Украина и Североатлантический альянс любят друг друга. Об этом они не устают признаваться друг другу все годы нашей независимости, любезничая и строя глазки, но все никак не решаясь перейти от слов к делу. О том, что НАТО интересно Украине, в этой структуре слышали от всех украинских президентов и правительств, и Кравчук, и Кучма, и Ющенко заявляли о евроатлантических приоритетах внешней политики Украины, но лишь последний был замечен в реальном воплощении этого проекта, не вызывающего особого энтузиазма у украинского электората. НАТО, в свою очередь, не забывало говорить о «постоянно открытых дверях» для Украины.
ЧТО ЖЕ представляет собой для Украины такая могущественная организация, как Североатлантический альянс (бессмысленность существования которой после «холодной войны» не могут опровергнуть даже его функционеры), блок, превратившийся в «организацию ради продолжения жизнедеятельности самой организации» и секту, питающуюся оболваненными неофитами из Восточной Европы?
После окончания «холодной войны» НАТО все более напоминает организацию сетевого маркетинга, сбывающую мечущимся в поисках нового хозяина странам-неудачникам весьма сомнительный продукт — коллективную безопасность от угроз ушедшего в небытие столетия. Это удовольствие обходится странам-участницам примерно по 2% от ВВП в год, переход на «нужные» образцы вооружений и утилизацию своего «ненужного» ВПК.
Даже сам альянс констатирует необходимость переориентации целей НАТО, отмечая возникновение новых угроз, в первую очередь международного терроризма. Вот только, несмотря на все усилия пиар-машины альянса, объяснить, каким образом расширение НАТО на Восток может послужить священному делу отлавливания исламских фундаменталистов, пока не удается.
Коллегиальный стиль руководства в НАТО делает организацию априори неэффективной, что и подтверждали войны, развязанные США, во время которых альянс не демонстрировал единства позиций, ограничиваясь введением миротворцев уже после американской агрессии (речь идет о конфликтах после югославского).
Углубляющаяся пропасть между континентальной «старой» Европой и проамериканской «новой», раскалывает блок изнутри и заставляет задуматься о новой структуре коллективной безопасности Европы, но уже без влияния США. Развитие альтернативных структур безопасности Европы обуславливается желанием ЕС проводить независимую от США политику, которая не совпадает с интересами неоконсерваторов из Вашингтона, главным образом, по стратегии энергобезопасности (ЕС не может позволить себе ссорится с Россией, в отличие от заокеанских партнеров) и усиление напряженности по линии США—Китай. «Старая» Европа не хочет быть заложником авантюрной внешней политики США.
НАТО же имеет большие шансы перерасти в нечто вроде фан-клуба США, состоящего преимущественно из марионеточных правительств в посткоммунистических странах Восточной Европы, призванных стать прокладкой, оказывающей влияние на Россию в особо критические моменты (к примеру, в случае обострения с Китаем, где позиция России будет ключевой). Разумеется, члены фан-клуба вправе рассчитывать на призовую «тарелку супа» за любовь к своему идолу — кредиты из отпечатанных (угадайте где!) зеленых денег. Иначе лояльные к США правительства просто сметет.
Есть несколько причин, стимулирующих у украинской власти особую североатлантическую активность. Известно, что вступление в НАТО не является мечтой даже «оранжевого» электората. На самом деле для «оранжевой» власти более важен сам процесс вступления, чем конкретный результат. Так же, как и сам блок НАТО, украинская власть имеет свойство облачать свои шкурные интересы в мессианскую риторику. Таким образом, «оранжевые» пытаются легализировать себя как единственно возможный проевропейский (проатлантический) продукт на политическом рынке Украины, обеспечив этим себе поддержку «цивилизованного сообщества» во время выборов или какого-либо внутриполитического кризиса.
Форсирование таких сырых законопроектов, как по вступлению в ВТО, наглядно продемонстрировало, насколько для «оранжевой» власти важны символические победы, пусть даже в ущерб долгосрочным государственным интересам. Такими же, ничего в реальности не значащими «медальками», предметами особой гордости на фоне тотальной разрухи, для «помаранчевой» власти было признание рыночного статуса экономики, отмена поправки Джэксона—Веника. Теперь было бы весьма кстати обзавестись «медалькой» за вклад в североатлантическую безопасность.
Кроме того, весьма заманчивой для крупного украинского капитала является мифическая перспектива влиться в «большую тусовку», чего, конечно же, никогда не произойдет в силу провинциальной родословной наших магнатов. Да и история первоначального накопления их капиталов (проще говоря, воровства) уж слишком свежа.
СРЕДИ аргументов за вступление Украины в НАТО, помимо недостойного даже упоминания русофобского бреда, часто приводятся экономические факторы: так, считается, что вступление в НАТО мгновенно повысит инвестиционную привлекательность страны. Но применима ли эта модель к Украине, где консенсус по вопросу вступления в НАТО если и достигнут, то в отрицательной форме. Привнесет ли вступление долгожданный элемент стабильности в фактически расколотое вдоль и поперек государство? Очень сомнительно, что крупный мировой бизнес побежит вкладывать деньги в страну, трещащую по всем швам, и где инциденты вроде Феодосийского будут плавно перерастать в диверсионные акты против натовского контингента.
