23 апреля отмечается Всемирный день книги. В этот день умер великий писатель Мигель де Сервантес Сааведр — создатель бессмертного «Дон Кихота», романа, который был признан Нобелевским институтом лучшим произведением всех времен и народов. Так же считал и Достоевский, который говорил: «На Страшном суде люди смогут оправдаться перед Господом Богом, предъявив одну эту книгу».
Роман «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» является самой читаемой книгой в мире после Библии. Жюри из 100 писателей 54 стран мира, в которое входило несколько нобелевских лауреатов, поставило его впереди произведений Гомера, Толстого, Пруста, Достоевского, Кафки, Фолкнера.
В Испании этот день отмечается особенно широко. Есть прекрасная традиция: несколько дней, сменяя друг друга, без всяких перерывов роман гениального писателя на кафедре мадридского Атениума читают министры и школьники, профессора и рабочие, а также испанцы, живущие за границей, которые появляются в телемостах. В этом году будет читать по ТВ сам король. Вот достойный пример для нашего президента, который, как сам признавался, является поклонником Жванецкого и Радзинского, а смотрит с женой по телевизору охальника Ерофеева!
У нас в обществе, увы, сегодня торжествует не благородный Дон Кихот, а толстопузый и ограниченный Санчо Пансо.
Всех Дон Кихотов
мы убрали сами,
Распяли их
на собственном кресте.
Так с горечью написал поэт, которого процитировала газета «Советская Коломна». А еще в Испании есть прекрасная традиция: 23 апреля женщина дарит мужчине хорошую книгу («Дон Кихот» есть в каждой семье), а мужчина в ответ — красную розу. В Испании есть много других добрых традиций и колоритных начинаний. Кратко расскажу о них.
ПОСОХ СТРАННИКА
С юности, с первого прочтения «Дон Кихота» я люблю испанскую литературу, хотя и не знаю испанского языка. Но в переводах я чувствую романтизм испанского, близкого мне восприятия жизни:
Дайте мне только палку.
Я вам оставлю жезл судейский,
И скипетр, и посох, и зонт.
Дайте мне только палку,
Простую палку бродяги
И дорогу, идущую за горизонт.
Так написал Леон Фелипе и позвал в дорогу. Мне, конечно, очень нравится сама Испания, хотя я побывал там до нынешней поездки всего один раз — в Каталонии, которая сохранила свою самобытность и борется за право назваться нацией, сохраняя общеиспанские черты и обычаи. Чтобы хоть немного узнать их, нужна «палка бродяги» — простой, но добротный и обновляющийся путеводитель. С этим у нас очень плохо. Мы, например, купили тур в известной фирме «Натали», которая кичится своим первенством на российско-испанском рынке путешествий, клиенту выдает лишь весьма скупую по объему и языку брошюрку, сообщающую самые общие сведения.
Только в Фуэнхироле мне подарили полноценный путеводитель «Берег солнца. Коста-дель-Соль по-русски». Он действительно составлен для русских и по-русски, то есть с юмором и учетом того, что нужно специфическому русскому туристу, который всех в мире судит по себе и строит из себя всезнайку, даже впервые попав в страну.
Название страны Испании, по мнению многих исследователей, идет от древних греков, в писаниях которых эту страну именовали Hesperia, то есть страна вечерней звезды. Накануне визита президента Путина в Испанию по приглашению королевской семьи наши телеканалы ринулись подсчитывать количество туристов с обеих сторон, и цифры в течение дня назывались самые разные. Запомнилось такое соотношение: 300 тысяч российских туристов и 30 тысяч испанцев в ответ. Но это десятикратное соотношение, как мне потом рассказали в Испании, не совсем корректно: официальные данные посольства должны быть увеличены до 500 тысяч соотечественников, потому что многие въезжают нелегально, по визам других стран. И наоборот, далеко не все возвращаются.
