15—16 мая в Москве проходил
ІІ Всероссийский театральный форум «Театр: время перемен». В нем приняли участие около 400 театральных деятелей России. Обсуждать судьбу театрального искусства пригласили депутатов Государственной думы, членов Совета Федерации, работников администрации президента, правительства и министерств. И оценки современного положения российских театров на форуме прозвучали самые тревожные. «Отечественный театр находится в трагическом состоянии», — констатировал председатель Союза театральных деятелей Александр Калягин.
Одна из тем, волнующих деятелей театра, — законопроект об автономных учреждениях. Он коснется всей бюджетной сферы, и театров в том числе. Изначально законопроект предусматривал разделение бюджетных учреждений на три вида по способу финансирования. Первый — государственное финансирование без права заниматься коммерческой деятельностью. Другой вариант — полный отказ от государственной поддержки и попытка выжить за счет внебюджетных средств. Существует и промежуточный вариант — право на коммерческую деятельность остается, вместе с тем сохраняется и возможность финансирования государством отдельных проектов организации.
Ожесточенный протест театральных деятелей вызвало то, что законопроект предусматривал назначение для каждого учреждения специального наблюдательного совета, имеющего огромные полномочия вплоть до права решать вопрос о назначении главного режиссера.
Возмущенные так называемой театральной реформой деятели были приняты Германом Грефом. Подлинное же отношение министра к проблемам театра, скорее, выразилось не в обещании все уладить, а в полученном Союзом театральных деятелей в январе 2005 года пакете законопроектов, где все, с чем была не согласна театральная общественность, осталось в прежнем виде. Тогда они пошли к президенту Путину. В итоге театрам вроде бы обещали разрешить выбрать одну из трех форм существования и не устраивать при театрах попечительских советов. Как бы то ни было, закон об автономных учреждениях пока не принят.
О том, чего хотят отечественные деятели искусства, хорошо сказал руководитель Малого театра Юрий Соломин: «Никаких реформ, я считаю, пока в театре не нужно. Одна реформа — не мешайте нам работать». Стало быть, оставьте все как есть.
Система, по которой до сих пор жили бюджетные организации, в частности, театры, сложилась в 1990-е годы. Государство тогда разрешило им зарабатывать деньги самостоятельно, предоставило определенные льготы для ведения коммерческой деятельности, косвенно признав тем самым, что само полностью финансировать образование, медицину, культуру оно не в состоянии. Сегодня же государство в конечном счете стремится максимально сократить свои расходы на бюджетную сферу, сохранив для части учреждений бюджетное финансирование, а остальных бросив самостоятельно выживать в условиях рынка.
Очевидно, лишившись поддержки государства, культурные учреждения будут вынуждены кардинально изменить принципы своей работы. Все по правилам капиталистической экономики: лучший спектакль — не тот, что имеет ценность для отечественной культуры, а тот, на который придет как можно больше зрителей. Это ведь только в западной экономической теории в конкурентной борьбе побеждают лучшие. На деле полная зависимость от вкусов и прихотей толпы приведет к резкому снижению качества культурной продукции. А чего стоит хотя бы приземленный вопрос о помещениях, занимаемых бюджетными организациями. Утратив этот статус, они вынуждены будут или выкупать здания, в которых работают, или платить арендную плату. Подобными экономическими механизмами легко задушить самые возвышенные стремления актеров и режиссеров.
Собственно говоря, и сам рыночный подход к культуре выглядит крайне кощунственным. В одном из своих интервью «Российской газете» А.Калягин негодовал по поводу того, что театры «приравняли к прачечной»: «Медицина, образование, музеи, театры — все попадали под один гриф «сферы услуг». Но ведь при капитализме так и есть: когда буржуа отдает своих детей в школу, ему оказывают «образовательные услуги», когда идет в театр, он платит деньги за услуги развлекательные. Именно такое место культуре и отводят российские власти. И никаких разговоров об особом общественном значении не только театров, но и системы образования и медицины тоже.
Однако как только все это коснулось их самих, наши театральные деятели, на протяжении многих лет приветствовавшие рыночные реформы, заговорили совсем по-другому: «Сегодня наш театр перестает быть нравственным учреждением. Опасность сегодняшнего дня в том, что, подгоняемые инстинктом выживания, некоторые театры практикуют политику, смысл которой можно определить так: заработать любым способом. Чувство стыда потеряно, да и власть, словно сама, подталкивает театр к тому, чтобы он стал местом исключительных увеселений и зрелищ. Если мы сами не призовем себя остановиться и оглянуться, театр может оказаться в одном ряду с дискотеками, ночными клубами, варьете, и мы действительно рискуем потерять право на государственную поддержку», — цитирует председателя СТД Калягина радио «Свобода». Недаром «Московский комсомолец» достаточно неодобрительно назвал эти высказывания о нравственности «очень советскими рассуждениями».
Вопросы, обсуждавшиеся на форуме, касались также социальной защиты творческих работников и изменений в законе о благотворительности и Налоговом кодексе, с тем чтобы снизить налоги для меценатов.
С 2006 года в действие вступил закон№94 «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд». По закону, если расходы на необходимые услуги превышают 60 тысяч рублей, организация должна объявить тендер на их выполнение. Это существенное усложнение экономической деятельности театров рождает множество странных историй, когда, например, Вахтанговский театр должен проводить конкурс на проведение собственного юбилея. Система крайне неудобная и выглядит совершенно бессмысленной.
Однако некоторые из приводимых возмущенными театральными деятелями примеров работы закона вызывают и другого рода вопросы. Вот художественный руководитель Александринского театра и Центра Мейерхольда, член президиума президентского Совета по культуре и искусству Валерий Фокин жалуется, что вынужден проводить тендер, приглашая для постановки спектакля греческого режиссера Теодереса Терзопулоса. Государство, разумеется, должно финансировать искусство, но почему греческого режиссера надо приглашать, как сейчас модно говорить, за деньги российских налогоплательщиков? Какую пользу отечественному театру он принесет? Ведь речь в законе идет именно о бюджетных средствах.
Ужесточение контроля за расходованием средств проявляется и в так называемой казначейской системе, по которой все средства — и бюджетные, и внебюджетные — могут перечисляться только на счета в казначействах, а не в обычных банках. «Последние пять лет были для нас особенно тяжелыми, и государство все больше усиливает экономическое давление на творчество, — признал А.Калягин, выступая на Форуме Союза театральных деятелей. — Творческая жизнь театров угодила под колеса жестких финансовых правил, а это оказывается губительнее идеологической цензуры».