— Наша газета на днях опубликовала перевод статьи из авторитетного американского журнала «Форин Афферс», в которой утверждается, будто ядерный паритет между США и Россией уходит в прошлое, будто американцы вот-вот обретут способность безнаказанно нанести первый ядерный удар или диктовать свои условия России. Вы возглавляли советские делегации в 80-е годы на переговорах с США по ядерным вооружениям и по космосу. Что, по вашему мнению, стоит за этой публикацией?
— Начну с того, что в последнее время американцы все чаще стали высказывать раздражение в адрес России и ее политики. Они определенно дают понять нам, что не намерены мириться с какими-либо, пусть даже ограниченными, проявлениями самостоятельности Москвы, досаждают нам мелкими уколами типа призывов к Бушу не ехать на саммит «восьмерки» в Петербург, демонстративно тянут с отменой пресловутой поправки «Джексона—Вэника», выдвигают все новые условия допуска России в ВТО, инспирируют выступления в своем конгрессе и международных организациях, больше похожие на вмешательство в наши внутренние дела.
Статья в «Форин Афферс», видимо, очередной шаг в этом направлении. Ее можно понимать так: вы там, в Москве, не очень-то заноситесь! Оставьте в покое «оранжевую» Украину, сдайте Белоруссию, не перечьте Саакашвили в Абхазии и Южной Осетии, не думайте, что можете самостоятельно распоряжаться своей нефтью и газом, прекратите сотрудничество с Ираном, откажитесь от стратегического партнерства с Китаем. А то мы ведь можем и применить к вам силу, и тогда плохо вам будет!
Кстати, чрезвычайно низкая оценка обороноспособности нынешней России характерна не только для авторов этой статьи. Она присутствует во многих других американских материалах, в том числе и полуофициального характера. Все чаще, по-существу, открыто проводится мысль, что в то время как Китай будет неизбежно подниматься и превращаться в серьезного конкурента США, будущее России становится все более неопределенным. Она продолжает по всем статьям слабеть, стоит на пороге демографической катастрофы, может по прошествии времени развалиться на составные части. Подобные оценки были высказаны совсем недавно в книге руководителя весьма авторитетного Совета по международным отношениям, бывшего начальника департамента планирования Госдепа США Р.Хааса.
— Может быть, не так уж и не правы авторы подобных материалов? Плачевное состояние нашей армии, экономики, образования и культуры ни для кого не является особым секретом.
— Так-то оно так, но утверждения авторов статьи, будто в ближайшее время США будут в состоянии в первом ударе уничтожить почти полностью наши ядерные средства, а затем, прикрывшись щитом ПРО, перехватить все то немногое, что у нас осталось бы, сильно попахивают авантюрой. Никто никогда не сможет дать американцам гарантий, что такой расчет оправдался бы. В реальной жизни все, как правило, бывает далеко от идеальных расчетов и планов. Нанося первый внезапный удар по России или Китаю, США не могут быть застрахованы от ответного удара и тяжелых потерь. Они знают это. Они считают неприемлемым для себя ущербом взрыв на своей территории даже 1—2 ядерных боезарядов, не говоря уже о десятках или сотнях.
Обратите внимание: действия США в отношении государств, обладающих хоть каким-то ядерным арсеналом или просто подозреваемых в этом, всегда были весьма осторожны. Буш никогда не напал бы на Ирак, если бы не был на 100% уверен, что у Саддама нет ядерного оружия. США «круты» и решительны обычно в тех случаях, когда уверены в своей полной безнаказанности. Повторяю, в случае применения ядерного оружия против нас, такой уверенности у них быть не может. Тем не менее при организации национальной обороны всегда надо учитывать возможность и наихудшего сценария, тем более что нам его «любезно» нарисовали.
— Деградация нашей ядерной триады в результате ошибок на переговорах с США и сознательного развала СЯС РФ усилиями новой российской власти (при активном содействии американцев) — это общеизвестный факт. Нельзя же, как это делают некоторые наши журналисты, просто объявлять публикуемые американцами данные ерундой, эйфорией, истерией и т.д.