О БЫКАХ И ДАМАХ
Городок Торремолинос, где я побывал, находится совсем рядом с Малагой — древним городом, основанным еще в ХII веке до н.э. фракийцами. Здесь родился великий художник ХХ века Пабло Пикассо. По инициативе его невестки в Малаге был создан музей, директор которого Бернардо Леонидо-Ромеро подготовил выставку «Пикассо и бой быков». Он вообще доказывает, что фигура быка является центральной в знаменитой картине «Герника», в других работах художника, который первого быка нарисовал в 9 лет.
Еще перед отлетом в Малагу увидел на прилавке новую книгу Дины Рубиной, которая живет в Израиле, а издается в Москве, — «Последний кабан из лесов Понтеведра» и сразу понял: это навеяно Испанией. Не ошибся, но какой злой и ядовитый ветер долетел от Апеннин до Израиля! Прочитал и поразился, как через век воспринимает все красивые народные традиции (от фламенко до этого яркого зрелища на арене) циничная Таисья — типичная героиня романа Дины Рубиной. А ведь купил книжку этой неимоверно раскрученной писательницы только из-за подзаголовка: «Испанская сюита». Сама Дина Рубина устами главной героини признается, что не была в Испании, зато там живали и бывали другие персонажи : «Она танцует фламенко, подумаешь! — говорила Таисья. — Эту корриду... Сколько о ней написано, Боже! Ну были мы со Шварцем на корриде. Противно вспомнить. Ничего героического. Забой быков и все. Мой дядя Фима сорок лет работал на Бакинском мясокомбинате в забойном цехе, и никто не считал его тореадором. Знаешь, как выглядит эта их всеми воспетая коррида? Выходят несколько дюжих мужиков и тычут пиками в бедное животное, которое ссыт от страха и боли. Потом минут сорок, а то и больше, бык бегает туда-сюда по арене, пытаясь спастись, — язык вывален, ноги заплетаются, — а они его догоняют и добивают. Спектакль перед забоем. Огромный театр в проходной мясокомбината — вот что такое их Испания, ну поверь мне», — страстно уговаривает еврейка из Грозного новую подругу — еврейку из Средней Азии. Обе они работают в израильском культурном центре для эмигрантов, которым руководят испанские евреи, пытающиеся сохранить обычаи, обряды и легенды первой родины. Но не тут-то было! Директор музыкальной школы Таисья их всех развенчает, как развенчивала она, должно быть, горские обычаи, живя на Кавказе или читая яркие страницы про Кавказ у русских классиков. Рубина (а героиня романа — она сама) восторгается прямотой и образностью Таисьи. Так, описывая внешность неприятной ей особы, она добавляет мимоходом: «А волос на голове, что у телушки на мандушке». Когда однажды я попробовала заступиться за провинившегося и грозно казненного педагога, Таисья, сверкнув глазами, сказала:
— Ну ты, Плевако! Не долби мне муму, для этого есть Герасим...
Вот и коррида для нее — муму на мясокомбинате.
Я не согласен ни с Таисьей, ни с Рубиной. На той схватке, где довелось быть мне, вылетевший на арену бык сразу сбил картинно стоявшего на коленях тореадора, который прокатился между копытами тяжелого животного, остался невредимым и продолжил поединок. Если это и был сознательный трюк, то такой смертельный, что все битвы в американском футболе и канадском хоккее кажутся детскими шалостями хотя бы из-за равенства в весе поединщиков и совершенства защитной экипировки. А тут все тот же двухвековой легкий костюмчик с блестками, который был измазан кровью быка, льющейся после уколов копья пикадора, да почти балетные туфельки. Насколько они легки в близости с тяжкими копытами, стало ясно в другой схватке, когда один из молоденьких бандерильеро — втыкателей очередных двух бандерильей в загривок быка — не успел увернуться от удара разогнавшегося животного, был сбит, подброшен рогами, но вызволен пеонами — помощниками матадора, которые отвлекли своими яркими плащами разбушевавшегося быка. Бандерильеро вскочил, отряхнулся, отвергая помощь подбежавших пеонов, розовые штаны его были располосованы рогом, а туфелька потеряна в схватке. Он решительно сбросил вторую, оставшись в чулках, снова взял в руки бандерильи и все-таки вонзил их мастерски в загривок атакующего быка под аплодисменты зрителей, оценивших везучесть и мужество будущего маэстро.
