В выступлении Суркова можно выделить три блока. Первый — это попытка критического осмысления прошлого (как советского, так и постсоветского). Второй, по существу, обнародование позиции Кремля по текущей ситуации. Третий — задачи на будущее.
Поэтому наиболее целесообразным представляется и комментарий применительно к трем перечисленным блокам. Точные цитаты закавычены, авторское изложение (как правило, в тех случаях, когда те или иные положения излагаются чересчур многословно) и интерпретация комментируемых положений оговаривается, но приводится без кавычек.
Часть первая
Критика критической критики
Наиболее слабая часть выступления Суркова, изобилующая противоречиями, нестыковками, отрывочностью мышления и многословием. Коротко смысл первой части можно передать двумя словами — неправы все! Или вспомнить слова Шарикова: «Да с обоими не согласен».
В самом начале выступления заявлено о желании докладчика поговорить (тоже мне психотерапевт) «об общеидеологических установках партии через анализ новейшей истории недавнего прошлого, нашего настоящего и ближайшего будущего». То, что приводится ниже, нельзя назвать анализом даже с большой натяжкой (впрочем, для «единороссов», возможно, и это откровения). Тем не менее отдельные положения заслуживают того, чтобы быть прокомментированы.
«Анализ» Сурков начинает издалека, по меньшей мере ему так кажется. И анализ почему-то начинается со ссылки на историю развития европейской цивилизации, «частью которой является цивилизация российская». И тут же делает заявление (поданное как вывод, но ничем почему-то не обоснованный) о том, что основными ценностями европейской цивилизации (которые должны разделять все «единороссы») должны быть «материальный успех, свобода и справедливость» составляют основные ценности». Именно в таком порядке, без какой-либо взаимосвязи между отдельными ценностями или их взаимообусловленности. То есть это можно трактовать и так: сначала надо добиться материального успеха, потом можно поболтать о свободе и только потом можно вспомнить о справедливости. Правда, история показывает, что если кто-то из материально успешных вовремя о справедливости не вспоминает, ему об этом напоминают окружающие. И часто очень негуманно напоминают.
Обращаем внимание на то, что уже здесь произведена подмена. Мы как-то привыкли думать, что основные ценности, которых придерживается европейская цивилизация, были сформулированы во время французской революции и назывались они «свобода, равенство и братство». Сурков термин «равенство» в выступлении не использует вообще. Хотя соответствующий принцип прямо закреплен в конституции РФ.
Может быть, потому что законодательная деятельность Госдумы двух последних созывов направлена именно на углубление неравенства разных категорий граждан — как перед законом, так и по возможностям для реализации основных свобод. Причем водораздел проходит по линии советский—антисоветский. Это не об идеологии. Это о степени участия в развитии страны. Все те, кто строил советскую промышленность, развивал сельское хозяйство, совершенствовал науку, образование и культуру, уже законодательно переведены в группу, в отношении которой государство демонстрирует и пренебрежение, и отказ от поддержки.
Земельный и Жилищный кодексы РФ закрепили такое положение дел, при котором законные владельцы квартир и земельных участков, полученных от советской власти, должны (под страхом лишения собственности) доказывать свои права. При этом все сделано так, чтобы человек в полной мере почувствовал свою ущербность и зависимость от новых властей — очереди, сумасшедшие расценки (по дачным и садовым участкам сопоставимые с рыночной стоимостью участков и строений на них). А для хозяев жизни — режим наибольшего благоприятствования. Даже срок исковой давности по ничтожным (ничтожным, а не просто незаконным) сделкам снизили до трех лет. По землям сельскохозяйственного назначения закон написан так, что рядовому крестьянину практически невозможно выделить свой пай в натуре (сложная процедура оформления, необходимость неоднократного проведения общих собраний, доплата разницы между стоимостью выделенного участка средней стоимостью всех участков в хозяйстве и т.п.). Зато прикупить себе деревеньку, а то и несколько деревень, ранее ориентированных на одну центральную усадьбу, практически ничего не стоит (по меньшей мере по относительным затратам на гектар земли).
Так что о равенстве выступающий, скорее всего, умолчал умышленно.
О братстве прямо тоже не говорится. Похоже, «единороссы» должны понимать братство как борьбу с ксенофобией и особенно с антисемитизмом.
Анализ европейской истории и сопоставление отдельных этапов ее развития с историей российской также не может не вызвать изумления. Не знаю, по каким учебникам учился Сурков, но он почему-то считает, что массовые демократии начали появляться сто лет назад. Будто и не было двух французских революций, Кромвеля в Англии, новгородского вече, греческой агоры и т.д. Почему-то докладчик об этих событиях умолчал. В схему не укладывается или просто невдомек?
Также, по-видимому, претендует на научность сопоставление отдельных этапов развития Европы и России. Сурков ничтоже сумняшеся ставит в один ряд следующие события:
1. Реформация в западном обществе и движение нестяжателей в России. События не сопоставимые ни по масштабу, ни по целям, которые ставили перед собой реформаторы. Обращает на себя внимание то, что из всех церковных перестроек Сурков выбрал именно нестяжателей (не ересь жидовствующих, не раскол, не проблемы патриаршества). Уже из самого названия движения понятно, за что боролись нестяжатели. Реформация в Европе была кровопролитной, жестокой и, помимо идеологических, преследовала конкретные экономические интересы. То есть и здесь в полной мере у помощника президента проявилась психология лавочника — если кто-то провозглашает пагубность стремления к обогащению, он враг прогресса.
2. Абсолютизм в России достиг своего апогея примерно в то же время, что и во Франции. Тут докладчик, мягко говоря, неточен. Апогей абсолютизма во Франции относится к концу XVI века, то есть к тому периоду, который до Суркова у нас назывался Смутным временем. Назвать абсолютистами Годунова или Шуйского, наверно, можно, но только в лечебных учреждениях специального типа. В определенной степени элементы абсолютизма у нас проявились в годы правления Екатерины II, Павла І и Николая I. То есть ошибочка как минимум лет на 150—200.
3. Наконец, отдельно сказано о том, что «торговлю людьми Россия отменила и запретила даже раньше, чем это сделали Соединенные Штаты Америки». Здесь уже не передержка, а умолчание и подмена понятий. У нас в 1861 было отменено крепостное право, основным признаком которого являлась все-таки не торговля людьми, а прикрепление крестьян к конкретным земельным участкам (принадлежащим конкретным помещикам или иным собственникам). В США более чем через десять лет было отменено рабство. Не буду ссылаться на научные исследования или работы. Тому, кто хочет более полно уяснить разницу между этими видами зависимости, рекомендую обратиться к художественной литературе. Например, «Мертвые души» и «Хижина дяди Тома». И еще одно уточнение: США не в Европе, а за океаном. Это к тому, что сравнение с США сделано в том абзаце, где доказывается, что Россия — это европейская страна.
Весьма важным выводом из анализа развития демократии в Европе Сурков, видимо, считает следующее: «От принуждения общество постепенно переходит к технологиям убеждения, от подавления — к сотрудничеству, от иерархии — к сетям горизонтальных связей». В тексте, размещенном на сайте «ЕР», эти слова выделены жирным шрифтом. Правда, не разъяснено, как это понимать, как смену приоритетов, что ли? У нас-то как раз обратная тенденция. Можно назвать переходом от подавления к сотрудничеству глумление над выборным законодательством, преследование по надуманным предлогам оппозиционеров (причем независимо от того, в какой части политического спектра находится оппозиционер), повсеместное использование пресловутого «административного ресурса»?! А как сообразуются «сети горизонтальных связей» со столь любимой Путиным вертикалью власти, а?
