Не оборачивается тот,
кто устремлен к звезде.
Леонардо да Винчи
Природа, преуспев в развитии разума, обогатила и украсила жизнь на земле. Человек развил ее творение до созидательных дел, которые позволили ему не только оторваться от земли, но и преодолеть ее притяжение. Возможности проникновения в космос вошли во все поры жизни, связав всех нас воедино, трансформируя земные представления в планетарное, осознанием себя одним ее народом. Уходя все дальше и дальше в космос, человек когда-то останется там, и как тогда сложатся его отношения с Землей? Претерпит ли изменения наше природное начало или мы сохраним его, несмотря на то, что появятся новые формы жизни? Создаст ли это проблемы для Земли или пойдет ей во благо? Чем дальше человек будет уходить в космос, тем сильнее он будет изменяться. Это как эхо, оно зависит от звука и окружающей среды, и мы, не зная ее, будем вынуждены полагаться в своих ожиданиях на тех, кто вернется. При этом важно понять, что они понесут от нас — благородство помыслов или их поведет сгусток проблем и противоречий, накопленных на Земле. Чтобы разобраться в этом, надо уже сегодня спрогнозировать характер распространения и заселения космоса, опираясь на богатый опыт обживания Земли.
Когда европейцы входили на американский и австралийский континенты, они вторгались туда как варвары, пользуясь правом силы, вызывая в ответ ожесточенное сопротивление коренного населения. Действуя с позиций превосходства в развитии, они нарушили ход их жизни и принесли туда много зла. Поэтому сегодня, стремясь на другие планеты, мы обязаны с высот исторической ответственности перед будущим осмыслить свой опыт полетов в космос, понять, как он повлиял на нас, чего мы не смогли предусмотреть и что упустили, что приобрели в знаниях и чего не смогли бы узнать без участия человека. Удовлетворив многовековое любопытство людей, космонавты ответили на вопросы, как выглядит Земля со стороны, каковы ощущения космоса и как оттуда смотрится бездна Вселенной. На этом живой диалог человека с космосом закончился, и мы сосредоточились на развитии возможностей техники, а о своем предназначении как разумных существ так и не задумались. В результате человек оказался приложением к технике, сведя свою роль к демонстрации ее возможностей, исключив себя из процесса познания. Рывка в знаниях не получилось.
Поэтому, если подумать, на что повлияла деятельность человека в космосе, то можно говорить о совершенствовании техники, о широком взгляде на Землю, о способности адаптации организма к условиям космоса, о международном сотрудничестве, и, пожалуй, все. Голос человека в космосе оказался не востребован, т.к. до сих пор не определимся, ради чего туда идем, и что нас там ждет. Основоположники космонавтики, одержимые стремлением открыть дорогу в космос, доказав саму возможность осуществления пилотируемых полетов, так и не разобрались, кто должен по ней идти. Не поняв этого, о каких межпланетных пилотируемых полетах можно говорить. Такая глобальная цель, кроме огромной концентрации усилий, технологических, научных, финансовых, требует ответа на вопрос: чего мы ждем от тех, кому доверим наши надежды? Для этого требуются объединенные усилия всех заинтересованных стран.
Решая эту проблему, необходим иной взгляд на человека. Способен ли он проникнуться заботами цивилизации, чтобы через познание себя и своих возможностей понять наше место в мире Природы, способен ли вырваться из своего времени, его опережая, готов ли идти «вопреки» на преодоление невозможного с верой в свое предназначение. Это должны быть те, у кого есть своя путеводная звезда. Никита Холоп при Иване Грозном, сделав крылья, сиганул с колокольни Александровской слободы, улетев за речку. И даже царю, казнившему его за дерзость пойти против Божьей воли, не дано было заглушить тягу души к воплощению мысли о покорении неба. Такие есть и сейчас, но они заслонены суетой своего поколения, а потому бегут от повседневности, чтобы утвердить себя, а значит и нас с вами: в одиночку покоряют океан, совершают облет Земли, пробиваются к полюсу. А кто-то, чтобы разобраться в своем времени, обращается к прошлому, решаясь обойти земной шар, пересечь Атлантику на лодке или самолете прошлого века. Каждый такой путь богат познанием себя, а потому все их ощущения, осмысления поставленной цели интересны и захватывающи для всех на планете.
