В последние дни многие газеты, теле- и радиоканалы выступили на тему судов присяжных. Такой повышенный интерес к участию присяжных в вынесении приговоров по самым серьезным преступлениям вызван несколькими недавними приговорами тем, кто в разных городах России зверски избил или, как в Петербурге, убил людей других, скажем так, южных национальностей. Как правило, разговоры в эфире или публикации в прессе носили осудительный оттенок в отношении присяжных, вынесших обвиняемым слишком мягкий, по мнению журналистов, вердикт. А поэтому анализировался сам институт присяжных заседателей, введенный в систему судопроизводства на волне отечественного безграничного либерализма, «демократии» и «реформ».
Вспомним, как господа «демократы» раболепно, а лучше сказать, по-обезьяньи, копируя с Запада, главным образом, с Америки, всю организацию забугорной государственной машины, ратовали за суды присяжных, видя в них чуть ли не панацею от всех ошибок прежнего, советского, столь ненавистного им (как все советское) судопроизводства. Теперь же, оказывается, что присяжные вовсе никакая не панацея от судебных ошибок. Все чаще слышатся отрицательные высказывания в адрес этих судов, но при этом их недавние сторонники не хотят видеть в судах присяжных родовых, системных недостатков, им присущих, а, как водится у господ «демократов», во всем винят плохой, темный народ, в данном случае самих присяжных, выносящих «неправильные» вердикты.
Позволю высказать свое мнение по данной теме, поскольку по характеру своей профессиональной деятельности имею некоторое представление об отечественном судопроизводстве. Разговор начну с сюжетов двух произведений, разделенных столетием.
Первое — известный всем грамотным людям нашей страны роман Льва Николаевича Толстого «Воскресение». Нынешняя молодежь в большинстве своем, подозреваю, ничего о нем не знает. Второе произведение — ничем не выдающийся, заурядный, «мыльный» телесериал «Закон», демонстрировавшийся на одном из государственных каналов года три назад.
В «Воскресении» суд присяжных, состоящий из «уважаемых» членов дореволюционного общества — дворян, купцов, зажиточных мещан, представителей «чистой» и образованной публики, своим неграмотным с юридической точки зрения вердиктом обрекает Катюшу Маслову на каторгу.
В «Законе», рассказывающем о наших днях, бандиты-подельники обвиняемого настойчиво и кропотливо «работают» с каждым из присяжных, угрозами или иным способом добиваясь нужного им оправдательного судебного приговора. И ведь, насколько помню, бандитам разными способами удается уломать всех присяжных заседателей.
Из того и из другого произведения, при всей их несопоставимости по таланту авторов и значимости самих произведений, можно сделать общий вывод: суд присяжных — очень несовершенный механизм правосудия.
На мой взгляд, он, суд присяжных, таковым является изначально.
Вспомним, как он формируется. Методом случайной выборки находятся десятка полтора (с учетом запасных) граждан, которые в ходе уголовного процесса (в отечественном гражданском судопроизводстве судов присяжных нет), в котором выдвигается серьезное обвинение подсудимым, должны установить их виновность или невиновность. Иными словами, обвиняемого судят люди не только безграмотные в уголовном праве, но среди них могут быть и просто малограмотные. Не говорю уже об их психическом состоянии. Недееспособные, серьезно больные (психически) люди, естественно, присяжными стать не могут. Но нельзя забывать, что в сегодняшнем общепризнанно больном обществе после полутора десятков лет откровенного издевательства государства над людьми, в российском государстве, по мнению ученых, врачей, больше половины граждан живут в состоянии депрессии или постоянного стресса. Короче говоря, совершенно случайным, возможно, малограмотным или безграмотным с неведомо какой психикой и с какими «тараканами» в головах людям доверяется решать чужие судьбы, отправляя правосудие.
Помнится, сколько раз, изгаляясь, ерничая, те, кто назвал себя демократами, издевательски вспоминали пресловутую кухарку, о которой сто лет назад говорил Ленин. Но Ленин в отличие от своих хулителей был большим демократом, чем они, и мудрым человеком. Он говорил о том, что необходимо учить кухарку управлять государством. А это огромная разница с тем, что ему приписывают отечественные либералы и псевдодемократы. Они же одну из властей — судебную — передают случайным, никем не обученным людям, по сути, современным кухаркам.
Кто-то возразит, что приговор по уголовному делу выносит профессиональный судья. Правильно, но он основывает свой приговор на вердикте присяжных, которые в ходе судебного расследования должны оценить материалы следствия, все доказательства, все показания свидетелей, должны грамотно и максимально профессионально разобраться в юридических тонкостях процесса и на основе этого решить, имело ли место преступление и виновен ли в его совершении подсудимый. Неграмотные, случайные, зачастую обозленные на мир и свою судьбу люди, с сомнительными нравственными устоями, могут решать судьбу человека.
Судья же лишь в соответствии с Уголовным кодексом устанавливает величину ответственности осужденного. Или оправдывает его, по сути, по указанию случайных в юриспруденции людей. Вдумайтесь: профессиональный судья выполняет чисто техническую работу. А судьбоносное решение принимают дилетанты.
Выходит, что по заветам Ленина обученная кухарка во сто крат компетентнее любого из нынешних присяжных. Кстати, это наша страна доказала в недалеком прошлом, поразив мир своими достижениями во всех областях человеческих знаний и культуры. Ведь к могуществу и процветанию наше прежнее государство привели обученные советской властью «кухарки» и их дети. Сегодня же разваливающаяся страна погружается в пучину деградации, анархии, хаоса, откровенного дебилизма.
Говоря о суде присяжных, нельзя не вспомнить, что в советские времена народ участвовал в отправлении правосудия, будучи представленным в судах народными заседателями.
Кого-то не устраивало, что тех заседателей было лишь двое, в отличие от дюжины присяжных? Можно увеличить их число в разумных пределах.
Кто-то сошлется на то, что и народные заседатели не имели юридического образования. Верно, но они выносили приговор, обсуждая его совместно с профессиональным судьей, и их голос имел такой же вес, что и судейский. К тому же, уверен, средний уровень образованности населения страны в ту пору был выше. Да и народные заседатели за время своего участия в судебных процессах приобретали некоторый опыт. Опять же нельзя забывать о несравненно большей ответственности советских людей за порученное дело. Многие люди, заседавшие в судах, и теоретически готовились к отведенной им роли.
Но главное, народных заседателей выдвигали на общих собраниях трудовых коллективов, обсуждая то, достойны ли они вершить правосудие. Отъявленных эгоистов, негодяев, человеконенавистников, нравственных уродов народными заседателями не избирали.
Признаю, что нередко те собрания были заформализованы, что значительное влияние на подбор кандидатур народных заседателей оказывали партийные структуры. Вот эти-то серьезные недостатки и надо было устранять.
Но не то задумывалось, когда рушили наше государство. Отказались и от трудовых коллективов, разрушив огромное число предприятий и организаций, отказались и от народных заседателей, и от народных судов. Как, впрочем, и от народа, превратив его в население или электорат. А что спрашивать с представителей электората? Вот мы и имеем то, что имеем.