Мантурово — районный центр Костромской области. Население — 18,6 тысячи человек. Расстояние до Москвы — 616 километров.
Как мухи
...В Радоницу, день поминовения усопших, с утра поехали на кладбище. Несмотря на ранний час, посетителей на мантуровском погосте было много. Автомашины запрудили единственную дорогу. Но большинство все же пришло пешком, благо путь недальний. Люди до начала рабочего дня спешат отдать долг памяти своим близким. Мои тесть и теща покоятся в одной могилке. Мы убрали нанесенный ветром мусор, по обычаю положили на могилки Константина Михайловича и Александры Тимофеевны печенье, конфеты, молча постояли.
Мантуровское кладбище за 90-е и 2000—2005 годы разрослось неимоверно. За это время здесь погребено более 5 тысяч человек — четверть всего городского населения. Проблема возникла та же, что и в Костроме (да и в других райцентрах, насколько я знаю): нет места для покойников. Да вот же оно, поле, прямо за дорогой, почему нельзя расширить кладбище в эту сторону? Это земля сельского кооператива «Луч», и отдавать ее бесплатно никто не собирается. Можно купить, но у города нет денег. Дошло до того, что кладбищенский смотритель обратился через районную газету: «Дорогие земляки! Пожалуйста, не умирайте, хоронить негде».
В центре кладбища старые могилы 30—50-летней давности, над которыми уже поднялись деревья, а весь примыкающий участок, гектаров эдак в десять, уставлен новыми крестами и памятниками. По датам на надгробьях видно, что нестарый народ лег в землю. Полно 30—45-летних мужчин. Им бы жить да жить. Могилы с датировкой 1991—2005 гг. занимают, пожалуй, такую же площадь, как захоронения нескольких предшествующих десятилетий вместе взятых.
Если бы не знать, что за чудные дела происходили у нас в стране в последние годы, можно подумать, что выкосила народ война или снизошли на мантуровскую землю библейские глад и мор. Так нет же, стихийных бедствий не отмечено, все рукотворное. В 1989 году в Мантурове и районе проживала 31 тысяча человек, в 2005 году осталось всего 24,8 тысячи. Что-то не оценило население рухнувшего на него в виде рыночных реформ счастья, а наладилось, неблагодарное, на погост.
Костромской крест
То, что случилось с нашей страной, ученые-демографы называют «русский крест». Это вымирание нации, когда смертность начинает превышать рождаемость. Впервые в новой истории России две линии на графике пересеклись-перекрестились в 1992 году. А в Костромской области это случилось еще раньше — в 1990 году. У нас демографическая ситуация просто ужасающая. «Костромской крест» будет потяжелее «русского». Еще недавно нас, костромичей, было 800 тысяч. Сейчас осталось 709 тысяч. За годы так называемых реформ средняя продолжительность жизни сократилась на 6 лет и 9 месяцев. Все равно как если бы в нашей небольшой по населению области разом убили 88 тысяч человек. Это вполне сопоставимо с потерями в Великую Отечественную войну, когда с фронта не вернулись 110 тысяч костромичей.
Не было бомбежек, газовых камер, зондеркоманд, а с карты области исчезло 737 сел и деревень. Еще 800 населенных пунктов значатся только на бумаге, в них нет ни одного жителя.
За 16 последних лет Нерехта и Шарья потеряли по 3,6 тысячи человек, Мантурово — 3,4 тысячи, Галич — 3,2 тысячи, Костромской район — 4,8 тысячи, Макарьевский — 6,3 тысячи, Поназыревский — 4,1 тысячи жителей. Это очень много. Где-то население «усохло» на 10%, а кое-где и на все 40.
Цифры звучат, как сводки с театра боевых действий. Но не было артобстрелов и штыковых атак, окружения и концлагерей, не было жестокого вероломного врага. Обошлись без Гитлера, но почти с тем же результатом.
