Ох, эти старые газеты...
Вокруг да около кружу.
Куда пристроить кипы эти,
Никак ума не приложу.
Свезти в макулатуру жалко,
Как в богадельню старика,
И просто выбросить на свалку
Не поднимается рука.
Не только рукописи — влажный
От слез народных и обид
Газетный этот лист бумажный,
Как я ни бился, не горит!
Газета — ядерный реактор,
Такой заряд в ней заключен.
Собкор, наборщик и редактор
Стократно каждый облучен.
И неослабленные дозы
Дойдут до нас, как знак беды,
Как перекличка паровозов
В налете вражеской орды.
Хранимые на всякий случай
Газеты прожитого дня
Какой-то дух ночной озвучил
И все обрушил на меня.
В них Север наш многострадальный
Призыв о помощи исторг,
Горящий Юг, Сибирь и Дальний
Исконно нашенский Восток.
Услышь, Россия, в этом хоре,
Не донеся до рта кусок,
Заброшенного в беспризорье
Мальца прокуренный басок...
За наше воинство в обиде
Я чутким слухом извлеку
Хлопок негромкий суицида
В забытом маршалом полку...
Больные стонут без лекарства,
И взрывы частые звучат.
Как метроном блокадный, каски
Всю ночь стучат, стучат, стучат...
Гул многотысячной колонны
И шелест флагов на ветру —
Все прозвучит в ночи бессонной
И затихает поутру.
Тая ночные отголоски
И всю их горькую печаль,
Стою я утром у киоска
С нетронутым — «Союзпечать».
И мне подарочным довеском —
Всегда желанная статья
Особой крепости и блеска
Зеленоградского литья...
Или порадует философ
(Не устрашит статьи объем),
Кто свой изгнаннический посох
Не сделал мстительным дубьем...
Еще мне памятны страницы,
Когда великая жена
Взывала к нам «Не поступиться...»
Ей не вняла тогда страна.
И поступились те, кто предал
Деянья славные отцов,
Святые идеалы дедов,
Самих себя, в конце концов.
А нам, так тягостно живущим
С надсадной болью о стране,
Газета, ты, и хлеб насущный,
И свет единственный в окне.
Вплотную к той печальной дате
Он не расстанется с тобой,
Читатель твой
и почитатель,
Пока еще не кончен бой.
И не решен в раздрае мнений
Вопрос тот: «Быть
или не быть?»
Как перевел наш русский гений:
«Куда ж нам плыть?»