Еще один тезис выделенный в выступлении, заслуживает того, чтобы его прокомментировать: «Демократическое общество, по моему мнению, сверхидеологизировано, куда более идеологизировано, чем тоталитарное, где страх заменяет идею. Поскольку там, где сила силы убывает, там возрастает сила слова». Чуть ниже (уже без выделения) дословно сказано следующее: «В нашей с вами повседневной жизни все большее значение будут иметь общие ценности и умение друг до друга их доносить и побеждать противника в прямом идеологическом столкновении и все меньше рассчитывать на административные возможности, которыми многие, как правило, любят оперировать». Что это, фактическое признание широкого использования административного ресурса и как следствие сомнительности результатов последних (за пять-семь лет) выборов? Или признание того, что административный ресурс перестает действовать? Или что появилась такая противодействующая сила, против которой банды новоявленных тонтон-макутов могут оказаться неэффективными? Призыв к овладению навыками идеологической борьбы (повышение силы слова) безусловен и безупречен. Только для его реализации необходимы как минимум два условия — наличие идеологии и владение словом. Только с тем и с другим у «ЕР» очевидные проблемы.
Потом Сурков констатирует факт того, что «у нас не выработано консенсуса в обществе по оценке недавних событий. Следовательно, не выработан подход к нашему будущему».
А далее следует пассаж, который нельзя назвать неожиданным. За последние годы на этой поляне кто только не топтался: от не вполне адекватных маргинализирующихся отечественных демократов первой волны до истеричных депутатов какой-то паневропейской тусовки. Странно только слышать это от представителя администрации высшего должностного лица страны, победившей фашизм, на собрании партии, претендующей на титул всенародной:
«У нас в ХХ веке родилось довольно странное тоталитарное государство… Здесь следует помнить, что мы не были одиноки, что в той же Европе существовала нацистская Германия, фашистская Италия, франкистская Испания… могу долго перечислять. Мы в этом смысле не уникальны, мы не должны считать себя какими-то изгоями, у которых не получается то, что получается у других».
То есть Сурков фактически отождествил СССР с гитлеровской Германией и фашистской Италией.
Так, разберемся. Если один из первых помощников президента несет подобное, а президент никак не реагирует, значит, он солидарен с этой позицией. Или нет?
И на что они рассчитывают? На выработку «консенсуса в обществе по оценке недавних событий»? С кем консенсус — с ветеранами и тружениками тыла, с теми, кто своими руками создавал то, что потом было разворовано и присвоено неизвестно кем?
Можем ли мы расценивать озвученную сентенцию как один из основных идеологических постулатов «партии власти»? Если да, то мы уж лучше без них будем приходить к консенсусу.
Чуть ниже Сурков, правда, оговаривается: «Мы, безусловно, должны с уважением относиться к тому, что сделали наши предки. Ни в коей мере Советский Союз не заслуживает какого-то огульного осуждения: это все наши ближайшие родственники, это все фактически мы сами». Но звучит это не то чтобы неубедительно, но как-то обидно. Получается, что он, Сурков, готов простить своих ближайших родственников за сотрудничество с преступным советским режимом и призывает к этому рядовых (и нерядовых) «единороссов». А родственники нуждаются в таком прощении? А они готовы простить неофитов нового строя за ушаты грязи, вылитой на нашу историю, за хамские выходки парламентского большинства в виде закона №122, Земельного кодекса и т.д.? Думаю, что нет. И отречение от любого, кто солидаризуется с нашими врагами — классовыми внутри страны и побежденными в великой войне, — всеми нормальными людьми должно восприниматься как абсолютно естественное.
В адрес Советского Союза у Суркова получилось только два неуклюжих реверанса.
Первым крупным достижением названа мощная идеологическая работа, которая «была развернута в планетарном масштабе». И тут же президентский администратор невольно (или вольно) проговаривается: «…нам самим не очень поздоровилось от всей этой работы». Кому «нам»? Не будем акцентировать внимание на том, что подавляющей части нашего народа идеологическая работа никакого вреда не нанесла. Обратим внимание на следующее. Если (как признается сам Сурков) при проведении этой работы Советский Союз оперировал понятиями свободы и справедливости, то пострадать от нее могли только те, кто этими понятиями не оперировал. Другими словами, представитель президентской администрации фактически признается в том, что в советское время он каким-то образом участвовал в деятельности (или поддерживал ее, или молча солидаризировался с ней), направленной против свободы и справедливости. Это снова к вопросу о кадровой политике в Кремле и к вопросу об отношении самого президента к эскападам помощника. Впрочем, здесь почему-то вспомнилось чье-то признание Полу Маккартни: «Для нас ваша музыка была глотком свежего воздуха…»
Вторым достижением Советского Союза является индустриализация. Здесь Сурков снова признает очевидное: «Наши (уже наши? — В.З.) железные дороги, наши трубопроводы, наше жилищно-коммунальное хозяйство, наши заводы, наши ядерные силы — это все наследство Советского Союза». А сразу же после этого признания следует фраза, которая не может быть объяснена даже самой воспаленной логикой: «При всем этом общество, которое у нас получилось тогда, вряд ли можно назвать свободным или справедливым». Какая связь между индустриальной мощью (которую вот уже 15 лет хищники никак не поделят) и свободой? А уж что касается справедливости! По Суркову получается, что в справедливом обществе мощные предприятия должны создаваться народом и передаваться в частные руки, назначаемые самым главным чиновником из числа наиболее близких и преданных. Эй, «единороссы», вы все поняли? Уточняю: из процитированного пассажа следует, что дальнейшее развитие законодательной базы должно быть направлено, во-первых, на дальнейший и окончательный раздел советского наследства по адресам и правилам, которые Кремлю кажутся справедливыми; во-вторых, бюджетные ассигнования должны выделяться только на те проекты, которые могут принести экономическую выгоду конкретным бизнесменам (группам бизнесменов), также назначаемых сверху. И главное, не беспокоиться — процесс принятия таких решений, безусловно, будет признан свободным и демократичным — сам Сурков сказал!
Ниже Сурков безапелляционно заявляет о том, «что такое замкнутое общество, в котором результаты оценивались, скорее, с партийно-догматической точки зрения, а не с прагматической, воспроизводило неэффективную элиту». Возникает резонный вопрос: а где г-н Сурков проживал в то время, когда у нас оценивались результаты деятельности? Читал ли он советские газеты? Материалы любого партийного съезда (и даже некоторых пленумов ЦК) содержали на порядок больше конкретной цифровой информации, количественные и качественные оценки итогов деятельности за прошедший период, нежели любой отчетный документ, выползший из недр Минфина РФ или МЭРТ РФ. А задачи на ближайшую перспективу в советское время ставились конкретно и точно. Причем задачи детализировались не только по отраслям и видам продукции (работ, услуг), но и по отдельным регионам. Если предложить современным экспертам и экономистам от правительства и администрации президента сделать что-то подобное, то в лучшем случае они откажутся под надуманными предлогами (дескать, рыночная экономика сама все спланирует и расставит по местам), в худшем — слягут с инфарктом (или иной болезнью).