Такой эпизод, конечно, не поставишь сценически, поэтому в отличие от какого-нибудь рыцарского турнира или американской борьбы кэтч зрители забывают о внешних постановочных эффектах и условности, проникаются духом соперничества человека и неукротимого животного, которое в одном эпизоде завалило защищенного тяжеловоза с пикадором, поражаются смелости, отточенному мастерству и не напрасно видят во всем этом проявление испанского характера.
Так что ни развенчивать это зрелище, ни возвеличивать не надо. Мне лично хватило одного посещения, но какая же Испания или «Фиеста» Хемингуэя без боя быков? Есть легендарные условности и старинные обряды. Дамы, осторожней с ними!
В ПОИСКАХ КАРМЕН
Давно мечтал побывать в легендарной Севилье. Поехал туда на скоростном поезде Малага—Севилья (219 километров за 2 часа 15 минут и 29 евро туда и обратно с человека). С автобусной экскурсией решил не связываться, чтобы оставаться совершенно свободным в выборе маршрутов и графиков. У меня была основная цель — найти зримые следы, вещественные свидетельства эпохи, ореолов образов Дон Жуана и Кармен.
Севилья — столица автономного сообщества Андалузии, плавильный котел юга Испании, город Италика, возведенный римлянами в 207 году до н.э., порт, откуда по реке Гвадалквивир, воспетой Пушкиным, уходили каравеллы Колумба (гробница его — в Кафедральном соборе). Долгое присутствие мусульман (с 711-го по 1248 год) оставило здесь неизгладимый отпечаток. Севилья — родина художников Веласкеса и Леваля — колоритный город исторических контрастов: здесь родилась в конце Реконкисты (объединения Испании) инквизиция в 1478 году и был открыт первый публичный дом (точная дата неизвестна). Условие приема в него составляло несколько прелюбопытных «не»: жрица любви должна быть не моложе 12 лет, она не могла быть девственницей, происходить родом из Севильи, не должна являться замужней и, наконец, носить имя Богородицы — Мария. Последнее говорит о том, какое символическое значение придается имени в христианском мире.
В путеводителе я прочитал о нужных достопримечательностях и отправился разыскивать их. После блужданий по кварталу Сан-Бартоломе прошел мимо дома Пилатоса ХV века и монастыря Санта-Мария де Хесус ХVI века в стиле мудехар и вышел к Дворцу Маньяры, где жил прототип славного литературного героя.
Ведь это тоже вроде дара —
Поверить в миф, принять обман:
Дворец Мигеля де Маньяра,
С кого был списан Дон Жуан.
Теперь во дворце какое-то учреждение Министерства культуры Андалузии. Замечательное место работы! Комедия «El burlador de Sevilla» — «Севильский озорник, или Каменный гость» была написана драматургом Тирсо де Молина между 1619 и 1623 годами, впервые напечатана в 1630 году. Пушкин читал ее по-французски, создал свою версию «Каменного гостя».
Улица, подобно упоминаемому ниже кварталу Кантарранас (Лягушатник), являлась одним из злачных центров Севильи, но я, увы, не успел его найти. Вообще-то хорошо быть не связанным с экскурсией, потому что хотелось увидеть не парадный кафедральный собор в окружении пышных ансамблей, а именно этот сбереженный квартал Сан-Бартоломе, который, как гласит путеводитель, сохраняет «дух подлинной, народной Севильи, узкие улицы которой сохранили арабский и средневековый вид в сочетании с дворцами»...
