Недавний разговор со старым школьным приятелем. Доктор технических наук, антикоммунист. Но при этом не либерал, не путинист и даже не национал-патриот. А так, «гражданин Вселенной». Настроение соответственное.
— Нет, эта страна безнадежна. Ты только оглянись вокруг — что творится! Дурак на дураке едет и дураком погоняет. Ничего хорошего в России уже не будет.
— Оглядываюсь и все вижу, но твоего пессимизма не разделяю.
— Ну-ну...
— Не «ну-ну», а точно. Вспомни картину хотя бы из подводных фильмов Кусто. В прозрачных водах снует в разные стороны мелкая рыбешка. Хаотичное броуновское движение, энтропия. Ты, как физик, прекрасно знаешь, что это за штука. В природе она ведет прямиком к «тепловой смерти» Вселенной. А в социальной сфере — к «тепловой смерти» общества. Ведет, да только никак не приведет.
Что-то этому препятствует. Как по мановению волшебной палочки рыбешки вдруг сбиваются в синхронно движущийся единый организм. Люди, конечно, не рыбки, но и они точно так же периодически сбиваются в солидарно действующие организмы. И оставим пока за скобками вопрос о том, по какой причине и вокруг какого конкретного повода хаотичное общественное движение вдруг превращается в упорядоченное. Важен сам эмпирический факт: таких превращений становится в России с каждым днем все больше.
Я не говорю о прошлогодних ветеранских протестах против монетизации льгот, давно это было. Но посмотри на то, что происходило с начала этого года. Дело рядового Сычева. Соляная паника. Акции автомобилистов в защиту Щербинского и против мигалок. Акции в защиту Байкала. (Разговор был до противостояния в Южном Бутове, а то я бы привел и этот пример.) Значит, в обществе все чаще стихийно возникают точки консолидации. Кому-то угодно называть это стадным инстинктом, или охлократией — властью толпы. Но само по себе это далеко не самое худшее. Потому что толпа — это народная масса, движимая общим порывом. Что это за порыв, куда он направлен, — уже следующий вопрос. Здесь работа для политиков по внесению сознания в стихийное движение. Об этом успеем поговорить. Гораздо хуже, когда общество погружается в такое небытие, что даже толпы из него не получается. Это «конец истории», когда общественная активность элементарно иссякает. Она иссякала у нас все последние 15 лет. Но сегодня-то мы видим явный обратный ход, и он опровергает твой пессимизм.
Приятель чуть помялся и ответил:
— Ну, я имел в виду не народ, а правящий режим. А то, о чем ты говоришь, это другое, это самоорганизация...
— Браво! Ты только что повторил главный современный лозунг таких противных тебе коммуняк: самоорганизация, самоуправление и самозащита народа.
На этом расстались. Вряд ли я сумел переубедить приятеля. Но мне удалось подтолкнуть его к двум самостоятельным, а потому и особо ценным, выводам. Первое: народ способен к самоорганизации и именно поэтому он остается народом, а не «населением». Второе: правящий режим не способен ни на что позитивное. Замаячил еще и третий, не высказанный вслух вывод: противоречие первого и второго неизбежно должно быть и будет разрешено.
В стране сложилась не классовая и даже не сословная, а настоящая кастовая структура общества. Перегородки между социальными группами практически непреодолимы. Дети «рублевки» и дети Южного Бутова обречены вариться в собственном костном бульоне. Отсутствие вертикальной мобильности чревато бунтом низших каст. Общество управляется телевидением, как в стародавние времена оно управлялось жрецами. Но возможности телевидения по санации и канализации социального недовольства уже на пределе.
В отдаленные исторические эпохи подобные общественные структуры существовали тысячелетиями. Но времена изменились, и в XXI веке такие системы очень уязвимы. Правящая каста, взятая как целое, этого не замечает. Но, допустим, в ее недрах имеется некто, озабоченный не только своим личным сиюминутным местом в системе, но и перспективой. Он должен учесть риски и попытаться их минимизировать, то есть предпринять следующее — пообещать вертикальную мобильность — «социальный лифт» между кастами. И вот «нашим» уже обещана карьера, стажировка в РАО ЕЭС, «Газпроме» и т.п. Далее нужно вооружить правящую верхушку хоть какой-нибудь идеологией, кроме веры во всеспасающую силу телевидения. Поэтому на собрании топ-менеджмента «Единой России» прочитан доклад о пользе идеологии.
Но выйдет ли толк? Можно ли перестроить систему, снабдить ее нужными механизмами, если сама система этого не хочет?