Далее: «Это общество было не только несправедливым и несвободным. Оно и не решило материальные вопросы, оно явно отстало по удовлетворению потребностей людей в новом качестве жизни от тех же западных стран».
Как помню, несправедливость могли испытывать цеховики, несуны и откровенные воры, несвободу — фарцовщики и убежденные бродяги и бездельники. Это к вопросу о корнях современного истеблишмента.
Что же касается материальных вопросов, то, может быть, пора перестать сравнивать материальное благополучие современного представителя американского среднего класса образца XXI века. Да, мы тогда отставали по количеству телевизоров и автомобилей на семью, по количеству квадратных метров жилья, по каким-то другим параметрам и показателям. Ну и что? Зато все были сытыми и ни у кого (из тех, кто не считал себя несвободным или несправедливо обиженным) не было опасений за завтрашний день и будущее детей. Во всех странах запада (и США) голодные есть и сегодня, а уж об уверенности в завтрашнем дне и говорить неприлично. А телевизоры у нас появлялись почти одновременно в каждом доме вскоре после появления телевизионного сигнала.
Делать вывод о том, что империя распалась только потому, что «не могла дать своим гражданам ни хлеба, ни зрелищ», по меньшей мере неумно. Впрочем, Сурков этого не понимает.
Очередной тезис сурковского доклада о том, что «российский народ сам выбрал такую судьбу — он отказался от той социальной модели, поскольку увидел, что в своих поисках свободы и справедливости он не туда зашел» — выглядит натянутым и необоснованным. Российский народ не стал противодействовать реализации другими народами права на самоопределение и отделение от СССР (что естественно), но эту социальную модель российский народ не выбирал. Нам ее навязали, не гнушаясь прямой ложью, пустыми обещаниями и прочими нечистоплотными приемами. Ну не умели советские руководители так грубо и цинично врать. Некоторое приукрашивание действительности на самом деле имело место. Но говорить о том, что строишь социальное общество, одновременно подписывая указы и законы, закрепляющие антисоциальный характер реформ и преобразований!.. Трудно с этим смириться. Скорее всего, поддержка режима, которая сохраняется среди редеющих групп населения, тоже обусловлена неверием в то, что высшая власть может работать только на свой карман и на карман своих друзей.
Со следующим тезисом доклада просто нельзя не согласиться: «Остатки старой номенклатуры в рыночных условиях очень быстро сдружились с шустрыми самодеятельными коммерческими коллективами. Государственная власть везде отступала, это было бессистемное бегство от ответственности». Только почему об этом говорится в прошедшем времени? Самым ярким примером бегства федеральной власти от ответственности явилось принятие закона №122. После вступления его в силу от решения любых региональных и местных проблем федеральная власть может безнаказанно отмахиваться. Более того, появилась возможность беззастенчиво перекладывать на органы государственной власти субъектов РФ и органы местного самоуправления ответственность за провалы, причины которых созданы не ими. Что же касается дружбы номенклатуры с коммерческими коллективами, то что за встреча была показана 29 марта 2006 года? О чем говорил президент с коммерсантами? О проблемах бедности что ли? А подарок в виде снижения выкупной цены земельных участков под предприятиями до 2,5 процентов — это как, не по дружбе? Причем сделано это, по сути, за чужой счет — доходы от выкупа земельных участков являются источником доходов местных бюджетов (даже по тем участкам, где разграничение собственности не осуществлено — половина поступлений), а президент говорит только о льготах, но не об источниках их возмещения тем, кто от них пострадает (уточню: это те, кто получает зарплату из местных бюджетов).
Основную причину искажения основных идей демократии Сурков видит в становлении и развитии олигархии. Констатация фактов искажения указанных идей представляется очевидной и любой здравомыслящий человек готов под этими констатациями подписаться. Возникает только вопрос: а почему обо всем говорится в прошедшем времени?
Так, выступающий заявляет о том, что «вместо общественной дискуссии мы получили сплошные придворные интриги. Мы получили манипуляцию вместо представительства». Здесь признает нарушения при проведении выборов 1996 года. Клеймит российских либералов, которые «учат демократии и рассказывают нам о том, что она куда-то там сворачивается». А что изменилось?
«Коррупция заменила собой конкуренцию». Никто и не спорит. Только непонятно, что этим хотел сказать Сурков. Тема никак не развита, есть только маловразумительная цитата из очередного западного авторитета. О размахе коррупции тоже сказано в прошедшем времени. Только читатель (или слушатель) невольно примерит сказанное к сегодняшнему дню. Конечно, никто официальных данных о коррупции вам не назовет. Но конкуренция сегодня подавлена еще более, чем 10 лет назад и, так как иные причины этому в докладе не названы, остается предположить, что коррупция не только не побеждена, но и получила новый импульс к развитию.
«Ведущие телеканалы стали оружием в руках известных олигархических групп и большей частью использовались для вышибания новых объектов госсобственности и участия в разделе таковых». Здесь тоже никто спорить не будет — им, кремлевским, виднее, кто чем владел и кто чего добивался. Да только вот что удивляет: пока телеканалы были «под олигархами», зритель имел возможность ознакомиться с позицией любой партии, общественной организации, просто отдельного лица. Можно было соглашаться, можно было не соглашаться, но как-то было понятно, кто и чем дышит. А сейчас и олигархов на ТВ вроде нет, а впечатление такое, будто мамай прошел. Из всех общественно-политических программ остались только весьма неоднозначные: «Судите сами», «К барьеру», «Воскресный вечер» и «Момент истины». Во всех перечисленных программах право решения, какие вопросы обсуждать и кого приглашать, оставлено за ведущим (или его начальником). Предпочтения более чем странные. Не сходят с экрана представители ЛДПР и примкнувший к ним Проханов, иногда — либералы и почти никогда — представители КПРФ. Да еще и темы обсуждения подозрительно похожи. В результате ситуация получается унылой и безнадежной — одни и те же люди в одном и том же формате на разных каналах жуют одну и ту же жвачку (нередко одновременно в разных программах). Живой обмен мнениями в прямом эфире подменен сентенциями на заданную тему, которые могут быть немедленно пресечены ведущим.
Пожалел докладчик и учителей: «Можно представить, куда мы откатились, если до сих пор наш учитель получает меньше, чем при советской власти». Ну почему же только учителя? У нас процентов 90—98 населения никак не выйдут на уровень материальной обеспеченности 1989 года.
Критика в адрес проведенной приватизации тоже прозвучала. Коротко, вроде бы, как и сквозь зубы, но прозвучала: «Приватизация, в целом, явление благотворное, в ряде случаев делалась по странным схемам, и, конечно, очень трудно и практически невозможно никому объяснить, чем были залоговые аукционы». В прошлом году у власти была последняя возможность заявить о ничтожности проведенных сделок. Вместо этого был принят странноватый закон, снижающий срок исковой давности до трех лет. Вопрос закрылся сам собой. Теперь можно и поговорить и посокрушаться, последствий-то все равно не наступит.
Признанием о том, что «в федеративных отношениях царил хаос», вряд ли кого-то можно удивить. Только Сурков умолчал, что хаос этот был рукотворным, как реализация широкого жеста: берите суверенитета, сколько сможете.
А вот признание того, что федеральный бюджет нашей страны ежегодно утверждался в МВФ дорогого стоит. После этого любые обвинения коммунистического большинства в прежних Госдумах становятся облыжными, от депутатов ничего не зависело. Мы помним, какая велась борьба за каждую строчку бюджета и как выкручивали руки представители правительства (как выясняется, назначенные МВФ).