...Начал искать памятник Кармен, который согласно путеводителю должен стоять в районе бульвара, начинающегося от арены для боя быков Реаль Маэстранса де Кабальерия. Это круглое сооружение с арочной галереей было построено еще в ХVII веке, ведь Севилья — родина корриды в ее современном виде. «Перед площадью стоит статуя Табачницы Кармен, которая согласно Мериме и Бизе умерла на этом месте от рук Хосе, пока тореадор Эскамильо побеждал на арене», — так обтекаемо гласит путеводитель, и я начал пытать севильцев: где же это? Продавщица антикварного магазина заверила, что возле арены памятника нет, а вот по телевизору она смотрела, что какое-то торжество было на недальней площади Альфальфе. «Как переводится?» — «О, простое слово. Как по-английски? Сухая трава для корма лошадей». И пришлось искать Сенную площадь. Она квадратная, старинная, вся утыканная ресторанчиками и кафе. Памятника нет и в помине, многие прохожие не понимали вопроса: какая Кармен? (А и впрямь, почему все испанцы должны знать легенду и героиню, придуманную французами?), но на углу, как показала одна интеллигентная севильянка, есть кафе «Gitana», может, и названное так в память о легендарной табачнице и танцовщице, что позволяет поминать ее каким-то телевизионным действом. Ноги уже гудели, сами вынесли к памятнику великому Сервантесу. Он сидел в Королевской тюрьме, которая была в этом районе, на знаменитой с ХIХ века торговой улице Серпес. Здесь назначали встречи торговцы скотом, прогуливались тореадоры и организовывались знаменитые пирушки, которые описываются в знаменитом романе Висенте Бласко Ибаньес «Кровь и песок». Упомянутая книга вышла в 1908 году и вызвала бурю упреков за развенчание любимого народного зрелища.
А пока надо было выбрать недорогой ресторанчик перекусить. Самые дешевые забегаловки на той же многолюдной Альфальфе были переполнены. Причем в одной из них, в душном помещении, стоя, спокойно ели с пивом рыжую паэлью (рис с рыбой вроде плова) местные служащие в модных твидовых пиджаках и дорогих галстуках. Потом я узнал, что у стойки все стоит дешевле, чем за столиком с официантом.
На обратном пути я зашел в две гостинички в старинном квартале с табличками: «Р — одна звезда» и «Р — две звезды». Там и там был внутренний дворик с фонтанчиком, арки в арабском стиле, но степень комфорта разнилась. В первом пристанище комната на двоих стоила 30 евро в сутки, во втором — 40 евро. А меня пугали в Москве дороговизной жизни в Севилье! А как бы славно было пожить хоть несколько дней в таком гостевом доме, побродить по Севилье не спеша, вдохнуть воздух, пахнущий сильной рабочей рекой, побывать вечером на фламенко... В поезде я устало думал, что налет на Севилью удался, хотя показал, что это город не одного дня. Туристская спешка к нему не подходит. Надо хоть немного пожить с ним вместе, не раз переночевать, сблизиться. Тогда он чуть приоткроется, отзовется.
ПОД СЕНЬЮ ЦЕРЕТЕЛИ
В первый приезд в Каталонию я стал складывать двустишия, чтобы легче запоминать испанские слова:
Синьор, возьмите пескадо (рыбу)!
Грацио, лучше не надо.
Или
От офицера до пионера
Самое главное — динеро (деньги)!
Кстати, о деньгах и доходах. Всемирный банк подготовил исследование о самых богатых и бедных странах мира. Доклад под названием «Где богатство наций?» был представлен в Нью-Йорке накануне саммита Генеральной Ассамблеи ООН. Авторы доклада разработали новую методологию для оценки благополучия государств. Анализ таких параметров, как объемы природных богатств, человеческие ресурсы и профессиональные навыки людей, позволили экспертам прийти к объективным выводам.
К докладу прилагается рейтинг 10 богатейших стран и 10 самых бедных стран. Десятку самых благополучных стран возглавляет Швейцария, далее следуют США, Германия, Япония, Австрия, Норвегия, Франция, Бельгия и Люксембург. России в рейтинге благополучных стран места не нашлось. Беднейшими признаны африканские страны на юге Сахары. В среднем на каждого жителя 120 стран, которые рассматриваются в докладе, приходится всего 90,2 тысячи долларов. В России, которая обладает несметными природными богатствами и высоким человеческим потенциалом, этот показатель почему-то почти в три раза ниже среднего — 38,7 тысяч.
