Город Камышин (Волгоградская область) на правом берегу Волги был известен всей стране и до Великой Отечественной, и после своими самыми вкусными арбузами. После войны пришла другая слава моему родному городу — лучшие, пожалуй, во всем мире ткани и автокраны. Но почему-то вышло так, что мало кто знает, что Камышин (а городу уже 337 лет) имел и имеет и другую славу: он — Родина целой семьи летчиков-асов, ставших Героями Советского Союза — Маресьева, Базарова, Давыдова, Лазарева. В названиях улиц увековечены их имена. И даже не все просвещенные россияне знают, что легендарный летчик — герой Великой войны с фашизмом Алексей Петрович Маресьев, 90-летие которого отмечалось 20 мая текущего года, не только уроженец Камышина, но и навечно теперь почетный гражданин его.
Страна и мир прогрессивный узнали о его подвиге после выхода в свет знаменитой «Повести о настоящем человеке» (1946 г.). В моем учительском архиве сохранилась тетрадь «Памятные сочинения». В ней — работа ученицы школы №15 Елены Криворучко (1982 г.).
l Вот каким представляли
послевоенные поколения камышинцев своего знаменитого земляка
Есть люди, в судьбах которых отражаются
самые лучшие черты советского народа и
советского характера. Они выражают самую суть героического поколения, которое, не щадя жизни, сражалось за свободу и независимость нашей Родины. Их пример зажигал и зажигает величайшей энергией другие поколения. Именно к таким патриотам относится наш земляк Алексей Петрович Маресьев, Герой Советского
Союза, ветеран войны и труда, о подвиге которого узнал весь прогрессивный мир после
появления книги Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке» (1946 г.), где в образе летчика Мересьева читатели узнавали черты его прототипа — Алексея Петровича Маресьева, нашего знаменитого земляка,
который родился 20 мая 1916 года в г. Камышине ныне Волгоградской области в
семье бедняка. Через год после появления Алеши умирает отец, и мать остается
с тремя детьми, которых надо было
поставить на ноги одной.
Алексей закончил семилетку, а потом поступил в школу ФЗО (фабрично-заводского обучения). Он получил специальность токаря по металлу. В 1934 году
по комсомольской путевке Алексей Маресьев поехал строить Комсомольск-на-Амуре. Здесь, в городе мечты и надежд комсомолии 30-х, и началась его летная биография. Работая,
Алексей начал заниматься в аэроклубе. Трудно приходилось. Выдерживали самые упорные и настойчивые. Среди них был и Алексей.
В 1937 году Маресьев призван в ряды Красной армии, а в 39-м сбылась заветная мечта бывшего токаря и пионервожатого: он стал курсантом Читинской школы пилотов. До Великой Отечественной войны Алексей получает звание летчика-инструктора. А когда 22 июня 1941 года грянула война, летчик сразу же подает рапорт с просьбой отправить его на фронт. Его просьбу удовлетворили. Он становится летчиком-истребителем 292-го полка, действовавшего на юге.
Веселый и общительный, скромный и душевный, Маресьев быстро заслужил уважение всех как надежный товарищ. Надежный в деле, то есть в бою. А на войне, тем более в авиации, это самое главное. После первого сбитого самолета врага командир полка сердечно поздравил Алексея и пожелал ему боевых успехов... Новые и новые вылеты, новые, не похожие один на другой, бои... Счет Маресьева растет. В 1942 году за образцовое выполнение заданий командования А.П.Маресьев награждается орденом Боевого Красного Знамени.
Однажды ранней весной в неравном бою самолет Маресьева подбили. Вести машину было неимоверно трудно. Пот заливал лицо, руки
совсем не слушались. Из последних сил направляет летчик машину в сторону аэродрома.
Падая, самолет задевает верхушки сосен. Это смягчило удар. А мгновеньем раньше летчика вырвало из сиденья. Упав на широкую ель, он заскользил по ветвям в глубокий сугроб. Так он остался в живых. По чистой случайности, как бывало на войне!
Восемнадцать суток шел и полз Маресьев по лесу с обмороженными ногами к линии фронта. Обнаружили его партизанские детишки и привезли на салазках в лагерь. Ему оказали первую помощь и отправили на Большую землю. Госпиталь. Ампутация обеих ног. Долгие месяцы борьбы за возвращение в строй, твердое решение снова летать!