Вывод докладчиком сделан убийственный: «Если то, что я (Сурков. — В.З.) описал, есть демократия и если это есть свободное и справедливое общество, то что же такое тогда Содом и что в таком случае Гоморра?» А причем здесь Содом? Те, кто знаком с Библией хотя бы поверхностно, знают, чем прославились жители этих городов. Это что, намек на то, что «демократические реформы» проводились под влиянием, присмотром и руководством представителей не только социальных, но и сексуальных меньшинств?
Часть вторая
Лозунги текущих моментов
Именно так, моментов. Потому что и эта часть послания насыщена нестыковками и несоответствиями. Она представляет собой мешанину из чужих программ, обильно приправленную славословиями в адрес действующего президента. Докладчик просто из кожи вон лезет, дабы показать, насколько он предан президенту, как он ему бесконечно доверяет, как он его в конце концов любит. Ничего не поделаешь, настало время свободы. А это значит, что кто угодно может петь дифирамбы кому угодно. Это вам не советское время, когда сервильность и угодливость считались признаком дурного тона.
Часть первая выступления заканчивалась загадочной полной напряжения и интриги фразой: «Могло показаться, что Россия уже кончается, что то, что мы видим, — это просто затянувшаяся агония советской системы».
Слушатель (читатель) на этом месте должен был затаить дыхание — ну…
Разрешение проблемы похоже на чудесное избавление от всех напастей сразу: «Президентом был избран Владимир Владимирович Путин!»
И началось.
Одним из первых шагов нового президента стало объявление «о диктатуре закона» и «политике стабилизации». Сурков называет это единым термином «политика демократизации». То есть до Путина у нас были сплошь содом и гоморра, а теперь началась полная демократизация и счастье.
Уверенно и безапелляционно докладчик объявляет о том, что политика президента пользуется поддержкой большинства населения. Ну-ну. Так совпало, что именно в тот день, когда текст выступления был размещен на сайте «ЕР», «Эхо Москвы» затеяло интересное голосование: за кого из двух кандидатов — Путина или Лукашенко — вы бы проголосовали? Результаты были настолько обескураживающими (82 на 18, понятно, в чью пользу), что наутро на радиостанцию прибежал сам Венедиктов, заявил о компьютерном сбое и объявил переголосование. Но и после этого ЛАГ получил 75 процентов. Можно, конечно, сказать, что выборка нерепрезентативна. Только это еще хуже. В благополучной Москве, на радиостанции безбашенно рекламирующей и пропагандирующей либеральные ценности, три четверти слушателей активно выступают против своего президента. Косвенно о всенародной любви можно судить и по результатам последних выборов. То, что «ЕР» все еще побеждает, вряд ли кого-то может ввести в заблуждение. Если при явке в 30 процентов за победителя голосуют 30 процентов, это значит, что победитель получил только 9 процентов от общего числа избирателей. При этом электорат «партии власти» вычерпывается, как правило, досуха, а полученные результаты еще и корректируются с помощью административных методов (не я сказал, Сурков намекнул. См. выше. — В.З.).
В отношении дальнейших президентских шагов Сурков пытается убедить слушателей в том, что будут развиваться права и свободы, закрепленные в конституции. Услышавшим это рекомендую перечитать ту часть конституции, в которой говорится о правах и свободах. Создастся устойчивое впечатление, что за последние шесть лет (если вести отсчет с начала «политики демократизации») не осталось практически ни одного права или свободы, которые не были бы в той или иной степени пересмотрены, ограничены или ущемлены. Больше других не повезло праву на труд, на жилье (посредством принятия соответствующих кодексов), праву на избрание органов власти и проведение референдумов. Впрочем, поле деятельности еще есть. Крепостное право восстановлено не полностью. Право сильного в конституции пока не прописано (а уж как хочется!). С правом на личную неприкосновенность тоже еще много неясного…
А вот и некоторые моменты стабилизации, которые, по мнению, Суркова, хотя и вызывали споры, но были необходимыми и были осуществлены исключительно в правовом поле:
— реформа Совета Федерации. Сделано это было потому, что «в Совет Федерации входили руководители исполнительной власти, они входили в законодательный орган. А это прямое нарушение конституции». А сам-то Сурков конституцию читал? Цитирую: «Статья 95. В Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта Российской Федерации: по одному от представительного и исполнительного органов государственной власти». Ну и где нарушение конституции? Заявление о том, что решение о реформе СФ «безупречно с юридической точки зрения», честно говоря, весьма небезупречно;
— принятие законов об ответственности глав регионов. Можно подумать, что до Путина главы регионов были совершенно безответственны и неподотчетны никому. Кто в это поверит? Правда в другом: они отвечали перед своими избирателями (непосредственно или через их представителей в законодательном и исполнительном органах региональной власти). Просто новые законы определили ответственность губернаторов непосредственно перед президентом и (неочевидно, но вероятно) перед президентской администрацией. «Абсолютно нормальное решение в рамках действующей конституции?» Ну нет в конституции ничего об ответственности губернаторов перед президентом, как нет и ничего о праве президента вмешиваться в дела субъектов РФ (за исключением случаев, когда имеет место конфликт с федеральным законодательством).
Хотя Сурков и не упомянул о наиболее спорном решении — о фактическом назначении губернаторов, все равно на первый взгляд неясно, зачем он затронул эти опасные темы, приведя неубедительную аргументацию. Скорее всего, это просто заклинание, мантра, сигнал для благоговейно внимающих партийцев. Все, мол, сделано правильно. Обсуждению не подлежит. Все те, кто в этом сомневается, — потенциальные или явные и состоявшиеся противники конституционного порядка. Все, кто высказывается против, скорее всего, члены антиконституционного заговора. Это, правда, тоже слабо сообразуется со свободой слова. Но кто вспоминает о подобных мелочах в таких-то случаях (когда президент так нуждается в огульной осанне).
Весьма любопытным представляется экскурс в историю становления и обуздания олигархического сообщества: «Было предложено равноудалиться, не болтаться по Кремлю, не шататься по министерствам и не решать вопросы, не входящие в компетенцию». И ведь некоторые послушались — равноудалились, кто на Темзу, кто на Ангару, кто на Иордан. Расстояния от Кремля, конечно, неодинаковы, но ведь сопоставимы. А те, которые еще не равноудалились, приходят болтаться по Кремлю и шататься по министерствам исключительно по приглашению уполномоченных лиц (как, например, 29 марта).
Рассуждения об олигархическом беспределе заканчиваются в выступлении весьма небесспорной сентенцией: «Социальная справедливость требует не очередного передела собственности (зачем к одной несправедливости прибавлять другую?), а честной уплаты налогов». Это и есть справедливость по-сурковски: вас обокрали? Ну и что? Если мы накажем вора, это будет несправедливо — как это свободного и богатого человека в одночасье сделать несвободным и небогатым? А вот попросите у него поделиться (краденым, у вас же краденным). Он что-то отстегнет и сразу всем будет большое счастье. Это не примитивизм мышления, это не расчет на наивность слушателей и тех, кто потом будет слушать этих слушателей. Это цинизм, если не соучастника, то потатчика (этого термина в УК РФ нет и, значит, его озвучивание не содержит признаков оскорбления или клеветы).