Показатель Испании составляет 261,2 тысячи долларов — в 7 раз больше, чем в России! Почему, никто не объяснит. Да, во время войны каудильо (владыка) Франко, который правил тоталитарным государством с 1939-го по 1975 год (год смерти генерала) сделал Испанию сырьевой базой гитлеровской Германии, поставлял стратегическое сырье (вольфрам, железную и магниевую руду). Есть в Испании немного нефти, угля, медных и урановых руд, развита строительная промышленность, текстильная и, конечно, обувная. Но ведь это все крохи по сравнению с Россией. Конечно, бесценное богатство — средиземноморский климат, компактность полуострова, омываемого теплым морем и океаном, что позволяет развивать туризм и сельское хозяйство, но ведь основные деньги той же северной Норвегии приносят нефть и газ. А еще у России — лес, золото, гидроресурсы, мирный атом и продукция ВПК. Вот бездонные богатства!
Президент Путин на парадной встрече с журналистами выискивал какие-то хлипкие циферки: прирост ВВП 4 или 4,5 процента, рост доходов на 8 или на 8,5 процентов, но почему-то он не сказал, что при инфляции в 11 процентов потребительская корзина выросла всего на 3 процента, или на 84 рубля. Между тем есть одна грандиозная, сногсшибательная цифра: общее состояние миллиардеров России в 2005 году удвоилось и составило 172 миллиарда долларов. А если добавить миллионеров, коррумпированных чиновников? Нужны какие-то другие объяснения?
Да, Испания находится на пересечении важных морских и воздушных путей, связывающих Европу с африканским и американским континентами. Но большая часть страны покрыта плоскогорьями и горными хребтами, вокруг которых располагаются равнины и низменности. Леса занимают только 10 процентов территории Испании. Испания — самая горная страна Европы! Тем не менее не только вина или фрукты, но и все продукты в крупных испанских магазинах дешевле, чем в России с ее бескрайними нивами и заливными лугами. Почему, дал объяснение министр сельского хозяйства Гордеев: «В минувшем году все, кто занимается нефтепродуктами, удвоили свои богатства, но на селе-то их никто не удвоил!»
Если в ЕС прежнего состава (так называемом Евросоюзе пятнадцати) показатель богатства Испании составлял 89,7 процентов от среднеевропейского, то с нынешнего лета он превысит 100 процентов и страна войдет в число развитых в Европе. Испания будет вносить в различные фонды ЕС на 1,5 миллиарда евро больше. Как сообщает Минэкономики страны, причиной этому стало то, что ВВП Испании оказался на 5,3 процента выше, чем считалось ранее. Пересчет ВВП был проведен Национальным институтом статистики Испании, специалисты которого учли задействованных в экономике страны нелегальных иммигрантов. Благодаря им количество рабочих мест возросло на один миллион и, следовательно, увеличились поступления в государственную казну, сообщает Минэкономики. То есть уточненная цифра роста испанского ВВП больше, чем весь хваленый прирост ВВП России, а в денежном выражении вообще несравним! У меня все это не укладывается в голове. Причем я не собираюсь идеализировать экономическое положение Испании. Тут все еще остаются актуальными три главные проблемы, с которыми предстоит бороться, — высокий уровень безработицы (почти 23 процента), инфляция и большие долги страны. Одна из главных проблем — занятость молодежи: каждый третий в возрасте до 20 лет не может найти работу. Но не здесь, на побережье, а тем более в летний сезон.
После того как новый знакомый свозил в Марбелью, под сень церетелевской огромной скульптуры непонятного молодого человека в рубахе (местные ее называют «русский, впервые увидевший море»), у меня вообще многое перемешалось в голове. Дело не в том, что я купил в супермаркете бутылку розового вина за 92 цента и после глотка под жарким мартовским солнцем не мог смятенно понять: «Ну почему у нас-то ничего не получается? Ладно, винограда нет, помидоры на огромных плантациях (до неба ряды) не вырастают. Но ведь у нас есть другое — то, что позволяет олигархам покупать виллы в Марбелье, а Лужкову с окружением из приближенных и художественной обслуги отмечать день рождения в «Марбелье-клуб». Кто-то, значит, вычерпывает из России и проматывает баснословные деньги? Говорят: король Фарух имел в районе Золотой мили в Марбелье, как и Гусинский, огромный дворец под Белый дом. Ну и хрен с ним! Я не собираюсь блуждать с охраной по этим бесконечным аллеям и анфиладам комнат. Хочется оставаться творческим человеком в своей профессии — подданным владельца газовой империи Путина или нефтяного саудовского короля, но спокойно путешествовать, останавливаться со своими соотечественниками в уютном отеле ближе к морю. Как почти все подданные испанского, арабского, но не российского монарха.
