– Николай Иванович! Состояние экономики, особенно обрабатывающих отраслей промышленности, вызывает тревогу в обществе. Ясно, что жить дальше, лишь проедая истощающиеся запасы нефти и других полезных ископаемых, нельзя. Поэтому наметился поворот к нуждам обрабатывающей промышленности. С большим энтузиазмом, в частности, недавно было объявлено, что экспорт продукции ВПК превысил запланированные показатели. Это миллиарды долларов, но не из нефтяной качалки и трубы, а заработанные высококвалифицированным трудом.
Однако любые признаки оживления обрабатывающих отраслей наталкиваются на одну проблему. Выясняется, что на заводах уже просто работать некому. Не раз были случаи, когда завод, получив выгодный экспортный заказ, хватался за голову – нет квалифицированных рабочих. В чем дело?
– Проблема эта пришла к нам с «реформами», обрушившимися на страну в начале 90-х годов. До 1991 года в СССР существовала очень мощная система профессионально-технического образования, обеспечивавшая страну квалифицированными рабочими кадрами во всех областях экономики. Это была уникальная, не имевшая аналогов в мире система. И вопреки слегка презрительному отношению в обществе к системе ПТУ, профтехучилища, с точки зрения материальной базы, уровня преподавателей и мастеров профтехобучения, были на голову выше обычной средней школы.
Дело в том, что каждое профтехучилище было прикреплено к какому-то базовому предприятию, для которого преимущественно и готовило рабочих. Так что предприятие было кровно заинтересовано в получении умной и умелой смены. И денег на обустройство ПТУ дальновидные директора (а таких было подавляющее большинство) не жалели. В качестве мастеров профессионального обучения в ПТУ шли высококвалифицированные пожилые рабочие, а учителей общеобразовательного цикла привлекали более высокие, нежели в школах, зарплаты. Так что обычный выпускник ПТУ не только имел полноценное среднее образование, но рабочую профессию. А экономика получала подпитку в виде квалифицированных рабочих.
– И что же случилось дальше?
– На заре рыночных преобразований «реформаторы» и не думали о последствиях своих теорий. Мол, рынок сам все отрегулирует. Машиностроение начало резко сворачиваться. Но никто из власть имущих и думать не хотел, что вместе с промышленностью «отомрут» работающие в отраслях ученые, инженеры, токари, сварщики, литейщики и специалисты сотен других профессий.
Престиж рабочих профессий упал до нуля, что бумерангом ударило по экономике. Как только промышленность начала поднимается из руин, выяснилось, что работать некому. О качестве продукции и говорить нечего. Дошло до того, что даже для президентского самолета Ил-96-300 литейно-механический завод в Балашихе выпустил бракованные детали. Брак обнаружился в клапане тормозной системы. И это закономерно, ибо на заводе, где трудится 1260 человек, остался всего один 64-летний разметчик. Молодежь на эту весьма ответственную работу не идет. И это касается не только авиастроения, но и других отраслей.
Глубинная причина кризиса известна. Это забвение реального сектора экономики в угоду идее о первичности монетарных показателей и рекомендациям МВФ о необходимости полного ухода государства из экономики. Именно это и стало причиной развала промышленности и исхода из нее рабочих и инженеров. За 10 лет количество рабочих высшей квалификации в промышленности упало до 2,6%, тогда как в экономике Германии их 56%, а в США – 43%.
Директора заводов хотели бы получать рабочих 4-го, 5-го разрядов, а 70% выпуска ПТУ сегодня составляет 3-й разряд. Пока в министерских кабинетах продолжают рассуждать о среднем профессиональном образовании как о ступени высшего, российский работодатель мечется в поисках квалифицированных рабочих кадров. И с таким кадровым потенциалом нам предстоит конкурировать на мировом рынке после присоединения к ВТО?
– Осознают ли общество, власть бизнес серьезность кадровой проблемы?
К сожалению, еще нет. Общество довольно спокойно смотрит на то, что отношение к труду рабочих и инженеров кардинально изменилось, что в глазах молодежи это занятие стало весьма непрестижным. Структура труда изменилась, люди, потерявшие работу, вынуждены были уйти кто в торговлю, кто в откровенный криминал. И быстро поняли, что это выгоднее, чем 8 часов стоять у станка.
Что касается бизнеса, то он только-только начинает понимать, что без подготовки квалифицированного персонала он попросту зачахнет. А власть, занятая своими проблемами, на трудовой потенциал попросту махнула рукой. Дефицита чиновников во властных структурах явно не ощущается, а бизнес, раз ему нужны рабочие руки, мол, пусть сам себе их ищет.