«Зарплаты и пенсии стали платить вовремя» … «почему-то до Путина этого никто не делал». Да ну? Официальные данные Росстата на март: общая задолженность по зарплате — более 5,5 млрд. руб. Каждый 27-й работник получает зарплату не вовремя или вообще не получает. Да, большая часть задолженности — задолженность коммерческих организаций. Но разве не обязанность того же президента, правительства и соответствующих органов государственной власти добиться полного, строгого и своевременного исполнения требований трудового законодательства? А как так может быть, что в условиях сумасшедших профицитов бюджетов просроченная задолженность имеется перед работниками бюджетных учреждений, в том числе и финансируемых за счет федерального бюджета.
Сурков заявляет, что если ему вовремя не выплатят зарплату, он умрет через две недели. Чувствуете, какая пропасть между ним и теми, кого он пытается убедить в отеческой заботе, исходящей от президента?
Чуть ниже докладчик с нескрываемой гордостью сообщил, что с 1999 по 2004 год реальные доходы граждан возросли на 76 процентов, оговорившись, что и после этого они составили 88 процентов от уровня доходов 1991 года. Если попробовать уточнить, что понимается под «реальными доходами», то представители властей, скорее всего, разъяснят, что это абсолютный рост доходов, уменьшенный на уровень инфляции. Арифметически все, может быть, верно. Только надо бы учесть и еще два момента: во-первых учитывается официальная инфляция, которая ничего общего с реальной не имеет. И во-вторых, за тот же период была фактически полностью ликвидирована система льгот и выплат из так называемых фондов общественного потребления, размер которых еще в 1980-м превысил размер заработной платы. То есть более реальным является вывод о том, что реальный уровень доходов в 2004 году не дотягивает и до 40 процентов доходов 1991 года.
Наконец, в качестве последнего достижения путинского правления Сурков объявляет о восстановлении территориальной целостности РФ, после проведения референдума в Чечне. О том, что сейчас на самом деле происходит в Чечне, судить довольно трудно. Информации оттуда поступает меньше, чем из Албании в середине 70-х. Но сообщения из соседнего Дагестана (где чуть ли не каждую неделю гибнут высокопоставленные представители силовых органов) внушают определенную тревогу. Допустим, что с неблагополучной Чечней справились, а с благополучным Дагестаном не получилось.
Тут еще замгенпрокурора в одной из телепередач подкинул информацию к размышлению: оказывается, в Северной Осетии чуть ли не половина правительства взята под стражу за какие-то финансовые махинации. Сигнал был озвучен только единожды, и информация более нигде ни подтверждалась, ни опровергалась…
На этом перечень добрых дел и достижений существующей федеральной власти заканчивается. Честно говоря, маловато. Да и неубедительно все. Так и хочется спросить: вы чем там в Кремле седьмой год занимаетесь, если даже похвастаться нечем?..
Часть третья
Очередные задачи несоветской власти
Третья часть выступления Суркова наиболее многословна. Докладчик попытался в той или иной мере коснуться всех значимых вопросов внутренней и внешней политики, а также сформулировать задачи правящей партии на современном этапе и на ближайшую перспективу. Получилось не совсем удачно. Хотя нашлось место и попыткам анализа места России в мире, и признанию собственных ошибок и недоработок, и даже некоторой конкретике.
Вначале Сурков долго и путано подводит слушателей к основному тезису выступления: суверенитет — политический синоним конкурентоспособности. Сразу становится очевидным, что во главу угла помощник президента ставит конкурентоспособность страны, а не идей или экономических достижений.
Объявлено, что достижение процветания России и обеспечение благополучия людей может быть достигнуто только при обеспечении долгосрочного устойчивого развития, для чего необходимо выполнение двух стратегических условий — демократии и суверенитета.
Какой-то обреченностью веет от такой констатации (названной прагматическим моментом): «Если мы не будем открытым демократическим обществом, если мы не будем широко интегрироваться в мировую экономику, в мировую систему знаний, то мы не получим доступа к современным технологиям Запада, без которых модернизация России невозможна». Другими словами, мы сами уже ни на что не способны, Запад нам может помочь, но для этого страна должна быть максимально открыта для этого самого Запада. Только невдомек президентскому помощнику, что новейшие технологии никто никому передавать не будет (ни за какие коврижки или энергоносители). А это значит, что с учетом времени на внедрение тех технологий, которые нам будут переданы, вместо модернизации можно получить только стабильное отставание. То есть один из самых приближенных к президенту чиновников открыто призывает к такой модели поведения, которая может обеспечить только подчиненное положение России к потенциальным поставщикам услуг.
Далее следует тезис, явно не органичный для Кремля, «ЕР» и им сочувствующих: «Выгоды от глобализации распределяются неравномерно». И тут же реверанс: «Не хочу сказать, что они распределяются несправедливо, хотя многие думают так, но они неравномерно распределяются». Понятно, что «несправедливо» и «неравномерно» не синонимы. Но кто будет определять, что справедливо? Точнее, кто позволит России участвовать в определении критериев справедливости распределения выгод? А если и вовсе прямым текстом, то следует сделать вывод, что в этой части выступления Сурков, по существу, призывает признать приоритетное положение «золотого миллиарда».
А дальше — прямо по ленинскому наследию (работа «Империализм как высшая стадия капитализма»): «Если мы не будем управлять собой сами, а передоверим это все, так сказать, транснациональным компаниям, мощным неправительственным благотворительным организациям … нам будут оставлять на жизнь столько, сколько считают нужным они, а не столько, сколько бы хотели оставить у себя мы». Чуть ниже в развитии процитированного тезиса делается очевидный вывод: «Если Россия уйдет из глобальной политики, перестанет влиять на мировые решения, то, скорее всего, эти решения будут приниматься ей в ущерб». Добавим: если не уйдет, тоже. Между прочим, коммунисты об этом говорят почти сто лет, а «единороссовский пастырь» только прозрел.
По мнению Суркова, «Россия должна содействовать выработке справедливых правил глобализации». Похоже на оксюморон. Не для того Запад затевал глобализацию, чтобы в мире установились справедливые правила. В лучшем случае на попытки установления таких правил партнеры-конкуренты снисходительно посмотрят, в худшем — жестко осадят. Не думаю, что Сурков настолько наивен, чтобы не понимать столь очевидных вещей. Поэтому и выглядят тезисы и выводы по данному поводу, как неуклюжие попытки оправдаться или напустить туману, дескать, примкнем к процессу, а потом скорректируем его для себя. «Единороссы» и это выслушали благоговейно.
Выступающий обозначает и еще одну причину сохранения национального суверенитета: русские, россияне, уже 500 лет являются государствообразующим народом, мы нация, привыкшая к государственности. Но почему-то называет эту причину романтической (то есть не объективной, не заслуживающей внимания, не имеющей перспектив). Обозначение данной причины, оказывается, нужно Суркову только для того, чтобы противопоставить русский народ «нашим многим друзьям по Советскому Союзу».
«Мы, конечно, восстанавливаем свои позиции в мировом сообществе» — сказал Сурков. Интересно, как и где. Пока мы наблюдаем сдачу позиций по всем позициям. То сдадим Сербию, то промолчим по Абхазии и Южной Осетии, то острова Китаю передадим неизвестно за какие заслуги. Если же докладчик имел в виду увеличение поставок энергоносителей, то сравнивать такое повышение значимости страны с достижениями советского периода как минимум неумно. Это вроде как позавчера ты был начальником бани, вчера — никем (безработным), а сегодня тебе разрешили за пивом сбегать. Наивно надеяться, что когда-нибудь в любой перспективе ты сможешь снова дорасти до начальника. На этом месте другой, и максимум, что он может себе позволить — время от времени посидеть с шестеркой в предбаннике.