— Согласен. То, что говорится в американской статье, в основном соответствует действительности или достаточно близко к ней. Имеющиеся у нас МБР неизбежно вскоре выслужат свой срок, а планы создания и развертывания новых ракет не выполняются. Наш флот в тяжелом положении, из которого не выйдет еще много лет. С дальней авиацией дела тоже обстоят не блестяще. На северо-востоке страны после уничтожения Красноярской РЛС зияет огромная радиолокационная дыра. На западном направлении тоже дырки, только размером поменьше. Судьба наших РЛС в Азербайджане и на Западной Украине зависит от благосклонности местных властей. Силы ПВО в значительной мере разрушены. Спутниковая группировка устарела и ослаблена. Противоспутникового оружия нет.
Говорить об этом обидно и неприятно. Но мы имеем то, что имеем. Тут не охать надо, а признать, что «достукались», что положение с каждым годом будет становиться все более опасным, что нужны срочные меры по его выправлению. То, как разрушалась обороноспособность страны после 1991 года — это безумие и преступление, которым нет оправдания. Помнится, тогда все говорили, что оборонка и армия «заели» нашу великую страну. Вот заберем оттуда деньги, производственные мощности, кадры и патенты — и тут же заживем на славу. В результате обороноспособность утратили, в сырьевую страну превратились и уже скоро 20 лет, как пытаемся выйти на уровень производства 1990 года. Вот и вынуждены сейчас выслушивать угрозы, что нас разобьют в первом же ударе.
— Тем не менее в комментариях российских политических и военных деятелей, а также СМИ выражается недовольство появлением подобных материалов в американской печати. Наверное, кому-то у нас не хочется, чтобы об этих делах заговорили в России вслух. Не случайно же, кроме «Советской России», никто текста американской статьи опубликовать не решился.
— Да, это показательно. Говоря о российских комментаторах, я бы разделил их на две основные категории. Первая — это те, кто возглавил Россию после ельцинского путча 1991 года и внушал народу, что у России больше нет и не будет врагов. Они сильно обиделись на американских авторов за излишнюю откровенность. Ясно ведь, что друзья из Вашингтона ловко обманули того же Гайдара вместе с «великими стратегами» типа Грачева и Козырева, а теперь не считают нужным даже скрывать радости по поводу этого. Предстать в роли чудаков, конечно, не хочется. Еще больше не хочется, чтобы прозревшее кремлевское начальство направило средства Стабфонда на восстановление нашего оборонного потенциала. Куда проще хранить их за границей, чтобы потом в подходящий момент «распилить» в соответствии с традициями новой русской «элиты».
Вторая категория — это военные специалисты, как правило, уже вышедшие в резерв или отставку. Они отлично понимают, в какой мы яме сидим и как нескоро из нее вылезем. Но, храня честь наших СЯС, они в своем большинстве толкуют что-то про совершенствование средств ракетно-ядерного сдерживания, о появлении у нас маневрирующих ракетных боеголовок, низкой эффективности стратегической американской ПРО, начале производства новой отечественной РЛС СПРН типа «Воронеж» и т.д. Однако помалкивают, в каких количествах поступают эти системы в войска и каково их качество. В общем, их можно понять: если признать неприглядное состояние наших СЯС, то ведь и того малого, что им сейчас выделяется, могут больше не дать. Совсем недавно мы были свидетелями ожесточенных споров в военных верхах, сколь нужны нам РВСН, и не лучше ли перекинуть средства с их содержания на сухопутные войска.
— Этим и исчерпывается вся реакция российской элиты на такой острый вопрос, как наша ядерная безопасность?