Наш гостеприимный знакомый говорил: «Мы бежали от «совка», от зависти, от грязи в отношениях, а все это приплыло и сюда». Понимаю досаду, но знаю: ведь всем под пальмы не убежать. Кому-то надо работать, осмысливать происходящее, созидать и бороться на холодной родине! А то ведь многих там, да и здесь, в Испании, приучили повторять: «Сильна еще былая революционная философия — все поделить». Здесь это особенно смешно слышать. Да не надо мне с Гусинским и Лужковым поровну, по социалистическому принципу чего-то делить. Один — комсомольский деляга, циник и наглый воротила, другой — советский хозяйственник, карьерист и олигарх от власти, правда, с собственностью, прихваченной на имя жены. Разве мне с ними по своей-то натуре сравниться? И противно, и не по силам. Такие ведь при любом строе — на коне. Повторяю: нам с ними делить нечего ни в судьбе, ни в доходах, но почему такие безумные ножницы? Почему на наши общие богатства от месторождений Самотлора до возможностей Москвы выросли как на дрожжах такие марбельские гости, просто «новые Садко», хотя без гуслей и дочки морского царя? Вот вопрос! И он меня теперь будет неотступно преследовать в Москве, достигшей самой высокой, запредельной степени расслоения богатых и бедных среди великих городов мира. Посмотрел в «Российской газете» контрастные столбики доходов 10 процентов самых бедных (не видать над нулем) и 10 процентов самых богатых (просто столп Церетели!). Объясните, почему мы должны жить в стране с экономикой и графиками, похожими на монстров Церетели над выжженной линией горизонта? В России не нахожу ответа, а в Испании — тем более.
ОДНА ИЗ НАШИХ
Численность населения Испании составляет около 42 миллионов человек. Испания признана единой нацией, сформированной на основе различных исторических областей и этнических групп. Около 9 процентов населения Испании составляют эмигранты (то есть около 4 миллионов человек). По испанской статистике, ввиду огромного строительного бума, который последние годы переживает страна, ежегодно население страны возрастает примерно на 1,5 процента. Очень много приезжает легальных и нелегальных рабочих из России, Казахстана и Украины. По разным сведениям, численность русских в Испании — около 50 тысяч (по официальным данным, 14 тысяч). Моя новая знакомая из Торремолиноса Валентина утверждает, что к лету только в этом сорокатысячном городке будет около 10 тысяч русскоязычных. Может, преувеличивает... Еще она сказала, что по количеству оставленных денег в Испании наши туристы вышли на второе место после бразильцев.
Как я с ней познакомился? Через новую газету «Контакт». Объявления в ней печатаются бесплатно, но если ты хочешь, чтобы его перевели на испанский или, наоборот, на русский, надо заплатить 1 евро. На полосе знакомств увидел объявление: «Русская, 51/178, симпатичная, нежная, без проблем, буду рада встретиться с серьезным приятным мужчиной 48—55 лет. Живу в Торремолиносе (Малага). Телефон такой-то. Язык общения: русский, испанский». После долгих колебаний позвонил, назначил встречу на пешеходной улице Сан-Мигель, «у двух гранитных столбиков», как сказала Валентина. Мы познакомились, пошутили, сняли напряжение. «Давай на ты, по-испански», — сказала высокая и, правда, симпатичная женщина. Сели в ресторанчике, она заказала кофе, я — розового вина. Сразу рассказал ей о себе, о желании получше узнать Испанию и судьбу русских в Испании. «Ты не обижаешься, что я как бы не по делу?» — «Нет, интересно пообщаться. Вообще ты так сдержанно говорил по телефону, что я подумала — не придешь. Решила пройтись до Сан-Мигель, а потом купить себе любимых кальмаров да поужинать одной. Я ведь спокойно ко всему отношусь».