Другая сторона вопроса – ни в обществе, ни в бизнесе, ни во власти нет понимания, кого, где и как готовить. Но ведь это проблема стратегии развития общества. А тем временем в стране до сих пор действует список профессий, для которых должны готовить в ПТУ, написанный в середине прошлого века. В нем, естественно, ни слова не сказано о программистах или специалистах по менеджменту.
Надо признать, что государство бросило на произвол судьбы профессионально-техническое образование. Училища, готовившие машиностроителей, электротехников, строителей закрываются. Чтобы выжить, эти ПТУ вынуждены выпускать поваров, парикмахеров, массажистов. В то же время Министерство науки и образования не знает ни сколько в стране ПТУ, ни сколько они выпускают, ни что с этими училищами делать.
Еще одна проблема – дефицит преподавателей и мастеров, способных готовить токарей, фрезеровщиков, квалифицированных рабочих других специальностей. Из-за низкого уровня заработной платы государственная система образования становится все менее привлекательной для хороших педагогов. Между тем эксперты считают, что нужно минимум 4–5 лет, чтобы подготовить преподавателя, затем еще 3–4 года, чтобы он подготовил молодого специалиста. Иными словами, нужно 8–9 лет, чтобы возродить прежнюю систему профтехобразования.
– К чему, по вашему мнению, привело такое отношение к системе подготовки кадров?
– К диспропорции. Структура рабочих мест в России кардинально расходится с подготовкой специалистов. Экономике нужно 87% рабочих, 7% ИТР и 6% служащих. А учебные заведения выпускают специалистов с точностью наоборот. Готовят в основном экономистов, юристов, менеджеров и тех же массажисток. Причем 30% из них уже не находят себе работы.
Год назад был осуществлен перевод 92% учреждений начального профессионального образования (НПО) и 40% учреждений среднего профессионального образования (СПО) с федерального на региональный уровень. Решение, по сути, правильное, но запоздалое. Однако способы его реализации напоминают подбрасывание своего ребенка чужим людям. В ряде регионов уже сокращена сеть ПТУ с целью отчуждения их собственности. Это особенно недопустимо. Ведь система НПО, помимо всего прочего, выполняет важнейшую функцию поддержки социально неблагополучной части молодежи.
Чьи дети сегодня учатся в ПТУ? 2/3 – это дети рабочих, колхозников и фермеров, 12% – из семей безработных и только 7% из семей служащих. 68% учащихся системы НПО воспитываются в неполной семье, только половина имеют отцов. Почти 1/3 учащихся имеют проблемы со здоровьем, а выделяемые 24 рубля в сутки на питание его не очень-то и улучшат.
– Какие еще подходы к системе профтехобразования нуждаются в коррекции?
Еще одна ошибка в том, что погружение профессионального образования в рынок понимается как полный уход государства из управления образованием. Вместо этого предлагается тотальная коммерциализация образования. Это нельзя делать с общеобразовательной школой. Ограничен такой курс и для системы НПО, поскольку она законодательно объявлена общедоступной и бесплатной.
За действиями руководителей некоторых регионов по разрушению системы НПО стоят не проблемы финансирования переданных им учебных заведений, а соблазн распорядиться принадлежащей им собственностью. Тем более что фактически уже дан сигнал к разгосударствлению образовательных учреждений. В этой связи стоит напомнить, что система НПО не сирота и не изгой общества. Она защищена законом РФ «Об образовании», где закреплена обязанность государства обеспечить общедоступность и бесплатность получения первой рабочей профессии. Любой молодой человек, (а если он несовершеннолетний, то его родители) имеет, право потребовать выполнения закона РФ.
И все же хочется верить, что в регионах восторжествует здравый смысл и чувство ответственности за судьбу молодого поколения. Большинство субъектов Федерации уже сделали важные заявления о сохранении и дальнейшем развитии системы НПО.
– Вы наверняка располагаете информацией о том, что предполагает делать правительство в этой критической ситуации?
– В 2005 году правительство РФ утвердило концепцию федеральной целевой программы развития образования на 2006–2010 годы. Документ, безусловно, важный. Однако реализация программы в условиях сокращения средств на ее реализацию не только не даст желаемых результатов, но и приведет к потерям.
В случае сокращения финансирования программы только экономические потери России могут составить в 2006–2010 годах от 22,75 до 37,75 млрд. рублей, а с 2011 – свыше в 37 млрд. рублей ежегодно.
В последнее время озабоченность состоянием подготовки рабочих кадров высказывает и президент РФ В.В.Путин. На последней встрече с представителями деловых кругов он снова обозначил этот вопрос. Однако капитаны бизнеса не откликнулись на конкретное обсуждение проблем рабочих кадров. Разговор больше шел вокруг разработки профессиональных стандартов. Но кто и где будет готовить кадры в соответствии с этими стандартами? Вот ведь в чем главный вопрос. И на него пока ответа нет.