Как бы развивая тему, Сурков выдает тезис о нашем членстве в «Большой восьмерке» и делает упор на то, что «по экономическим показателям Россия не вполне вписывается в «Большую восьмерку» и в этом смысле нам дали аванс, чтобы нас из виду не упустить». Возникает законный вопрос: а что такое эта «восьмерка»? Сообщество равноправных участников или банда такая, в которой каждый новичок сразу всем должен? Может быть, для представителей президентской администрации и «единороссов» такое отношение и выглядит нормальным, но, как представляется, большинству нормального населения оно кажется унизительным.
Следующий тезис заслуживает того, чтобы быть процитированным более подробно: «Нет ни одного крупного экономического или социального достижения, которое совершило бы наше с вами поколение». Об этом надо помнить. Уже и апломб появился, уже и миллиардер на миллиардере сидит и миллиардером погоняет и говорит: «Мы самые умные и все понимаем». Миллионеров вообще девать некуда. Люди настолько горды, как будто порох изобрели. Но они ничего не изобрели. Да и амбициозных голодранцев хватает, которые думают, что они хозяева вселенной неизвестно, на каком основании. Пока мы не заработали реально, сами, своим трудом статус ведущей мировой державы».
Вот тут, я думаю, согласятся все. Ничего новые правители не сделали ни для страны, ни для народа. Много сделали для себя — и сумасшедшие зарплаты, и перечень льгот, который не снился ни ветеранам, ни беременным женщинам даже в самые лучшие времена, наладили обоюдовыгодной взаимодействие с пресловутыми миллиардерами и миллионерами (мы вам удобные законы, вы нам — поддержку во время выборов). Похоже, единственной целью, которую ставят перед собой представители всех звеньев и уровней государственной власти, является удержаться при этой власти как можно дольше, при этом постараться получить как можно больше реальных дивидендов и иных прибылей.
Весьма интересными представляются основные направления развития демократии в сурковской интерпретации. По его мнению Суркова, это:
— развитие партий как инструмента гражданского общества. После событий вокруг «Родины» и всего правого блока данный посыл представляется неискренним. Может быть, Сурков имел в виду только одну партию (ту, перед активом которой он выступал). Но при чем здесь демократия?
— развитие саморегулируемых и некоммерческих организаций самого разного типа. Да, проект закона о саморегулируемых организациях давно лежит в Госдуме. Только, кажется, перспективы его принятия весьма и весьма сомнительны. Передача части контрольных и организаторских функций этим организациям неизбежно повлечет за собой перераспределение денежных потоков (прежде всего околобюджетных). Пока же нет оснований говорить о том, что сложившаяся система неналоговых поборов с предприятий и граждан кого-то наверху не устраивает. Честно говоря, лучше бы этот закон и не принимали. Очень уж неясные последствия могут последовать;
— развитие местного самоуправления. Направление только обозначено. Ни здесь, ни в других положениях выступления Сурков тему органов местного самоуправления не развивает, ограничиваясь общими фразами, не тянущими даже на лозунги. Когда в сентябре прошлого года срок введение в действие пресловутого закона №131-ФЗ был перенесен на 2009 год (вместо 2006-го), многие вздохнули с облегчением. Ну не было создано никакой базы — ни материальной, ни финансовой для реализации норм закона. Подозреваю, что была и еще одна причина: кто-то из власть имущих вспомнил Иваново-Вознесенск, сельсоветы, комбеды и прочие образования периода становления советской власти, и почувствовал опасность активизации населения, обусловленную предоставлением народу некоторых дополнительных полномочий. Поэтому и отнесен был срок окончательного решения вопроса на 2009 год, после очередных парламентских и президентских выборов.
Не мог Сурков обойти вниманием и такой факт, как создание Общественной палаты (образования неестественного, как опухоль, и совершенно не предусмотренного конституцией). По мнению Суркова, «старт этой деятельности (ОП) весьма успешный. Нельзя ли поподробнее? За прошедшие три месяца ОП, кажется, ничем себя не проявила, кроме нескольких неосторожных шагов в виде давления на следствие и русофобскими выпадами, выдаваемыми за борьбу с ксенофобией.
Еще один тезис на первый взгляд не вызывает сомнений в правильности и очевидности: «У демократии есть большой враг — коррупция». Но при ближайшем рассмотрении лозунг обретает какую-то двусмысленность. Почему коррупция — враг только для демократии? Выходит, что для многочисленной рати российского чиновничества (имеющего к демократии довольно опосредованное отношение) коррупция вовсе и не враг. А кто?
А вот бедность не враг. Просто «не в плюс демократии». Вроде как и отрицательный фактор, но борьба с ним не первостепенна. Еще менее убедительным выглядит и такое развитие темы борьбы с бедностью: «Она (демократия) должна обеспечивать получение гражданами материальных благ, зарабатывание денег…». Ну как еще объяснять властям, что 95 процентов нашего населения не хотят зарабатывать деньги. Они хотят их получать. За стабильное, полное и точное выполнение строго определенного круга трудовых обязанностей работник хочет получать достойную зарплату. Такую, чтобы ни во время трудового дня, ни после его окончания голова не болела, где бы еще подработать, чтобы приобрести необходимое. Кстати, и чиновники должны не зарабатывать, а получать. Причем должна быть и система мер ответственности (прежде всего материальной). Ну чего стоят президентские выговоры тем, кто не может справиться с инфляцией. А если бы было сказано, например, инфляция превысила запланированный уровень, в связи с этим пришлось провести дополнительную индексацию пенсий и окладов бюджетников, и мною принято решение в счет частичного возмещения дополнительных бюджетных расходов лишить всех министров (причастных к процессу) и их аппарат всех надбавок и доплат. Будьте уверены — или подействует, или разбегутся.
Потом докладчик почему-то начинает говорить об угрозах суверенности нашей нации. Для примера выявим одну из них — неконкурентоспособность экономики. На этой теме Сурков задержался. И общую оценку состояния экономики дал, и по отдельным отраслям прошелся.
По мнению выступающего, структурная перестройка экономики … чудовищно затянулась. При этом в качестве проблем определены «огромные государственные расходы, неэффективная бюджетная сфера и слабое развитие передовых отраслей экономики». Что понимается под огромными расходами после кастрации всех социальных выплат (законом №122), вообще непонятно. Почти треть бюджетных доходов омертвляется в Стабфонде, регионы и власти на местах стонут от нехватки ресурсов, а помощник президента заявляет о том, что расходы у нас огромные. Критика в адрес неэффективной бюджетной сферы представляется не только необоснованной, но и теоретически безграмотной, почему бюджетная сфера должна быть эффективной? Эффективной (рентабельной) должна быть сфера материального производства. А бюджетники должны выполнять возложенные на них функции и при этом не испытывать недостатка в ресурсах, необходимых для качественного выполнения этих функций. Впрочем, во власти у нас имеются экономисты и похуже. Для того чтобы говорить о слабом развитии передовых отраслей экономики, неплохо было бы определить перечень этих отраслей. Судя по многочисленным президентским вояжам, к таким у нас сегодня относятся газовая и нефтедобывающая отрасли. Неужели и там чего-то не так.