Этот посыл должен быть присущ и тем, кто отправится в глубины космоса. Но их надо искать смолоду, ориентируясь на такое сочетание свойств, как аналитический ум, богатый духовный мир, коммуникабельность, воля, стремление понять свое назначение на Земле. Это люди, у которых творческий настрой превыше всего. Тогда при наложении на эту основу профессиональных знаний, навыков можно быть уверенным, что будет достигнут необходимый для такой миссии сплав свойств. Но сегодня в науке нет даже подходов к решению этой проблемы, все свелось к подбору людей на соответствие определенным требованиям, где личностные качества выпадают из поля зрения, так как судить о них не способны те, кто не способен судить себя сам. Здесь все зависит от способности специалистов к объективным оценкам, исключающим предвзятость от влияния типа «нравится не нравится». Чтобы этого добиться, исследуемый должен иметь право на доверие к тем, кто его изучает. В экспериментах, которые имитируют полет на Марс, можно понять набор психофизиологических характеристик испытателей, но переносить общие результаты исследований на конкретных кандидатов на полет нельзя, так как есть множество индивидуальных особенностей, которые в таких экспериментах выявить невозможно. Эту задачу тестами не решить, она требует изучения всего жизненного пути: насколько человек был самостоятелен в выборе профессии, как строит отношения с окружающими, степень открытости, может ли отстаивать свою точку зрения ради дела, готов ли признавать свои ошибки, недостатки и насколько податлив к воздействию общепринятого мнения. Без этой оценки результат даже столь масштабных экспериментов в реальном полете может обернуться отрицательным и наоборот.
Пересмотру содержания сложившейся системы отбора и подготовки в свете новых требований препятствует инерция взглядов на пилотируемую космонавтику. Сегодня уже есть возможность сформировать набор критериев, позволяющих спрогнозировать поведенческие моменты в дальнем полете, отталкиваясь от того материала, которым мы располагаем; посмотреть, как люди взаимодействуют в разных обстоятельствах на Земле при выработке технических решений, подготовке экспериментов; выявить наклонности каждого: организационные, интеллектуальные, склонность к анализу, проявлению смекалки, умение работать руками и т.д. В разных сочетаниях состава экипажа, меняя роли (в одном человек — лидер, в другом — ведомый), можно понять, в каком качестве его лучше использовать. А затем в ближних полетах уточнить, насколько достоверны эти оценки. При этом отбирать кандидатов придется из тех, кто приобрел опыт околоземных полетов в разных экипажах, включая соотечественников и зарубежных партнеров, исходя из того, насколько они были инициативны, как реагировали на нештатные ситуации и выходили из них, насколько были последовательны, гибки и способны на компромисс ради общего успеха. К тому же эти люди должны быть притягательны и отражением общечеловеческих симпатий. Располагая такой группой, можно подобрать тех, кто наиболее подходит для межпланетных полетов.
Однако профессиональные и человеческие требования — это еще не все. Личность раскрывается только во взаимоотношениях с обществом. Чтобы отстаивать убеждения, человек должен находиться в согласии со своим внутренним «я». Это качество глубинно и его не всегда легко разглядеть. Если профессиональный уровень и состояние здоровья доступны объективной оценке, то внутреннее согласие, когда поступки соответствуют убеждениям, оценкам не поддается, что нередко формирует ложный образ. Способность человека к сохранению внутреннего согласия позволяет, преодолевая препятствия, не изменять себе. Это опора его психической и нравственной устойчивости, балансир, удерживающий в равновесии. Человек, находящийся в гармонии внутреннего согласия, меньше подвержен негативным воздействиям: проходя через них, он как бы со стороны оценивает и корректирует свое поведение. Тогда на него начинают полагаться в среде, где каждый зависит от другого.
Создать прочную оболочку, связав экипаж воедино, может только общее пространство интересов. Для этого требуется интеллектуальная свобода, не зажатая множеством ограничений, и устойчивая психика. Людей с непробиваемой логикой любая серьезная ситуация может загнать в ступор из-за ограниченности располагаемого поля поиска решений! Чем больше человек загружен готовыми рецептами, тем уже простор для собственных идей, мыслей, так как будет преобладать поиск путем их перебора. В то же время к особо опасным ситуациям люди, несомненно, должны быть вооружены вариантами решений. Сформировать экипаж так, что каждый в отдельности будет почти безупречен, еще не значит, что они смогут найти друг в друге то, что их сближает. Важно, чтобы мир каждого был привлекателен для других, чтобы «выходные линии связи» дополняли друг друга, способствуя успеху. Тогда при длительном взаимодействии они обеспечат комфорт в общении, разгружая накапливающуюся усталость, снимая претензии и раздражения, как при спокойном течении событий, так и в аварийных ситуациях. Здесь многое будет зависеть от того, насколько каждый свободен в поиске и отстаивании своего варианта, подобно знатокам в передаче «Что? Где? Когда?», умея слушать, думать, говорить, высказывая свое мнение, признавать выбор старшего, что доступно только единомышленникам. В такой среде всегда есть повод для общения, каждый несет свое, индивидуальное, и тем он привлекателен. Интересная творческая работа, хоть и с большим напряжением, компенсирует слабости и недостатки, разгружает психику, а чисто исполнительская ее напрягает. Поэтому в дальнем полете необходима постоянная подпитка энергией достижения результатов, приносящих удовлетворение. Кто знает больше в силу своего образования или увлеченности, будет заполнять пробелы других. Кто слабее, будет испытывать благодарность за узнавание нового в среде доброжелательности при отсутствии претензий на исключительность. Здесь главное — разнообразие объединяющих связей. В такой обстановке легко для жизни и для мысли, когда уходит враг — тревога, что ты наедине со своим «я», и не мучает ощущение одиночества.