Врачи сделали заключение: к летной службе не годен. Но эти же врачи, видя небывалое упорство офицера, понимая его неуемное
желание летать и бить врага, заключают, что Маресьев допускается к тренировочным полетам на У-2. Но думает он не о полетах в тылу! Он окончательно решил встать в боевой строй... Решение безногого летчика неслыханно. Летчик на протезах, с ампутированными ногами. Да, то была несгибаемая воля: летчик-истребитель творил из невозможного возможное.
Настоящий подвиг советского патриота! Его повторили в годы Великой Отечественной войны более двухсот человек, о которых было интересно рассказано в книге под выразительным названием «Сколько у нас Маресьевых?»
В воздушных боях на Курской дуге летчик Маресьев сбил несколько самолетов врага. 28 августа 1943 года гвардии старшему лейтенанту Алексею Петровичу Маресьеву было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. А в один из коротких перерывов между боями коммунисты полка приняли Алексея Маресьева в партию.
И с новой силой бьет врага Алексей. После возвращения в строй его счет пополнился одиннадцатью сбитыми самолетами. Так сражались в небе Родины сталинские соколы, как называли тогда летчиков-героев.
Партия — вот та могучая сила, которая вдохновляла и вела воинов в бой. Слово ее
окрыляло, вело к победе, рождало боевой дух, которого так боялись враги.
Маресьев внимателен к людям, проводит с воинами задушевные беседы, помогает словом и делом. Его любят и уважают.
Коммунист — боец партии, надо владеть оружием ее. И Маресьев учится, настойчиво овладевает наукой. После войны он успешно закончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, аспирантуру Академии общественных наук при
ЦК КПСС. Стал кандидатом исторических наук.
В нашем городе любят и уважают Алексея Петровича. В 1959 году он побывал в родной своей школе (см. фото здания, которое было, к сожалению, снесено), выступил перед учащимися. В 1966 году Маресьев был гостем тружеников Камышинского хлопчатобумажного комбината. А в 1968 году становится почетным гражданином г.Камышина.
Мы стремимся вырабатывать в себе сильную волю, твердый характер. По Маресьеву. Мы будем служить Родине так, как служил ей Алексей Петрович... Как метко и ярко сказал поэт: «Над правым берегом возвышен, шумит готовый к подвигам Камышин». Подвиги не умирают.
l А теперь о создании замечательной книги с бесхитростным названием «Повесть о настоящем человеке»
Кто-то когда-то кому-то дал литературный совет: если можешь не
писать — не пиши, не заставляй себя. Мы же не могли не писать, нам не приходилось ни заставлять, ни подогревать себя... Живые образы героев войны жили в нас, стучались в наши души, не давали нам покоя.
После войны я был корреспондентом на международном Нюрнбергском процессе, очень сложном, требовавшем от журналиста внимания и полного напряжения сил. Однако именно там из меня вырвалась, именно вырвалась книга о безногом летчике, образ которого жил во мне всю войну. (Борис Полевой. После победного салюта)
Даже если кто и внимательно читал
послесловие к книге Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке» (1946 г.), писавшейся в Нюрнберге и в Москве, все равно вряд ли припомнит в деталях один эпизод во время первой встречи корреспондента «Правды» майора Полевого с
одним из лучших летчиков авиаполка
Алексеем Маресьевым. Именно в тот день старший лейтенант Маресьев сделал семь боевых вылетов и сбил два самолета врага. Журналист-правдист и летчик-ас проговорили почти до самого рассвета. Вот как в повести были переданы первые впечатления от той незабываемой для них встречи:
«Чувствовались в нем тонкий ум, острая память и большое, хорошее сердце. Сразу поняв, что услышу что-то значительное, небывалое, чего потом больше никогда и не узнаешь, я схватил лежавшую на столе ученическую тетрадку с надписью «Дневник боевых полетов третьей эскадрильи» и стал записывать его рассказ».
А дальше читаем мы о самом главном для нашего нынешнего разговора, о том, чего, вероятно, не ожидал услышать от летчика и военный журналист Полевой:
«— Мне бы очень хотелось написать о вас в «Правду».
— Что же, напишите, — без особого
энтузиазма согласился летчик и минуту спустя уже сонным голосом добавил:
— А может, не стоит? Попадет Геббельсу, раздует он кадило: дескать, у русских безногие воюют, то, сё... Фашисты на это мастера».
Предположение бывалого пилота, слава о котором пока что разнеслась только по летному полку, оправдалось, подтвердилось, но об этом мы, читатели, узнаем значительно позднее (да и то далеко-
далеко не все), когда спустя много лет после войны будут опубликованы дневниковые записи уже известного советского писателя, в прошлом военного журналиста газеты.