— 30 марта в Ново-Огарево президент РФ провел срочное совещание по вопросам ядерного оружейного комплекса России. Думаю, что это совещание собрали не случайно. Там впервые после длительного перерыва выпукло прозвучала мысль о том, что нынешняя международная ситуация и перспективы ее развития таковы, что заставляют Россию рассматривать ядерное сдерживание в качестве основного элемента, гарантированно обеспечивающего ее безопасность, а ядерный оружейный комплекс — как материальную основу политики ядерного сдерживания. Говорилось также о государственной программе вооружений на 2007—2015 гг., о необходимости мер по обеспечению устойчивого функционирования ядерного комплекса. Названные направления действий, безусловно, правильны. Весь вопрос в том, во что это выльется на практике: будут это существенные меры или опять кошкины слезы.
— Да, совещаний у нас проводится много, а толку мало. Насколько, по вашему мнению, в складывающейся обстановке реальна задача сохранить надежное сдерживание?
— Сложный вопрос. То, что было потеряно, компенсировать очень трудно. Порушено то, что создавалось трудом почти 3 поколений советских людей, причем в условиях, когда страна наша во всех смыслах была на подъеме. Сейчас и обстановка другая, и объективные возможности совсем не те. Но принимать меры по обеспечению надежной обороноспособности страны придется. Дело это очевидное и срочное, вне зависимости от того, что будет писаться в зарубежной прессе. Ведь в статье журнала «Форин Афферс» открытым текстом говорится, что вопрос об использовании своего ядерного превосходства Вашингтон теперь может решать по своему разумению. Захочет кого-то ломать через колено, так будет опираться на свое ядерное превосходство, а изберет более мягкий вариант политики, так сможет обойтись и без этого.
Когда в США говорят, что больше не рассматривают Россию как противника, то имеют в виду, разумеется, не симпатии к нам, а прежде всего нашу объективную неспособность разговаривать с ними на равных. Отсюда уверенность в том, что США обретают способность «господствовать на лестнице эскалации», т.е. считать себя хозяином положения и диктовать свою волю противнику.
Кстати, США всегда стремились к ядерному превосходству для решения своих задач, когда политические средства не дают результатов. Они полагают, что наконец приблизились к этой заветной цели. Поэтому эйфория, которая буквально брызжет из рассуждений американских авторов на эту тему, не может не вызывать тревогу. Конечно, ядерное оружие — это прежде всего оружие политическое, а не инструмент ведения войны. Но если у кого-то возникает мысль о возврате к временам, когда США могли безнаказанно применять его (и, как известно, сделали это в Хиросиме и Нагасаки), если кто-то начинает полагать, что такое оружие можно было бы использовать «дозированно», шантажируя более слабого противника, то из этого надо делать выводы. Иначе это может для нас плохо кончиться.
— Вы не боитесь, что вас упрекнут в отсутствии «нового мышления»?
— Помню, как однажды покойный маршал С.Ф.Ахромеев показывал мне карту европейского театра военных действий, на которой были нанесены сотни объектов для наших ядерных ударов в случае начала войны. На мое замечание, что в таком случае от Европы попросту ничего не осталось бы, и победа в войне теряла бы всякий смысл, он сказал, что на самом деле никакой ядерной войны, конечно, не будет, ибо такая война была бы самоубийственной для обеих сторон. Но, добавил маршал, чтобы войны не было, другая сторона должна знать, что она не в состоянии заказывать музыку, осуществлять выборочные удары, диктовать нам свои условия. Если она вдруг решит, что может все это делать, тогда опасность ядерной войны станет реальной.
Боюсь, что, по большому счету, все то, что говорил тогда начальник нашего Генштаба, один из самых авторитетных советских военных и политиков, сохраняет силу и по сей день. Миром управляют те же самые законы, что десятки и сотни лет тому назад. Новое же мышление на самом деле ничего в реальностях межгосударственных отношений не отменяет и не заменяет. Значение его весьма ограниченное. Не надо прятаться от суровой действительности международных отношений, убаюкивать себя несбыточными надеждами. Безопасность страны и ее интересы требуется защищать решительно и бескомпромиссно. Так было и так всегда будет.