Однако есть такие, кто прячет свое незнание, маскируя недостатки. С ними трудно, и если попытки идти им навстречу не находят ответа, то пропадает желание с ними общаться. Отгораживаясь барьером замкнутости, они концентрируют на себе все негативное. Тогда человеком начинают управлять слабости, нарастает агрессия с оправданием себя в неприятии других, и он выпадает из круга. Теперь уже, не желая того, он будет изолироваться, если не найдет в себе сил преодолеть свое отчуждение. В такой обстановке начнет разрушаться климат доверия и легкости общения, тем более под воздействием длительного полета, усталости друг от друга в замкнутом пространстве. Жизнь в экипаже начнет деформироваться, появятся взаимные претензии. Тогда по ядру пойдут трещины. Отрегулировать отношения на расстоянии, когда потерян защитный иммунитет ответственности за общее дело, может оказаться невозможным. Здесь многое будет зависеть от того, как организована поддержка экипажа с Земли и кто будет находиться на связи с ними. Ведь ощущение опасности вблизи берега и на удалении разные.
В полетах конфликтные ситуации неизбежны. Весь вопрос в том, как они будут пробиваться наружу, когда по мере удаления от Земли будет уменьшаться ее влияние. Это как капля, растекающаяся по поверхности, неровности которой при утончении слоя будут пробивать его целостность. Напряжение, недостаток выдержки, усталость, нездоровье могут вызвать «замыкание», но оно не будет разрушительным в среде доверяющих и поддерживающих друг друга, когда у каждого есть свой запас прочности. Представить это можно как кольцо держащихся за руки. Если кто-то разомкнет его в силу каких-то мотивов, все будет зависеть от того, как сработает реакция связки, подобно альпинистам. Экипаж, способный сохранять целостность кольца, воздействуя на того, кто его разрывает, устойчив. Но может оказаться, что противоречия, взаимные претензии приведут к разделению. И тут неизвестно, что возьмет верх: силы связки или стихия выяснения отношений, когда могут сплотиться даже против авторитета командира, если он окажется не способен восстановить устойчивость экипажа, не располагая достаточной поддержкой
или силой воли. Здесь возможны два варианта устойчивого экипажа. Один, где деятельность ограничена функциями технического обеспечения полета и поддержания жизнедеятельности, — когда обязанности членов экипажа строго формализованы рамками полетной документации. Другой — когда, кроме сказанного, востребована творческая сторона человека. В первом варианте деятельность каждого ограничена кругом функциональных задач, и в этом отношении все равны. Этот вариант хорошо изучен, но его можно роботизировать. Во втором варианте при тех же обязанностях каждый несет нагрузку своей творческой индивидуальности, поэтому все разные. Этот вариант — нераспаханное поле.
Чем разностороннее люди, тем они легче адаптируются к изменчивым условиям и тем легче им оценить складывающуюся ситуацию. Их увлечения — своего рода вклад каждого в общую копилку общения, они скрашивают жизнь. При этом важно наличие в экипаже тех, кто способен снимать напряжение легкостью характера или удерживать от разногласий своей нейтральной позицией и приверженностью порядку, утвержденному на Земле. В полете, несмотря на то, что людям свойственно подвергать сомнению действия и решения лидера, уставные отношения, авторитет командира должны быть незыблемы, как каркас устойчивой системы. Когда такие отношения выстроены, можно идти в дальний полет, цель которого не только в том, чтобы долететь и вернуться, а, ежедневно сохраняя среду творческого настроя на работу, поддерживать интерес к познанию происходящего ради общих всходов. Это тот капитал, которым придется отчитываться перед обществом, а не только техническими достижениями, так как потребуется ответ, зачем все это надо было. Ведь кто согласится оплачивать пересказ даже мужественных созерцателей полета на Марс протяженностью в полтора года?