Украинские натофилы склонны объяснять сдержанное, мягко говоря, отношение украинцев к
альянсу банальной неинформированностью, загаженными советской пропагандой мозгами серых и туповатых русскоязычных обывателей, регулярно зомбируемых шовинистическими российскими СМИ. Логика же «приближенных к европейским ценностям» зачастую сводится к тезису: «все страны, вступившие в НАТО, живут хорошо, значит, когда мы туда вступим, тоже хорошо заживем». В частности, такой аргумент использовал сам министр обороны Анатолий Гриценко. Как видим, культ дешевой колбасы неискореним даже среди самых просвещенных, дрессированных в заморских военных академиях представителей нашей элиты.
Если при прежних правительствах (не «оранжевых») евроатлантическая интеграция являлась элементом системы сдержек и противовесов в отношениях с РФ, то сейчас, когда и отношений с РФ по большому счету нет, то и сдерживать как бы, получается, и нечего...
Сама по себе «утрата» ВПК Украины, о чем много говорится в прессе как об ударе по интересам России, конечно же, не является смертельной для РФ, постепенно замыкающей циклы военного производства за счет введения новых мощностей внутри страны. Как и само расширение НАТО на Восток, вряд ли представляет непосредственную военную угрозу для России, обладающей колоссальным ядерным, а также — что не менее важно и о чем мало говорится — биологическим и химическим сдерживающим потенциалом. НАТО, главным образом, нервирует Россию как откровенно проамериканская организация, регулярно сующая свой нос в зону непосредственных интересов РФ. При этом Россия никаких контрдействий применить не может. Поэтому она вынуждена мило улыбаться натовским бюрократам и душить их в медвежьих объятиях во время многочисленных совместных с НАТО программах и учениях.
Именно внутриполитические факторы расширения альянса раздражают руководство РФ, ибо они способствуют радикализации антиамериканских настроений в обществе, вынуждая умеренных путинцев искать пиар-ходы, чтобы не выглядеть в глазах своего электората мальчиками для битья на международной арене.
«Оранжевая» революция в соседней Украине стала несомненным благом для РФ: Россия получила возможность жестко навести порядок в экономических отношениях с Украиной, кроме того, появился уникальный шанс восстановить историческую территориальную справедливость в ее российском видении. Однако российские власти осторожничают. Новый передел границ повлечет новые проблемы, а нынешняя ситуация такова, что России нужно больше концентрироваться на сбережении себя в существующих границах, чем заниматься прирастанием новыми территориями.
НЕ ИСКЛЮЧЕНО, что Украина является той страной, где победоносное шествие Североатлантического альянса может обернуться его развалом. Вступление Украины может ускорить формирование альтернативного блока на базе ЕС, ведь подконтрольность Украины именно США не вызывает ни у кого сомнений (ведь только втащенной «за уши» Америкой украинская армия может быть принята в НАТО). Дело в том, что создаваемый американцами буфер из стран-маргиналов может быть использован как для воспитательных целей по России, так и для энерготранзитного давления на Европу (все та же заветная украинская ГТС).
Конечно, украинских евроатлантических интеграторов раздирают противоречия: с одной стороны, членство в НАТО снимает с власти некоторую долю ответственности, легитимизируется их истинная роль — роль наместников. С другой стороны, в привычный неорганизованный хаос, свойственный украинской политике, со вступлением вольется нечто новое и неизведанное — четкие стандарты работы, невыносимые для украинской элиты. Иными словами, воровать нужно будет куда изощреннее, чем раньше. Так стоит ли игра свеч?
Известно, что, в отличие от вопроса по НАТО, интеграция в ЕС вызывает единодушное одобрение у самого разного украинского электората. Стоит заметить, что членство в альянсе вовсе не обязательно для вступления в ЕС и европейские органы никогда не заявляли о целесообразности вступления Украины в НАТО перед приемом в ЕС.
Перед Украиной стоит трудный вопрос самоопределения пред лицом надвигающихся трансформаций евразийского пространства. Удачный или неудачный выбор обозначит перспективы страны в XXI веке либо же их отсутствие. Похоже, этот важнейший вопрос вызывает равнодушие (или просто непонимание его глубины) со стороны крупнейших политических игроков страны: коммунистическая партия и сейчас экстраполирует логику «холодной войны» (забывая, что Украина — это не СССР). Социалисты, «отморозившиеся» во время инцидента в Феодосии, укрепили все более устойчивое мнение о себе как об олигархической партии с левой риторикой. Абсолютно невнятную позицию о геополитическом будущем Украины занимает БЮТ, пытающийся нравиться всем избирателям сразу, ограничиваясь фразами типа «все будет так, как хотят люди». Партия регионов явно демонстрирует «вторичность» интеграционных вопросов, отдавая предпочтение дележке министерств, подчеркивая лишь, что их отрицательная позиция по НАТО — обещание электорату, которое непорядочно забывать. И никакой четкой позиции по этой проблеме.
Таким образом, анекдот, рассказанный самим Ющенко на президентских теледебатах, про слепых пилотов авиалайнера сейчас, как никогда, актуален.