Валентина сама из Белгорода, отсюда южнорусский говор и не красящие ее при улыбке золотые коронки. Приехала сюда три года назад через одну знакомую: «Дети уже взрослые, у них своя жизнь, а я рискнула». Ничего особенного она не добилась. По-прежнему работает где придется, чаще — убирает в домах, помогает по хозяйству как добросовестная и несгибаемая женщина. Пока вот не потеряла надежду устроить не только спокойную социальную, но и личную жизнь в Испании: «Вначале приходилось крутиться, работать куда больше самих испанцев. Деньги и здесь трудно зарабатываются».
— Но, согласись, все-таки хотя бы зарабатываются. Меня угнетает, что многие в России с высшим образованием и профессией просто не могут на жизнь заработать. Хотя бы в подобном городке на той же Белгородчине. Вот сколько здесь, например, учительница зарабатывает?
— Не так уж много: около тысячи евро...
Я усмехнулся. Да, быстро наши за границей забывают, что у нас провинциальный врач или учительница и 100 евро не зарабатывают при сопоставимых ценах. Более того, мне показалось, что по сравнению с 2003 годом здесь цены выросли меньше, чем у нас, или остались на том же уровне...
Поговорили обо всем, решили по возможности поддерживать отношения. Я извинился за краткость встречи («Ой, да ради Бога!»), но мы сфотографировались на память и расстались добрыми знакомыми.
ДВА «П» ФЛАМЕНКО
Правильно говорится в Андалузии: «Фламенко не просто танец, а отношение к жизни». Побывать на юге Испании и не увидеть фламенко — туристское преступление. Истинно народное музыкальное представление можно посмотреть и в Севилье, и в Малаге, но мы-то жили в малом городке, где, правда, недавно прошел чемпионат мира по танго, о чем напоминают афиши и календари. Я все сомневался: идти ли в единственную таверну? Не настигнет ли разочарование, все-таки и в Москве, и в кино видел выдающихся исполнителей. Решил: надо идти. И этот вечер, конечно, остался самым ярким и наводящим на больные раздумья о судьбах русского искусства.
Вечер фламенко в таверне «Пепе Лопес» еще раз доказал, что, если народные традиции трепетно оберегаются, передаются маленьким испанкам (я привез внучке платьице с оборками в горошек и танцующей юной байлаорой), то статус исполнителей не играет решающей роли. Сначала всем ансамблем выделяли одну солистку-красавицу. «Вот звезда!» — восхищенно думал я. Потом, в конце представления, самая крепкая и круглолицая байлаора выдала такой огнеметный и колоритный танец, что покорила наши сердца окончательно. Все было прекрасно, кроме пожилой немецкой публики. Среди организованной группы был лишь один молодой немец в синей жилетке. Он сзади то смеялся, прихрюкивая, то громко говорил со спутником в самом неподходящем месте, когда воцарялась тишина и певица прислушивалась к нарастающему гитарному перебору, начинала без микрофона запевать печальную малагенью, прихлопывая в такт (пальмас — ритмичные хлопки скрещенными ладонями в два раза чаще основного ритма) и дожидаясь вступления другого певца, а потом и партнера. Он лишь один раз прошелся с ней по сцене, но в этом был такой порыв, такая грация, что после этого наши телешоу кажутся сборищем не поющих, не играющих песню талантов, а заведенных попсовых машин.
Сами танцовщицы (все за исключением самой молодой) — женщины в зрелом возрасте и в теле, но именно это и делает их танец земным, страстным, порывистым. Это не просто искусство, а воплощенное чувство с грациозными и величественными или со смелыми и скабрезными жестами, когда танцовщица, выгибая стан, может по-королевски отбросить ногой шлейф юбки, а то и поднять ее или ударить рукой так, чтобы подол влетал между ног.