После той памятной поездки, когда майор Полевой прилетел в авиачасть, чтобы написать о подвигах летчиков-гвардейцах энского полка, с Маресьевым на войне они больше не встретились. А мысль же рассказать в печати о такой удивительной судьбе советского человека, настоящего воина-патриота, не оставляла журналиста никогда вплоть до 1946 года. Но тогда, в 43-м, он единым духом (за
сутки!) написал в «Правду» большой очерк о подвиге старшего лейтенанта авиации, профессионального летчика-истребителя, а к очерку приложил проект передовой статьи «Русский воин Алексей Маресьев».
Тот очерк Бориса Полевого не увидел света: на сверстанной статье была оставлена пометка: «Печатать после конца войны». Будто слышал редактор самого героя...
«Не огорчайтесь... кончится война, издадим целую книгу, — убеждал Полевого главный редактор. — Пишите... Это стоит книги».
Но вот что, на мой взгляд, особенно примечательно. Взгляд на один лишь этот факт время сумело постепенно трансформировать. Известный литературовед Надежда Леопольдовна Железнова в своей обстоятельной монографии о Борисе Полевом пишет следующее:
«Для истории советской литературы этот разговор с редактором «Правды» (равно как и судьба «непошедшего» очерка) представляет несомненный интерес. Возможно, и то, и другое предопределило в известной мере сам факт появления будущей книги.
(В 1947 году повесть была удостоена Сталинской премии. — В.В.)
Подтверждение этой мысли — множество сюжетов из 40 фронтовых блокнотов Бориса Николаевича, которые так и остались страничками дневника, пометками «на полях» его же военных очерков, задумками неосуществленного.
Естественно, возникает вопрос: как же конкретно через три года после встречи с Алексеем
Маресьевым были написаны первые страницы «Повести
о настоящем человеке»?
А вот как.
Прямым импульсом к началу непосредственной работы над повестью, которая была написана за 19 дней, послужил эпизод допроса Германа Геринга на Нюрнбергском процессе, где присутствовал Борис Полевой. Точнее, заявление «второго наци рейха» о причине гибели тысячелетней империи: дескать, вовсе не из-за преступлений фашистской клики, а по воле «рока»; Геринг цедил сквозь зубы: «...Мы не знали и не понимали русских. Они были и остаются загадкой для Запада, никакая самая хорошая агентура не может вскрыть истинный военный потенциал Советов». (Борис Полевой. Самые памятные)
В этот-то как раз момент, как свидетельствует писатель, он и вспомнил о герое-летчике, встреченном под Орлом: его выцветшая фотография (Маресьев возле самолета в день знакомства) сохранилась у военкора. «Передо мной замаячило усталое небритое лицо этого летчика, каким в первый раз я увидел его на полевом аэродроме... Увидел его большие черные измученные глаза с красными, налитыми кровью белками. Услышал его хрипловатый глухой голос... Да какой же я литератор, если до сих пор не смог написать о таком человеке!»
Вот, оказывается, когда пришло к
литератору не только ощущение, а даже уверенность, что «книга пойдет». Долгих три года готовился Борис Полевой к тем 19 дням, в течение которых и родилась «Повесть о настоящем человеке».
* * *
И небольшое послесловие к статье. В молодые годы мне посчастливилось видеть и слышать Алексея Петровича в его родной школе, где он побывал осенью 1959 года, после многолетней разлуки с ней. Как он еще был молод тогда! Для тысяч камышан, особенно для школьников из бывшей старогородской школы, что стояла на берегу бухты Камышинки, то была незабываемая встреча. Тогда и напечатал я свой первый «маресьевский» материал. И своей теме после того свидания с легендарным земляком никогда не изменяю. Наверное, еще и потому, что во все времена (и когда мама моя в конце 20-х училась в интернате здесь, в Старом городе, и когда семья наша жила здесь, на улице Народной, в 50-е годы — еще живы были друзья детства и юности
Маресьева, и когда скорбная весть о кончине Алексея Петровича свалилась на
камышан) мы все жили как бы рядом
со своим Героем, со своим земляком.
Теперь осиротели. Но памятник Маресьеву, который теперь устанавлен на самом видном месте нового Камышина, — это последнее возвращение легендарного
героя Великой Отечественной и всех его
земляков-героев (кстати, почти всех
летчиков) в родной город, почетным гражданином которого навечно останется Алексей Маресьев.