Во-первых, система устроена так, что вход в «социальный лифт» все равно будет осуществляться по блату. Во-вторых, система отчаянно боится правды. На встрече с Путиным в первую годовщину Беслана матери погибших детей молили его: «Найдите в своем сердце слова покаяния! Только они могут вернуть людям веру и надежду на то, что в государстве о них еще кто-то заботится, что в этом государстве можно жить, что гарантировано право на жизнь. От этих слов зависит будущее!» И Путин ответил: «У меня есть эти слова. Я знаю эти слова. Но есть еще силы в России, которые могут обернуть эти слова против меня и народов России». Итак, слова есть, но произносить их нельзя. Замечательно также, что себя Путин поставил впереди народов России. Такому президенту уже никакой умный Сурков не поможет.
Отечественная история знает много тому примеров. Посмотрим на них сначала с точки зрения «социального лифта». Состав четвертой царской Госдумы был полностью аналогичен составу нынешней четвертой Госдумы. Но уже на первом году войны и в Думе, и в Госсовете сформировался умеренно оппозиционный «Прогрессивный блок». Все, чего он хотел, — это «министерство доверия», составленное из представителей парламентского большинства. Об ответственности правительства перед Думой даже не заикались. Придворная камарилья уперлась, посему пришлось батюшку царя отправлять в отставку.
Теперь посмотрим с точки зрения идеологии. Ее все равно придется транслировать по телевидению. А возможности ТВ снижаются пропорционально росту аудитории Интернета, который по определению не может быть монополизирован. Любой опрос в феврале 17-го дал бы Николаю II 70-процентную поддержку. На деле же у него не осталось ни одного верного взвода, включая его личный конвой. Виртуальный рейтинг монарха равен обычно проценту неграмотных, а понятие грамотности и неграмотности меняется с течением времени. Сегодня неграмотен тот, у кого нет выхода в Интернет и кто смотрит телевизор, заменяющий ему храм. Неграмотный же человек стоит вне политики, и никакие его субъективные представления чашу весов никуда не склонят.
Зато в русском фольклоре есть две сказки — про репку и про Курочку Рябу, наглядно раскрывающие суть диалектических законов бытия. В обеих фигурирует мышка в качестве силы, самой по себе ничтожной, но зато способной внести решающий вклад в то, чтобы вытащить репку или разбить яичко. Ленин писал, что «когда есть налицо объективные условия глубокого политического кризиса, то самые мелкие и наиболее, казалось бы, удаленные от настоящего очага революции конфликты могут иметь самое серьезное значение, как повод, как переполняющая чашу капля, как начало поворота в настроении».
Никто не может предсказать, какой конкретно частный повод станет детонатором общенационального кризиса. Весьма вероятно, что он не будет иметь прямого отношения к экономическим проблемам. Скорее, он будет «удален от настоящего очага революции». Нечто вроде трескучих морозов или случая с рядовым Сычевым, водителем Щербинским, соляного кризиса.
Не исключено также, что конфликт будет спровоцирован самой властью в ходе клановой борьбы в кремлевских верхах. Так, суперинтенсивное освещение дела Сычева федеральными телеканалами было заточено против министра обороны С.Иванова. А такой же повышенный интерес телевидения вкупе с членами Общественной палаты к событиям в Южном Бутове явно нацелен против Лужкова. Ну и пусть меж собой дерутся. Петроградский хлебный кризис в феврале 1917 года тоже был организован. Но господа, его спровоцировавшие, рассчитывали на иной, более скромный итог. Но это обычная ирония истории: оружие, кующееся на деньги правящих классов, частенько выходит из-под контроля и обращается против них самих. Как заметил Маркс, пар и электричество — несравненно более опасные революционеры, чем граждане Барбес, Распайль и Бланки. В наше время к этим несравненно более опасным революционерам следует добавить Интернет и технологии манипулирования массовым сознанием.
Ведь что такое капиталистическая экономика, как не использование физической и умственной энергии наемных рабов для извлечения и частного присвоения прибыли? Политика — то же самое: эксплуатация общественной энергии рабов для укрепления власти рабовладельцев. В таком контексте весьма интересен соляной кризис. Некая группировка послала другой группировке сигнал о том, что она может устроить заварушку на ровном месте.
Но не будем отвлекаться на частности. Как говорил Остап Бендер, «главное установлено — деньги у подзащитного есть». Народная энергия не иссякла. Она прорывается во все новых и новых стихийных вспышках. В такой ситуации задача коммунистов не в том, чтобы агитировать друг друга. А в том, чтобы, как сказано на недавнем Пленуме ЦК КПРФ, не воротя носа ни от кого, чутко ловить любой всплеск народной энергии. И делать все для того, чтобы она крутила колеса производства и жернова истории в пользу самого народа, а не на потребу его эксплуататорам.
У сказки про репку есть современный вариант: «Посадил Дед Репку. Репка отсидел, вышел и прибил Деда».