Недолго музыка играла
Уже полтора десятка лет идет вымирание области, статистика трагична, от цифр несет могильным холодом, а губернатор Виктор Шершунов если и говорит об этом, то мельком. И ни разу и словом не обмолвился о причинах. Как будто какое-то природное явление ударило по жителям, а он за это не отвечает и не ведает.
Продолжительность жизни костромичей, по данным на 2004 год, составила 62,6 года — все, аут, ниже просто некуда. Игнорировать это нельзя, не замечать уже неприлично. Власть в таких трудных условиях должна идти на объяснение с обществом, а не отмалчиваться. На недавнем праздновании 60-летия области кто отслужил заупокойную панихиду по безвременно почившим? Что-то не слышно было звона колоколов по убиенным реформами почти 90 тысячам человек. В шершуновских докладах и выступлениях все больше о другом: «прекратился спад производства», «наметился устойчивый подъем», «есть реальные шаги к оздоровлению». Научились варить щи из топора. Из последних находок придворных демографов и статистиков: в области растет рождаемость, и мы по этому показателю чуть ли не впереди всего Центрального федерального округа. Надо понимать, что жизнь костромичей благодаря неустанной заботе сами знаете кого наладилась, тучи разошлись, будущее стало светлым и определенным, и женщины дружно занялись воспроизводством поредевшего населения. Ура губернатору!
Но вот подвели итоги 2005 года, и оказалось, что рождаемость опять ушла в минус. Фанфарам пришлось смолкнуть. А что было-то? Просто в 2001—2004 годах на пик детородного возраста вышли девочки андроповско-горбачевской поры. В те годы матерям увеличили отпуск по уходу за ребенком, а отцов «оздоровили» антиалкогольной кампанией. И народ пошел плодиться. В нашей Костромской области он оказался особенно отзывчив на внимание, отдаленные последствия чего и пожинал непродолжительное время губернатор Шершунов.
Старуха с косой
Но раз делаются попытки приукрасить ситуацию, припудрить язвы, создать видимость прогресса, то трезвой оценки положения дел мы не дождемся, во всяком случае, при нынешней администрации. Убыль населения, высокая смертность — это главный, результирующий показатель, его не обманешь. Старуха с косой потрудилась в Костромском крае так, как мало где в России. Реформаторов уже и след простыл, а мы все еще будем расхлебывать.
Другой общепринятый индикатор социального благополучия — продолжительность жизни. В Костромской области, как и во многих российских регионах, умирают не глубокие старики и даже не пожилые люди. В том-то и дело, что, вопреки биологическим закономерностям, вымирает именно трудоспособная часть населения. Особенно это затронуло сильный пол. В 2004 г. продолжительность жизни костромских мужчин составила 56 лет, на целых 14,6 года меньше, чем у женщин. Нет у нас теперь ни деда Мазая, ни деда Пахома. Зато есть 70 тысяч вдов.
Причина демографической катастрофы — изменение жизнеустройства, реформа. Людям и семьям она нанесла три удара: бедность (плохое питание и работа на износ), развал здравоохранения (ни лекарств, ни врачебной помощи), тяжелый стресс (от безнадежности).
Доктор медицинских наук Игорь Гундаров в своей книге «Демографическая катастрофа в России» вымирание населения объясняет не столько материальными, сколько духовными факторами. Происходит насильственная трансплантация чуждой по духу идеологии, но она не принимается народом. Вместо устоявшихся и привычных понятий внедряются такие, как «человек человеку — волк», «каждый выживает в одиночку», «воруй, но не попадайся». Но наша психика, устройство русской души иные. Вся история русского народа — это поиск справедливости и борьба с несправедливостью. А тут наша душа как бы вынимается и заменяется «американской мечтой».
Депрессией, социальной подавленностью объясняется рост убийств, самоубийств и ДТП, повальное пьянство, вспышки болезней, особенно сердечно-сосудистых.
Народ получил травмы, как говорят медики, несовместимые с жизнью. Он не захотел жить при капитализме.