Вообще же говорить о неконкурентоспособности национальной экономики можно только применительно к тенденциями развития мировой экономики. Внутри страны проблемы носят принципиально иной характер. Для конкретного работника не важно, какую продукцию он выпускает — конкурентоспособную или нет. Если продукция продается (все равно, на внутреннем или внешнем рынке), то он вправе рассчитывать на достойное вознаграждение за труд. Если же не продается, то зачем ее выпускать и, главное, на какие шиши шикует начальство, если выпущенная продукция так уж плоха? Следовательно, и основной задачей государства в этой области должны стать конкретные действия по исключению предпосылок для необоснованного расслоения населения по имущественному признаку. Но об этом в сурковском докладе ни слова.
Единственным (по меньшей мере на современном этапе) конкурентным преимуществом докладчику представляется наше умение добывать и продавать энергоресурсы. Так и сказал: «Концепция России как энергетической сверхдержавы… вполне соответствует подходу», в соответствии с которым «надо брать то, что у нас и так получается, и просто делать это лучше». Здесь выступающий говорит долго, подробно и эмоционально. Все многословие можно свести к следующим тезисам: «Мы должны научиться добывать нефть и газ более современными способами». Сейчас, по мнению Суркова «мы толком не умеем этого делать». Поэтому мы должны думать не только о том, сколько денег взять за экспортируемые ресурсы, но должны получать доступ к технологиям. В заключение следует вывод: «Если Россия сможет за счет своих сегодняшних возможностей попасть в международный кооператив, который создаст топливо будущего, тогда наши дети будут жить спокойно». Перевожу на русский язык (как понял): выручка от продажи нефти и газа не должна поступать в российскую экономику, а направляться на оплату контрактов по поставке устаревших технологий (кто же современные будет поставлять). При этом ограниченная часть приближенных к процессу может надеяться попасть в какой-то международный кооператив и тем самым обеспечить будущее своих детей. По-моему, в таких перспективах даже думским «единороссам» места не предусмотрены. А уж что касается детей широких народных масс?! Ну кому нужна будет страна (со всеми ее детьми и внуками), если энергоресурсы из нее будут выкачаны?
По моему мнению, здесь необходимо еще одно замечание. Очевидно, что люди правильно понимают термин «энергетическая сверхдержава». Этот термин придуман для замены понятия «сырьевой придаток». Тот, кто его придумал, наверное, полагал, что сможет сыграть на чувстве национальной гордости и остатках имперских амбиций. Вряд ли эта цель будет достигнута. Но если кто-то поймет термин дословно, никому мало не покажется. Представьте себе, что после реального вступления в силу Жилищного и Земельного кодексов тысячи, сотни тысяч горожан останутся без жилья, крестьяне — без земельных участков (единственного реально средства существования). Они поневоле начнут организовываться в группы. И где гарантия, что это не будут бригады разбойников, промышляющих на просторах элитных автотрасс? А если они еще проникнутся идеей сверхдержавы? С учетом протяженности газопроводов, а также того факта, что для подавляющего большинства населения от устойчивости их работы ни жарко ни холодно, во что это может вылиться? И ведь никакая армия с новыми напастями не справится. Если же попросить помощи у западных покупателей, то очень быстро газовые потоки сменятся потоками гробов. Это видно по ситуации в Ираке. И во всем этом будет определенная вина и тех, кто решил сыграть на имперских амбициях и униженном самосознании россиян.
Весьма любопытно отношение Суркова к нашим космическим достижениям: «Мы имеем определенные навыки в освоении космоса». Это все, что сказано о развитии космической отрасли. Теперь понятно, почему «они» утопили «Мир» и под чьим руководством писались тезисы доклада? Только американцы, бесконечно удрученные своими неудачами в этой сфере, могут так презрительно и необъективно говорить о нашем космосе.
Еще в качестве угрозы определено «мягкое поглощение по современным «оранжевым технологиям» при снижении национального иммунитета к внешним воздействиям». По мнению Суркова, «здесь есть одно лекарство по большому счету — формирование национально ориентированного ведущего слоя общества». Под этим слоем докладчик понимает национальную буржуазию, которая должна трансформироваться из офшорной аристократии. Как технически новые буржуи должны противостоять «оранжевой» угрозе, непонятно. Но о национальной буржуазии Сурков рассуждает долго и сладко. Говорит, что у бизнеса и государства нет противоречий, но есть противоречия у бизнеса с обществом (то есть государство — это мы и мы нашли общий язык с бизнесом, а общество — это совсем-совсем другое). Даже формулирует идею: «Если отношения между богатыми и не очень богатыми людьми в нашей стране не нормализуются, у нее нет будущего». Это у бизнеса не будет будущего, а у страны все будет в порядке.
Малая доза критики достается и бюрократии, причем она почему-то называется полусоветской. Подавляющее большинство современных бюрократов не имеет никакого опыта работы в советское время. Так откуда у них взялись полусоветские привычки и замашки?
И тут же следует очередной реверанс в сторону горячо любимых докладчиком США: «Госдеп… эффективнее пока, расторопнее работает и даже прямо у нас под боком, а мы пока в целом не успеваем». Под боком — это где? А церэушники под боком не работают? Или это одно и то же?
Интересно послушать мнение главного президентского помощника по вопросам образования. Он уверенно заявляет о том, что «наши вузы не имеют достаточной материальной базы, они не всегда еще хорошо оснащены и современным интеллектуальным продуктом». Выход предлагается следующий: позвать иностранных преподавателей. Интересно, а на каком языке они будут преподавать и для кого готовить студентов за наши бюджетные деньги. Здесь же Сурков запускает и такой пассаж: «Нам очень важно модернизировать образование, чтобы те, кто заканчивает наши вузы, были по классу не хуже выпускников Гарварда и Массачусетского технологического университета». Очевиден вопрос: а что, уже хуже? Вроде бы в США этого не заметили. Для своих выпускников у них проблемы с трудоустройством, а за нашими — охота. Впрочем, даже если Сурков это и знает, озвучить вряд ли осмелится, — Госдеп-то под боком работает!
Искусен докладчик и в выборе внутренних врагов. Их, по мнению Суркова, два.
Первый — партия олигархического реванша. Здесь проблема терминологическая. Если олигархи еще существуют (а иначе о ком речь?), то им не надо бороться за власть. По определению они уже во власти. Бороться с ними, конечно надо. И методы должны быть жесткими. Например, можно завалить кого-нибудь деньгами, заплатив за выкупленное предприятие втрое против того, чего оно на самом деле стоит, — пусть подавится! Еще можно сослать кого-нибудь губернатором в дальний регион и запретить въезжать в него, вынуждая руководить вверенной территорией исключительно по мобильнику с трибун английских стадионов. Можно еще назначить кого-то в Общественную палату и изнурять непосильным трудом на благо общества. Можно применить и вовсе убийственную меру — запретить им шляться по Кремлю (без приглашения). Можно и еще чего-нибудь придумать в том же духе. Глядишь — и вымрут олигархи, не выдержав репрессий. Интересно, а пчелы тоже против меда борются? А медведи — против пчел?
