отпрыска за $700 в месяц и на всем готовом. Кстати, тоже ребенку не повезло, хотя у него все есть. Нет главного — детского коллектива рядом с ним, он не растворен в детском обществе. А гувернантку барчук (а кто же он?) воспринимает как нечто неполноценное. Разве он не видит, как к ней относятся его мама и папа? А часто он в ней видит просто живую игрушку. Помните французский фильм с названием «Игрушка» с Пьером Ришаром в роли воспитателя-«игрушки».
Ребенок, кстати, уже не дошкольного возраста, осознавал, что до него фактически никому нет никакого дела. И от него отделываются, откупаются приобретением всего-всего, пусть даже живого человека — «игрушки». Но сам он в жизни
отца, матери практически ничего и не значит. И поэтому хотел сбежать к своей «игрушке» — живому человеку, рабу своему, когда заметил, что только своему рабу-то он и небезразличен. Понимал бы это его папаша-мультимиллионер. Полагаю, что все это непонятно и нашим нынешним власть имущим. Все есть у ребенка, но для него это все ничего не значит.
Ребенок в многодетной семье скоро понимает, что иногда надо своими интересами жертвовать в пользу других.
Хочется тебе эту рубашку, но надо подождать, пока сестренке не купили резиновые сапожки — осень на дворе. Но зато ребенку в большой семье доводится чувствовать и заботу, и любовь, и покровительство других детей — братьев и сестер. А это очень дорогого стоит — знать, что ты нужен, о тебе думают, за тебя переживают. Подобной гармонии отношений не выстроишь в семье, где один ребенок. В особенности, если эта семья небедная. Можно также сказать, что в достаточно обеспеченной, но малодетной семье, у ребенка, наверное, не воспитаешь сильный характер. Упрямый — да. Капризный — да. Но сильный — нет. Потому что нет противодействия, нет привычки твердо стоять за себя. Родители не в счет.
В особенности плохо, когда в семье нет нормального отца. Мать редко передаст сыну твердый мужской характер. Можно себе представить, как будут гнуть его в бараний рог нехорошие сослуживцы в воинской части, когда он вырастет для службы в армии. А нет у него закаленного мужского характера. И не все способны себя укрепить, как некогда Артур в романе Э.Войнич. Помните, как из слабого, изнеженного барчука воспитался очень мужественный, волевой, бесстрашный революционер — Овод. Но, как сам Овод признавался, его воспитывал пьяный матрос в портовой таверне. В ней Артур, в недавнем прошлом барчук — оранжерейная лилия, служил лакеем, и, видимо, довольно неловко. Матрос учил его железной кочергой. Почти что до смерти.
Как раз к этому я не призываю. У советской педагогики был накоплен богатейший опыт воспитания самых лучших людей, можно сказать и так — самых лучших людей на планете. И миллионами. Вспомните Макаренко, Карабанова, Сухомлинского. Что ж, все это забыть? Все это потерять? Только западную педагогику, ее методики взять на вооружение? Но разве не там школьники берут винтовку и идут стрелять своих соучеников, учителей? В школе! Не в армии. И довольно часто. Западная педагогика воспитывает индивидуалиста, эгоиста, человека абсолютно равнодушного к другим людям. «Какое мне дело до всех вас, а вам до меня?» В Австралии автомобиль вылетел в кювет, за бетонное ограждение. Целую неделю раненый водитель орал, пытаясь привлечь к себе внимание. Тысячи людей равнодушно ехали мимо.
У нас раньше подобного не было. Теперь случается — по крайней мере родителей, бабушек и дедушек детки наши начали истреблять. Не заметить прямой связи с влиянием на них западной морали через кино, мультики, комиксы просто невозможно. Иванов тоже это сказал месяца два назад: в любой библиотеке любой войсковой части сейчас именно это чтиво лежит тоннами. Так чего же солдатики, эти ребята еще с неустановившимися взглядами или же с деформированной психикой почерпнут в этой «кладези» познания добра и зла. Нет там добра. Одно зло. Его и почерпнут.
И понесут зло дальше.
Салтыков-Щедрин в своих сатирических произведениях все искал истоки и корни проблем общества. Российской общественности, кажется, тоже надо этим заняться — искать причины болезни нашей общественной жизни, политического государственного устройства. Вот где корни, вот где истоки.