Интересно, что ни в одном друг
ом танце мира не довелось видеть, чтобы женщина, дробя чечетку (сапатеадо — отбивание ритма каблуками), била себя иногда по бедрам, как в русской или цыганской пляске танцор-мужчина. Но это проявление страсти, конечно, не главное. Мне кажется, что все телодвижения и изгибы, весь рисунок танца имеют один сокровенный центр, который просто должен иметь какое-то иносказательное, а не вульгарное название. Танцовщица фламенко не знает удержу, и в лучший момент ее сольной партии с подниманием пышного подола юбки и обнажением сильных дробящих ног я вдруг понял, что значит «пепе» — не просто имя, а два «П» — покорить мужчину и продолжить род. Это, конечно, русская придумка, но она стала для меня кратким объяснением.
За 23 евро под сладкую сангрию, пахнущую дешевым красным вермутом, снова убедился в органичности и величии подлинно народного искусства, которое каждому позволяет выказать натуру, оставаться верным своему реальному возрасту и темпераменту, не беря за образец манерный балет или американизированное шоу. Впрочем, и там личность видна, особенно в характерном танце или кантри. Интересно, что не набравшая телес молодая танцовщица казалась слишком легкой для фламенко, от которого дрожала сцена, слишком тонкой для летящих юбок с тяжелыми складками, от которых веяло страстью, но, когда пошел номер в стиле мюзикла, с черными брючками и шляпами, она выглядела элегантнее и органичнее своих старших подруг с животиками и другими округлыми формами. Однако в андалузском или цыганском танце — снова проигрывала в торжестве плоти и темперамента.
В общем, о многом думалось в уютном зале таверны и вспоминались слова испанского коллеги Хуана Гаитана Каберы, который слушал фольклорный ансамбль в Суздале, где поет моя однофамилица Люда Боброва: «Сильные голоса и бесконечная грусть в них. Русский народ выплескивает свою боль в песне, как и мой». Да, в народной песне — и печаль, и удаль, а что выплескивается на нас с российского экрана? Одна Бабкина скалится да неповоротливая Распутина пустые слова долдонит. Подумать только, что нам даже не показали программу хора имени Пятницкого, которому исполнилось 100 лет!
В народной песне — и печаль, и удаль.
Когда ж у нас попса пойдет на убыль?!
Пока этот вопрос — из риторических.
НЕ НАДО БОГАТСТВ!
Аэропорт в Малаге расширяется и реконструируется, но, несмотря на относительные неудобства, от него осталось самое доброе впечатление. По прибытии, немного обалдев после заснеженной Москвы и пятичасового перелета, который перенес нас в теплую весну, забыл на багажной ленте небольшую дорожную сумку. Устроился в отеле, обнаружил промах и поехал обратно. Однако через компанию «Иберия», потеряв не больше часа, получил сумку в целости и сохранности. Вернулся на электричке в Торремолинос к ужину под коротким дождем как-то уже окончательно вжившимся в Испанию и стряхнувшим дорожную усталость.
Улетал вообще в солнечный, жаркий, по нашим меркам, день. Мне вспомнились часто цитируемые стихи об иерусалимском разрушенном храме, от которого сохранилась лишь Стена Плача. Прекрасно, по мнению единоверцев, выразил чаяния рассеянного народа еврейский поэт средневековой Испании Йегуда ха-Леви:
...Всей Испании богатства
я бы бросил грудой хлама,
И упал бы, и зарылся
в пыль разрушенного Храма.
Ежегодно на Пэсах евреи выражают мечту прийти к этой святыне и желают друг другу: «На будущий год — в Иерусалиме!» В этом году православная Пасха совпадает с Днем книги. Могу повторить только одно: «На будущий год — в Испании!. В реальности, на страницах «Дон Кихота» или других замечательных книг. Не нужно мне от Испании ни богатства, ни благополучия — окунуться бы еще раз в эту неисчерпаемую страну, вдохнуть воздух морей и нагорий, прикоснуться к седым камням и преданиям, которых мне стало порой не хватать в холодной и отчуждающейся России.