Обсуждая необходимость межпланетных пилотируемых полетов и их сложность, мы должны исходить из того, что какой бы объем информации ни собрали даже с помощью искусственного интеллекта, раскрыть и понять смысл её доступно только разуму, освещенному душой. Ведь любой набор параметров, которые зарегистрируют автоматы, все равно ограничен, к тому же неизвестно, при каких условиях они получены. Только человеку под силу подводить итог, оценив достигнутое, увидеть перспективу. Приборы, фиксируя ход какого-то процесса, явления, не могут передать всю картину происходящего в богатстве красок, впечатлений и ощущений. Это доступно только исследователю, погруженному в природную среду ежедневно, ежечасно, когда его мозг, наполненный знаниями, подкрепленными опытом, реагирует на ситуацию, чувствуя ее изменения, через осмысление, избирательно, обобщая.
Межпланетный полет — это готовность людей к встречам с неожиданным, их способность увидеть и принять новые знания, тогда ожидания человечества будут не напрасны. История изучения Земли свидетельствует, что у первопроходцев всегда была надежда на открытия, которые впоследствии либо подтверждались, либо опровергались, но всегда приоткрывали окно в мир нового, давая толчок движению мысли. Так, открытие противотечения Гольфстриму в глубине океана в корне сломало выстроенные модели, устоявшиеся взгляды на формирование климата. Поэтому те, кому доверим межпланетные полеты, должны взять на себя обязательства перед народами Земли принести свой взгляд, впечатления о всех его сторонах. Тогда люди будут завороженно следить за ходом полета в диалоге с теми, кого они выбрали, и узнают, есть ли смысл туда стремиться или же лучше, оставаясь на Земле, признать ее как единственное место обитания, сосредоточив усилия в исследовании вселенского пространства с помощью средств, наделенных искусственным «разумом», защитив космос и Землю от наших противоречий, переходящих в противостояния, последствия которых могут быть непредсказуемыми.
Но есть и другая опасность: со временем космонавтов, руководимых интересами планеты, могут подменить те, кто, располагая огромными средствами, воспользуются плодами общих достижений, подобно туристам, оказавшимся на международной научной станции, имеющей статус исследовательской. Не выработав канонов дальних полетов, можно породить элиту, чьи интересы сведутся к созданию собственного мира.
За проникновение в дали космоса мы все в ответе. Нельзя допустить, чтобы с высот технологических возможностей у одних могло возникнуть искушение «диктовать» и управлять другими. Чтобы этого не произошло, национальные космические программы необходимо обсуждать с мировым сообществом и, пользуясь их плодами, ограничить создаваемые угрозы.
В космос надо идти вместе, осознав себя людьми планеты, тогда все познают состояние сопричастности и поверят, что это принесет народам Земли благополучие и спокойствие. Для этого необходим Международный центр пилотируемых полетов под флагом Земли, куда страны могли бы отправлять на подготовку своих представителей. Его задача — интеграция мировых научно-технических достижений и познание целей земной цивилизации в космосе. Слушатели из разных стран, имея возможность погрузиться в среду, насыщенную передовыми идеями в области науки, технологий, космической политики и права, изучая историю космонавтики, развития техники, историю Земли как планеты и цивилизации, могли бы формировать свое мировоззрение, опираясь на общечеловеческие ценности. Тогда философия проникновения в космос, его заселения, обживания будет вырабатываться консолидированными усилиями всех стран с теми, кому предстоит стать непосредственными участниками этих проектов. Международный центр пилотируемых полетов, связанный соглашениями со всеми национальными центрами исследования космоса, координируя их программы, располагая квотой как в людях, так и в размещении приборов, сможет формировать собственные программы, обеспечивая заказ техники, средств выведения, научной аппаратуры и подготовку людей к полету в космос, объединив страны кодексом духовной ответственности перед планетой.
Вот тогда космонавты могут стать центрами кристаллизации формирования планетарного общества. Ведь в них человечество хотело бы видеть свой эталон посланцев в будущее, которые помогут ему узреть новые рубежи, сколь фантастическими они ни казались, понять, как с проникновением в просторы космоса, подобно переходу жизни из воды на сушу, будем меняться мы с нашим сознанием. Замахиваясь на обживание планет Солнечной системы, мы должны ответить себе, готовы ли выйти за околицу Земли, не навредив ей, а гармонизируя взаимодействие с незнакомой средой, чтобы ход событий развивался в прогнозируемом русле цивилизации новых возможностей.