Второй — так называемая партия двух шагов назад. Сразу ведь и не поймешь, о ком речь. Если можно сделать два шага назад, значит, раньше мы там уже были. Сурков всерьез говорит о каких-то изоляционистах, нацистах и ксенофобах. Я не помню, когда (в советское время) у нас перечисленные категории существовали если не на государственном, то хотя бы на бытовом уровне. Если они появились сейчас, то и корни надо искать в политике современных властей. Да только нет их. Как нас ни пытаются убедить в том, что страна кишит ксенофобами и антисемитами, народ не верит. Ну не было у нас этой проблемы. Не ставилась она ни в одной программе КПСС. Обратная задача — развитие всех наций и народностей — была и успешно реализовывалась, а ксенофобии не было.
Действия властей (через СМИ) напоминают поведение неадекватного подростка, нашедшего нору со спящими змеями, сунувшего туда палку и продолжающего ворочать ею до тех пор, пока одна из змей его наконец не укусит. После этого можно закричать: «Я же говорил, что они гадюки!» — и смело начать операцию по уничтожению всех змей в округе. Не дождетесь!
С другой стороны, именно действия властей (в том числе и через СМИ, которые теперь, как известно, олигархам не принадлежат, а контролируются государством) вызывают уже не недоумение, а озабоченность.
Меня, например, просто потряс предновогодний вечер. На одном из каналов весь вечер старался Галкин, на другом — Долина и Кобзон, еще на одном — Петросян, в команде которого тоже много выходцев с Ближнего Востока. Это ведь была суббота. Можно только представить, какой эмоциональный удар должны были испытать правоверные иудеи, видя, как их единоверцев безжалостно эксплуатируют в священный день, когда и кнопку лифта нажать — грех. Потом примерно то же повторилось накануне Рождества. Понятно, что многие передачи снимались заранее. Но подавалось-то это как прямой эфир, да и неизвестно, в какие дни недели это было снято...
И в заключение Суров формирует задачи для «единороссов». Они немногочисленны — перечень задач уложился в полторы странички машинописного текста. Есть, конечно, и конкретика, но в основном — декларации и призывы.
Главная задача «ЕР» — «не просто победить в 2007 году, а думать о том и делать все, чтобы обеспечить доминирование партии в течение минимум 10–15 предстоящих лет». Это не задача. Это мечта. Скорее всего, несбыточная. Более подробные комментарии считаю неуместными.
Еще одна задача — «овладевайте ее идеологией, вы ее знаете, но она слабо вербализована, мы мало ей уделяем внимания». Оказывается, у них и идеология есть. И задокументирована, но не озвучена. И они ее знают! Больше никто не знает, а они знают. Возникает вопрос: это общенародная партия или тайное общество?
Тут же следует такой пассаж: «У наших оппонентов как раз нет идеологии». Есть, просто Сурков, наверное, читает плохо (небегло или неуверенно) или глуховат.
Кипит президентский помощник и по поводу консолидации оппозиционных сил: «Не понимаю, как могут левые говорить о демократии и нести одновременно портреты Сталина. Как могут либералы говорить о либеральной судьбе России и одновременно идти в общем строю с нацистами. Мне это непонятно. И это говорит о том, что у них нет идеологии…». Да нет, все есть. Просто во время лесного пожара волки не нападают на зайцев — они спасаются вместе, а во время засухи волки и антилопы ходят на один водопой. То есть различные, в том числе и неожиданные сочетания оппозиционных движений обусловлены только одним соображением — появился общий враг, и он более опасен, чем любой идеологический противник. Потому что он не имеет никакой идеологии и поэтому беспринципен. Сначала надо справиться с ним, а уж потом по возможности демократично разрешить свои противоречия.
«Нужно создавать целый класс агитаторов, которые способны примерно, хотя бы как я сегодня, изложить наши позиции, обсудить, подискутировать». Да где же их найти-то на целый класс — таких умных и разговорчивых?
«Развивайте внутреннюю дискуссию, не стесняйтесь обсуждать между собой, если что-то непонятно, спорьте». Это серьезно или провокация. Можете себе представить, что кто-нибудь в Госдуме проголосует не так, как махнула Гайнулина? Для дискуссии надо как минимум иметь свое мнение по программным положениям, что предполагает умение самостоятельно мыслить и наличие программных положений. Все есть? Всего хватает? Ну что ж, флаг в руки. Интересно будет понаблюдать за дискуссиями.
«Забудьте о том, правые вы или левые. Партия общенациональная, и здесь синтезированы, как и в обществе, разные интересы. И у нас есть место и бизнесменам, и рабочим, и учителям, и врачам, и военным — всем». Хотел бы я посмотреть на партию, формирующуюся по профессиональному признаку. Так что этот тезис не более чем простое сотрясание воздуха.
«В ключевых регионах, в крупнейших регионах надо создавать постоянные группы по пропагандистскому обеспечению борьбы с политическими противниками. И в каждом регионе должны быть люди, которые получают за это зарплату, которые с утра и до вечера думают о том, как насолить конкурентам, как им возразить, как их поставить в глупое положение. И только так можно одержать победу в политической борьбе». Не удержался, чтобы не процитировать абзац целиком. Предлагаю еще раз перечитать и подумать о следующем: выступающий, претендующий на роль проповедника, призывает паству нанимать на местах людей исключительно для планирования и осуществления мелких пакостей в отношении политических противников. И утверждает, что только такие методы должны стать основными формами конкуренции и в конечном счете обеспечить политическую победу. Что ж, каков учитель, таковы и апостолы. А, может быть, наоборот — учитель вынужден говорить так, потому что ученики другого языка не понимают?
«Уличная технология. Не забывайте, что улица — это тоже метод политической борьбы в виде мирных демонстраций, мирных шествий…». А участники демонстраций и шествий тоже должны получать зарплату?
«Молодежь. В партии есть планы по активизации работы с молодежью… Надо… быть… поконтактнее и создавать дополнительные возможности для молодежи в своих рядах». Партии семь лет, а у нее уже появились планы по работе с молодежью. Правда, никто почему-то не спешит их озвучивать и реализовывать. То есть здесь Сурков как бы открещивается от «Наших» и их клонов — у них (администрации президента) пока только планы. Ну-ну, планируйте. Только не удивляйтесь, если к моменту окончания работы над планами свободной молодежи не останется, а те немногочисленные отряды, которые на какое-то время удастся привлечь для проведения разовых акций, начнут в ужасе разбегаться. Так как повзрослеют и поймут нежизнеспособность любых структур, основанных не на идеологии, а на идолопоклонстве.
«Там, где это выгодно и возможно, прошу вступать в альянсы, в коалиции и с оппозиционными партиями: одно другому не мешает». Кто-то чуть выше клеймил оппозицию за подобные альянсы. Что это — небрежность спичрайтера или обычное раздвоение личности, двойной стандарт или полная беспринципность?
Последней задачей является реализация национальных проектов. Сурков подчеркнул, что «это не раздача денег, это попытка выработать новые подходы в реализации политики по основным направлениям». Что такое эти самые проекты — докладчик так и не сознался. Ну и ладно. Проще отчитываться об участии в реализации: сказал, что участвуешь — и хватит…
Какие выводы можно сделать из прочитанного доклада? Да только один. Оппозиции (прежде всего коммунистической) снова повезло с идеологическим и политическим противником. Если этот кое-как склеенный катехизис «они» называют программой, то борьба с ними может быть и успешной, и недолгой.

В.Р. ЗАХАРЬИН